Помни о мести

— Может, стоит позвать их к тебе в бойцовский клуб? — предлагает Витторио, когда я с утра, на следующий день, стою на кухне Миреллы и пью вместе с ней кофе.

— Сегодня? — с недовольством шиплю я.

— Да.

— Я занят. Специально же попросил вместо меня сегодня всем заняться, Витторио!

— Я понимаю…

— Нет, не понимаешь. У меня тут девушка и свидание… — глупо, будто снова подросток, произношу я и размахиваю руками.

— А у меня жена, но я всё равно работаю, как положено, Алессандро, — холодно и спокойно отвечает он.

— У тебя будет бой в пять. Я приведу их туда и попробую уломать на сделку.

— Один бой. И не позднее пяти, — сквозь зубы соглашаюсь и бросаю трубку.

— Видимо, свидание отменяется? — слышу за спиной мелодичный голос и оборачиваюсь.

— Нет, — качаю головой. - Переносится на пару часов позже. Надеюсь, ты не против?

— Нет, успею приготовиться, — улыбается она и подходит ко мне.

— И тебя не будет смущать моя разбитая рожа? — лицо кривится непроизвольно от понимания, как это будет выглядеть.

— Конечно же нет, Алессандро, — вздыхает девушка и обнимает за шею. — Ты всегда выглядишь прекрасно. Но я хочу, чтобы ты был аккуратен.

— Как всегда, — прижимаю к себе, и спустя несколько секунд, испытывающего взгляда глаз зимы, добавляю: — Буду ещё более внимателен.

— Не как тогда, когда я нашла тебя в раздевалке, — тыкает коготком мне в грудь и отходит обратно к столу.

— Не вспоминай, пожалуйста, — морщусь от появившихся картинок в голове, в которых я вижу Миреллу впервые за долгое-долгое время в не очень милой обстановке.

— Что там насчёт этого наркотика, кстати?

— Всё под контролем, дорогая, — уверяю я и ухожу на балкон, чтобы покурить.

Я много раз задумываюсь над тем, что моя работа, жизнь, да и я сам — слишком дерьмовый для Миреллы. Я слишком не достоин её. Ей бы кого получше…

Да? Ты так же думал, когда она встречалась с твоим другом. Думал, что Космо лучше для неё. И что в итоге? — мерзко шипит внутренний голос.
Надо было ещё тогда забрать её. Надо было спасти Миреллу. Тогда бы она не пережила то, что, я уверен, её сейчас убивает. Так бы я смог ей помочь с местью. Ей бы не пришлось идти на такой отчаянный шаг в виде заключения мафии в тюрьме. Мирелла бы смогла остаться.
Вторая затяжка — и вроде уже легче дышать. Смотрю вниз — там столько машин и людей, как муравейник.

— Да мне вообще не волнует, что он думает, что это его дело! Дядя передал его мне, как он смеет моего клиента, в моей же компании, переманивать к себе?! — слышу крик Миреллы и поворачиваю голову. — Я сейчас приеду. Скажи ему, что уволю к чертям!

Докурив, я пошёл медленно обратно. Девушка уже не разговаривала по телефону — металась по спальне, одеваясь.

— Что случилось? — усмехаюсь я, облокотившись о косяк двери и складывая руки на груди.

— Один идиот решил, что имеет право забрать моё дело, раз я уезжаю. Сукин сын, — шипит Мано и надевает серёжки, не оборачиваясь на меня. На её шее всё ещё висит мой жетон.

— Что будешь делать?

— Надо поехать в компанию. Хорошо, что тебе назначили бой, — фыркает она.
Мирелла снова берётся за телефон и набирает кого-то:
— Будь добр, отправь кого-то из людей в мою квартиру. Мне нужно до конца собрать оставшиеся вещи и отвезти, что куда надо. У меня дела, я не успеваю. И отправь мне те документы — уже третий день жду, — закатывает глаза.

И вот от спокойной, уютной и расслабленной Миреллы не осталось и следа. Сейчас — жёсткий адвокат, который надевает классический белый костюм и фыркает, когда не получается застегнуть под пиджак корсет. Я улыбаюсь и подхожу к ней со спины вплотную. Вдыхаю её запах — потому что это для меня жизненно важнее, чем кислород. Затем всё-таки спокойно застёгиваю корсет.

