Неизвестный друг

"Абонент вне зоны действия сети. Попробуйте позвонить позднее."

Снова и снова я набирала его номер и ждала, но ответа не было. София забрала из рук мой телефон, так как понимала, что мои попытки дозвониться не принесут желаемого эффекта.

- Хватит, Элизабет. Он выключил телефон, - София глубоко вздохнула, она гладила меня по спине, а другой рукой вытирала бесконечные слезы с покрасневших щёк.

Я кусала губы и старалась держаться. Это было похоже на сбитый режим работы механизма, словно что-то застряло между шестеренками. Внутри меня что-то сломалось. Снова.

- Элизабет, если будешь много плакать - начнёт болеть голова. Постарайся не думать об этом, твоей вины здесь нет. Просто так сложились обстоятельства.

- Знаешь, что это означает, София?

- Что? - София подняла глаза и глубоко вздохнула. Она понимала, что мне ничем не помочь, все вышло из-под контроля.

- Что это конец! Теперь я никогда, повторяюсь - никогда не узнаю, кто это был, почему все это началось и продолжалось так долго! Я никогда этого не узнаю! Нет ни малейшего шанса все вернуть! Это я во всем виновата! - воздуха в лёгких словно не хватало, я сильно заикалась и никак не могла успокоиться.

- Элизабет, не вини только себя. Хватить его идеализировать! Ты не сделала ничего плохого, перестань плакать!

София пробыла со мной до самого вечера. По большей части она просто сидела рядом и молчала. За это время я успела успокоиться и даже немного собрать мысли и чувства в кучку. Но вот чтобы разобраться в них понадобится гораздо больше времени. На лагерь опустились сумерки, и на улице заметно похолодало. София предложила мне вернуться в корпус, и я согласилась.

Я первая легла спать и даже попыталась уснуть самостоятельно, не прибегая к снотворному на травах, который предложила мне София. Я закрыла глаза, и мысли превратились в воспоминания. Словно перед глазами пробежала кинолента моего недавнего прошлого. Вспомнились те времена, когда я считала анонима своим другом. После он стал для меня нечто большим. Я боялась, что так все и случится в конечном итоге, но от этого не легче.

Помню, в детстве я была совершенно другим человеком - меня можно было назвать бульдозером, потому что в те времена я шла буквально напролом. Если я чего-то хотела - я это делала или, по крайней мере, старалась сделать все возможное для достижения цели. Если я видела голодного котенка, то я, непременно, несла его в дом, чтобы дать молока. Если при мне обижали слабого, то я не думая бросалась на помощь. Это сейчас я превратилась в зашуганную серую мышь, которая боится высовываться из своей тёмной норы, а раньше я была гораздо смелее.

В дошкольные годы у меня было много друзей. Я могла хоть каждый день знакомиться, мне очень нравилось это дело - заводить новых друзей. Мне уже и не вспомнить, как звали их всех, но это были хорошие времена. Даже с Софией я познакомилась, когда мне было семь. Это было здесь - в лагере. Софию дразнила одна девочка - она смеялась над тем, что София носила очки. Не помню деталей, но я тогда заступилась за Софию и прогнала с площадки малолетнюю невежу. После этого я и София часто проводили время вместе, и наша дружба с годами только крепла.

Сейчас, когда вспоминала обо всем этом, я не могла понять, почему Элизабет Джонс так сильно изменилась. Казалось бы, не просто было отказаться от столь боевого характера и принципов, но что-то явно повлияло на них, чтобы к семнадцати годам я превратилась в зануду-отличницу, которую никто не воспринимает всерьёз.

