|34|
Стоило ей войти как разговоры стали стише и превратились в перешептывания. Длинные столы с множеством стульев вокруг были заняты до отказа, и Рокси не помнила, чтобы за целый рабочий день встречала в здании хоть кого-то из сидящих здесь. Теперь ей становилось по-настоящему страшно. Её все избегают и каждый говорящий оставляет недвусмысленные намёки через слово, как Мать Ханна и горничная Сьюзан. Почему не было совершенно никакого инструктажа? В первый же день её отправили выполнять работу, но ни разу не с детьми, следов прибывания которых она тоже не видела. Всё выглядит, как хорошо спланированный и отрепетированный план и это пугало до мозга костей. Особенно здесь, - где помочь себе может только она сама.
Задания также являлись крайностями простого и сложного: покопаться в бумажках и принести ужин человеку, о котором отзываются, как о безумце и не считают это чем-то странным в гимназии... Будто Мать Ханна проверяет новую работницу, подкинув ей самое трудное, чтобы заодно проверить на стрессоустойчивость. Да и сам факт того, что послушницы работают здесь подобно горничным разве не странен? Голова шатенки пухла от всякого рода предположений, которые не ограничивались на всём вышеперечисленном.
Кормили тут не так ужасно, как она предполагала. Хотя, ей возможно так могло только показаться от голода. Присесть ей пришлось в самый-самый угол и единственное свободное место за стол, где, как ей показалось, обычно сидят охранники. Послушницы тут так же присутствовали, но держались очень скромно и не собирались приглашать свою "коллегу" за один с собой стол. Из монахинь у окна одиноко сидела та самая молодая женщина, задумчиво глядящая вдаль. Рокси сразу же обратила на неё внимание.
«Она отличается от остальных... Если послушница начнет опрашивать монахиню - это будет подозрительно, но если спросит о чем-то неопределённом...»
Оставив свой недоеденный завтрак-обед, девушка осторожными шагами подошла к монахине, которая тут же отняла свой взгляд от неба за тёмным стеклом и обратилась зелено-голубым взором к послушнице.
— Что такое, дитя? — спросила она, подарив собеседнице лёгкую добрую улыбку.
На секунду замявшись от такого отношения к себе, Рокси выпалила первое, что пришло на ум.
— Простите... Я всё ещё не знаю, как вас зовут...
Монахиня так же улыбнулась, но в этот раз улыбка вышла успокаивающей.
— Я рада, что ты решила обратиться ко мне, а не к кому-то другому. Меня зовут Мать Марселла и я уверена, что ты также хочешь спросить, почему я так молода, верно? — глаза её блеснули и она жестом предложила присесть рядом.
Кивнув на предложение, кареглазая не торопясь уселась, думая над ответом. В итоге ответив "Да", Рокси надеялась, что сейчас её пошлют куда подальше за такую наглость и она останется без ответов, но самое главное, что не под этим пронициательным взглядом, который несмотря на свою светлость и красоту жжет сильнее, чем сталь глаз Ханны.
— Возможно мне не следовало...— опомнилась Энджелла, смиренно опустив глаза.
— Я поощраю любознательность, дитя, — перебила женщина, — История моей жизни не является запретной для меня в разговоре темой. Но я не спешу нагружать тебя ею прямо сейчас.
Марселла устремила свой взгляд за спину Энджеллы, убрав улыбку с лица. По этому взгляду кареглазая поняла, что оборачиваться ей не стоит. С натянутой, как струна спиной она смотрела точно вперед, боясь пошевельнуться лишний раз. Женщина перед ней натянула иную, фальшивую улыбку и легко поднялась на ноги, задвинув стул.
Исчезнув из поля зрения послушницы, Марселла нарочито вежливым тоном осведомилась, что же такого серьезного могло случиться, чтобы её отвлекали от перерыва. Голос неизвестной, но как Рокси догадалась - пожилой женщины, - разрезал тишину своей грубостью, по сравнению с нежными и мягкими нотками голоса Марселлы. Она сказала что-то в роде "Очень важно" и быстро зашептала монахине на ухо, отдаляясь вместе с ней. Выдохнув, Рассел расслабила спину, но вспомнив, что в зале она не одна выпрямилась и, отняв взгляд от стены напротив, встала. Глаза её мельком оглядели одинокий столик и тут... Это бумажка?
