Глава 21
Спала Ира плохо, то и дело просыпаясь. В новом доме было слишком тихо без Маши, которая на ночь осталась у соседей. Теперь, когда они жили вдвоем, Ира оставляла двери спален открытыми, чтобы по ночам прислушиваться к дыханию дочери. В ее спальне было жарко и душно, и раздраженная девушка в полудреме отбросила покрывало. Кожа у нее горела, хотя ее тело покрывал пот. Она привыкла к тревожному сну на ночных дежурствах, когда каждая ночь была похожа на эту, но дома Ира обычно спала как убитая. Сейчас же она не могла остановить непрекращающийся поток мыслей. В ее голове непрестанно прокручивалась каждая минута вечера, и Ира снова и снова вспоминала, как они с Лизой слились в страстном поцелуе. Каждый раз при этом воспоминании Иру охватывало возбуждение, ее бедра самопроизвольно сжимались, а мышцы на животе скручивались от неудовлетворенного желания.
В пять утра она, наконец, поднялась с постели, приняла душ и пошла на соседскую половину дома. Ира тихонечко поднялась по лестнице в комнату Марка, где обычно спала Маша, когда оставалась ночевать у друзей. Заглянув в детскую, Ира увидела знакомую картину: Маша уже проснулась и оживленно беседовала с плюшевым кроликом. Марк, очевидно, уже привыкший к этим утренним монологам, продолжал спать. Аккуратно ступая между игрушек, Ира подошла к кроваткам, взяла дочку на руки и на цыпочках вышла из комнаты. Она оставила записку для Стаси на кухне. По пути на свою половину Ира спросила у дочки:
– Хочешь, мы с тобой позавтракаем в кафе, солнышко?
Маша с кроликом ответили, что это отличная идея. Через полчаса Ира усадила умытую и одетую дочку, прихватившую с собой кролика, в детское кресло на заднем сидении своего «вольво-универсала» и поехала в «Мелроуз дайнер» в Южной Филадельфии. Кафе работало круглосуточно и без выходных и как нельзя лучше подходило для того, чтобы перекусить и заодно поразмыслить. Однако когда спустя полтора часа они с Машей вернулись домой, в голове у Иры не прояснилось, хотя ее желудок был полон.
Ира устроила дочку на кровати с ее любимыми игрушками и книжками, а сама прилегла рядом с газетой. Чтение было лишь видимостью, потому что Ира ни на чем не могла сосредоточиться. К счастью, с Машей не нужно было поддерживать сосредоточенную беседу. Когда зазвонил ее сотовый телефон, Ира судорожно его схватила и, увидев, что это Стася, постаралась сдержать разочарование в голосе.
– Привет, Стась.
– Так это ты похитила нашу крошку еще до рассвета?
Ира не могла не улыбнуться от этих слов.
– Да, это я. Хотите узнать условия выкупа?
– Конечно. Сколько ты мне заплатишь, чтобы я забрала ее обратно?
– Кажется, всех моих денег не хватит, – в этот момент Маша забралась к Ире на колени и закрыла глазки. – Впрочем, сейчас она настоящий ангел. Может, мы с тобой и договоримся.
– Должно быть, она спит.
– Как ты догадалась, – Ира уткнулась в макушку Ронни, наслаждаясь запахом шампуня «Джонсонс бейби» и детской невинности.
– Почему вы не позавтракали с нами?
– Было еще слишком рано, мы бы перебудили весь дом.
– Вы поели?
– Да, съездили в «Мелроуз».
На другом конце повисло молчание.
– Значит, вы завтракали в «Мелроуз», и это субботним утром, – произнесла, наконец, Стася.
– Ага.
– Что-нибудь случилось, о чем я еще не знаю?
– И как это тебе удается? – Ира закрыла глаза и погладила дочку по мягким волосам.
– Врачи, особенно хирурги и анестезиологи, – люди привычки. У вас есть устоявшиеся реакции на стресс. Антон, например, ест мороженое ведрами и забывает про секс, а ты ездишь в «Мелроуз» и сидишь там в тяжких раздумьях.
– Антон и впрямь забывает про секс?
