5. Я тебя не предавал.
Чимин входит в кабинет фараона и, не увидев альфу там, замечает, что дверь в библиотеку открыта. Он приоткрывает ее и видит, как Юнги просматривает некоторые свитки.
Омега входит туда и подходит к мужу, становясь рядом.
— Долго ты, однако, спишь, — хмыкает мужчина и закрывает свиток, кладя на место. — Я уже начал думать, что ты передумал и собирался сам начать.
— Нет, я проснулся давно. Мне плохо утром было, потому и пришел так поздно, — поджимает губы Пак.
— Плохо? — поднимает бровь Юнги и идет к выходу.
— Да, меня тошнило, — омега идет следом за мужем и садится на указанную софу.
— Видимо, что зря ты тогда меня выгнал, — хмыкает альфа и берет из корзины небольшой пергамент. Он передает его в руки мужа и говорит: — Поможешь мне просмотреть прошения людей.
Чимин берет протянутый листок и пробегается по нему глазами.
— Здесь пишут, что вода Нила слишком загрязнилась и это не даёт возможности использовать ее.
Он поднимает глаза на фараона и замечает его задумчивое лицо. Омега опускает глаза и рассматривает одежду альфы. Схенти*¹ с голубым оттенком и пояс с драгоценными камнями, что переливались при попадании на них солнечных лучей.
— Что думаешь ты?
— Ну, почему бы не использовать ткань для очищения, а после того, как вода очиститься после дождей, это будет не нужно. А для лучшего эффекта — кипятить, — пожимает плечами Пак и смотрит на мужа.
— А ты удивляешь меня с каждым днем, — хмыкает, кивая, фараон. — Так и сделаю.
— Что там дальше?
— Посмотрим, — Юнги достает еще один листок и передает омеге.
***
Чимин кладет руки на живот и, поджав губы, говорит:
— Может, сделаем перерыв? Я хочу есть.
— Хорошо, — кивает альфа. — Как поешь, возвращайся, если захочешь.
— Но ты тоже ничего не ел, — поднимает бровь Пак.
— Переживу, — усмехается мужчина и поднимает голову, чтобы посмотреть на мужа. — У меня нет на это времени.
— Ну, значит, я тоже не пойду, — омега тянется к следующему листу в корзине, но его руку перехватывает чужая. Он хмурится и переводит взгляд на фараона.
— Тебе нужно поесть. Ты забыл, что ты отвечаешь не только за себя?
— Ты же сказал, что переживёшь. И я переживу.
— Ты ребенка голодом морить собрался? — хмурится альфа.
— Да все нормально будет с ним. Он достаточно ест и ничего не случится, если он потерпит немного, — фыркает Чимин и пытается убрать руку мужчины со своей. — Пусти, — бурчит он.
— Пойдем.
— Куда? — не понимает омега.
— В покои. Тебе нужно поесть, — Юнги ведёт мужа за руку и открывает перед ним дверь.
— Но это не мои покои, — поднимает брови Пак.
— Это мои. Входи, — фараон ждет, пока младший не войдёт, и переводит глаза прислугу. — Принесите еду.
После кивка слуги он входит в покои и закрывает за собой дверь.
— Это разве не против правил? — хмыкает омега.
— Этот дворец, как и вся страна, принадлежит мне, потому правила устанавливаю я.
— И то правда, — кивает Чимин и осматривает покои. Они немного больше его собственных и в этом, в принципе, все различия. — Мы поедим и вернёмся в твой кабинет?
— Да, если ты не передумаешь.
— Можно я выйду на террасу? Мне интересно посмотреть, какой там вид.
— Зачем ты спрашиваешь? — поднимает бровь Юнги и складывает руки сзади на спине. — Ты никогда не спрашивал разрешения. Что с тобой происходит?
— Может, я понял, что раньше был плохим, и решил поменяться?
— Как-то это не похоже на тебя, — хмыкает альфа и он выходит на террасу следом за мужем.
