ЗЛОЙ КОРОЛЬ

ЧОНГУК.
Хммм… самое сокровенное убежище печально известной Триады. Оно намного хуже, чем я себе представлял.
Острый запах чеснока, жареного масла и острого перца чили наполняет сырые коридоры, когда я следую за Вэй Го и его очаровательной внучкой мимо шумной кухни ресторана Красных Драконов. По сравнению с нашими залами заседаний в пентхаусе на Парк-авеню, Триаде действительно нужно усилить свою игру.

Дверь в задней части кухни распахивается, по обе стороны появляются мужчины в темно-синих капюшонах. Я встаю между Лисой и ее дедушкой, моя рука на пистолете. Если Лей попытается что-нибудь выкинуть, я всажу ему пулю между глаз так быстро, что он не успеет моргнуть.

Один из парней из Четырех морей прищуривается при моем приближении.
— Какого хрена ты здесь делаешь, Чон?

Он выглядит знакомо, но я не могу уследить за всеми этими придурками. Если я не ошибаюсь, он один из людей Лей.

— Я приглашен. — Я ухмыляюсь ему и киваю через плечо.

Вэй Го плетется всего на шаг позади, отступив, когда мы подошли к двери, и теперь, вероятно, скрыт моей внушительной фигурой, но этот традиционный китайский наряд выдает меня с головой.
Голова парня тут же опускается, и он что-то бормочет на мандаринском.
Вэй рявкает что-то в ответ, и море мужчин расступается, когда Лиса проходит мимо нас в дверной проем, затем за ней следует Го. Что ж, все прошло лучше, чем я себе представлял.

Небольшая комната с мерцающим неоновым освещением сливается воедино, но, несмотря на плохо освещенное пространство, я все еще могу разглядеть каждую приятную деталь удивления на лицах Цзяньцзюнь Чжана и Хао Вэя. Я бы предположил, что Цзяньцзюнь, как старший, обычно является ответственным человеком, но с достопочтенным Вэй Го за моей спиной иерархия сегодня изменилась.
Головы Красных Драконов и Золотой Звезды медленно поднимаются, каждый склоняет подбородок в сторону ушедшего в отставку лидера Четырех морей.

— Для меня большая честь видеть тебя здесь, xiānsheng. — Поклон Цзяньцзюня настолько глубок, что я не уверен, выдержат ли его тонкие ноги, когда он поднимется.

— Это большая честь для меня, — отвечает старик, глядя прямо на двух лидеров, не кланяясь, очевидно, что он по-прежнему самый могущественный в пищевой цепочке, несмотря на свою отставку.

— Хотя для нас большая честь, что вы присутствуете на заседании совета, я должен спросить, почему здесь Чон Чонгук. — Цзяньцзюнь смотрит на меня с едва скрываемой враждебностью. Красным Драконам удалось заключить своего рода мир с моими сводными братьями Валентино, но этот договор, очевидно, не распространяется на меня и моего брата.

— Мистер Чон - мой гость, — отвечает Го. — Учитывая недавний инцидент в бутике моей внучки, я не нахожу эту просьбу неуместной.

Тяжелая тишина опускается на небольшое пространство, и я беру возможность просканировать остальных участников. Лей держится в тени, окруженный морем одетых во флот лакеев, но его глаза-бусинки останавливаются на мне, затем на женщине рядом со мной.
Мои дрожащие пальцы касаются холодного металла моего пистолета.
Я вызываю тебя на еще один шаг против нее, ублюдок. Я предложил Го взять с собой Нико или даже Джимми, но он посчитал, что привлечь только одного из нас будет достаточно сложно. Двое считались бы прямым оскорблением Триады.

— Как пожелаете, lǐngdǎo ( лидер) . — Цзяньцзюнь подает знак мужчинам, окружающим стол, и в идеальной синхронности каждый опускается на стул.

