|36|
Рокси продолжала смотреть в голубые глаза убийцы. Дыхание сбивалось, а слезы были практически заметны. Отрицательно помотала головой и в ответ получила только милую насмешку, как если бы по-доброму насмехался её папа... Но его здесь нет и не будет. Гримм Пэйн смеется над ней, наслаждается своей властью и силой, но никак не хочет ее поддержать или успокоить.
Резким жестом мужчина трижды стукает тростью по полу, привлекая внимание двух охранников за своей спиной, которые тут же подошли ближе. В своей голове шатенка провела сравнение этой сцены со сценой подзыва к себе псов хозяином. Обернувшись на двух верзил через плечо, он медленно кивнул, смотря при этом на послушницу.
— Он не умрет, — сказал он, сложив руки на наболдашнике и наклонившись к лицу девушки, — Мы сломаем ему ногу.
Тук-тук - и время остановилось. Биение сердца только ускорялось. Тук-тук-тук.
С ужасом Рокси поняла, что ее напугала не возможность самой впервые увидеть, как происходит перелом, а то, что она увидит на месте страдальца своего любимого человека.
Гримм с наслаждением оглядел девушку, а в особенности ее лицо и эмоции, а затем шумно вдохнул воздух.
— М-м... этот сладкий страх... Что же пугает Вас, Энджелла? Вам настолько сильно жаль какого-то безымянного паренька с улицы? — говорил он почти ласково, будто намеренно заглаживая все углы, чтобы обещанное событие происвело на шатенку наисильнейший эффект, — Не Вы же на его месте и слава богу, разве не так? — последние слова он проговорил тише.
Отойдя в сторону с очень торжественным лицом, как если бы он отдергивал портьеру на сцене перед грандиозным выступлением, мужчина подбросил трость и прокрутил ее в руке. Незаметно для Рокси, двое охранников оказались уже готовы для нанесения вреда... пленнику.
Пленник сидел, будто бы его это вовсе не касалось, тихо и молча, согнув одну ногу в колене, закрыв глаза и опустив голову. Все бы поверили в то, что он без сознания, если бы не подрагивающие ресницы. Он о чем-то напряженно думал, нахмурившись. Больше всего Рассел хотела броситься ему на шею, закрыть от злых взглядов и проплакаться до тех пор, пока присутствующим это не надоест и они не покинут злаполучный подвал, оставив их. Но так было бы слишком просто.
Пэйн трижды быстро стукнул по полу, как и бывало прежде и охранники поняли, на какой счет можно опустить тяжелую кувалду приблизительно на берцовую кость, чтобы было больно и сросталась дольше.
Затаив дыхание, чувствуя, как соленые дорожки покинули пределы щек, капая на руки и вызывая жжение от попадания на открытые от давления ногтями в ладонь глубокие царапинки, Рокси думала о том, что все вокруг - это просто сумасшедствие, бред, сон, кошмар... Вспомнила свои кошмары и начала молить, лишь бы снова оказаться в них, лишь бы молча страдать самой, но не дать мучаться ему.
Первый стук. Мужчина улыбнулся уголком губ, завидя, как Рокси еле сдерживает себя, чтобы не перегрызть ему глотку на месте. Ах, сколько же всего можно было прочесть на ее таком злом, но таком милом лице! Это была и приятная Гримму ненависть, и слабое здравомыслие на дне глубокого взгляда карих глаз, и смиренная печаль. В каждой складке и мышце лица отпечатывались ее мысли, которые было так интересно читать! Не выпуская из своего взора этого лица, Пэйн будто бы не выпускал из рук интересную книгу, которая собрала в себе полное разнообразие жанров, - всё, как он любил.
Второй стук. Девушка до скрипа сжала челюсти, ожидая помощи свыше. Почему это не прекратится?! Почему этот мерзкий человек смотрит на нее с таким упоением, с таким наслаждением, будто впервые видит перед собой человека, после столетий одиночества. Столетий... Про себя Рокси усмехнулась, что Гримм Пэйн и правда очень сильно походил на существ, что по легендам могли жить века - вампиров. Возможно, она была и права. Мужчина обожал страдания людей, создаваемые им же, и не мог отказать себе в возможности властвовать над кем бы то ни было, как не отказывает себе вампир, единожды пригубив крови из пульсирующей артерии на шее и не сумевший более остановиться. Мотивы его поведения никак не могли сложиться в голове Рокси. Зачем все это? Откуда в директоре детской гимназии столько жестокости?