— У тебя такой красивый вид. Нил такой большой и невысохший еще, — вздыхает омега, рассматривая вид.
— Он высохнет? — поднимает брови фараон, посмотрев на младшего.
Чимин, поняв, что сказал, закусил губу и сжал лежащие на парапете руки.
— Ну, возможно, что да, но через много лет, — немного нервно говорит он.
Юнги смотрит на Пака, подняв бровь, а затем поворачивает голову обратно.
— Ты прав. Это действительно может случиться, — кивает альфа.
Чимин поворачивается, когда слышит шаги и мельтешение, и видит, что еду принесли, а слуги оставили их. Он смотрит на задумчивого фараона, который смотрит в сторону, и нерешительно зовет его.
— Юнги, — омега дотрагивается до чужого плеча и вздрагивает, когда альфа резко поворачивает голову. — Е...еду принесли, — заикнувшись говорит Пак.
— Иди ешь. Я сейчас приду.
Чимин кивает. Он подходит к столу и садится на мягкие подушки, придерживая свой живот. Начав есть, омега повернул голову в сторону альфы и начал рассматривать его со спины.
Хоть в истории Мин Юнги был очень великим фараоном, у него много достижений, но сведения о его жизни были туманны. Все, что знают историки о нем, так это то, что он был прекрасным правителем и полководцем, который смог заключить мир с персами и ливийцами, не доставая меча, как это пытались сделать его предшественники.
Чимин за все время мало интересовался именно этим фараоном, но все равно восхищался им, ведь Мин Юнги был очень прогрессивным для своего века. А теперь омега может наблюдать за этим человеком, мумию которого он видел в музее, даже говорить с ним и участвовать в улучшении жизни людей в Египте.
Он отводит взгляд, когда альфа поворачивается и подходит к нему. Пак продолжает есть, несмотря на мужа, пока тот садится рядом и тоже принимается за еду, но с не охотой.
— Тебя что-то беспокоит? — тихо спрашивает омега, сам не зная, как решился на этот вопрос.
— Быть правителем тяжело. Ты все время в волнениях и мыслях, как сделать жизнь людей лучше, и сохранить царство, — хмыкает Юнги. — Времени на отдых нет даже ночью. Во сне все это также меня преследует.
— Ты можешь отдохнуть сейчас, — предлагает Чимин и смотрит на мужа.
— Не могу, — качает головой альфа. — Я все время должен оставаться на стороже. Вдруг где-то здесь прячется убийца или этим убийцей являешься ты? — поднимает бровь фараон. — Я не могу доверять собственному мужу.
Омега поджимает губы и тихо спрашивает:
— Откуда взялись слухи, что у меня есть любовник?
— Мне-то откуда знать, — жмет плечами Юнги. — Тебе явно виднее.
Чимин смотрит на альфу, не решаясь что-то сказать, ведь он сам практически ничего не знает.
— Ты прикажешь казнить меня после родов? — совсем тихо спрашивает он, стараясь не смотреть на фараона.
— Не знаю, — честно отвечает мужчина. — Не будем заглядывать в будущее.
— Что должно случиться, чтобы ты казнил меня?
Юнги поднимает глаза на мужа и, недолго всматриваясь в черные очи, говорит:
— Доказательства о твоих изменах у меня на руках, а голова твоего любовника у меня в ногах.
Омега вздрагивает от слов альфы и медленно выдыхает.
— Понятно, — шепчет он и опускает глаза вниз под тяжёлым взглядом фараона.
***
Чимин вздрагивает от сильного пинка и, приподнявшись на одном локте, кладет свободную руку на живот. Он поглаживает место, которое пинает ребенок, и тихо шипит:
— Да успокойся же ты, — Пак прикрывает глаза и тихо стонет, когда поступило много мелких пинков.
— Ваше Величество, началось?! — испуганно спрашивает слуга, что только что забежал в покои.
— Нет, ребенок бушует.
— Может, сказать фараону? Он сможет Вам помочь, — осторожно говорит омега.
