Глава 1. "Единство".
«В основе имени Антарес - название планеты, а если быть ещё точнее - имя греческого бога войны - Ареса».
Он приоткрыл глаза, сонно потянувшись в мягкой пастели. Мышцы слегка ныли, уговаривая ещё не много поспать. Из окна, что точно красовалось у большой, квадратной кровати, уже нещадно проклёвывались лучи, вырисовывая узоры на простыне. Стало душновато, и перевернувшись, мужчина откинул одеяло, приподнимаясь на локтях.
Ему предстал самый великолепный вид оголённых, острых, как лезвие плеч. Девушка, спящая на соседней, пухлой подушке, казалась ангелом: длинные подрагивающие ресницы, белоснежные, курчавые волосы, разбросанные на пастели, тонкие, изящные пальчики, что поддерживали щеку.
Не сдержавшись, мужчина коснулся ладонью этой соблазнительной, почти прозрачной кожи. Потянулся к волосам, утопая в их мягкости, как в шелке. Ирис улыбнулась, одними уголками губ, отчего морщинки у глаз, растянулись, придавая овальному лицу, выражение блаженства.
- Только не говори, что в такую рань, ты собираешься исследовать территорию?
Её голос тонкий и мелодичный, проник под кожу и остался там тысячей мурашек.
- Дела не ждут, — хрипло отозвался он, склоняясь к этим розоватым, желанным губам.
Она потянулась, не вынуждая ждать, и прильнула в сладостном поцелуе.
- Дела могут повременить до завтрака? — вскинув такую же белокурую бровь, спросила Ирис, полностью просыпаясь.
- Только если это будет яичница с кусочками кролика.
- Вам подать ястве в пастель? — чопорно спросила девушка, заливаясь от смеха.
- На золотом подносе, пожалуйста.
Ирис бросила в мужчину подушкой и расхохоталась. Их привычка передразнивать «Цитадель», становилась местной шуткой. Девушка вскочила с пастели, открыла шкаф и быстро накинула простое, длинное, голубое платье. Перевязала непослушные локоны, атласной синей лентой, и устремилась на кухню, если можно таковой называть. Они построили самодельную печь, ведь готовить на улице, на костре, не всегда удавалось. Тем более, в этой далекой и всеми забытой части Антарес, время от времени наступала настоящая зима. И когда первые, пушистые снежинки касались лугов, холод пробивался в их деревянные домики у самого озера, грозясь уничтожить тепло.
Им нравилась такая жизнь: далеко от сплетен, скандалов и королевских баллов. Да, у них не было изысканной пищи, душа и роскошных спален. Зато у них была природа, что дарила блага крупнее, чем могло дать богатство. Здесь, небольшое количество людей стало настоящей семьей.
Выбежав во двор, туда, где красовался домик поменьше, Ирис распахнула дверь, слушая недовольное кряхтение.
- Да, сегодня раньше, — отдышавшись и придав голосу мягкий тон, девушка подвинула пару курочек для того, чтобы увидеть белые яйца. Хозяйки домика недовольно закудахтали, раскрывая свои оперения, роняя его на пол с опилками. - Не кичитесь так. Мне нужно-то, парочку, — ласково ткнув пальцем в клюв, одной из статных кур, попросила Ирис.
Захлопнув дверь плотнее, во избежание побега, она вбежала обратно на кухню, подкидывая дров в печь. Жара обволокла помещение, а дым вылез сквозь трубу, заполняя воздух снаружи. В руке у нее возникло что-то наподобие чугунной лопаты, на которую с легкостью вылила яйца, посыпая всё остатками кроличьего мяса и свежей зеленью, что томилась на окошке, в горшках.
- Как же вкусно пахнет, — прошептал мужской голос, у самого её уха, и сильные руки, обхватив за талию, притянули ближе.
Девушка смущенно откашлялась, пытаясь не замечать, как тепло стало подниматься от кончиков пальцев ног, к животу. Или это жар от печки?
- Просто завтрак, не более, — улыбнулась Ирис, снимая его с огня и наблюдая, как мужчина, вылавливает мясо.
Такая обычная привычка, но сколько умиления приносит.
Девушка подала ему деревянную вилку, и уже через 2 минуты, от завтрака остался только запах, витающий в доме.
- Когда ты говоришь «просто завтрак», мне слышится «просто забота». Не забывай, — поцеловав её в макушку, напомнил он.
Ирис снова улыбнулась, не сдерживая своего восхищения и влюбленности. Широкие, мускулистые плечи и плоский живот, обтянутые бежевой туникой, на воротнике которого, свисали шнурки. Длинные ноги, предназначенные для ловкости охотника. Борода, что придавала его лицу серьезности, когда в фиалковых глазах, плясали насмешливые огоньки.
- Кажется, тебя ждут, Хантер, — заметила она, слегка выглядывая за порог.
У дома, гордо восседал орел. Его округлая голова, доставала до верхушки их крыши, а лапы, похожие на конечности семейства кошачьих, настойчиво копали песок.
- Иду, дружок, — тут же выкрикнул мужчина, и, схватив походную сумку, лук и стрелы у самой входной двери, двинулся к орлу. Тот сощурил, два своих хищных, янтарных глаза, будто бы не узнавая хозяина, и заверещал. Хантер потрепал его по пушистому оперению и цокнул. - Не выдумывай, Граф.
Граф тут же смолк, скосив голову вправо, и тихо заклокотал.
- Ему не терпится полетать, — заметила Ирис, провожая Хантера в путь. Она поправила его сумку на плече, поднимая серебристые, зелено-желтые глаза.
- А мне не терпится вернуться.
- Негодник.