Причиной могла стать школа - с ранних лет я души в ней не чаяла. Каждый день я могла проводить время с друзьями и получать знания, но могу сказать одно - с каждым годом уроки становились для меня все большим авторитетом. В школе я впервые начала разочаровываться в тех людях, которых считала друзьями. Тогда я не понимала, что друг это кто-то особенный и друзей не может быть много. Для меня было странным видеть, как ребята, за которых я заступалась и поддерживала, через какой-то промежуток времени начинали вести себя также как и те, кто их обижал, но уже под удар попадали ученики более младшего возраста. Постепенно я начинала понимать, что с каждым годом "друзей" становилось все меньше. Некоторые ребята с возрастом становились настолько гадкими, что я начала избегать любой встречи с ними. Так у меня появилось общество людей, которое меня недолюбливало также как и я их. Меня пугала такая перемена в людях, но вся горечь заключалась в том, что я сама изменилась не меньше. Поэтому, наверное, мне так нравились точные науки и орфография - здесь всего один вариант ответа, и он не может поменяться никогда. Он либо правильный, либо ошибочный. Таким образом, сегодня я могу посчитать по пальцам одной руки людей, которых бы я могла назвать своими друзьями.

Когда аноним написал мне и представился другом, я, конечно же, отнеслась к этому несерьёзно. Учитывая многолетний опыт "дружбы", любой бы поступил также на моем месте. Я много думала о причинах, но до сих пор не могу понять, почему он написал мне. Последние лет пять я более ответственно подходила к своим словам и не пыталась подставлять плечо всему миру, я вела скромный образ жизни и больше не совала свой нос в чужие дела. Я могу сказать точно, что я совсем не выделялась из массы учеников, даже среди своего круга общения была самой незаметной. И если посмотреть на меня со стороны, то любой человек может задуматься: "Почему аноним выбрал именно ее?"

Может быть, я была не одна такая? Аноним мог виртуально общаться не только со мной, но какой тогда смысл?

Я перевернулась на другой бок, наивно полагая, что это хоть как-то поможет привести в порядок мысли. Было темно, и все мирно спали. В окне я увидела луну, вот только она больше не была идеально круглой - от нее словно откусили кусочек. Я ворочалась и не могла найти удобное положение тела для сна. Ничего удивительного, что я смогла уснуть только под утро, когда уже было пора всем вставать. Закон жизни (или подлости) как раз всегда так работает.

Сегодняшнее утро было схожим по сценарию со вчерашним. София долго будила меня, а после снова налепила на лицо те увлажняющие штуки, перед завтраком. Я была настолько ленивой сегодня, что София взяла на себя роль моего личного стилиста, визажиста и парикмахера.

София накрасила мне ресницы и нанесла румяна. Она выбрала из моего гардероба джинсовые шорты и жёлтую свободную футболку. На ноги приготовила мои любимые белые кеды. Что на счет причёски, то тут София постаралась на славу - она заплела мне два пышных колоска и собрала все в высокий хвост. Чёлка мне больше не мешалась и я не могла не восхититься таланту подруги.

София была рада моему приподнятому, благодаря ее стараниям, настроению, поэтому она подобрала похожую одежду и для себя. Вот только жёлтой футболки у нее не нашлось, поэтому ее выбор пал на универсальный черный цвет. Мы пришли в столовую в хорошем расположении духа. Мне в какой-то момент это утро показалось странным - я не грущу и не лью слезы, обвиняя во всем жестокую судьбу. Быть может, все перегорело сегодня ночью, и внутри меня осталось лишь пустое пепелище?

Какого было наше удивление, когда нас встретил Артур и сказал, что приберег для нас места за дальним столиком у окна. Мы с Софией с радостью приняли приглашение. Помимо нас за столом был еще Дэйв.

- О, из какого улья вы сбежали? - воскликнул Дэйв, когда увидел нас. Мы с Софией переглянулись, понимая, что переборщили с контрастами одежды.

- И тебе доброе утро, Дэйв! - фыркнула София, присаживаясь за стол.

- Не жужжи! Лучше слетай за медком! - заливался от смеха Дэйв. София не стала больше терпеть нападки рыжего недоразумения, поэтому ему, действительно, прилетело. Вот только это был совсем не мёд.

- Ай-ай! За что?!

- Сам виноват! Зачем девушек обидел? Не знал, что они за себя постоять могут? - усмехнулся Артур, подмигивая Софии. Моя подруга растаяла от внимания Артура, а вот Дэйву больше ничего не оставалось, кроме как успокоиться и оставить при себе все шуточки и подколы.