— Не нужно, — качает головой Чимин, но затем всхлипывает, когда чувствует боль в животе. — Хорошо, скажи, что мне плохо. И побыстрее.
Слуга кивает и убегает за дверь.
Паку же останется лишь поджать колени и начать медленно дышать, чтобы успокоиться. Он гладит живот, чтобы хоть как-то успокоить ребенка, но у него не получается и потому омега начинает неразборчиво шептать:
— Не говорил мне брат, что такое может быть, — хмыкает Чимин, качая головой, и вновь всхлипывает, обессиленно прикрывая глаза.
Но вновь вздрагивает, когда поступает пинок, и он уже собирается разрыдаться от бессилия, как чувствует на своем животе чужую руку.
Пак поворачивает голову и видит обеспокоенное лицо фараона, который лег сзади него. Тяжело дыша, омега наконец смог выдохнуть спокойно, когда ребенок перестал бушевать, а в нос ударил запах розмарина. Чимин прикрыл глаза, восстанавливая дыхание, и прижался всем телом к альфе, безмолвно выражая благодарность.
— Лучше? — тихо спрашивает Юнги.
— Да, спасибо тебе.
— Больше не выгонишь? — хмыкает на ухо мужчина.
— Не выгоню, — качает головой омега, вдыхая полной грудью. Пак позволил себе расслабиться в руках мужа и понемногу уже начал проваливаться в дрёму, как почувствовал новый толчок. — Да что ж тебе неймется-то?
— Не ругай его. Он со мной здоровается.
— Здоровается-то с тобой, а пинает меня, — фыркает Чимин и вновь прикрывает глаза, удобнее укладываясь на подушке. — Прости, что оторвал от дел или от отдыха, но мне правда было очень больно, — тихо говорит он, смотря на тень от летающей на ветру тюли, через которую разбрасывает свой свет луна.
— Все нормально.
— Я хотел спросить: удалось ли узнать, кто пытался меня отравить?
— Пока нет, но у меня есть некоторые догадки.
— Поделишься? — омега поворачивает к мужу лицом и смотрит на закрывшего глаза фараона.
Юнги кладет уже две руки на живот младшего и, осторожно поглаживая его, говорит:
— Не думай об этом. Я разберусь и виновные будут наказы.
— Но я все же хочу знать.
— Ты слишком импульсивен, — хмыкает альфа и открывает глаза.
— Неправда, — хмурится Пак, надув губы. — Я никогда не делаю что-то сгоряча. Я всегда думаю перед тем, как сделать.
— Не припомню такого, — усмехается фараон.
— Это кто-то из твоего гарема? — продолжает Чимин, постепенно расслабляясь от приятных поглаживаний живота. Юнги молчит, лёжа рядом с закрытыми глазами, и не отвечает младшему, что вызывает у того вздох: — Значит, да, — он поджимает губы и тихо бубнит себе под нос: — Отравить меня решили, змеей называют, — омега цокает и приподнимается. Он садится на постели, убрав руки фараона, и встает с кровати, придерживая свой живот снизу.
— Ты куда? — тоже приподнялся Юнги, глядя на спину мужа.
— На террасу, — тихо ответил Чимин. Он сел на небольшую софу, положив руки на живот, и, рассматривая звёздное небо, начал его гладить. — Если меня убьют, кто за тобой присмотрит, а, ребенок? — хмыкает себе под нос омега.
— Никто тебя убивать не собирается, — слышится голос альфы за спиной, и Пак поворачивает голову. — Но это зависит только от тебя. Скажи мне, слухи правдивы?
— Я тебя не предавал, — сделав акцент на первом слове, произнес Чимин, глядя мужу в глаза.
— А кто меня предал? — поднял бровь фараон.
— Мне-то откуда знать, — вздохнул омега. — Может быть, те, кто пытался меня отравить? И меня ли...? — тихо говорит он и опускает глаза на свой живот, аккуратно поглаживая.
Схенти*¹ — это передник и набедренник, плотно облегающий тело вокруг бедер и укреплённый на поясе.