Глава 13
– Не пора ли ее разбудить? – спросила Стася у Иры, нежно смотревшей на Лизу.
Ира покачала головой.
– Она же руку поранила, а не голову. Нам не нужно проверять ее рефлексы.
– Она спит, как после нокаута.
Хотя книги и другие вещи еще лежали в коробках, разбросанных по всей гостиной, мебель уже стояла на своих местах, и Ира уговорила Лиза устроиться в кожаном кресле с подставкой для ног и отдохнуть. Мужчины уничтожили пиццу и быстро разошлись. Антон и Стася кормили детей в своей половине дома. Ира устроилась на диване, поджав ноги, и стала читать. Подруга зашла спустя четыре часа, солнце уже закатилось, но Лиза даже не пошевельнулась.
– Она слишком много работает, – пробормотала Ира, пытаясь вспомнить, когда в последний раз Лиза уходила из больницы раньше полуночи. Как ее отец.
– Между прочим, я уже не сплю, – сказала девушка. Она широко развела ноги на подставке, поменяла положение тела и открыла глаза. – Так что перестаньте перемывать мне кости.
– Ну так совсем не интересно, – сказала Стася, направляясь к входной двери. – Пойду укладывать детей.
– Я сейчас приду тебе помогать, – предложила Ира.
– У меня своя система, ты только помешаешь, лучше присмотри за пациентом.
Засмеявшись, Ира обошла коробки и присела на край кофейного столика, стоявшего рядом с креслом.
– Как ты себя чувствуешь?
– Немного как в тумане. Что ты мне дала? – с подозрением спросила Лиза.
– Три таблетки аспирина и десять миллиграммов валиума. Я подумала, что боль уменьшится благодаря расслаблению мышц.
– Господи, – пробормотала Лиза, – ох уж эти хирурги! Только не сердись, я говорю сейчас как пациент.
– Это обычный набор таблеток после травмы, – сказала Ира, которая явно не раскаивалась в содеянном. – Ни у кого нет аллергии на валиум. Признайся, тебе же стало легче?
Лиза покрутила головой в разные стороны. Вызывавшая тошноту головная боль прошла. Лиза перевела взгляд на колени, где лежал подтаявший пакет со льдом, завернутый в полотенце, а сверху – ее пострадавшая рука. Девушка осторожно согнула пальцы.
– Мне правда лучше.
– Давай я посмотрю.
Ира бережно взяла руку Лизы в свои ладони. Она проверила пульс, осмотрела царапины и снова аккуратно все прощупала.
– Хуже точно не стало.
– Я же говорила.
Лиза не думала о боли, она изучала лицо Иры, склонившейся над ее рукой. Лизе хотелось запустить руку в волосы Иры, провести пальцами по контуру лица, как она уже делала когда-то. Она хотела закрыть глаза и, проснувшись, увидеть улыбку Иры.
– Мне пора домой.
Ира выпрямилась, осторожно отпустив руку Лизы. Ей хотелось, чтобы девушка осталась здесь, и она бы проверяла ее руку весь вечер и просто... смотрела на неё. Ире хотелось наблюдать, как Лиза спит, смеется, вытягивает свое длинное тело, делаясь похожей на ленивое грациозное животное.
– Я отвезу тебя. Где ты поставила машину?
– Я пришла пешком.
– Ты живешь неподалеку? – Ира не ожидала, что дочь заведующего хирургическим отделением живет в районе, где обычно селились простые студенты и ординаторы.
В университетском городке можно было увидеть как красивые старые дома, превращенные в студенческие квартиры, так и целые кварталы, где было небезопасно оставлять в машине ценные вещи. Это было близко и дешево по сравнению с другими районами. Но люди с деньгами предпочитали селиться в центре города, где были все блага цивилизации и ночная жизнь. Многие ординаторы, например Антон и Стася, жили в университетском городке, и Ире тоже нужно было жилье поближе к больнице, чтобы быстрее возвращаться к Маше. Она не могла позволить себе добираться до работы целый час.
– Где-то в пяти кварталах отсюда, минут десять ходьбы.
– Тогда я тебя провожу.
Лиза усмехнулась.
– Думаешь, мне требуется сопровождение?
– Нет, – подчеркнуто сказала Ира, – я думаю, что ты приняла мышечный релаксант, действие которого еще не закончилось. У тебя сильно поранена рука, и, кроме того, тебе не следует идти вечером одной, когда ты не в состоянии постоять за себя, если придется.
– Со мной все будет в порядке.