Оглядевшись, Энджелла неловким жестом уронила салфетницу, чтобы та упала прямо к ногам и наклонилась, дабы поднять. Незаметно для остальных, рука девушки схватила так же желтоватый клочок из-за ножки стола. Спрятав его в карман, она ушла, как ни в чем не бывало к "своему" столику.
С архивом покончено, а до вечера ещё уйма времени. И Рокси собиралась потратить это время с толком. Оставив пустой поднос и с прямой спиной покинув помещение, она по памяти отыскала "свою" комнату. Заперев его на слабую щеколду, шатенка тут же нервно начала рыться по карманам, ища бумажонку. Ненароком уронив из-за этого телефон экраном вниз, она обнаружила на нем трещины, поднимая.
— Вот черт! — вслух выругалась она.
Разблокировав, увидела уйму непрочитанных сообщений от Тимоти, последнее из которых было послано 20 минут назад.
— ...Я уже рядом... Так много охраны... Знаю, как пробраться туда... Я внутри, в какой-то коморке, что дальше?... Рокс, ты в порядке?... Ты не отвечаешь, но с тобой всё хорошо?...
Ответив очень коротко, но содержательно, девушка убрала телефон туда же, откуда достала. Мысли в её голове путались, как и всегда. Она переживала о Тимоти.
«Он где-то здесь! Боже мой, а что если его поймают?!»
Забыв о бумажке, о брате и даже о цели своего нахождения здесь, - она начала думать о парне. Сердце её с силой сжималось, стоило ей только представить его прячущегося где-то тут, в этом огромном здании с кучей вооруженной охраны. И она, Рокси, ничем не сможет ему помочь, не выдав себя.
Оставив свои внутренние переживания для следующего, более удачного момента, она раскрыла комочек, подобранный в столовой.
Он был старый, и будто бы не раз скомканный и затем раскрытый. Складывалось ощущение, что носивший этот клочок в своем кармане (исходя из логики, Рассел решила, что это само собой Марселла) по несколько раз на дню разворачивал его, чтобы с чем-то свериться, а потом как попало запихивал его обратно. Но вот только содержимое никакой логике не поддавалось.
“В полночь на том же месте”
Почерк был аккуратен, не имел ничего лишнего и вообще напоминал буковки со страниц книг. Сложно было понять какого пола автор данных шести слов, ведь с какой стороны не погляди, - он хоть и аккуратный, но тем не менее полностью ровный и без всяких завитушек, какие оставляли в основном женщины по личным наблюдениям Рокси, а значит автором мог вполне быть и мужчина. Но это определенно не почерк Ханны, чьи письменные слова, как ножом по дереву вырезаны, значит её кондидатура точно отпадает. Круг сузился, но для девушки, которая не знает тут никого он оставался всё также опасно велик. Решив оставить это расследование на потом, она спрятала клочок поглубже в карман.
— Почему ты не отвечаешь? — глядя, на открытый чат спросила она себя, нетерпеливо постучав ногой по полу.
Вдруг за дверью послышался цокот каблуков и топот. Спрятав телефон, Рокси направилась к двери, чтобы её отпереть, но не успела. Находящийся за дверью обладатель топота не церемонясь толкнул дверь и та, противно скрипнув, открылась. Щеколда валялась на полу. Замерев, послушница сложила руки за спиной.
Появилась Мать Ханна. Смотря на девушку свысока, она прошла внутрь, намеренно пнув щеколду со своего пути. За её спиной выглядывали напуганные глаза. По черно-белой форме Рокси определила, что это была какая-то горничная.
— Бездельничаешь? — тоном, который не звучал как вопрос, а скорее как констатация факта поинтересовалась она, мельком оглядев комнату.
— Я покончила с архивом и... — начала говорить в свое оправдание Рассел, ещё не зная, как отреагирует сейчас её наставница.
Но стоящая в коридоре горничная неуверенно прокашлялась, чтобы привлечь к себе внимание. Ханна, до этого желавшая сказать ещё что-то послушнице, не оборачиваясь бросила "Свободна" и горничная, явно с облегчением, почти убежала. Вернув свой ледяной взор к девушке, женщинп кивнула, но выражение лица не изменила.
