Глава 14
Дни проходили один за другим, а ответа Друга все не было. Я чувствовала себя очень одинокой без общения с этим совершенно незнакомым мне человеком. Сколько прошло дней я не знала, может две или три недели, но ощущение словно прошел год. Мне не с кем было поговорить и поделиться своими переживаниями. Девочки проводили время с разношерстной троицей, Мэтью слег с ангиной и не появлялся в школе после того самого вечера, когда школа устраивала бал. Я бросила ходить в театральный кружок - с моим вечно кислым лицом там делать было нечего. Что касается Сэмми, то он больше не обращал на меня внимание, его глаза больше не изучали мое выражение лица и не угадывали настроение, как раньше. Даже ему я стала не интересна. С одной стороны это была замечательная новость, а с другой - грустная. Настали одинокие серые дни.
Я - Прошла еще неделя, я так и не получила от тебя ту весточку, которую так трепетно ждала. Кажется, теперь я понимаю, что ты чувствовал, когда писал мне, а я игнорировала твои сообщения. Прости меня...
Что я наделась получить этим письмом? Правильно - ничего! Я уже начала привыкать к тому, что пишу в пустоту. Что я могла сделать? Правильно - ничего! Я не могла подойти к нему и просто поговорить, извиниться и угостить мороженым в качестве примирения. Я ни разу не говорила с ним, стоя лицом к лицу, я его совершенно не знала, могла только представлять в своей голове туманный образ, который только с наименьшим показателем теории вероятности мог бы совпадать с действительностью.
Я - Наверное, я создаю впечатление нетерпеливой, эгоистичной, избалованной девицы, которая жутко надоедает своей чрезмерной болтливостью. В любом случае ты мне ничего не писал о том, что тебя раздражают мои сообщения, которые по размерам уже напоминают целые письма. Поэтому тебе ничего не остается, кроме как терпеть!
Очередное послание, как и ожидалось, осталось без внимания. Я не могла докричаться до него этими СМС-ками, которые, возможно, давно перестали играть для него хоть какое-то значение. Учеба не могла отвлечь меня от грустных мыслей, прогулки по парку лишь сильнее давили на мою слабую подростковую психику, а внимание тех, кто раньше заменял мне все на свете, больше не радовало и совсем не утоляло нечеловеческую жажду общения. В какой-то момент я поняла, что мне его было достаточно. Его одного мне было достаточно! Я иногда давала волю чувствам, вспоминая свои колкие слова и ужасное поведение. Я сама оттолкнула его от себя и теперь расплачивалась за это.
Урок физики для меня обернулся сплошным провалом, я снова оказалась в центе внимания и стала популярной. Но это была не та популярность, к которой стремились многие, это была популярность, от которой все по возможности держались как можно дальше. И кому, как не мне, была удостоена честь попасться в этот капкан внимания и стать "популярной"?
Я - Знаешь, мне становится невыносимой мысль о том, что мои сообщения так и останутся безответными. Если бы я знала, что буду так грустить без тебя, то заблокировала твой номер после первого же сообщения, не давая себе ни малейшей возможности привыкнуть к тебе! Мне очень грустно. Сейчас мне даже не с кем поговорить и излить душу. Ты же не против выслушать? Конечно же, нет. В любом случае мне все равно на твоё мнение сейчас. Оно для меня пустой звук! Хах, в прямом смысле этого слова! Хоть бы поддержал меня. Какой ты "Друг" после этого? Знаешь, я получила изящную, величественную и даже вульгарную двойку прямо в журнал. А знаешь почему? Уверена, ты не догадываешься, что даже своим молчанием ты вставляешь мне палки в колёса. Я писала тебе очередное СМС, когда учитель пытался донести до нас смысл великой и могучей "Ядерной физики". Естественно, он не стал со мной церемониться и прощать на первый раз. И вот так я обрела новую подругу и смешки всего класса. Новость дня: отличница Элизабет Джонс получила двойку!
Когда я выговорилась в своем сообщении анониму я почувствовала себя разбитой на миллион маленьких частиц, которые были столь малы, что вернуть их на место и склеить было невозможно. В глазах больше не осталось слез, чтобы плакать, мой шаткий внутренний мир оказался на грани распада. Неужели, какие-то сообщения смогли довести меня до такого состояния, когда даже самые любимые вещи, которые всегда поднимали настроение, не могли повлиять на мою серо-болотного цвета тоску?
Отсиживаясь все выходные дома и читая какую-то книгу на двухсотой странице, я водила взглядом по строчкам, читая и мгновенно забывая содержание приключенческой фантастики, обдумывала вновь и вновь последние слова анонима и рисуя в своем сознании картинки того, как бы обернулась моя жизнь, если бы я была с Неизвестным более вежливой и понимающей.
Наверняка, мы бы переписывались все ночи напролет, желали друг другу доброго утра и спокойной ночи, в перерывах между учебой вместе, но все же по отдельности, ходили в столовую и просто обсуждали школьные будни и вредных преподавателей, делились секретами и впечатлениями от просмотренных фильмов и прочитанных книг, мы бы подолгу гуляли в парке и отправляли в сообщениях понравившиеся места, делились смешными анекдотами и забавными историями, слушали одинаковую музыку и с нетерпением ждали выходных, чтобы посетить интересную выставку или поглазеть на архитектурные достопримечательности города, а потом рассказать о них друг другу. Я бы показала ему все живописные места самых красивых парков, а он нарисовал бы их для меня, подложив рисунок в почтовый ящик или школьный шкафчик, чтобы я смогла повесить эту картину в своей комнате и любоваться ей круглые сутки. Мы бы поддерживали друг друга, когда плохо, радовались и гордились удачами каждого, помогали, когда трудно и хвалили, когда нужно. Мы были бы настоящими друзьями. Мы были...
Я - Ты! Отвратительный, ужасный, бессовестный трус! Ненавижу тебя! Не пиши мне больше!
Отправив на этот раз последнее кричащее о моей грусти и злости сообщение, я бессильно упала на кровать, пряча покрасневшее от подступающих слез лицо подушкой. Я долго не могла успокоиться и придти в себя, чувства смешались, я впервые почувствовала себя брошенной по-настоящему. Конечно, в моей жизни было не так много счастливых мгновений, от которых сердце подпрыгивало и сжималось от удовольствия, но и таких горьких чувств и ощущений, как от потери Друга, я прежде никогда не испытывала. Я всегда могла утешить себя и подбодрить такими словами как: "Спокойствие, Элизабет, бывало и хуже. Прорвемся, старушка!" Но сейчас сил на это практически не было.
Не раз убеждаясь в том, что наша жизнь полна сюрпризов, а также черно-белой зебры под ногами, где каждый шаг приходится либо на белую, либо на черную полосу, я горько вздохнула. Сейчас моя нога застыла на черной полосе, и как бы я не старалась я не могла сдвинуть ее или переместить вперед, выбирая другой цвет. Это мне было не под силу сейчас, но, возможно, когда-нибудь найдется тот, кто протянет мне свою руку и поможет сделать шаг вперед...