Антарес 2. Путь домой.(редакция)

«Концепция Инь и Ян лежит в основе всех наук метафизики. Инь и Ян действительно присутствуют в реальном мире, в котором нет ничего однозначно плохого или однозначно хорошего».

- Не думала, что найду тебя здесь, - хрипло заговорила Агата, рассматривая сестру. Ее всегда удивлял факт того, что они так долго остаются молоды, словно играют в прятки с самой смертью. Но мысль, что близкие могут оставаться так на долго рядом, упрямее природного фактора. И сейчас, смотря на не тронутое ни одной морщинкой лицо Мели, девушке хотелось ощутить нежность молочной кожи. - Ты никогда не любила речки.
Амелия не шелохнулась. Сидя на деревяном мосту и свесив ноги, она крепко сжимала руками держащие перекладины, балки, не боясь поймать назойливую мозоль. Смотря вдаль, где садилось солнце, смеясь и прячась на горизонте, казалось, что она даже не моргает. Красновато-оранжевые оттенки заката, уже начали играть тенями на ее обнажённых плечах, то и дело подергивающихся от порывистого, вечернего ветра. Он игрался с ее длинными прядями, падающими со спины точно на доски, а от влажности они превращались в легкие волны, грозящие затопить все пространство вокруг.

Здесь тишина, чувствовалась особенно. Чириканье маленьких, краснощеких птиц и стрекот кузнечиков, не мог перебить благоговения, что дарило это место. Трели, пролетающих резво стрекоз, можно услышать еще до того, как выйдешь на округлый мост, взвивающийся над не глубокой рекой.

- Времена меняются, - как-то отстранённо буркнула сестра, не шелохнувшись. - Я хотела увидеть что-то прекрасное, что-то чуждое мне, что-то что могло бы растрогать.
- Считаешь себя бесчувственной и жестокой? - догадалась Агата и аккуратно присела рядышком, так, что бедра их соприкоснулись. Она осталась без ответа и просто вдохнула ее родной запах, понимая всеми фибрами души, как по ней скучала. - Это не так! Каждый делает то, к чему ведет его жизнь. У тебя всегда была какая-то миссия, о которой я не знала. Я сильно обижалась, когда мама на целый день уводила тебя. Мне казалось, что она не любит меня, посвящая все свое время тебе, - с пылом призналась Агата, видя, как все вокруг мутнеет от нахлынувших слез.
Амелия обернулась, услышав дрожь ее голоса и печально улыбнулась, от чего фарфоровое лицо, приобрело человечные признаки.
- Это не так. Мама, больше всего на свете любила младшею дочь, только не хотела посвящать ее в эту историю. Не хотела, чтобы тебе грозила опасность. Ей мечталось, что у тебя будет спокойное и настоящее детство, которого она лишила меня.

- Мне бы хотелось иметь выбор.

- Я знаю.

Агата смахнула первую, упавшую из глаза слезинку. Воспоминания о матери, аукнулись целой воронкой чувств, которых было в изобилии: тоска, обида, злость, любовь. Захотелось вновь увидеть ее солнечное лицо, походящее на лучик света в ночи, который одаривает землю луна. Искупаться в нежности ее улыбки, что каждый раз растягивалась при любых шалостях маленькой девочки. Вновь закупаться руками в целый каскад белых волос, что казались тогда нежнее, чем сам шелк. Агата так скучала по матери, как никто и никогда не смог бы. И смотря на сестру, на которой гуляла пролитая акварель заката, она видела именно ее. Маму.

- Сейчас я это понимаю, - кивнула девушка.
- И мама знала, что ты поймешь, - тут же, прочитав мысли сестры, перебила Мели, не ловко положив руку на хрупкие плечи Агаты. Та, села еще ближе, почти что, норовя сесть на колени, как много лет назад, в желании услышать очередную сказку. Их движения были скованными и полны смущения, но так необходимы друг другу: как вода земле.
- Не вини себя за то, что случилось. Ты только делала, что тебе велели, - продолжала утешать Агата и впервые за долгое времена, Амелии почудилась еще одна опора рядом, кроме Моэ. - Не дай чужому осуждению тебя сломить.

- Я не боюсь их гнева, - уверенно заявила сестра, но взгляд потупился. - Я боюсь, что в конечном итоге, сама буду винить себя.