— Знаю. Доложили, — кратко пояснила, — А ещё мне доложили, что ты общаешься с горничными. Это так? — женщина оставалась спокойна. Но весь её вид говорил о том, что лгать не стоит и Рокси это поняла.
— Да.
Ханна хмыкнула. Должно быть она не ожидала правды.
— Ты знаешь, чем это обернется?
— Нет. Когда я устраивалась сюда, мне никто не говорил, что запрещено разговаривать с другими работниками, — не отводя глаз, холодно попыталась ответить Энджелла. Она посчитала, что Ханна просто насмехается над ней, пытается запугать, как было и прежде.
— Сьюзан уволена, — перебила монахиня, и губы её дрогнули в улыбке, но выглядело это скорее, как короткий нервный тик.
Шатенка подавила желание начинать словесную перепалку. Как бы то ни было, беда со Сьюзан мало её волновала. Вокруг было достаточно проблем и волноваться из-за увольнения девушки, с которой ты проговорила буквально пять минут - это как минимум неуважительно по отношению к проблемам серьёзным.
— Вижу, тебя это не расстроило. Это правильно, — добавила женщина, — А теперь следуй за мной.
Как и при знакомстве, монахиня просто вышла, зная, что за ней всё равно пойдут следом. Решив, что всегда лучше находиться с людьми, которые тебе не враги, но и не союзники, в хороших отношениях, Рокси ни на шаг не отставала и вела себя незаметно, не задав и двух вопросов.
Как только Энджелла юркнула в кабинет монахини, дверь закрылась. Открывая ящики в столе и что-то ища, Ханна не оборачиваясь сказала:
— Я решила, что слишком рано решила загрузить тебя, к тому же ты тут только первый день, — слишком дружелюбный тон звучал естественно, но неуместно, —Поэтому не спеши приступать к своим следующим обязанностям. На сегодня ты от них освобождена.
Глаза Рокси округлились. С чего бы вдруг такая милость?
— Если ты мне понадобишься, - я отправлю к тебе кого-нибудь. Распишись вот тут, — протягивая документ по столу и указывая пальцем в правый нижний угол, монахиня исподлобья посмотрела на девушку.
«Готова поклясться, что она ухмыльнулась! В чем подвох?»
Не спеша, она подошла и наклонилась над бумагой. Бегло прочитав пару строчек, она поняла, что этот документ своего рода отметка о окончании первого рабочего дня для нового работника, о том, что она довольна всеми условиями и т.д. Приняв ручку, и найдя нужное место для подписи, Рокси замерла. Она не знает, как выглядит подпись Энджеллы, прежде которую зато могла видеть Ханна... Ручка выпала из рук, со звуком откатилась под стол.
— Ох, простите, я такая неуклюжая, — неловко нагнувшись, Рокси намеренно оттолкнула ручку пальцами только дальше.
— Да... Вы сегодня очень неуклюжая, Энджелла, — нависнув над девушкой и вернув себе холодный тон, Ханна скрестила руки на груди, не отводя взгляда от движений девушки.
Тут Рассел уже не могла обманывать даже при всем желании. Пот смочил виски, пальцы стали холодными.
— Не трать мое время впустую, пошевеливайся.
Подчинившись, послушница решила, что не оставит никакую подпись ни в коем случае, иначе всё пропало. Но монахиня с цепким взглядом не отходила и нетерпеливо ждала. Пришлось идти на крайние меры и очень медленно начинать вычерчивать выдуманную подпись с буквами инициалов Энджеллы. Тут раздался стук в дверь, а затем и её открытие с характерным поскрипыванием. У Рокси как камень с души упал. Выпрямившись, она обернулась и увидела Марселлу.
— Добрый день. Мать Ханна, вы нужны там, извините что отвлекаю, но это срочно.
Увидев эту тонкую фигуру с бледной кожей, шатенка не смогла скрыть своего облегчения. Марселла спасла её.
— Ну что там еще?! — нервно спросила женщина, мигом преодолев расстояние до двери и скрывшись за ней же вместе с Марселлой. Уже из-за двери послышалось недовольное: — Ничего не могут без меня!