Боб и Эрик почему-то сидели отдельно, и на мой немой вопрос Дэйв шепнул, что они повздорили с Артуром. О подробностях я спрашивать не стала.

- Артур, а какие у тебя планы после завтрака? - София мило улыбнулась брюнету.

- Я хотел пойти на футбольное поле, мы с ребятами договорились о матче.

- А, понятно, мы обязательно придём поболеть за тебя! - София расплылась в широкой улыбке.

- Элизабет, ты тоже придешь? - Артур обратился ко мне, и я кивнула.

- Чудесно! - воскликнула София, сжимая мою руку.

- Садись с нами! Здесь свободно! - неожиданно обратился Артур к кому-то позади меня. Краем глаза я видела, как обернулась София, но сама не решилась этого сделать. Я почувствовала запах краски.

Сэмми присел рядом с Артуром, ставя свой поднос прямо напротив моего. Ребята поздоровались с ним, и даже я нашла в себе силы, чтобы пропищать это злосчастное "привет". Руки седого гота были в мелкую разноцветную крапинку, даже на лице я заметила чуть заметный жёлтый штрих.

- Сэмми, как твои успехи с рисунком? - поинтересовался Артур, замечая пятна краски на рукаве. София бросила на Сэмми удивлённый взгляд.

- Еще не закончил, много мелких деталей.

- А что за картина, почему я не в курсе? - спросила София, по очереди смотря на Сэмми и Артура.

- Мне доверили нарисовать что-то красивое на стене центрального корпуса, - ответил Сэмми, и София раскрыла рот от удивления.

- Ого, а что ты будешь там рисовать? - София начала допрос, и мне показалась эта картина забавной, ведь Софии под силу разговорить кого угодно.

- Это секрет, - нехотя ответил Сэмми, и София нахмурилась.

- Дай подсказку!

- Секрет!

- Какой ты упрямый! - фыркнула она, вызывая на лице Сэмми ухмылку. Я сидела прямо напротив него, и поэтому никак не могла избавиться от чувства неловкости. Я послушно ела свой завтрак и старалась не привлекать внимания. София была не намерена сдаваться, поэтому расширила круг допрашиваемых лиц.

- Артур, а ты знаешь, что за рисунок будет рисовать Сэмми?

Артур покачал головой, в то время, как Сэмми вновь бросил недовольный взгляд на любопытную соседку.

- Дэйв, ну а ты?

- А что сразу я? Сходи да посмотри сама! Чего к людям-то пристала? Разжужжалась прям! – Дэйв закрыл руками свою голову, максимально отодвигаясь назад, чтобы в этот раз София не смогла его достать.

- Ах, ты! – воскликнула подруга, замахиваясь и стараясь достать его через весь стол, но Дэйв только рассмеялся от ее ничтожных попыток. Неожиданно для всех нас Артур наградил дебошира звонким подзатыльником.

- Ай! Вот ведь подстава! От тебя я вообще не ожидал! – завыл Дэйв, потирая больное место.

- Так тебе и надо! Клоун рыжий! – фыркнула София, поправляя очки.

- Ну, вообще! Так ведь и сотрясение получить недолго! Я пришлю тебе счет за томографию! – возмущался Дэйв, пока мы смеялись над его реакцией. Не удивительно, что после этого он только сильнее начал возмущаться, пока и вовсе не пересел за стол, где сидели Боб и Эрик.

- Ранимый какой, - усмехнулась София, сдерживая смех.

- На самом деле он нормальный, просто очень любит привлекать к себе внимание. – Артур снисходительно улыбнулся и пожал плечами.

Я улыбнулась от этой картины и вряд ли когда-то забуду, как София и Дэйв выясняли отношения. Поймав на себе взгляд Сэмми, я замерла и больше не улыбалась. Он наклонил голову чуть в сторону и продолжал буравить меня взглядом. Когда эта немая тишина затянулась, то каждая клеточка моего организма напряглась, а в голове словно включили аварийную сирену.

- Элизабет, мне нужна твоя помощь.