- Я не шучу. Хочу вечер только с тобой. Я, ты, костер у дома, пару бокалов датуры? Она растаяла в его объятиях, закапываясь носом в одежду.
- Я буду ждать.
***
Граф, то пикировал вниз и с невероятной скоростью поднимался в облака, желая крыльями их коснуться. То перемещался из стороны в сторону, истошно крича. Хантер, едва мог удержаться в седле, что веревками крепилось на изящном, сильном теле орла.
Граф не просто летел, прорываясь сквозь бушующий ветер. Он регулировал воздушный поток, как ему нужно, с помощью черных, как смоль перьев. Орел пошевелил кончиками крыльев, снова меняя траекторию полета.
- Кто-то не в настроении, сегодня? — пытаясь перекричать ветер, спросил Хантер, нагнувшись к его белой голове. Тот отвернулся. - Я знаю, чего тебе хочется. Охота?
Граф издал клокочущий звук и выровнял свой палет. Хантер удовлетворённо кивнул, погладив его по шее. На мгновение он засмотрелся на темные кроны деревьев, что стремились ввысь, будто желая вырваться наружу, из планеты. Как летают птицы меньше, весело щебеча, порхая в воздухе. Кто мог подумать, что Хантер, тоже сможет летать? Ощущать эту эйфорию, когда ноги отрываются от земли и дыхание замирает. Замерзать на большой высоте и при этом щуриться от прямых лучей солнца.
Отсюда всё выглядело мизерным, маленьким и таким незначительным. Вот сзади осталось небольшое поселение, из десяти домиков, построенных вокруг «Изумрудного озера». Отсюда оно виднелось как маленькая лужица, наполненная зеленовато-голубой водой. Деревянные постройки выглядывали из-за неё, полукругом, чтобы каждый мог воспользоваться благами. Двадцать человек из «Цитадели», которые смогли построить собственную деревню: с кузницей, курятниками, амбарами для диких зверей.
Хантер выбрал для себя свободу от подчинения, вопреки тому, что королем стал Киаран. Уверен, тот сумел превратить королевство в более смирное, но правила всегда будут присутствовать в таких семьях. А охотнику, хотелось жить по своим. И, как оказалось, не только ему одному. Так появилось поселение «Единство», на другом конце от «Море ржи» и цветочных полей.
Граф резко ушел вниз. Явно его острое зрение, усмотрело жертву уже с такой высоты. Его лапки пару раз размялись, готовые к нападению. Снизившись, ветер стал добрее, и сквозь высохшие слезы, Хантер увидел движение в диких кустах крыжовника. Его люди перемещались тихо, пластично, сливаясь с каждой веточкой и травинкой. Что же, появление Графа их не обрадует.
Когда до земли осталось несколько метров, Хантер, наконец, заметил оленя, что мчался на всех парах в противоположную сторону. Мужчина выскочил из своего укрытия, натягивая тетиву, но не успел и прицелиться, когда когти Графа с нескрываемой жестокостью, вцепились в мягкие бока жертвы. Олень пал.
- Чёрт возьми, Хантер, — тут же накинулся человек, отбрасывая оружие.
К нему за ответом обернулся орел, угрожающе нависнув.
- Грэм, прости, — спрыгивая на твердую поверхность, искренне извинился охотник, оттягивая своего питомца.
- Сколько раз я просил, не разрешать Графу чувствовать в охоте. Своими размерами, он отпугивает остальных оленей. Предупреждает их.
Граф грустно замычал, и крылья его опустились.
- Иногда ему хочется быть частью команды, — ласково ответил Хантер.
Грэм удрученно выдохнул и погладил орла, когда тот ткнулся ему в плечо.
- Ладно, но будем договариваться заранее.
- Конечно. Где остальные? — удивился друг, оглядывая территорию.
- Думаю, погнали добычу. В чём дело? У тебя такое воодушевленное лицо, —прищурился Грэм. Его темные огоньки, так и впились в друга, исследуя, каждую клеточку.
Хантер закатил глаза. Невозможно от него спрятать что-либо.
- Хочу сделать предложение, Ирис, — выдохнул друг, ожидая услышать ликование и поздравления, но Грэм присвистнул и замолчал. - Что?
- Ты знаешь, — делая вид, что пересчитывает свои стрелы, и поправляет одежду, ответил друг.
Поднялся сильный ветер, что едва не сбил с ног, но тот только поправил густую шевелюру.
- Ирис, очень отзывчивая, красивая, смышлёная девушка. Мне с ней спокойно, хорошо. Чувствую себя настоящим мужчиной, готовым защищать её.
Грэм сделал засечку на ближайшем дереве, запоминая местность. Здесь олени послились день и ночь. Почти ресторан свежего мяса.
- Но, — не замечая мрачного выражения друга, пошагал дальше Грэм.
Хантер устремился следом, оставив Графа позади.
- Что, но?
- Ты искренне не понимаешь или делаешь вид, будто дурак?
Сердце Хантера тут же остановилось, и он яростно схватил друга за воротник туники.
- Но?
- Но, она не Мария, — наконец выдохнул Грэм, не на шутку испугавшись такому пылу.
Хантер постоял ещё секунду и расслабил руки, давая другу возможность уйти.
- Я забыл это имя, уже давно, — пробубнил охотник, возвращаясь к орлу.
Питомец пискнул, будто понимал весь разговор. От этой жалости стало тяжко.
- Если бы забыл, точно не нервничал бы так, от одного упоминая.
- Иди к черту, — прыгнув в седло, отмахнулся Хантер, но взмывая ввысь, он до боли прикусил губу.
Это имя, больше, чем просто имя. Оно было его жизнью.