Радуга малинового, темно-синего и ярко-желтого цветов заполняет темное пространство, и выжидающие взгляды устремляются в нашу сторону.
Лиса застыла рядом со мной, и, несмотря на недавнюю демонстрацию вспыльчивости, по ее телу пробегает едва заметная дрожь. Если бы не моя рука, касавшаяся ее плеча, я бы никогда этого не заметил. Ее лицо остается маской спокойствия, несмотря на внутреннее смятение. Я не виню девушку; я действительно восхищаюсь ею. Какая двадцатитрехлетняя женщина захотела бы такой ответственности?
Я едва ли хочу этого в тридцать лет, и я выбрал такую жизнь.
Лису принуждают к этому.
Если бы ее сумасшедший брат не убил их отца, а затем не пришел за нами, место на троне Четырех морей, вероятно, все еще было бы занято на долгие годы. Судьба, конечно, сука.

Шарканье тапочек возвращает мое внимание к настоящему, к Вэй Го, неуклюже идущему по комнате к оставшимся двум пустым стульям. Лиса не двигается, ее ноги остаются на месте. Я отваживаюсь взглянуть краем глаза, но она, кажется, впала в полную кому. Моя рука скользит к ее пояснице, и, слегка подтолкнув, я веду ее вокруг стола за Го.

Она движется словно на автопилоте, и я не уверен, что она даже чувствует легкое давление, которое я оказываю, потому что, если бы она чувствовала, я почти уверен, что она бы уже оттолкнула мою руку. Вместо этого она почти поддается моему прикосновению, когда мы пробираемся мимо других посетителей. Неожиданный контакт вызывает незнакомое ощущение, расцветающее в моей груди.

Когда мы подходим к указанному Джиа месту, мне почему-то не хочется отпускать ее. Го, должно быть, замечает мою нерешительность, потому что его брови хмурятся, когда он смотрит на мою неподвижную руку. Он довольно сильно прочищает горло, и я вырываюсь из чар, которые прикосновение ее тела наложило на мой затуманенный мозг.
В жалкой попытке взять себя в руки я выдвигаю стул и предлагаю ей сесть. Лиса наконец кивает, и это первый признак жизни, который я вижу с тех пор, как мы вошли в ресторан Красные Драконы.

— Теперь, когда мы все здесь, - начинает Цзяньцзюнь, как только ее задорная задница оказывается в кресле, — мы можем начать это специальное заседание совета Триады. — Его прищуренный взгляд устремляется в мою сторону. — Надеюсь, я не должен напоминать всем присутствующим о священном характере этого собрания или о чрезвычайной важности сохранения тайны всех обсуждаемых вопросов.

Я медленно опускаю голову и ободряюще улыбаюсь. Возможно, я bastardo в некоторых отношениях, но я человек своего слова. Я уже поклялся Го хранить в тайне все аспекты заседания совета, когда мы достигли нашего соглашения.
Остальные слова Цзяньцзюня сливаются в смесь английского и мандаринского. Большая часть обсуждения невероятно скучна, и мои мысли начинают блуждать, когда я стою позади Лисы, обхватив руками спинку ее стула. В конце концов, я здесь только для одного, и моя роль не доведена до конца.

Я потрясен тем, насколько спокойно я себя чувствую, когда глава Золотых Звезд бубнит о наплыве зарубежных поставок. Я ожидал гнева, ярости или, по крайней мере, беспокойства. Вместо этого на меня снизошло необъяснимое спокойствие, когда я смирился со своей судьбой.
Краем глаза я бросаю быстрый взгляд на Лису. Сжатые губы, нахмуренные брови и мерное постукивание коленом говорят о полной противоположности безмятежности. Крошечная, глупая часть меня хотела бы, чтобы был способ облегчить ее беспокойство. Но не сделают ли мои новости только хуже?
Скорее всего.

Наклоняя голову к уху Лисы, я шепчу: — Ты в порядке? — Слова льются сами по себе, когда я наклоняюсь ближе.

— В порядке, — выдавливает она сквозь зубы, прежде чем шикнуть на меня.

Вечность спустя острые глаза Цзяньцзюня обращены в нашу сторону.
— А теперь последняя тема обсуждения - будущее руководство Четырех морей. — Его взгляд перемещается на Лея и окруживших его мужчин. — Лей Ван решил бросить вызов нашей самой священной традиции и просит оставить судьбу Четырех морей на голосование. Он верит, что может стать лидером, в котором нуждается организация.

