1. Клетка
Алессандро Сальтаформаджо
Свет прожекторов, раздражающий шум от куче людей, что сидят на этих трибунах, все бесит. Какой это по счету мой выход уже и не помню, ещё час назад я бы думал, что ощущения мои никогда не поменяются, но именно сегодня всё по-другому, всё иначе, всё острее. Я вновь вспоминаю ее глаза. Они очень глубокие, очень красивые и эмоциональные, яркие, не сказать что живые или мёртвые, нет, в них заметен и рассчетливый холод.
Это просто сочетание бога и дьявола. Глаза зима, жуткий холод, замерзшее море, снег в горах, мороз в конце концов, глаза зимнего цвета, голубые. На голове же сам пожар и пламя. Рыжие локоны трудно забыть, трудно выкинуть из головы и убрать из чертовых секундных флэшбэков.
Кто она раз не богиня?
Меня снова бросает на два часа назад, в комнату отдыха.
- Слушай, Алессандро, будет три боя - говорит старик - Один ты прошёл и с удачей, но ваши весовые категории были смешны. С этим молодым парнем у тебя была просто разминка. Дальше уже сложнее.
- Знаю - киваю я, чувствуя боль в плече, когда меня осматривает врач.
- Что у него? - спрашивает Джонни, который на сегодня является организатором боя.
- Растяжение и царапины. В Принципе, дальше сможет - кивает головой врач, закрывая свой чемоданчик.
Медработник выходит из комнаты и я перевожу свой взгляд на Джонни. Мужику вроде уже шестьдесят недавно стукнуло, а он бегает козлом да и блядь ставки эти мутит. Сколько он терял денег, однако, всё ещё здесь.
- Как я люблю вести с тобой дела Алессандро - вытаскивая из кармана своего дорогого пиджака пачку долларов, говорит Джонни.
Его старые пальцы с золотыми массивными печатками начинают перебирать бумажки, а на лице так скользит с каждой купюрой довольная ухмылка.
- У меня скоро второй бой, Джонни, мне нужен отдохнуть, вали.
- Как скажешь
- Если я тебе один раз позволил ко мне обратится на "ты" и по имени, это не значит, что на второй ты останешься жив - я встаю с жесткого стула и подхожу к большому окну, который даёт обзор на главный зал, где сейчас дерётся мой главный на сегодня противник.
Джамаль - моя головная боль не только в плане боя, но и в других делах. Тут у нас и личные счета, и рабочие, поэтому чувствую кости у меня сегодня будут всё-таки сломаны. Если бы не один из моих лучших друзей, придурок Энцо не перешёл гребаному чеченцу дорогу, я бы этим вечером в очередной раз бухал бы, а не пахал как конь на износ.
- Простите, мистер Сальтаформаджо - слышу испуганный голос за своей спиной.
Я поворачиваюсь и вижу как Джонни собирается уже уходить. В уголках его глаз собралось ещё больше морщин, как и на лбу. Он нервничает. Он знает кто перед ним.
- Удачи - чуть склоняется и пятиться назад.
- Удачи желают слабакам, Джонни - вздыхаю я.
Слава всему святому и не очень святому, мерзкий крысеныш покидает стены моей обитель.
Беру холодную воду и делаю несколько глотков.
- Старик, что ты тут филонишь? Почему ты не делаешь фарш из отчаянных в клетке?
- Что ты тут делаешь, малолетний придурок? - злюсь я, оборачиваясь к входящему.
- Малолетний? - переспрашивает рыжий, спуская свои солнцезащитные очки на нос - Мне двадцать шесть, Старый. Память всё-таки подводит, да?
- Что ты тут забыл? - интересуюсь подходя к нему и пожимая ему руку - Я думал ты в Италии, на Сицилии с нашим общим любимчиком Десмондом.
- Да боже упаси - восклицает парень, садясь в кресло - Он там нервный, как нарик без дозы.
- Не справляется с работой?
- Да так, туда сюда. Вроде как всё под контролем.
- Ясно всё. Ты видел кто в клетке?
- Джамаль я так полагаю - фыркает Энцо.
- Да, мой чистосердечный брат - сжимаю от злости зубы. От одного имени тошно.
- Нет, не видел - хмурится друг, быстро вставая с нагретого места, подходит к окну.
Я иду за ним и встаю рядом по правую руку.
- Дерьмо, - говорит Энцо, когда Джамаль за три минуту одерживает победу над весьма крупным парням, - Он сегодня бешеный, как с цепи сорвался
- Ты же знаешь это Джамаль, тот еще кусок говна, кто его знает, - скрещиваю руки на груди.