— Я даже не успеваю накраситься, — вздыхает она и смотрит в зеркало на своё лицо.

— Ты и так прекрасна.

— Я знаю. Но хочу подчеркнуть глаза и уложить брови.

— Возьми с собой, в машине всё сделаешь. Я отвезу тебя.

Девушка кивает и продолжает собираться. Я тоже иду этим заниматься. Уже через десять минут мы в машине: я — на водительском, Мирелла — на пассажирском. Стоя на светофоре, малышка успевает сделать всё, что хотела, с косметикой.

— Кошмар какой-то… Я вообще не планировала ехать туда сегодня.

— Всё будет хорошо, — беру её ладонь и целую тыльную сторону.
Мано нежно улыбается и сжимает мою руку своими аккуратными пальцами.

— Ты разговаривал с Далией?

— Нет, — сжимаю зубы.

— Она твоя подруга, не надо на неё злиться.

Я давлю на газ, когда загорается зелёный.

— Вот именно, она моя подруга. Но отправляет мою девушку восвояси.

Мирелла вздыхает и качает головой:
— Но она и глава мафии, как и ты. Так положено. Я жива — и на этом спасибо.

— Если бы ещё кто-то посмел тебя убить… — с угрозой произношу я.

— Всё такие же проблемы с агрессией, Алессандро?

— Я держу себя в руках, — пожимаю плечами.

— Я вижу, — недоверчиво тянет она.
Мы доезжаем до места. Мирелла быстро целует меня в губы и убегает в здание. Я же смотрю ей вслед пару минут и выруливаю на дорогу.
Звонит Энцо.

— Привет, мой хмурый друг, — поёт в трубку, когда я принимаю вызов.

— Привет, идиот.

— Как грубо, — обидчиво говорит друг. — Но я понимаю: секса нет, сперма переполняет здравый смысл. Хотя нет, подожди… Ты же всегда не знал, что такое правила приличия. Или это значит, что у тебя всё же недотрах?

— Энцо, слишком много слов. Давай к делу.

— Ладно, давай. Хочу встретиться с тобой перед твоим боем.

— Что-то случилось?

— Знаешь же, что я поведал нашей общей подруге историю моей хуевой жизни? — тут же в его голосе слышится серьёзность, которая вообще не свойственна Энцо.

— Догадывался, — признаюсь я.

— Ну так хочу об этом поговорить.

— Хорошо. Приезжай через час в мой бойцовский клуб. Я буду там.

— Договорились, дорогой.

— И Мирелла мне не подруга, — добавляю.

— Да? А я думал — подружка.

— Девушка. Она моя девушка, — сквозь зубы говорю я.

— Хорошо-хорошо, мой тугодум. Девушка, так девушка, — я больше чем уверен, что Ромито сейчас закатывает глаза на эти слова.

Я сбрасываю и еду в кофейню. Мне нужен кофе. Чувствую, этот день будет не настолько приятным, насколько я его представлял. Заходя в бойцовский клуб и попивая свой американо в бумажном стаканчике, я совсем не удивляюсь, когда возле меня, как чёрт из табакерки, вылезает Самуэль.

— Доброе утро, мой хмурый друг, — поёт испанец и умудряется ещё закинуть на моё плечо руку.

— Если бы оно было добрым, меня бы здесь не было, — фыркаю я и скидываю его руку. — Чего надо?

— Ты прям сама любезность.

— Мне уже с утра это говорили.

— Ну, тебе это должны говорить как минимум сто раз на дню, — появляется Энцо.

— Откуда вы все вылезаете?.. — страдальчески тяну я и закатываю глаза, а после иду в свой кабинет. — Почему вы ходите за мной?

— Потому что я твой друг, малыш, — ехидно улыбается Энцо.

— Потому что Сантьяго передал тебе кое-что, — сообщает вслед за ним Самуэль.

— Господи… — я сажусь в кресло и тяну руку к Самуэлю. Парень даёт мне стопку файлов и папок.