- Всю оставшуюся жизнь, съедать себя за то, что было необходимо?
- Тяжело видеть их слезы и тоску, но еще тяжелее понимать, что я сама буду скучать по Мими, - сглотнув слова, призналась девушка и нос, вместе с щеками заметно покраснели.
Агата цокнула языком и нервно покачала головой, болтая ножками, висящими в воздухе. Она отвлеклась на шум, бежащей в сторону макушки солнечного гиганта, затачивая под собой камни. Ее кристальная чистота и смелость, с которой она стремилась вперёд, воодушевляла.
- Я тоже, - выдохнула Агата, шумно втягивая воздух. - Как бы я не злилась, понимаю, что по всем буду скучать, если что-то случится. Каждый для нас стал членом семьи, важной частью самих себя. Но в отличие от других, у тебя есть я, - тронула ее губы улыбка.
Мели уронила голову на худое плечо сестры и всхлипнула.
- Я так тебя люблю малыш, - произнесла девушка, нащупав ее руку и сжимая так, будто другого прикосновения, уже не будет. - Ты мой единственный, родной человек. Надеюсь, ты простишь меня за мою рассеянность и не внимательность к тебе. Видимо, я так сильно увлеклась чужой историей, что совсем забыла про свою, - на одном дыхании выпалила сестра, переплетая их пальцы.

Агата сжала их в ответ еще сильнее.
- Я давно простила. Семья - это такая ценность, от которой нельзя отказываться. Жаль, что объяснил мне это все Азаг, а не кто-то другой, - хрипло ответила Агата, взглянув на последний лучик света, озаряющий мир. - Но ему большое спасибо, что поставил мне мозги на место. Именно поэтому, я верю, что он не станет вредить вселенной.
Голос девушки дрогнул, так же, как и красный оттенок вдали, уступающий место темноте. В груди затеплилась надежда на то, что даже зло порой может удивить и стать частью чего-то большего, чем коварность и обман.
- Мама знала его, с другой стороны, - пожала плечами Амелия. - Но тогда и случай был другой. Все наложилось, одно за другим, и его ярость, могла быть оправдана, - чуть мягче предположила Мели, поглаживая волосы сестры. - Но будь осторожна, маски носят все.

***

- Я бы сейчас с удовольствием выкурил сигарету, - сокрушенно заявил Хантер, неотрывно глядя на мирно спящую Марию. Казалось бы - просто крепкий сон. Длинные ресницы подрагивают, так же, как и нижняя губа время от времени. Волосы безмятежно раскинуты по подушке. Руки покоятся на груди. В своем летнем платье, как принцесса, ждущая поцелуя, который сможет ее пробудить. Но, к сожалению, в реальности от такого не просыпаются, как бы сильна не была любовь. - А может и всю пачку, - совсем охрип его голос в оглушающей тишине комнаты.

Стоя напротив кровати, он скрестил руки на груди, не давая им предательски дрожать.

- Ты же не куришь, - устало констатировала факт Кэли, усевшаяся точно на полу у входа. Она так сильно прижималась к стене, что могло показаться, та может рухнуть в любой момент. Под ее юркими, следящими за другом глазами, пролегли темные тени.

- Когда-то давно, я баловался, - признался мужчина, безразлично пожав плечами. - Это сейчас кажется, что я свою жизнь совсем не ценил.

- Ты это понял из-за курения? - не удержалась от усмешки подруга, зарываясь руками в свои распустившиеся хвосты. Устало потерев шею, она уронила голову у себе на колени в желании хотя бы несколько минут вздремнуть. Но отрешенность и холод Хантера будоражили в ней настороженность и тревогу.

- 2 дня, - процедил охотник.

- Что? - не поняла Кэли, не поднимая головы.

- Она спит уже два дня. Если спит, - раздувая от злости ноздри, заводился Хантер. - Бог знает, что может твориться в ее голове в этот момент. Она рассказывала такие страшные вещи, которые Азаг мог творить, даже не прикасаясь к телу. На что способна Антарес?

Кэли только прерывисто вздохнула. В ней смешивались усталость и боязнь. Боязнь того, что людям понадобится ее помощь, а силы взять уже не откуда. Все навалилось безмолвным комком самобичевания и страха в один день, и никак не может закончится до сих пор. Проскальзывала мысль, что было бы проще умереть, не мучаясь от тошнотворного волнения в груди. Но жизнь над ней смеялась, толкая в самое пекло войны.

- У меня ответа нет, Хантер, - призналась девушка, качая головой. Голос ее надломился. - Я знаю только, что твои мучения ей не помогут. Мария этого бы не хотела.

Хантер тут же осекся на ее имени, и глаза налились кровью. Толи то был гнев, толи та же самая усталость, но она заполняла его до краев, желая уже выплеснуться наружу и разразиться взрывом.

- Я понимаю в голове, - покрутив у виска, сказал мужчина. - Что скорее всего больше никогда не увижу прежнюю Марию. Но здесь, - ударив себя кулаком в грудь, продолжил он. - Здесь продолжает теплиться надежда. Надежда на нашу счастливую, семейную жизнь, окруженную детишками и смешными шутками у камина по вечерам, - давился он от невидимых глазу слез.

- А потом говорят, что мужчины бессердечны, - прокомментировала Кэли.

Дверь распахнулась и на пороге показался Рани, хмурясь сильнее, чем грозовая туча. Брови сдвинуты, уголки губ опущены вниз. Заметно, как он истощен, но гордо выпрямленная спина и сцепленные зубы, давали понять - он держится. Хоть и из последних сил.