В доказательство Лиза оттолкнулась от подставки ногами и резко встала с кресла. Но внезапно у нее закружилась голова, и она закачалась.
– Боже мой, какая же ты упрямая! – рявкнула Ира, подскочив к Лизе и обнимая рукой ее за талию. Когда Лиза обмякла и оперлась на нее, Ира поняла, что ей по-настоящему плохо. – Тебе не нужно ничего мне доказывать, я и так знаю, что ты крутая.
– Я ничего не пытаюсь доказать, – пробурчала Лиза, у которой страшно кружилась голова.
Еще как пытаешься, сознательно или нет. Ира стала кругами массировать спину Лизы, поддерживая девушку до тех пор, пока ее взгляд не прояснился.
– Так лучше?
Лиза, смущенная своей слабостью, но обрадованная близостью Иры, положила здоровую руку ей на плечи и сжала.
– Да, спасибо.
– Я только добегу до соседей и скажу Маше, что ненадолго отлучусь, а потом провожу тебя домой. Я быстро.
– Ты собиралась нас познакомить, помнишь?
– Прямо сейчас? Может, в другой раз, когда ты будешь лучше себя чувствовать?
Лиза пожала плечами. Ей понравились слова насчет следующего раза, но ей не хотелось ждать. В ее жизни не было ничего, кроме работы и машины, но в жизни Иры было, и Лизе хотелось узнать об этом.
– Нет, давай сейчас. Я пойду с тобой.
– Ладно, только смотри не переутомись, – неуверенно согласилась Ира.
Девушка перевела взгляд на свою многострадальную руку: ранки на костяшках, где была содрана кожа, покрылись корочкой. При воспоминании о том, как ее рука застряла между столом и перилами, Лизу затошнило.
– Я же не испугаю ее своей рукой, как думаешь?
– Маша в принципе знакома с цапками-царапками, но еще не может оценить, насколько некоторые из них могут быть серьезными. Она не испугается, потому что привыкла к шишкам и синякам.
– Всего лишь чертова цапка-царапка, – проворчала Лиза.
– Вперед, шеф, – сказала Ира, сжимая здоровую руку девушки. – Сейчас я познакомлю тебя со своим ангелочком.
Премилый ангелочек, одетый во фланелевую пижамку со Скуби-Ду, был занят уничтожением крепости, которую Маша построила вместе с сыном Стаси Марком из кубиков. Девочка с разгону ударяла в крепость красной пожарной машинкой и кричала «бум!» каждый раз, когда ей удавалось добиться новых разрушений. На кубиках были расставлены разные пластиковые фигурки, которые от ударов тоже разлетались в стороны. Сосредоточенный Марк подбирал каждую фигурку и осторожно укладывал ее в белую машинку скорой помощи.
Лиза встала в дверях, наблюдая за этой бойней. При других обстоятельствах прелестную девочку с рыже-золотистыми волосами действительно можно было назвать ангелочком, но сейчас она была похожа на разбушевавшегося разбойника.
– Они здорово сработались, – шепотом сказала Лиза довольной Ире. – Маша убивает фигурки, а он их воскрешает.
Рассмеявшись, Ира направилась к детям, перешагивая через разбросанные игрушки, и присела на корточки. Она что-то прошептала дочке, потом взяла ее на руки и повернулась к Лизе.
– Солнышко, это моя подруга Лиза. Мы вместе работаем в больнице.
Маша, глаза у которой были такие же огромные и карие, как у мамы, окинула Лизу серьезным взглядом, взвизгнула и зарылась в шею мамы.
– Упс, – сказала девушка.
Ира погладила дочку по спине и привычным движением ласково покачала девочку.
– Дело не в тебе, они все так себя ведут в этом возрасте.
– Придется поверить тебе на слово.
– Сейчас мы уже пойдем.
– Ты уверена? Потому что я могу сама...
– Перестань, – твердым голосом сказала Ира и отнесла Машу обратно. Уже через несколько секунд дети снова увлеченно играли.
Когда они вышли из дома, Лиза заметила:
– Она изумительная и вылитая ты.
– Спасибо.
Тротуары были сухими, но на обочинах после недавней метели лежали сугробы. Темные улицы, освещенные лишь уличными фонарями, выглядели чистыми и умиротворенными.
Ира набрала полную грудь холодного ночного воздуха и всем своим существом ощутила, как ей хорошо. Завтра ей не нужно идти на работу, ее дочка нормально отнеслась к переезду благодаря помощи Антона, Стаси и их родственников, а сама она шла рядом с человеком, в компании которого ей было приятно находиться. И этим красивым человеком, который очень интриговал Иру, была женщина. Женщина, занимавшая ее мысли как никто другой в последнее время. Когда-нибудь ей придется об этом задуматься, но сейчас Ира просто хотела чувствовать себя счастливой.