— Почему он не отправил кого-то из шестёрок?

— Потому что он параноик.

— Да вы идеальная парочка. Ты — хмурый и нелюбезный, он — параноик и шизофреник, — тянет Энцо, когда устраивается на кресле напротив стола.

— Скорее, вы идеальная назойливая парочка, — провожу пальцем между Энцо и Самуэлем, не отрываясь от бумаг.

— У меня есть невеста.

— А у меня не стоит на тебя, — усмехается Ромито.

— Да ты прям разбиваешь мне сердце.

— Заткнитесь оба! — говорю, не поднимая головы. Я вчитываюсь в предложения, делаю пометки. — Почему поставка сорвалась?

— Гражданские постарались. Когда грузовик с оружием приехал, мимо проходила компания подростков. А потом и вовсе сели неподалёку, — закатывает глаза Самуэль.

— Что, блять? Мы что, вчера только начали этим заниматься? Сантьяго не знает, что делать в такие моменты?

— Ну, его там не было, а наши люди не сообразили.

— Боже, — закрываю глаза.

— Слишком много упоминания Господа Бога, — фыркает Энцо и переворачивает страницу журнала, когда я бросаю на него взгляд.

— Я всегда задавался вопросом, нахуя нам он в делах? — тычет Самуэль в Энцо.

— Чтобы ты спросил, — показывает фак рыжий.

— Очень по-взрослому, Энцо, — я закрываю документы. — Ладно, я разберусь с этим. Видимо, Сантьяго очень занят, а у меня у самого нету дел. Ты свободен, Самуэль, если это всё.

— Нет, не всё.

— Что ещё?

— Космо.

Одно имя — и мои кулаки сжимаются. А внутри поднимается гнев. Просто одно имя. Одна фамилия может поднять в Мирелле такую боль просто потому, что этот мерзкий урод был с ней, когда я был идиотом. Одно имя и одна фамилия заставляют каждый раз понимать, что я сам был соучастником, когда Космо Соррентино творил полную хуйню с живым человеком, с моей прекрасной девушкой.

— Алессандро, — вытягивает из пучины мыслей самобичеваний Самуэль.

— Да. Что именно вас интересует?

— Что с ним?

— Жив. У меня.

— Его нужно убить.

— Я сам решу, что с ним делать.

— Даже его вдохи и выдохи несут опасность мафии. Семья Ривьера не будет долго ждать, когда ты снизойдёшь до его казни.

— Я сказал, что сам решу это! — с криком мой кулак со всего размаха опускается на стол. Все вещи приподнимаются и падают, а дерево жалобно скрипит и вздрагивает. — А теперь пошёл вон! Если кто-то хочет со мной поговорить насчёт этой темы — пусть лично приходит. Мнение Сантьяго и Далии меня не интересует.

— Ты должен понимать, Алессандро, что ты лишь левая рука Витторио, и что у тебя нет таких полномочий…
Гонсалес не успевает договорить. Я подлетаю к нему за несколько секунд, беру его за воротник футболки и поднимаю с кресла.

— Нет таких полномочий… — шиплю, повторяя. — Я — глава мафии Нью-Йорка, Самуэль. Это ты шестёрка Сантьяго. Я поднимал и делал всю грязную работу, чтобы мы достигли такого результата. Ни ты, ни Витторио, ни даже Сантьяго, который прикатил на всё готовое с Испании…

Самуэль же имеет наглость незаметно достать глок — тычет мне в бок и деловито ухмыляется. Тут и Энцо уже вскакивает, хотя всё это время молчал и с напыщенной скукой наблюдал за всем.

— Успокойтесь, господа. А ты, Самуэль, убери пистолет. Ты же не хочешь начать войну из-за собственной глупости, — Ромито не показывает, что взволнован, не показывает, что ему нужна секунда, чтобы взять закреплённый запасной пистолет, который под моим столом, но я вижу. А может, Самуэль Гонсалес видит — ведь делает шаг назад и убирает за пояс оружие.

— Я передам твои слова вышестоящему, — на последнее слово я сжимаю зубы и сдерживаюсь, давая ему уйти.