Третий стук. Бритый охранник со всей дури заносит кувалду за спину, чуть не потеряв равновесие и...
— Нет!! — крик прозвучал твердо и зло, как приказ.
Подскочив и уронив к чертовой матери стул, Рокси резким шагом подошла к тому самому охраннику и толкнула в грудь, совсем не думая о последствиях. Мужчина в ответ зловеще навис над ней, тогда как девушка визуально уменьшилась в разы и со страхом попятилась назад, наткнувшись в итоге на еще более мерзкого для нее человека. Пэйн наклонился к самому ее уху, схватив при этом за плечи и прошептал:
— Еще секунду назад Вы были переполнены решимости, а сейчас дрожите, как дворняжка на морозе. Я расстроен.
Шатенка затаила дыхание, боясь, что одно лишнее движение приведет ее к смерти, но когда шеей она не почувствовала, например, холодного металла ножа или дерева трости, которая была прижата к ее правому плечу, начала брыкаться, как сумасшедшая. И это принесло свои плоды. Пэйн и не думал ее удерживать. Вероятно он просто ждал, как долго она сможет терпеть.
Развернувшись к мужчине, Рокси со всего размаху влепила тому пощечину по стороне, исполосанной шрамом. Руку обдало болью. Он что, из камня что-ли? Схватившись за ударенную конечность, и пару раз разжав и сжав на ней пальцы, Рассел попятилась к стулу, а Пэйн, к шоку всех, рассмеялся. Смех звучал грозно, пусть и подразумевал веселье.
— Вы меня удивили! — он широко улыбнулся и поднял отлетевшие от удара очки, — Как жаль, придется заменять линзы, — подняв очки к свету, продемонстрировал косую трещину на одной из линз. Сложив и убрав золотую оправу во внешний карман пиджака на груди, обернулся на кареглазую, — Признаюсь, Ваш удар произвел на меня только впечатление, но никак не боль. Ваша лапка прежде подобным не промышляла, я прав? — не получив ответа, он продолжил, — Конечно я прав! Вы не похожи на человека, который владеет умением давать хорошие затрещины, да и Ваша ручка столь нежна, что мне ненароком почудилось, что я в раю, — он положил руку на сердце и блаженно закрыл глаза, — В следующий раз напрягитесь как следует и задайте мне по заслугам, договорились?
Рокси смотрела на него, как на сумасшедшего. Пусть гнев и подутих, желание бороться - нет. Что бы этот черт тут не втирал, нельзя забывать, где и почему ты находишься. Пэйн никому не хочет добра, он хочет лишь бросить пыль в глаза и убедить, что ничто не грозит, а затем сделать резкий выпад в сторону противника. Он тот человек, который не побрезгует ложью и любыми, возможно даже не самыми благородными методами достижения цели. В этом Рокси уже приходилось убеждаться.
Устремив свой взгляд на тяжело дышащего, но неподвижного Тимоти, она проворонила момент, когда один из охранников подобрался ближе, вертя в одной руке наручники. Но Гримм резко поднял ладонь в его сторону.
— Нет-нет, не нужно. Я хочу узнать на что способен юный и гибкий ум нашей гостьи. Сможете выкрутиться из положения в котором находитесь, а? — и он смеясь побрел к выходу, пнув легонько стул на своем пути, — Ваш товарищ может и умереть, если Вы сейчас же не одарите его своим заботливым вниманием, — обернулся к девушке, сверкнув насмехающейся улыбкой. Сарказм сквозил в каждом его слове и он еще больше радовался от того, что Энджелла это понимает.
Фигуры исчезли в проеме, дверь хлопнула, отдалились шаги по лестнице, хлопнула вторая дверь...
И только тогда, не помня себя от пережитого страха и волнения, девушка бросилась к Тимоти, при этом споткнувшись о торчащий из пола загнутый гвоздь. Приземление вышло очень болезненным за счет содранной кожи на внутренних сторонах ладоней, но это мало волновало. Она подползла на коленях к самому его лицу и потрясла за колено ноги, которая была согнута. Он не шелохнулся. Одной рукой она аккуратно подняла его лицо, а второй судорожно начала убирать с лица прилипшие из-за крови локоны. Тогда-то на его лице и отразились первые признаки жизни: он снова нахмурился, но в этот раз не рьяно, как когда был в сознании и думал о чем-то своем, а спокойно и даже слабо, как будто вопросительно. Этот жест вселил в Рокси яркую, живую надежду на лучшее. Не бросая попытки привести его в сознание, она потрясла за плечо и, не увидя изменений, прибегла к крайним мерам и едва ощутимо похлопала по щеке, которая выглядела менее травмированной. Шаламе болезненно простонал и медленно наполовину разлепил глаза. Взгляд был похож на взгляд сонного матроса, которого в глубочайшую ночь резко разбудили и сказали, что сейчас его черед нести вахту. Глаза смотрели в одну точку и будто бы не видели ничего. С трудом сообразив где он и когда, Тимоти постарался приподняться, но с одной рукой это не так то просто.