Оперевшись обеими руками о стол, Рокси улыбнулась. Сегодня удача на её стороне, но расслабляться не стоит.
Поверхностно порыскав по столу и открытым ящикам, она нашла что искала, - а именно документ с подписью Энджеллы. То, что он лежал так недалеко подтвердило опасения кареглазой, - Ханна собиралась сравнивать подписи.
В смешанных чувствах она вышла из кабинета, ведь оставаться там её не просили. Медленно шагая, Рассел пыталась понять в чем именно прокололась, и что заставило монахиню с таким подозрением и недоверием к ней относиться. Прокручивая в голове весь день и ища в этой суматохе хотя бы один свой оступ, она дошла до лестницы и остановилась.
Чуть подальше, но также в сторону лестницы шла она. Черные волосы заплетены, на бледном лице нет и грамма косметики, одета невзрачно и будто бы как попало в какую-то серую толстовку и старые джинсы. От ее прошлого яркого образа не осталось и следа. Никого вокруг не замечая и даже не поднимая глаз от пола, она шла и шла, пока едва не споткнулась о первую ступень. Рокси же в это время отвернулась, дабы не раскрыть себя раньше времени. В ее голове созрел план. Подождав, когда шаги по лестнице немного отдалятся, она пошла следом, перед этим отхватив какой-то поднос со столика на колесах, которым обычно пользуются в подобных местах. Послушница, которая отвечала за этот столик, скрылась в какой-то коморке и потому Рокси удалось уйти незамеченной.
Глядя себе под ноги и считая ступеньки, Рокси предполагала о причинах, которые привели сюда Филицию. Своим поведением, одеждой и даже проходкой она не вписывалась в это место. Она была чужой, но все равно шла.
Ни разу не обернувшись, Филиция сделала последние шаги и ступила на третий этаж. Оказавшись на развилке трех блоков, свернула в блок "B", и послушница тенью последовала за ней. Пару раз им на пути встречались какие-то личности, но между черноволосой и ими происходило взаимное игнорирование. Пока Филиция оторвавшись от Рокси шла только дальше, Рассел не могла перестать осматривать новое для себя место. Здесь были залы и... классы? По гулу и детским голосам за дверьми девушка предположила, что там сейчас учат детей. Значит, все не так плохо и здесь не психбольница, а все-таки гимназия, но недоказанный факт о физических наказаниях оставался фактом.
На подоконниках вытянутых окон черного стекла не было ни одного горшка, царила пустошь. Стены серые, местами в углах потресканные и осыпавшиеся. Пол самый обычный и неприметный, за исключением старости, которая чувствовалась в каждом скрипе. У одной из стен на полу красовались царапины, как будто передвигали тумбу или что-то такое.
Отыскав глазами удаляющуюся фигуру, Рокси прибавила шагу.
Филиция скрылась за дверью. Остановившись, послушница приложилась ухом, но ничего не услышала. Прочистив горло, она постучала.
— Я принесла обед для... — благо, далее выдумывать не пришлось, так как дверь была сразу же открыта.
Сначала лицо девушки не выражало ничего, но затем...
— Какого черта? Рассел? — брови нахмурились, голос выдавал досаду и недовольство, как если бы Рокси помешала ей в чем-то важном.
Схватив за запястье, Уиннстон затащила девушку в помещение и это оказался пустой класс. В нем был только мальчик лет восьми, сильно похожий на Филицию. Своим злым взглядом он посмотрел сначала на послушницу, затем на черноволосую и поднос с каким-то обедом и успокоился.
Не успела Рокси или Филиция что-то сказать, как мальчик протянул обе руки к ним, и приказным тоном сказал:
— Отдай.
Среагировав быстрее, Филиция вырвала поднос и протянула мальчику. Он набросился на еду, потеряв всякий интерес к двум девушкам.
— Ты следишь за мной?!
Рокси поспешила ответить.
— Что? Нет! Филиция, неужели тебя больше ничего не смущает? Мой прикид, например?
Черноволосая усмехнулась. Она не выглядела удивленной.
— Я знаю зачем и почему ты здесь. Не надо пытаться меня удивить и прочее, — вдруг сказала она, — Меня интересует только то, зачем ты пошла за мной, а?
