Глава 5
Удар слева, справа, уворачивается. Попытка сделать хук справа не увенчалась успехом — Айзава-сан отскочил в сторону, перехватил мой кулак и я оказалась прижата к мокрой траве лицом.
Сотриголова отходит назад, а я принимаю сидячее положение, вытирая пот и грязь с лица. Смотрю на кулак, вижу на нём кровь, а из носа начинает течь что-то тёплое.
Чертыхнувшись, я откинула голову вперед. Кровь из носа, блять, просто прекрасно, то, что нужно моему настроению, с отметкой «ниже плинтуса».
— Ты стала быстрее, но твой удар ещё слишком слаб. Реакция отстаёт, ты не успеваешь увидеть удар, не то, чтобы заблокировать его, — монотонным, но серьезным голосом говорит мой опекун и достаёт из кармана белый платок протягивая его мне.
— Короче говоря, я ужасна, — говорю я, принимая белую ткань, прикладывая его к носу, от чего та моментально окрасилась в красный. — Чуть выше отметки «оно живое», но ещё далека от «амёбы».
Выгибает бровь дугой, хмыкает и помогает мне встать, ведя в сторону дома.
Футболка неприятно липнет к коже, утренний ветер заставляет мурашки бегать по телу и вздрогнуть, а одежду можно хоть сейчас выжимать. Морщу лицо от боли во всём теле и Айзава-сану приходится буквально тащить меня.
— А когда я буду учиться пользоваться причудой? — спрашиваю я, вытирая лицо частью платка, которая не была в крови. — Не скоро, да?
— Сначала нужно подтянуть твою физическую форму, — отвечает Айзава-сан и идёт в сторону кухни, а я уселась на диван, расслабившись и ощущая то, как у меня трещат кости.
— Значит долго, — перевожу я его слова и тут же недовольно и слегка зло произношу. — Чёртово омежье тело.
У меня нету сил встать и помыться. Хочу просто рухнуть на кровать и заснуть, но диван тоже сгодится.
Закрываю глаза, не в силах справиться с усталостью, и падаю на бок, даже не отвлекаясь на глухую боль в голове. Хочу спа~ать.
****
Вернувшийся в гостиную Айзава мог увидеть то, как Джувия без задних ног спит на не очень удобном диване, — сам проверял, — сладко сопя, и прижимая к себе маленькую подушку.
Тяжело вздохнув, он аккуратно взял её на руки, — из-за чего она слегка сморщила лицо, но не проснулась, — и подхватив по удобнее, направился на второй этаж.
Неудивительно, что она заснула — такие тренировки были рассчитаны на омег, но заставляли работать на грани своих возможностей. Правда, он не думал о том, что она будет вырубаться утром, выдержав лишь час тренировки.
Открыл дверь её комнаты, которая тихо заскрипела и подошёл к её кровати, положив её. Джувия тут же свернулась в комочек, ещё больше пачкая белоснежную постель. Шота прикинул в уме, сколько домработнице придётся её стирать. Количество вышло внушительное.
Почему вы удочерили меня?
Вспомнился детский, тонкий, но тем не менее, серьезный голос маленькой девочки, сейчас лежавшей перед ним. Слишком умная для своего возраста и слишком взрослый взгляд. Ребёнок не может быть таким. Не должен.
«Помните, я омега, да ещё и безпричудная. Общество всегда считало нас отбросами, думаете, если я ребёнок, то это поможет мне? Меня избивали, надо мною насмехались и издевались, мои собственные родители бросили меня из-за того, что у меня не было причуды! Так зачем она мне нужна сейчас?!»
Современное общество не щадит никого, кто не соответствует общепринятым и, честно говоря, отвратительным нормам. Для хорошего отношения ты должен быть бетой, — потому что несмотря на то, что альфа считается главным и то, что ему всё дозволено, он тоже должен соответствовать нормам общества, которые больше похожи на стереотипы, — умным, с хорошей работой или семьёй, а главное, иметь хорошую причуду. А на внешность и личные качества плевать — быть добрым вышло из моды.
То, что Джувию избивали, честно говоря, не было шоком или неожиданностью. Омеги до сих пор подвержены стереотипам, да и права обрели относительно недавно.
Усугубляло ситуацию отсутствие причуды. Причуда теперь считается обыденностью, а если у тебя её нет, то ты — изгой, урод и полный неудачник.
Айзава с силой сжал кулаки, подавляя свою злость. Она ещё ребёнок! Ей только-только исполнится семь, а она уже настрадалась из-за этого общества.