– У меня чудесный ребенок.
– Э-э-э... а что с ее отцом?
Ира смотрела прямо вперед с холодным выражением лица.
– У него есть право видеться с ребенком? – Лиза наполовину расстегнула свою армейскую куртку и засунула за пазуху пострадавшую руку, которая заныла от холода.
– Как твоя рука?
– Я ее чувствую.
– Я хочу осмотреть ее еще раз, когда мы доберемся до твоего дома.
– Мы уже почти пришли.
Лиза догадалась, что Ира уходит от темы, она сама часто так делала.
– Отец Маши?
– У меня первичная опека. Он может проводить с ней сколько угодно времени, но ему явно это не надо, – Ира поглубже засунула руки в карманы пальто. – У него новая жена и ребенок, и эту семью он завел еще до развода со мной. Я не видела и не слышала его уже полгода.
– Вот мудак, – возмутилась Лиза.
– Да уж.
– Не могу представить, как можно смотреть на кого-то другого, когда рядом такая женщина.
Ира лишилась дара речи. Она пыталась припомнить, слышала ли когда-нибудь такой приятный комплимент. Самое забавное, что Лиза сказала это просто так, ничего от нее не добиваясь – ни свидания, ни поцелуя, никакого обещания. Лиза сказала эту фразу, разозлившись, словно ее глубоко задела сама мысль о том, как бывший муж обошелся с Ирой.
– Спасибо.
Лиза повернула голову к Ире и, нахмурившись, выругалась еще раз:
– Он просто сволочь.
– Да, – согласилась девушка, – я чувствую себя глупо из-за того, что не понимала этого раньше. Он всегда хотел жену-домохозяйку, но я в упор этого не видела, даже когда он попытался отговорить меня от хирургии.
– Но вы же поженились, когда ты была студентом-медиком. Он должен был понимать, что домохозяйки из тебя не получится.
Лиза остановилась перед большим коттеджем. Посреди лужайки перед домом была проложена сланцевая дорожка. На стене рядом с двойными деревянными дверями висело четыре почтовых ящика.
– Вот мы и пришли.
– Я познакомилась с ним, когда мы начали заниматься по комбинированной программе на бакалавра и доктора медицины. Мне кажется, мы оба тогда не понимали, что значит быть врачом, ведь нам было по восемнадцать лет. Мы поженились в медицинской школе, я еще даже не начала работать в хирургии. Тот факт, что я выбрала хирургию, стал первой большой проблемой, потому что он сразу хотел семью, а рожать и воспитывать ребенка, будучи хирургом-ординатором, далеко непросто.
– А он?
– Он хирург-ортопед, проходит ординатуру в Йеле. Поэтому меня и направили туда, это он подсуетился.
Ира постаралась сдержать горечь в голосе. Она поехала за ним в Йель, хотя совсем не хотела там обучаться. Она сама виновата. Она не обращала внимания на все признаки того, что они друг другу не подходят, пока не стало совсем поздно.
– Тебе, наверное, нужно было уйти от него.
Ира сухо улыбнулась.
– Наверное. Только я уже была беременна. Я не собиралась рожать, но таблетки меня подвели, а он ненавидел презервативы и порой... – Ира покраснела и отвернулась, осознав, какой жалкой, должно быть, выглядит в глазах Лизы. – В общем, я наделала глупостей.
– Может, наделала, а, может, и нет. Зато у тебя есть твой маленький ангел, – тихо сказала Лиза, с радостью отметив, что улыбка Иры стала шире. – Поднимешься ко мне?
– Мне бы хотелось еще раз взглянуть на твою руку.
– Тогда идем в дом.
Лиза пошла по дорожке и открыла входную дверь, за которой оказалась маленькая прихожая. Пол здесь был выложен гранитной плиткой, а стены обшиты оловянными панелями, выкрашенными в желтоватый цвет и кое-где помятыми. Когда Ира вошла в прихожую и встала сбоку, Лиза остро ощутила близость ее тела. Девушке не хотелось шевелиться. Ей хотелось вот так и стоять в этом теплом тесном пространстве, где было не развернуться. Она хотела, чтобы Ира снова взяла ее израненную руку в ладони и прижала к груди, чтобы успокоить боль. Лиза не могла думать ни о чем другом, кроме Иры, о запахе ее волос и ее ласковом голосе. Она неловко нащупала ручку на двери с освинцованными окнами и произнесла хриплым голосом, заметив хрипотцу даже сама:
– Один пролет наверх.