— Слышал? “Вышестоящему”, — говорю я, когда его спина удаляется
.
— Слышал, — сдержанно кивает друг и садится обратно. — Помни, что он — друг мужа твоей сестры.

— Они возомнили, что выше нас!

— Но мы понимаем, что это не так, — спокойно говорит Энцо. — Успокойся.

— Не могу. Хочу убить.

— Его? Сантьяго?

— Плевать кого.

Парень усмехается лишь на это и кого-то набирает на телефоне:
— Привет, красавица. Как дела? — ему что-то отвечают, и он расплывается в улыбке. — Да видишь ли, тут надо зверя твоего успокоить. Поговори с ним, — он подходит ко мне и суёт мне телефон. — Прости, брат, но мне надо с тобой ещё поговорить, а ты в дерьмовом состоянии, — и быстро ретируется из кабинета.

— Алло, — выдыхаю в трубку.

— Алессандро, — слышу в ответ медовый голос, — что случилось? С тобой всё в порядке?

— Да-да. Прости, что этот идиот побеспокоил тебя, — жмурюсь я и потираю лоб пальцами, затем сажусь в кресло.

— Этот идиот — твой друг.

— К сожалению.

— Милый, что случилось? Я могу приехать, если нужно.

— Нет, всё в порядке, не стоит. Просто повздорили с Самуэлем.

— И ты хочешь убивать, — ехидно проговаривает она, явно с улыбкой.

— Да, родная.

— Выдохни, зверь. Не стоит тратить нервы на это.

— Как же я хочу просто сейчас лежать с тобой где-нибудь на море, в Италии, Моя жизнь.

— Я тоже, Алессандро. Я тоже. Но всё ещё это будет. А пока — успокойся. Впереди у тебя бой, оставь гнев на него. А потом у нас будет замечательное первое свидание, и ночью та-а-ам мы будем валяться в кровати. Конечно, не сравнится с пляжем… но тоже хорошо.

— Это не первое наше свидание, — улыбаюсь я. То ли от воспоминаний, то ли просто от того, что слышу её голос.

— Не первое, — соглашается она, — но первое с продолжением.

— С продолжением на сон? — усмехаюсь, явно игнорируя её намёк.

— На минет.

— Мирелла… — предупреждаю я.

— Ну да, и со всем последующим.

— Слишком рано.

— Нет. Не веди себя как школьница.

— Я просто хочу, чтобы всё было правильно.

— У нас изначально всё неправильно, Сальтаформаджо, — тяжело проговаривает девушка.

— Ну вот и повод, чтобы продолжать правильно, — с нажимом говорю я.

— Хорошо. Тогда сделаю минет другому сегодня.

— Мирелла Мано!

— Ну а что? Мой парень сам отказывается. Или ты не готов к этому?

— К чему? Чтобы моя девушка отсасывала другому? Да, не готов!

— Ты знаешь, что я всего лишь подначиваю тебя.

— Моя жизнь, этот разговор явно не по телефону.

— Слегка, — тянет она и заливисто смеётся. — Да, наверное, ты прав. Ну что, успокоился?

— Да, — признаюсь. — Спасибо.

— Всегда пожалуйста, — мягко отвечает Мано.

— Как у тебя дела?

— Всё хорошо. В работе. Но я приду к тебе на бой.

— Уверена?

— Как и всегда.

— Хорошо. Мне нужно идти, Мирелла.

— Пока, мой зверь, — усмехается Мирелла. Спасибо тебе, Энцо, за прозвище, — мысленно проклинаю друга.

— Только знай, родная, я та готов.

Я сбрасываю вызов и кладу телефон на стол. Делаю глоток оставшегося кофе и выдыхаю, как мне и сказали.

— Я же говорю: удивительно, как они вас приучают, — отлепляется парень от косяка и проходит на своё место.

— И давно ты тут?

— Только со слов “я готов”. К чему готов, мой друг? Лишиться наконец своей девственности?

— Не выводи меня, — закатываю глаза.

— Как скажешь, — поднимает руки и закидывает ногу на ногу. — Поговорим? — серьёзно добавляет он.

— Поговорим, — киваю я.