Начало или конец?
Сирена скорой разорвала ночь. У входа в бар собралась толпа — кто-то из зевак, кто-то из постоянных клиентов. Бармен Том держал дверь распахнутой, пока носилки с Ирис быстро выносили наружу. Она была без сознания, бледная, с повязкой на виске, где проступила кровь.
— Травма головы, сильный стресс, гипервентиляция, пульс нестабильный, — бормотал фельдшер, подключая капельницу. — Везём в ближайшую с нейрохирургией. Срочно.
Джои вышел за ними. Шаги гулко отдавались в голове. Взгляд остекленевший, губы сжаты. Внутри — паника и бешеная злость. На себя. На всё. На то, что она теперь лежит, как будто мертва, а он даже не знает, как правильно дышать, глядя на это.
Том подбежал к нему:
— Ты с ней? Поедешь?
Джои кивнул.
— Конечно.
В машине скорой сидеть не дали, так что Джои просто сел в такси и велел гнать за машиной. Всё внутри него было, как поле боя: спутанные мысли, удары сердца, беспомощность. Он сжал кулаки, когда машина остановилась у приёмного покоя.
Больница. Ночь.
— Ирис Вейнс, 20 лет, доставлена с черепно-мозговой травмой, подозрение на сотрясение, нервное истощение, — говорил врач в приёмной, просматривая бумаги. — Под капельницу. Сканирование головы. Срочно в реанимацию.
— Я с ней. Я... её друг. — Джои подошёл, голос глухой, будто не его.
— Рядом быть нельзя. Мы сообщим, когда её переведут в палату. Сейчас — только молиться.
Он сел на пластиковый стул у стены. В лицо бил тусклый свет лампы. Он сидел час, потом ещё час. Рядом мелькали медсестры, каталки, дежурные врачи. Всё как в тумане. Он не слышал ни шума, ни голосов. Только вспоминал. Её взгляд. Её голос. Её падение. И каждый раз — будто нож в грудь.
Спустя три часа.
— Мистер Джордисон? — к нему подошла женщина в белом халате. — Она в стабильном состоянии. Сильное переутомление, эмоциональный срыв и удар по голове. Вам повезло, что удар не пришёлся на висок чуть сильнее. Сотрясение средней тяжести, ей нужен покой. Но сейчас она спит. В сознание приходила, но очень кратко. Вы можете зайти на пару минут, только тихо.
— Спасибо... — Джои встал, едва не пошатнувшись.
Он вошёл в палату. Белоснежные стены. Монитор с медленным пульсом. Капельница. И она — в этой больничной тишине, казалась не собой. Слишком бледная. Слишком хрупкая. Не та Ирис, которая умела ставить его на место взглядом. Не та, которая могла послать на хрен любого. Она теперь казалась маленькой. Сломленной.
Он подошёл, сел рядом. Взял её руку — осторожно.
— Прости, — сказал тихо. — Я хотел помочь... просто хотел помочь. А всё снова поломал.
Он опустил голову на её ладонь, шепча почти беззвучно:
— Только не умирай, Ирис. Не умирай. Я ещё не успел сказать тебе всё, что должен был.
Ирис не шевелилась. Вены на руке под капельницей были синими, кожа — ледяная. Джои сидел, не отрываясь от неё, час... может, два. Он потерял счёт времени. Он не спал — просто сидел и слушал, как капает раствор из капельницы, как ровно бьётся её сердце на мониторе.
Иногда дверь открывалась — медсестра меняла флакон, врач проверял реакцию. Никто не прогонял его. Он был будто частью комнаты. Стал тенью у её койки.
Утро.
Свет прорезал окно, палата наполнилась сероватым оттенком нового дня. Джои поднял голову, когда услышал лёгкое шевеление.
Ирис медленно открыла глаза. Поморгала. Лоб нахмурился от боли, рука чуть дрогнула.
— Ирис? — Джои привстал. — Ты слышишь меня?
Она посмотрела на него... и тут же отвела взгляд. Глаза холодные, как лёд. Без удивления, без радости. Только глухое, уставшее безразличие.
— Почему ты здесь? — прошептала она.
— Потому что ты идиотка, которая чуть не умерла, — резко сказал Джои, но тут же сжал зубы. — Прости. Просто... чёрт. Ты напугала меня.
— Ты... ты оплатил лечение? — голос был хриплым, но в нём дрожала злость.
— Да.
— Почему?
— Потому что ты не сказала бы «да», если бы я просто предложил. Потому что упрямая. Потому что... ты для меня не просто знакомая. И мне не всё равно.
Она смотрела на него, и в её взгляде было столько боли, столько усталости и непонимания, что он захотел исчезнуть. Исчезнуть из этой комнаты, из её жизни, просто чтобы больше не ранить её.
— Тебе плевать, Джои. Всё это — какой-то ебаный театр. Ты трахаешься с Дженни, потом помогаешь моей семье за моей спиной. Зачем?
Он поднялся, провёл рукой по лицу:
— Я не трахался с Дженни. Я был зол. Я был пьяный. И я... скучал по тебе, блядь.
Ирис молчала. В глазах снова наворачивались слёзы.
— Я просто... — она с трудом сглотнула. — Я больше не могу.
Джои тихо подошёл ближе. Присел рядом.
— Тогда позволь мне быть рядом. Не как герой, не как спаситель. Просто... человеком, который наконец осознал, как много ты для него значишь.
Она смотрела на него, тяжело дыша. Хотела что-то сказать, но слёзы подкатили к глазам, и она отвернулась.
Он не стал трогать её. Просто остался. Сел на краешек стула и смотрел, как по её щеке скатывается одинокая слеза.
Мир снова замолчал. Но в этой тишине было что-то новое — не боль, не злость. А, может, шанс. Пусть даже самый крошечный.
||| Часть вышла не такой длинной как хотелось бы, но я переписала всю свою задумку. Как бы вы хотели чтобы сюжет развивался? Может у вас есть идеи или мне продолжить сюжет как и планировалось? Мне важно ваше мнение. Если хотите, то могу создать тгк и вы можете писать туда свои идеи.|||