- Как там дела? - подала голос Кэли, надеясь, что тот ее заметит и не раздавит в спешке.

- Обстановка накалена. Люди уже знают, что их ждет.

- Много уже убежало в страхе, как в прошлый раз? - язвительно усмехнулась девушка, скрывая переживания. Вопрос: остался ли в этот раз Скай, как и обещал? Мужчины отличаются тем, что могут дать слово, но его слову она не верила.

- Никто, - бросил Киаран, разводя руками.

Кэли встала, заглядывая в его потемневшие, карие глаза. Из них испарился свет, придающий оттенок янтаря, уступая место отчаянью и принятию. Он покачал головой, словно удивился не меньше и постарался улыбнуться. Вышло вымученно и трагично.

- Они сильные люди.

- И все они знают, что нам не справится без нее, - скосив взгляд на "спящую красавицу" вымолвил мужчина.

Хантер жалобно простонал.

- Мария, Мария, Мария. Все надежда на нее. Без нее никак, - передразнивал охотник всех, кто когда-либо так говорил. Ладони его сжались в белые кулаки. Казалось бы, еще минута, и кожа на них треснет. - Только она спасет мир, - повысил тон Хантер, отворачиваясь от ее пастели. Ярость клокотала сильнее жерла вулкана и уже вырывалась через крик.

- Хантер, - пискнула Кэли.

- Только она оставит нас всех в живых, - закричал охотник и как следует размахнувшись ударил кулаком в стекло, стоящего напротив комода.

Кэли подскочила от неожиданности, вжимая голову в плечи. Рани побледнел еще сильнее, выпучив глаза. Тысячи, а может и больше, маленьких осколков устремились на пол. Другие воткнулись в дерево, крепко на крепко прикрепляясь к доскам. Несколько остались на его костяшках, будто бы с радостью упиваясь горячей кожей и хлынувшей из ран кровью.

Охотник даже не собирался останавливаться, продолжая мучить комод. Оторвав от него деревянную доску, продолжил лупить ее края, громко и неистово крича. Отбросил остатки оружия и ухватившись за острые углы приподнял комод на руках. Затем слегка присел и отбросил этот кусок дерева к стене. Тот рассыпался, как песчаный домик, разломанный маленьким ребенком.

Киаран сделал шаг вперед, в попытке остановить охотника, но Кэли легонько удержала его за локоть, покачав головой. Ее глаза загорелись бездонным пониманием и заблестели. Мужчина согласно кивнул, время от времени дергаясь от громкого шума. Хантеру требовалось выплеснуть накопившийся негатив и чувство бессилия, иначе можно было просто сойти с ума. Тот продолжал крушить шкаф, ногой шарахая его края. Схватил занавески, резко и жестоко срывая их вниз. На пол полетел карниз и даже не много штукатурки. Мягкая, невесомая ткань падала на голову и плечи, в попытках обнять, успокоить, охладить бесконечный пыл.

Хантер очнулся, когда мельком заметил кровь на своих руках. Высвободился из пут занавесок, перешагнул тюль и с не понимающим видом, уставился на ладони. Капельки крови забивались в складочки и ногти, стремительно скатывались по кистям, закатываясь под рукава туники. Алые, яркие, как спелые ягоды падали на пол. И громче для него их стука, было только его собственное сердце.

В эту секунду грянул гром. Такой могучий и сильный, что замок затрясло и мелкие камушка кирпича посыпались с потолка, оставляя в воздухе пыль. Мужчина нахмурился, словно просыпаясь от своего бесконтрольного гнева. Молния разрезала небо, словно нож масло, освещая как минимум половину округи. Она разделялась на сотни других, мелких и цветастых, походивших на чьи-то яркие вены. Как корни деревьев, они все вместе хватались за черные, не естественные облака, что продолжали раздуваться и расти. Раскаты продолжались, и почти что буквально врезались в стены, кроша кирпич в песок. Он управлял погодой. Именно он был её хозяином, и заставлял запугивать окружающий мир, убегающих животных, людей, что выбегали на балконы, надеясь, что это лишь шторм.

- Это он, - словно во сне шепнула Кэли.

- Азаг, - ошеломлённо проговорил Киаран, и лицо его скривилось в маске сосредоточенности и смелости.

Хантер смотрел на друзей, не узнавая их. Кто они? Что он делает здесь? Голова не истово кружилась, а горячий клокот продолжал разрывать грудь. На плечи будто водрузили целый мешок камней, от чего всё тело клонило к земле. На ватных ногах, он пошел к балкону, дверь которого волшебным образом распахнулась, приглашая увидеть зрелище улицы. Ливень, разразился такой, что глубины океана было бы мало, сколько лилось воды из черно-серых, набухших туч. Хантер шел по скользкой от дождя плитке, слыша эхо своих шагов. Подошел к самому его краю, держась окровавленными, саднящими от ран руками за каменные перила, оставляя багровые следы, как след в истории.

Азаг стоял внизу и улыбался.