– Уложи Машу, я сейчас приду.
Ира заваривала чай, когда подруга пришла к ней на кухню. Обернувшись через плечо, Ира спросила:
– Тебе сделать тосты?
– Нет, спасибо. Давай рассказывай, что стряслось, и не ходи вокруг да около.
– Мы пошли на концерт, – начала Ира, неся две кружки с чаем к столу. – Это, конечно, было что-то, там был такой разгул страстей. Не знаю, то ли место на меня так подействовало, то ли музыка, то ли то, что я уже сто лет не ходила на свидание, но я... – Ира запнулась и посмотрела на подругу. Свидание, она сама сказала – свидание. – Что ж, кажется, это ответ на твой вчерашний вопрос.
Стася молча отпила из чашки.
– Мне было так хорошо, что я немного потеряла голову. Она обняла меня сзади – и каждый нерв в моем теле зажегся, словно бикфордов шнур. – Ира улыбнулась, вспоминая свои ощущения: в тот миг она чувствовала себя живой как никогда. – Я повернулась к ней и поцеловала. Я никак не могла ею насытиться. – Ира вдруг умолкла, поняв, что не узнает саму себя. В полном смущении она встретилась взглядом с подругой – та смотрела на нее с теплотой. – Мне кажется, я напугала ее до смерти. Она в спешке ушла, и с тех пор мы с ней не разговаривали.
– А ты сама испугалась?
– Испугалась? – Ира словно попробовала это слово на вкус и покачала головой. – Нет, я не испугалась, я даже не смутилась. Я просто... сильно ее хотела.
Стася легонько побарабанила пальцами по столу и задумалась. Ее гладкий лоб прорезали легкие морщинки.
– Забавно, иногда мы совсем не знаем своих друзей. Я с тобой знакома сколько, уже лет восемь?
Ира кивнула и отставила кружку с чаем. Ее живот сжался в комок от волнения.
– Ты когда-нибудь была с женщиной? – спросила она.
– Нет, – тихо ответила Ира.
– А тебе хотелось?
– Спроси ты меня об этом три месяца назад, я бы сказала, что нет.
Ира смотрела на подругу рассеянным взглядом, копаясь в своем прошлом.
– В детстве у меня было много друзей, наши семьи были тесно связаны. В школу мы ходили все вместе, мальчики и девочки. Мы не разделялись по половому признаку. Я воспринимала мальчиков сначала как друзей, а потом уже как бойфрендов, и подруги были мне ближе.
– Так ты никогда не чувствовала, что подруги могут значить для тебя что-то большее?
– Нет, – сказала Ира, но ее голос прозвучал неуверенно.
– Что такое?
– Я рассказывала тебе про день распределения. Я врезалась в Лизу, – здесь Ира улыбнулась, – в буквальном смысле врезалась. Тогда она была чуть моложе и жестче, но такая же красивая, как сейчас. Мне кажется, я сразу пропала, – Ира снова посмотрела на Стасю и покачала головой, не в состоянии подобрать подходящих слов. – Мне просто захотелось быть с ней. Когда она наклонилась поцеловать меня, я хотела этого больше всего на свете. В этом не было никакого смысла, но я никогда в этом не сомневалась.
– И что тогда случилось?
– Стас позвонил в самый неподходящий момент, – хмыкнула Ира, – и в тот же миг я осознала, что собираюсь целоваться с девушкой, с которой только что познакомилась. Я ушла и оставила ее там, и потом мы увиделись снова лишь два месяца назад.
– Но ты думала о ней?
– Да.
– И в плане секса?
– Да, иногда. Эти мысли возникали у меня в голове, но я сразу прогоняла их прочь, – Ира тяжело вздохнула. – Тогда я была беременна, мы со Тасом собирались перебраться в Йель и начать там ординатуру, и я решила, что у меня был какой-то бзик, странное минутное помешательство.
– Как вчера вечером?
Ира покачала головой.
– Нет, вчера вечером было во сто крат лучше.
Подруга рассмеялась.
– Ух, как все запущено!
– Все серьезно. Лиза расстроилась не на шутку. Она сорвалась с концерта среди ночи, оставила мне свою машину и отправилась на работу.