— Постой, нет, не шевелись! — рука шатенки присягла его попытки, — Я... Господи, я же не освободила тебя! Погоди, я сейч...
— Не... надо, — прохрипел он, мертвой хваткой захватив подрясник на уровне колена девушки.
Рокси так и замерла, увидев осознанность его взгляда. Он смотрел также, как всегда смотрел Тимоти - с тихой любовью и теперь неуместным весельем. Зеленый цвет был более тусклый, но главное, что живой. Живой. Рука отпустила черную материю и потянулась к лицу шатенки, дрогнув. Большой палец невесомо очертил линию челюсти девушки и заправил прядь мешающих волос за ухо, а затем ладонь упала. Должно быть такое простое действие стоило ему больших сил, но он все равно сделал это, чтобы поддержать Рокси и показать, что он рядом, пусть и не в том состоянии, как раньше. Слезы образовались на уголках карих глаз и она бросилась к нему в объятия, как можно бережней обвив шею и уткнувшись носом в плечо. Тимоти не сразу, но обнял ее в ответ свободной рукой. Так они просидели несколько минут. У Рассел не было желания отстраняться, ведь она с трудом верила, что перед ней правда он и это не ложь и не иллюзия, но чтобы действовать дальше - все же пришлось.
Поднявшись на ноги, она сразу же бросилась к полкам и ящикам, какие только видела. Шаламе молча наблюдал, даже если и был недоволен ее нервным стремлением освободить его от оков как можно скорее. Ему не нравилось, когда о нем так сильно беспокоились и не думали о себе, но сейчас он был слишком слаб, чтобы спорить. Найдя какую-то ржавую пилу, Рокси начала активно пилить цепочку наручников, и через пару минут она всё-таки поддалась и упала вместе с одним разъемом для руки, в который и был заточен Тимоти. Он тут же начал ее разминать, ведь от одного положения все успело хорошенько так затечь.
— Спасибо, — он попытался улыбнуться, но тут же скривился от открывшейся ранки на губе.
— Габриэль сделал это? — подсев обратно к парню, спросила она. Пододвинула к себе найденную старую аптечку и раскрыла ее.
— Да, но... Ай-щ, — он зашипел от попадания на лицо перекиси водорода, — Он не хотел этого... делать.
Рассел расслабила нахмуренные брови и продолжила обрабатывать лицо парня. Рассеченная бровь и губа, разбитый нос, несколько синяков и неглубокая царапинка от виска от брови. Да уж, Габриэль постарался... Постепенно крови на лице остался минимум, но боли это Тимоти не убавило, пусть он и делал вид, что все в порядке.
Оставив его на месте, Рокси открыла дверь и поднялась по лестнице. Как и предполагалось, вторая дверь оказалась заперта. Постучав нее и позвав Марселлу, но не получив никакого ответа даже шорохом с той стороны, девушка в опущенном настроении вернулась обратно. Ну и что теперь делать? К своему удивлению, она застала Тимоти курящим.
— Он избил, чтобы не выдать себя, — пояснил вдруг, затянувшись, — И ты бы тоже могла остаться... — он замолчал, подбирая слово, —незамеченной.
— Ты умом тронулся!? Они хотели сломать тебе ногу!
— Я знаю. О том и говорю. Я бы перетерпел, а ты бы оказала непосильную помощь по спасению всех, — он смотрел куда-то в угол, выпустив клубы дыма. Из его носа пошла тонкая струйка крови, — Ну вот, опять, — рукой он достал из кармана серый платок и приложил к носу.
Рокси негодовала. Как он может такое говорить?!
— С ума сошел? Я уж точно не жалею, что выдала себя! Пусть этому чёрту, моему брату, и не стоит верить на все сто, я буду верить, что он вытащит нас отсюда! — вскричала она.
— Рокс, я тоже верю. Сядь. Мне есть что тебе рассказать, чтобы скоротать время, — он постучал по полу рядом с собой и потушил сигарету.