– Хорошо, – мягко произнесла Ира.
Лиза повела ее по широкой изгибающейся деревянной лестнице к центральному холлу на втором этаже. Она открыла дверь с правой стороны, которая вела в бывшую гостиную. Теперь здесь была и спальня, и гостиная, и кабинет одновременно. Под эркерными окнами стоял диван темно-бордового цвета, повернутый сидениями внутрь комнаты.
В центре противоположной стены был сделан камин, рядом с ним стоял письменный стол. Арочный проход вел в небольшую кухню. В дальнем углу комнаты стоял туалетный столик с зеркалом. Еще одна дверь явно вела в ванную. Повсюду лежали книги и журналы. Обстановка напомнила Ире заброшенную комнату отдыха в больнице. С первого взгляда было понятно, что здесь живет Лиза.
– Мне здесь нравится, – сказала Ира.
Лиза расчищала место на диване, неловко складывая одной рукой учебники и распечатки статей в стопку на полу.
– У меня редко бывают гости.
Приводит ли Лиза сюда женщин, подумала Ира. На свидание или... еще для чего-нибудь. Эта мысль ее встревожила. Было странно, что она вообще сюда пришла, да еще и испытала приступ ревности.
– Все в порядке, не суетись.
– У меня есть... – Лиза взъерошила свои волосы, выглядя растерянной, – я даже не знаю, что у меня есть. Пиво точно. Может, где-нибудь завалялась бутылка вина. Как насчет горячего шоколада?
– Ты умеешь делать горячий шоколад? – на лице Иры была неподдельная радость.
Лиза усмехнулась.
– О да, это моя слабость.
– Моя тоже.
Лиза, обрадовавшись, что ей есть чем заняться, показала рукой на диван.
– Присядь, сейчас все будет. Мне нравится с теплым молоком, годится?
– Прекрасно, только я тебе помогу. У тебя же сейчас всего одна рабочая рука, ты забыла?
На маленькой кухне царила идеальная чистота. «Наверное, это потому, – подумала Ира, – что Лиза вообще не готовит». В холодильнике обнаружился пакет молока, коробка с пиццей на нижней полке, шесть бутылочек пива в упаковке, немного сыра и пяток яиц. Пока Лиза доставала кружки и какао, Ира подогревала молоко.
– Ты давно здесь живешь?
– С тех пор, как поступила в медшколу.
– Ты не стала жить с родителями?
Лиза аккуратно поставила кружки на металлический поднос с логотипом «Кока-колы» посередине. Отвечая, она не смотрела на Иру.
– Нет. Я не живу дома с семнадцати лет.
По лицу Лизы пробежала тень. Ира прислонилась плечом к холодильнику и спросила:
– Твой дед и отец тоже учились в Пенсильванском университете?
– Ага. И мой прадед, и мой прапрадед.
– Ты когда-нибудь думала о том, чтобы заняться чем-то еще?
– Нет.
– Должно быть, это непросто.
Лиза мотнула головой в сторону холодильника.
– Мне бы нужно еще раз лед к руке приложить.
– Я достану.
Ира открыла морозилку, достала формочку для льда и потрясла, сбивая с нее иней. У Лизы хорошо получалось уводить разговор в сторону от личных вещей, по крайней мере, вещей, касавшихся ее личной жизни. В то же время Ира осознала, что за несколько коротких бесед рассказала Лизе о себе больше, чем о ней знал кто-либо другой, кроме Стаси. Лиза умела слушать, и это располагало к откровенности.
– У вас целая династия, и есть на кого равняться. Тебя это не напрягает?
– Я всегда знала, кем стану, и какой будет моя жизнь, – тихо сказала Лиза, роясь в шкафчике в поисках кухонного полотенца. – Мне даже не приходило в голову, что есть какой-то выбор.
Ира подошла к ней, держа формочку со льдом кончиками пальцев, чтобы не отморозить руки.
– Ты довольна тем, как все сложилось?
Лиза взяла формочку здоровой рукой и стала разглядывать кубики льда.
– Не знаю, я никогда об этом не задумывалась, – она посмотрела Ире в глаза. – А ты?
– Я вполне довольна тем, как все складывается сейчас, – сказала девушка с улыбкой. Внезапно она осознала, как точно эти слова отражали ее состояние: она стояла на кухне у Лизы и чувствовала запах горячего шоколада, и это ее полностью устраивало.