– Возможно, она испугалась до кончиков своих огромных черных секси-ботинок.
– С чего бы это? – спросила недоуменная Ира и нахмурила брови.
– Ну что ты, милая моя! Ты мать-одиночка, да еще и натуралка. Может, она думает, что ты просто... играешь, экспериментируешь.
Ира вскочила со стула и быстрым шагом добралась до раковины. Она выплеснула остатки остывшего чая с такой силой, что брызги полетели во все стороны.
– Да это просто смешно! Я бы никогда так не сделала.
– Может быть, она об этом не знает.
– Значит, узнает.
– Моя дорогая, – сказала Стася, медленно вставая из-за стола, – тебе, пожалуй, придется с ней объясниться. Скажу тебе одно – у нее к тебе серьезные чувства.
– Ты так считаешь? – тихо спросила Ира; сердце ее забилось быстро-быстро.
– Я знаю. Это написано на ее красивом лице.
* * *
Проводив подругу, Ира взялась за телефон. Она позвонила оператору и попросила соединить ее с Лизой.
– Извините, но доктора Андрияенко не будет весь день.
– Вы говорите про Елизавету Андрияненко? Она дежурит в смену завотделением, – сказала Ира. Она знала расписание Лизы как свое собственное.
– Секунду.
Ира стала прислушиваться к разговорам других операторов, которые слышались в трубке. Операторов в больнице было четверо и все женщины. Они сидели на первом этаже в отгороженном стеклянной перегородкой офисе. По большей части они выглядели так, словно работали здесь с того самого момента, когда в стену первого больничного здания был заложен первый кирпич. Они знали по имени весь больничный персонал. Ира не сомневалась, что женщины-операторы могли рассказать такие истории, которые заняли бы первые строчки в списке бестселлеров по версии «Нью-Йорк Таймс».
– Доктор Андрияненко сегодня не дежурит, ее заменяет доктор Дзубров.
Ира нахмурилась. Она была уверена, что сегодня Лиза должна быть в больнице.
– Вы можете отправить ей сообщение...
– Она предупредила, что ее пейджер весь день будет выключен. Вы хотите оставить ей сообщение на случай, если она позвонит?
– Нет, спасибо, – медленно произнесла Ира.
Она закрыла сотовый и уставилась в никуда, раздумывая, что же ей теперь делать. В одном Ира была уверена: если она просидит весь день дома, ломая голову над тем, где Лиза, что она делает и с кем, то сойдет с ума. Взгляд Иры скользнул по ее кожаному пальто, брошенному на кресло рядом с кроватью, а потом переместился на туалетный столик, где лежал ее бумажник и ключи... ключи от машины Лизы! Ира снова схватила телефон.
– Стася? Прости за беспокойство. Могу я привести к вам Машу на часок, когда она проснется?
– Как раз придет Хлоя с детьми, так что мы можем устроить детскую вечеринку. Приводи ее в любой момент.
В начале первого Ира подходила по узкой подъездной дорожке к гаражу, который арендовала Лиза. Обе двери были раскрыты, из глубины гаража доносилось пение Патти Смит. Ира расстегнула куртку и, войдя в гараж, сняла ее.
Музыка в портативном CD-плеере звучала так громко, что Лиза не услышала, как Ира вплотную подошла к раме «шевроле», из-под которой выглядывали лишь ноги Лизы в синих джинсах и поношенных ботинках. Ира опустилась на колени, раздумывая, как бы ей дать о себе знать и при этом не напугать Лизу. Словно почувствовав ее присутствие, Лиза оттолкнулась одной ногой от бетонного пола и выехала из-под рамы на низком деревянном щите, на котором лежала. Девушка молча потянулась и на ощупь выключила CD-плеер, после чего снова улеглась на щит, разглядывая наклонившуюся над ней Иру. Под левым глазом на щеке Лизы темнело пятнышко смазки, а на подбородке виднелась маленькая царапина. Лиза была без куртки, в одной заляпанной серой футболке, не заправленной в джинсы.