— Погоди-погоди! Ты знаешь? Откуда?
— От брата твоего. Отвечай на вопрос.
Рокси сглотнула. От такого поворота ей стало дурно. Присев на первый попавшийся стул, она подняла затуманенный взгляд на Филицию.
— Я просто увидела тебя и удивилась... Захотела узнать куда ты идешь и все... — слова выходили еле-еле и с одышкой. Рокси начала чувствовать панику, — А он... кто?
Узнав, что говорят о нем, мальчик обернулся. Сверкнул ухмылкой и вымолвил:
— Я Шон.
— Не разговаривай с ней, — обернувшись к нему, строго сказала Уиннстон, — Вот только не надо тут в обмороки падать, — обратилась она к Рокси и закатила глаза, — Я помогу, только если ты отвянешь от меня.
— Поможешь? Как? — в глазах шатенки зажглась надежда. Она говорит с Филицией второй раз после их знакомства и уже чувствует перемену в девушке. Почему-то она не упоминает их первой встречи, а также встречи в доме Тимоти.
— Скажу где Шира и... Джаред, черт бы его побрал.
— Ты участвовала в этом?!
— Нет. Хватит нервничать, меня это раздражает. Твой Габриэль просто вылил на меня всю информацию, которую знаешь ты. Я теперь тоже знаю, но сделать-то ничего не могу.
— Почему?
Повисло молчание. Рокси с трудом могла поверить, что все, что происходит - это явь. Всё так сильно закрутилось и стало ещё непонятнее. Габриэль знает Филицию? Почему он сказал обо всем ей? И почему она хочет помочь?
— Да потому что мой брат здесь, идиотка! — крикнула черноволосая, не сдерживаясь. Шон даже не шелохнулся, продолжая задумчиво рассматривать осадок на дне стакана с компотом.
— Я ничего не понимаю... Совсем...
— Какая же ты бестолковая! Слушай меня, потому что второй раз повторять не буду!
Рассказ был длинным, но рассказчица явно торопилась. Дело было в том, что Шон находится тут недавно, (по каким причинам, - Филиция не упоминала) и так как видеться с кем-либо здесь запрещено, Уиннстон подкупает парочку человек за деньги, заработанные от продажи наркотиков и имеет возможность встречать брата хотя бы раз в неделю. Габриэль же встретил её, когда пришел якобы для покупки "товара", но на деле он рассказал ей всё, что ей стоило знать. Рассказал и о запланированном похищении и о своей задумке отомстить гимназии. Сама Филиция решила, что он выбрал её как слушателя только потому, что имел на неё рычаги давления - брата и... проблемы с законом из-за наркотиков. Да, то дело 521, украденное из архива полиции, заведено на неё, Филицию Уиннстон. А сейчас она помогает только потому, что может тем самым спасти Шона из этого места. Габриэль ведь что-то планирует, так ведь? Значит во всей этой суматохе никто не заметит пропажи. Яснее стало, но не совсем.
Так же Филиция подтвердила, что детей тут буквально мучают. Доказательством вышли запястья мальчика, покрытые свежими полосами от розг. Сам мальчик относился к этому равнодушно, сказав только "Я совсем не плакал". На вопрос "Почему никто не заявит в полицию?" Филиция ответила кратко "Всё куплено".
— Я... не могу найти слов... — сказала Рокси узнав всё, что хотела.
— Он на пятом в блоке "C" и она тоже. Там держат только самых отмороженных и потому я не знаю, что с ними там делают... Ты должна вытащить их, когда Габриэль начнет действовать. Как, - я не знаю. Он собирался объяснить тебе сам.
— Я поняла. Мне нужно найти Габриэля прямо сейчас.
Не дожидаясь ничего, Рокси вскочила с места и зашагала к двери.
— Постой! — прозвучало, как мольба. Дождавшись, когда на неё посмотрят, Филиция схватилась за руку шатенки и протараторила, — Спаси Джареда, прошу тебя. Не дай ему и Шире умереть.
Отпрянув, как от огня, черноволосая вернула лицу невозмутимость и с гордо поднятой головой кивнула в сторону двери, подгоняя.
«Не дай ему и Шире умереть»