Девушка недоверчиво на него посмотрела. Ей не хотелось так просто забывать недавний разговор, но также ей не хотелось ссориться с тем, кого она едва не потеряла и только обрела обратно. Как бы руки не чесались дать ему хороший подзатыльник, - она не могла, и не только потому, что боялась сделать больно, а еще и потому, что его слова вполне имели смысл. То есть они имели бы смысл, если бы Рокси не питала к нему ничего, что могло бы подтолкнуть ее крикнуть то самое "Нет". Она осторожно села и тут же получила в руку зажигалку. Рукой, которая была свободна, Тимоти обнял девушку и она чуть не усмехнулась, сравнив себя и парня с пиратами, сидящими на дне трюма в окружении рома. Почему-то такое сравнение невольно складывалось в ее голове.
— Подожги, — он повернулся к девушке с сигаретой во рту, и та вопросительно на него посмотрела, — Пожалуйста. Мне это дается с большим трудом.
Рокси сумела получить желанный огонек только со второй попытки, но это же лучше, чем с десятой, если бы Тимоти поджигал сам?
— М-м... Я пролез через задний двор, ну, там забор не такой высокий, как на центральном выходе... Потом пролез в какой-то чулан, там же сзади, и теперь я тут. Меня какая-то прачка спалила и пришли эти громилы... Потом этот ненормальный начал меня опрашивать кто я такой, один ли, кто послал, что мне нужно... — он уставился в потолок, вспоминая, — Но я... не сказал ничего и он привел брата твоего. Ну а дальше ты знаешь,— тут кровь снова хлынула из носа парня и Рокси удивилась, почему это продолжается. Шаламе проигнорировал этот факт и продолжил курить, как ни в чем не бывало.
Шатенка решила подождать, как долго он будет не замечать кровавые ручейки, но Тимоти воспринял чрезмерное внимание девушки по-другому.
— Что ты так смотришь? — зеленые глаза начали глядеть в ответ, — Целовать не буду. Я весь в крови, — и с победной улыбкой отвернулся, глядя вперед.
— Дурак ты. Меня бы это не остановило, — загадочно блеснув глазами, девушка тоже отвернулась и поняла, что смогла заинтриговать кудрявого. Краем глаза она увидела его лицо с поднятыми бровями в немом вопросе "Что? Мне не послышалось?"
— А ты докажи, — усмехнувшись, продолжил игру он и затянулся, глядя в глаза Рокси.
Девушка цокнула языком. Приподнялась и Тимоти уже было решил, что она сдается перед легкой провокацией, но не тут то было. Приняв более удобное положение, она схватила его за ворот и притянула к себе. Две пары губ тут же столкнулись и оба осознали, как сильно им не хватало этого приятного ощущения друг друга. Длинные волосы оказались во власти холодной бледной кисти, чтобы не мешались. Вторая же конечность придерживала заднюю часть тонкой шеи девушки, дабы углубить поцелуй, но достаточно бережно. Привкус металла почти не ощущался из-за переизбытка разного рода эмоций, которые покрывали любые внешние воздействия, оставляя только губы и ощущения.
— Не ожидал, — отстранясь, честно признался он, — Ты меня удивила.
Тут Рокси просто не могла не вспомнить мучителя под именем Гримм Пэйн и его возглас "Вы меня удивили!", но постаралась как можно скорее забыть об этом и просто наслаждаться моментом. Что бы не ожидало их впереди, - оно только впереди, а значит можно минуту-две уделить размышлению не о своем положении, а... о Тимоти, в конце концов.
***
Парень в белом халате спокойно вышагивал по коридору с гордо поднятой головой. Его почти раскусили, его унизили, опустив до человека, способного без дела и по приказу размахивать кулаками. Ох, ну ничего! Он им еще покажет! Заставит этого мерзкого старикана ползать на коленях и молить о пощаде! О да! Он за всех и всё ответит! Но время поджимает и Габриэль чувствует, что больше нельзя медлить. Он размажет это место, разобъет по крипичикам и будет смаковать момент его разрушения и адских криков своих врагов.
— М-мистер Эннглуа? — она выглядела смущенной, а хотела воинственно.
— Марселла? — голос прозвучал холодно и профессионально.
Женщина прочистила горло и вернула лицу простое выражение, как если бы говорила с охранником из крайней необходимости.
— Всё готово.
Габриэль кивнул, но смотрел сквозь монахиню. "Всё готово"... Неужели... конец? Что же, и все горькие воспоминания уйдут, когда он сделает это? Хватит ли духу? Всё закончится?
Закончится ведь?...