Мгновение они просто смотрели друг на друга, а потом Ира большим пальцем вытерла пятнышко на щеке Лизы и погладила ее по подбородку.
– Разве тебе не говорили, что не стоит так рисковать?
– Бывает и хуже.
– Я поставила твою машину напротив твоего дома.
– Спасибо.
– Я ненадолго. Маша у Стаси, но мне нужно побыть с ней самой, пока у меня выходной.
Лиза оседлала щит, упершись ногами в пол и опустив руки между раздвинутых ног.
– Хорошо, я понимаю.
Ира взяла лицо Лизы обеими руками.
– Мне кажется, ты не до конца понимаешь. Я сама не понимаю, что делаю. Но нам нужно поговорить о том, что случилось вчера вечером.
– Ир, – тихо сказала Лиза, оставаясь неподвижной, хотя все ее инстинкты вопили, чтобы она встала и отошла от этой девушки – либо закончила то, что они начали вчера. – Ты прекрасный человек, просто потрясающий. Но мы не можем... с тобой.
– Почему?
Мышцы на животе у Лизы задрожали, по ее позвоночнику пронеслась волна жара, и весь тот порядок, который ей удалось навести у себя в голове за последние шесть часов, начал снова превращаться в хаос. Все причины, по которым тот поцелуй казался ошибкой, потеряли свою значимость теперь, когда Ира была рядом, и Лиза могла видеть ее глаза, слышать ее голос и чувствовать тепло ее рук.
– Все слишком сложно, – наконец выдохнула Лиза.
– Я с тобой согласна, – мягко сказала Ира. Она наклонилась и быстро поцеловала девушку в губы. – Просто проверяю.
– Что проверяешь? – грудь у Лизы вздымалась и опускалась так часто, как будто она только что пробежала много километров.
– Мне хотелось узнать, по-прежнему ли я хочу залезть тебе под кожу, когда целую тебя, – она обвела пальцами губы Лизы. – Все так и есть.
– Господи, Ира! – Лиза прикрыла глаза. – Ты натуралка, у тебя маленький ребенок. Мы в одной ординатуре, и не пройдет и трех дней, как вся больница будет знать, что мы с тобой спим. У меня нет времени на серьезные отношения, я в принципе не хочу отношений, – Лиза открыла глаза, – и я больше никогда не буду спать с женщинами, которые спят с мужчинами.
Ира подалась назад и села на пятки, положив руки на бедра. Она выдержала взгляд Лизы и очень четко заявила:
– Как раз с последним нет проблем. Я сейчас вообще ни с кем не сплю. – Ира сделала глубокий вдох: – Другие твои доводы чуть более проблематичны, за исключением Маши. Она – данность, а в остальном – я тоже не знаю, хочу ли серьезных отношений, я даже не знаю, натуралка ли я. Что касается того, что все узнают, мне на это плевать, – Ира плотнее прижала руки к бедрам, чтобы скрыть дрожь. – Теперь твой черед.
– Никаких обязательств, никаких обещаний. Пусть все идет, как идет, посмотрим, что из этого выйдет.
Лиза вытянула руку назад, нащупала автомобильную раму и, оттолкнувшись от нее, встала на ноги. Она прислонилась к раме, потому что ноги у нее тряслись.
– Это все, что я могу тебе предложить.
Ира тоже встала, шагнула вперед и прижалась к Лизе всем телом. Она обхватила её за шею, как накануне вечером, и поцеловала. Но теперь Ира не спешила. Сначала она провела кончиком языка по нижней губе Лизы, потом, когда девушка обняла ее за талию, Ира неглубоко проникла языком в рот Лизы и сразу вытащила его, побуждая Лизу догонять. Они дразнили друг друга, их языки танцевали своеобразное танго, погружаясь внутрь и убегая наружу. Они целовались до тех пор, пока обе не застонали. Наконец, Ира опустила руки на плечи Лизы и немного оттолкнула ее, часто дыша.
– Никаких обязательств, никаких обещаний. Пусть все идет, как идет, посмотрим, что из этого выйдет, – Ира отвернулась и подняла свою куртку с пола. – Приходи сегодня к нам на ужин в семь часов.
С этими словами она ушла.