Минусы того, чтобы быть Героем — ты видишь всю грязь этого мира, борешься с ней. Но суть в том, что она никуда не исчезает. Она увеличивается с каждым годом и это исправить нельзя.
Остальных спасает неведенье, но что спасет его? Ведь этот мир не будет жалеть героев.
***
Сегодня я решила подтянуть свои навыки по рисованию и каллиграфии, пугая своими творениями людей, потому что Айзава-сан на задании, а мне нефиг делать.
Короче, я тупо намочила бумагу, — такое возможно, поверьте мне, — и начала в ещё не высохшую воду окунать кисточки с разными цветами. В итоге, у меня вышел блеклый закат, смешавшийся с чёрно-серым цветом, который должен был быть горой, но не стал им потому что я криворукое существо, которое забыло дать воде высохнуть. Криворукая…
Я вновь посмотрела на свой рисунок, потом перевела взгляд на рабочий стол, который был заляпан краской, а после, посмотрела на краски, которые я каким-то образом смогла замарать.
Блять, я, конечно, знала, что у меня руки явно не из того места растут, но не настолько.
Послышался глухой стук. Это был удар моей головы со столом. Лоб сразу начал болеть, от чего я зашипела и начала тереть его.
Почему у меня ничего нормально не выходит? Как я стану врачом, если мои руки явно растут из задницы?
Да, я всё же решила стать врачом. Пока что, для достижения этой цели я просто изучаю химию и биологию. Остальное пока что решила не трогать.
Нет, серьезно, люди, мне всего шесть, вообще-то! Я вообще могу ничего не делать и лишь иногда повторять учебный материал, потому что судя по знаниям, я была, как минимум, ударницей.
Чувствую себя читером. А что? Чем знания из прошлого и знание канона не чит? Это нечестно, но кого это волнует? Уж точно не меня.
***
Смотрю на кимоно нежно-голубого цвета, с рисунками маленьких цветочков, и не могу описать своё восхищение словами.
— Как красиво… — произношу я, ощупывая ткань. Очень мягкая и приятная на ощупь. Поднимаю блестящие от детского восторга глаза на Айзава-сана, который стоял передо мной, одетый в свой супергеройский костюм, а затем делаю низкий поклон, прижимая к себе одеяние. — Большое вам спасибо, Айзава-сан! Я очень рада!
— Одевайся, тебе с этим помогут, — сказал он, а я побежала в свою комнату вместе со специалистом, которая должна помочь мне. Мало кто из современных японцев умеют надевать кимоно, поэтому такое не удивительно. В одном моём кимоно я сосчитала тринадцать деталей.
Весна, а значит, настало время любование цветением. Многие ошибочно полагают, что цветёт сакура, отчасти это правда, но сначала цветёт умэ — японская слива, только после чего цветёт сакура.
Мы с Айзава-саном специально для того, чтобы понаблюдать за цветением, поехали в город Атами, который славится своими горячими источниками, за счёт чего привлекает много туристов. А во время Ханами туда съезжаются все, кому не лень, потому что там слива цветёт самая первая. И этот день настал сегодня!
Я ходила на Ханами, вместе с остальными приютскими детьми, но это было единственный раз, который я помнила. Воспоминания моего раннего детства, хоть и очень информативны, но, на удивление, быстро забываются и очень размыты, не считая основные события того времени.
Да и кимоно я не надевала. Как я говорила, воспоминания не в счёт.
Сначала, на меня надели белые таби — традиционные японские носки высотой до лодыжки с раздельным большим пальцем. Потом джубан, чтобы кожа не соприкасалась с кимоно. А то все время чесалась бы от того, что кимоно колется.
Вообще, не все кимоно колючие. Просто, некоторые носят кимоно и зимой, так что такой материал позволяет сохранить и поддерживать тепло. Хотя я читала в интернете, что кимоно не сделанное из шёлка — не кимоно.
Хотя джубан можно заменить специальным нижним бельём, потому что он также нужен для того, чтобы не светить «непристойным» направо и налево, и чтобы сквозь ткань видно не было.
Но я могу путать. Я знаю лишь один вид кимоно и это иромудзи — кимоно для чайных церемоний. Один раз на уроке одевали — впечатлений на всю жизнь хватало.
Пока я размышляла о трудном устройстве кимоно, Мика-сан уже заканчивала меня одевать и поправляла мою прическу. Мне слегка выпрямили волосы и теперь они аккуратно лежат на моих плечах волнистыми локонами.
— Спасибо вам огромное, Мика-сан! — поклонившись, произнесла я.
— Не за что. Это моя работа, — улыбнулась она мне. — Ты очень красиво выглядишь, Джувия-чан. Думаю, ты будешь самой красивой на цветении.