Лей стоит, расправив плечи, с высокомерной усмешкой на тонких губах.
— Для меня было бы честью служить Четырем морям, как это делал великий Вэй Го на протяжении многих десятилетий.

Старик шипит то, что, я уверен, является ругательством на мандаринском, и хвастливый павлин немного сдувается. Я с трудом сдерживаю улыбку в сторону Лей.

— Как вы все знаете, — вмешивается Цзяньцзюнь, — мы не меняем наши священные традиции из простой прихоти. Для того, чтобы этот запрос был принят, Лей должен получить почти единогласное голосование девяноста процентов присутствующих.

Этого никогда не произойдет. Есть причина, по которой Триада придерживается своих древних обычаев.

— Теперь пришло время отдать свой голос. — Мужчина обходит стол и вручает листок бумаги вместе с ручкой каждому из девяти членов совета, включая Лису, как единственного живого наследника Четырех морей, и Лея, как правую руку бывшего лидера.

Почти беззвучные каракули заполняют напряженное пространство, и струйка пота стекает по моей спине. Бесконечное мгновение спустя все клочки бумаги собраны и переданы Цзяньцзюню. Он смотрит на листки, медленно перелистывая каждый. Его лицо - чистый холст, ни малейшего подергивания, выдающего результат.

Лиса так неподвижна, что я почти уверен, она перестала дышать. Какая-то часть ее надеется, что Лей победит? Каким бы ужасным это ни было для нас, по крайней мере, ее не заставят править.
Резкий скрип ножек стула по бетону поворачивает мою голову в сторону Цзяньцзюня, когда он встает.

— Голосование подошло к концу. — Он с довольной улыбкой поворачивается к Лей. — Наши традиции останутся верны. Твой запрос отклонен, Лей Ван, поскольку ты не смог набрать необходимое количество голосов.

Губы Лея кривятся, но ему удается изобразить уважительный поклон. Впечатляет.

— Итак, что будет с Четырьмя морями? — спрашивает один из мужчин в военно-морском флоте, явно один из людей Лей.

Лиса встряхивается, ее грудь вздымается, но маска непокорности твердо на месте.
— Я буду править Четырьмя морями по праву рождения.

Хор шепота прокатывается по комнате.
Вэй Го встает, и спокойствие, наполняющее меня изнутри, внезапно исчезает. Мое сердце бьется о ребра в отчаянной попытке вырваться из сковывающих его оков. Мои легкие сжимаются, невидимые ленты обвивают мои органы, пока я не начинаю задыхаться.
О черт, я не могу этого сделать.
Как будто старик чувствует мой страх, он бросает прищуренный взгляд в мою сторону и кладет руку мне на предплечье. Его длинные пальцы сжимаются вокруг моей куртки, и я в ловушке.

— Моя внучка права. — Вэй Го одаривает каждого мужчину в комнате язвительным взглядом. — Лиса Го - следующая в очереди на то, чтобы возглавить великие Четыре моря, и я верю, что вы будете уважать ее, как уважали всех мужчин до нее. В ее жилах течет истинный дух дракона.

Слабая улыбка приподнимает уголки губ Лисы, и безумный хаос, бушующий у меня в груди, немного утихает.

— Однако, — продолжает он, — я верю, что даже сильнейших можно сделать еще могущественнее, если рядом с ними будет подходящий союзник.

Глаза Лисы расширяются, глубокая полночь внезапно превращается в бездонную пропасть.
Го толкает меня вперед, так что я втискиваюсь между ним и Лисой, что на удивление быстро для такого старика.

— Также это будет новый союз, заключенный в браке между Го и Чон. Вместе наши организации будут работать бок о бок на общую пользу для всех.

Рот Лисы кривится в шоке, когда вздох вырывается из ее надутых губ. Черт возьми, я знаю, что я мудак, но все, что я могу представить, это эти сочные губы, обхватывающие мой член. Страх, бушующий у меня внутри, немного рассеивается, когда жар разливается ниже пояса.
Dio, я не могу дождаться, когда трахну свою новую жену.