Предчувствие бьет через край, что заставляет меня нервничать ещё больше.
- Будь другом, принеси лед, рука ноет, - прошу Ромито.
- Окей, - соглашается Энцо и выходит.
Морщусь от боли и возвращаю взгляд на ринг. Джамаль в углу со своим тренером. Этому парню всего двадцать шесть, но по массе он наравне со мной. Сейчас же даже с высоты я вижу как он разъярен. Трус, беглец Джамаль та ещё падаль, которая перед любым и каждым боем ржёт, не ставя в серьез своего противника, он любыми способами провоцирует своих врагов. Но сейчас он внимательно слушает своего тренера, яро смотрит на каждого и отказывается от воды. Суки. Явно что-то задумали. Общая цена моего боя с Джамалем составляет тридцать пять миллионов долларов. Для них это бешеные деньги, за которые они готовы родную мать убить.
Тут бои действительно на деньги и на жизни. Нет каких-то основных правил и нет морали, в такое место нужно копать себе дорогу руками, ногами и зубами. Хотя очень иронично, не кажется? Выбивать кровью, потом, сломанными костями дорогу к еще большей изощренной боли и грязи.
На третьем раунде Джамаль безжалостно одерживает победу. Бьёт как не в себя, переходит все границы "бои без правил " и чуть ли не убивает бедолагу.
Я участвую в боях с двадцати двух лет, сейчас мне тридцать один, и всё что я сейчас могу сказать этот бой подставной, финал решён. Вот только они забыл, я Алессандро Сальтаформаджо, один из членов Нью-Йоркской и Итальянской мафии, я убийца, жестокий киллер и головорез, правая рука Далии Санторо - девушке, что сейчас управляет Сицилийской мафии, меня нельзя провести вокруг пальца и остаться в выиграше так просто. Однако, если говорить про Далию, то да, эта девчонка убила все кланы, вела войну со всеми шесть лет и теперь самая жестокая правительница в истории Сицилийской мафии, она моя сестра. Хоть у нас нет общей крови вообще, да также как и с Энцо, я считаю, их родными. Далия Санторо - моя маленькая сестра, а Энцо Ромито - мой младший раздолбай брат.
- Держи, - а вот и он.
- Спасибо, - хмыкаю я, ловя пакет со льдом - Видел?
- Видел, - кивает, - Лоренцо и Витторио интересно в курсе?
Лоренцо Соррентино - такой же близкий друг, брат, которого я знаю с детства, как и Энцо. Он сводный брат Далии, как раз у них общая кровь имеется, у них один ебанутый отец, который, слава сатане, мёртв, но это уже другая длинная история.
Витторио Марино - тоже близкий и родной друг, брат. С Лоренцо, Витторио и Энцо мы знакомы, потому что жили все вместе в Палермо в детстве. Кто-то из нас жил в одном районе, кто-то на одной улице, кто-то просто познакомился через общую компанию. Далия же к нам присоединилась, когда ей было лет тринадцать, а мне уже было на тот момент двадцать. Редко виделись из-за моей службы в армии, однако всё равно роднее её у меня никого не было и нет.
- Пойду поменяю бинты и отдохну, - говорю я Энцо, после нескольких минут молчания.
- Ладно, - плюхается в кресло, - Всё ещё удивляюсь, как ты не рассыпался на ринге? Всё-таки тридцать один...
- Заткнись, - кидаю в него какую-то подушку, - Или второй бой у меня будет не с тем афроамериканцем, а с одним рыжим выпендрежником, у которого еще не выросло, чтобы со мной так говорить.
- Ой, да иди в жопу. Так говорят каждый старый дед, но только у тебя климакс вдобавок, - фыркает парень, расслабленно развалившись.
- Я, блять, с тобой отдельно потом поговорю, в этой самой клетке - шиплю я, указывая на окно.
- Жду не дождусь, любимый - слышу как он поёт за моей спиной.
Ну вот и как он только крутится в бизнесе. Ребёнок ребёнком.
Достаю телефон с кармана своих шорт, отвечаю на входящие сообщения и иду прямо по коридору.
- Блядь, - слышу я женский голос, когда в меня кто-то врезается, - Извините - небрежно бросает она.
- Аккуратнее будьте - раздраженно вздыхаю я, даже не поднимая на нее глаза, да и необходимости нету, она явно куда-то торопиться, пролетела, как ветер.
Заворачиваю на право, толкаю железную дверь и поднимаюсь по лестнице для сотрудников. Попадаю в другой длинный коридор, где блаженная тишина, даже в той моей комнате отдыха, где тонированное окно и шумоизоляция, всё равно некие возгласы доносились, здесь же я слышу собственное дыхание и шаги.