— Спасибо вам, — засмущалась я. Впервые слышу комплимент в свой адрес и это… одновременно и приятно, и смущающе.
***
Цветение в этом году было просто восхитительным. Мы были на фестивале в честь него, играли, покупали разные сладости и вредную еду, но Айзава-сан, как всегда, молчал на то, что я за один вечер съела три карамельных яблока. Ну и пусть. Я просто обратила тело в воду и слегка увеличила температуру.
Я ещё не достаточно сильна физически, поэтому этим занималась сама. Ничего трудного или страшного — управлять струей воды, обратить тело в стихию и продержать столько, на сколько позволял мой резерв, и увеличивала своё мастерство и контроль с помощью создания рисунков и различных форм из маленькой струйки.
Недавно смогла увеличить температуру воды, когда разозлилась на свою омежью сущность, из-за которой у меня всё время возникали проблемы. А потом научилась это контролировать.
Вечер был отличным — мы прошлись по всем прилавкам, а потом остановились в центре парка, — в котором проводился фестиваль, — где был пруд. Тут было много людей, но территория оказалась большой, из-за чего также было много свободного места.
Причина не удивляет — отсюда лучше всего должны быть видны фейерверки, которые должны запустить через несколько минут. Айзава-сану позвонили и он отошёл на пару минут, поэтому я стояла одна и смотрела на уток, правда, это было трудно. Мой рост не очень высокий, а тут ещё и ограждение стоит, поэтому смотрела на них сквозь прутья.
Рядом со мной были ещё несколько детей. Мы разместились вокруг пруда и смотрели на утят, некоторые хотели покормить, но в парке этого делать нельзя и каралось штрафом. Поэтому некоторые из них начали падать.
— Вау! Адзуса-сан, посмотрите! Какие милые утята! — послышался громкий возглас. Я перевела взгляд на кричавшего.
Это оказался мальчик лет четырёх, со светлыми волосами то ли бледно розового, то ли бежевого оттенка. У него были большие карие глаза, мягкие черты лица, одет был в футболку в бело-зелёную полоску с длинными рукавами, а поверх был комбинезон, в левом кармане которого можно было увидеть игрушечного зайчика. Он стоял, сильно опираясь на ограждение, наклонившись вперёд.
— Ватару, не стой так близко! — крикнул ему кто-то, но мальчик не послушался и сильнее наклонился.
— Какие красивые… — сказал он, но тут он начал качаться вперёд. Ватару вскрикнул, начал падать вперёд, летя на встречу утятам и пруду глубиной в два метра, если верить табличке. Мало, но с его ростом…
Не знаю как так вышло, может рефлексы сработали, может критическое мышление проявилось у меня. В голове словно что-то щёлкнуло и из воды появился хлыст, который обмотал мальчика, от страха начавшего кричать.
Ватару замолчал, сильно зажмурив глаза, видимо, ожидая свою кончину, но ничего не почувствовал. Открыв один глаз, он в удивлений распахнул второй, увидев, что его, вокруг талии, обвила струя воды, поднявший над водой и опустивший за ту сторону ограждения, тут же исчезнув в пруду.
Я выдохнула весь воздух в лёгких, чувствуя как на меня резко свалилась усталость и сонность. Хлыст из воды, причём такой плотный, трудно делать, да и он очень затратный, плюс, требует отличного контроля.
Резко захотелось спать, появилась сильная отдышка, а ноги словно стали ватными и начали дрожать. Чёрт, походу не надо было использовать его.
Когда мои ноги подкосились, а я начала падать, меня подхватили крепкие мужские руки, поставив на землю, поддерживая.
— Я отошёл всего на пару минут, когда ты успела влипнуть в такое? — устало и лениво произнёс мой опекун, смотря на меня слегка покрасневшими глазами. Последствия его причуды.
Слегка неловко и виновато смеюсь.
— Оно само вышло, — отвечаю я. Усталость никуда не исчезла, даже говорить немного затруднительно, но это ещё ничего, легко отделалась. А вот мальчик навсегда мог остаться гидрофобом. В том, что его спасли бы, я уверена — тут много взрослых. Почему я раньше об этом не подумала?
Послышались громкие хлопки, взрывы, а небо озарили тысячи ярких, разноцветных огоньков.
Я смотрела на них с долей детского восторга, не сумев совладать со своими эмоциями. Но усталость дала о себе знать, поэтому глаза начали закрываться и вот, уже через минуту, я сплю безмятежным сном, под восхищенные вздохи и ахи других людей и громкие хлопки. Как же я уста~ала.