Снова толкаю дверь только теперь с левой стороны и попадаю в большую раздевалку с железными шкафчиками и общим душем. Сейчас тут никого поскольку проходят закрытые бои, в будние же дни это бойцовский клуб для всех желающих.
Вообще клуб этот мой. Но сегодня организаторы не мои. Хоть и редко я позволяю здесь устраивать другим бои, сегодня было исключение, поскольку, во-первых, хорошие большие деньги, а денег мало не бывает, во-вторых, таким сукам, которые сейчас орут на трибунах, поскольку в этой клетке дерутся их деньги, всегда нужно помимо денег - шоу, периодически приходится это им давать.
Подхожу к нужному шкафчику открываю его и слышу скрип металла, который уже как родной. Тянусь к эластичному бинту и все последующее пролетает просто мимолетно.
Я чувствую ужасный удар чего-то большого, тяжелого и массивного, он приходится по голове, затылку, шеи. На несколько секунд, я уверен, отключаюсь, прихожу в себя, когда падаю. В глазах двоится и темнеет, голова кружится, но для моего тела такие ощущения привычны, но не думаю, что они привычны будут для того человека, который это, сука, сделал. Поворачиваюсь и вижу, если точно, пятерых парней среднего телосложения.
Тряхнув головой я встаю в стойку и тут же начинаю уворачиваться от многочисленных ударов. Кто-то из них бьет в лицо, кто-то в живот, кто-то пытается вообще повалить меня, однако, я вырос на улице, насчёт них и как у них с этим я не знаю.
Быстро поворачиваюсь и в моменте успеваю взять нож. Один из моих любимых клинков впивается в шею одного, режет руку другому. Резко от кого-то прилетает удар по рёбрам и животу, от чего я начинаю кашлять кровью. Один из этих бессмертных уебков подходит сзади и начинает меня душить, другой бьет в подколенную чашечку и я падаю на колени.
- Твою мать, - слышу женский голос.
Ещё этого не хватало...
- Ты откуда, киса? - говорит слева от меня.
Поднимаю глаза и встречаюсь с взглядом рыжеволосой красотки.
- Я? - переспрашивает она и смотрит на моё уверен покрасневшее лицо, поскольку этот еблан не отпускает меня, а мои руки заключены за спиной его дружком, - Да так мимо проходила.
Её чёрные квадратный каблук пятится назад.
- Да куда же ты уже пойдешь, - усмехается лысый амбал, он вышел вперёд к девчонке из-за чего я мог разглядеть его мерзкое лицо.
- Хватит рыпаться, - говорит и убирает с моей шеи руки, приставляет пистолет к виску.
- Что-то личико больно мне знакомо, - продолжает вести беседу лысый.
- Эта же та цыпа, - мерзко восклицает худощавее всех, блондин в капюшоне, похож на наркомана, вот честно.
- Ахуеть объяснил, - фыркает придурок, который тычет мне пистолетам в лицо.
- Подстилка Соррентино, - выплевывает.
Я резко поднимаю голову и начинаю вглядываться в лицо девушки. Она не напугана. Ей без разницы. Она стоит в чёрном топе без лямок, в чёрных клеш джинсах и каблуках, её волосы в низком пучке, а передние пламенные прядки беспорядочно спадают.
И тут я осознаю...
Мирелла...
- Вот это нам повезло - голосит утырок за моей спиной - За рыженькую адвокатшу тоже дадут дохера бабок.
Сука. Этот мудак никогда не справлялся с этой девчонкой и они очень много ссорились, но блядь как можно допустить до такого места свою женщину?!
И она блядь адвокат?
Надо прекращать этот цирк, мне ещё на два боя надо, да и вопросов уж слишком много.
- Ну ка, иди ко мне, киса, - ржёт блондин и делает несколько шагов к Мирелле.
Наши взгляды пересекаются и как-то мы понимаем друг друга без слов. Она и я. Всё. Или они меня сейчас забьют до смерти, а её сначала трахнут по очереди и сдадут заказчику, или же мы вместе вытащим свои жопы с этого дерьма.
С такой женщиной как она можно с лёгкостью поджечь весь этот мир и не переживать ни за что, что говорить об этом.
И только когда начнётся вся заварушка, после того как я кивну Мирелле Мано, я пойму, что эта девушка и мой друг расстались со скандалом год назад, и что теперь эта вроде бы казалось маленькая девочка в мафии. Она, сука, имеет дела в мафии и сейчас спасёт меня. Меня, мать вашу.