13.Когда-то любили
Melissa
Том просто взял и обнял меня. От этого действия я впала в ступор и даже не смогла обнять его в ответ. Я только стояла в недоумении и не понимала, что мне делать и как реагировать. Он сошел с ума? Неужели он забыл, как ничего мне не сказав, уехал на много лет, забыв обо мне. Мысли метались у меня в голове невыносимой кучей и сбивались в какой-то бардак. Мне как будто бы просто отключили мозг и запретили о чем-либо думать. А он всё обнимал меня. Почему я чувствую приятный жар? Почему позволяю ему это делать?.. Нас уже очень очень долгое время ничего не связывает кроме этой чертовой ситуации с "мафией" его отца и моего. Это больше похоже на бред душевнобольного. Мафия? Не верю. Никогда о ней ничего не слышала. Только сплетни и страшные рассказы.
Черт, я не должна поддаваться прежним чувствам к нему. Это не правильно. Мы никто друг другу. Просто когда-то любили. Но почему мое тело так предательски выдает мое волнение? Почему посылает электрические волны от его прикосновений?
Наконец мысли соединились воедино и я неловко отпрянула от него.
— Том, зачем? — спросила я недоумевая
— Прости, я просто... — он переминается с ноги на ногу. — Было невыносимо видеть тебя грустной. Я не смог контролировать себя.
Я опешила. Он все еще испытывает ко мне чувства? К черту твои гребанные игры, Каулитц. Я больше не дам себя обмануть, и быть отвергнутой снова я не хочу.
— Держи свои руки подальше. Не люблю когда меня касаются.
— Раньше ведь любила.
— Раньше я и землю с песком ела, Том! Что ты делаешь, зачем эти игры, зачем всё это?.. — у меня на глазах начали появляться слезы. У меня начиналась истерика.
Выражение лица Тома вдруг стало серьезным.
— Не надо осложнять и без того наши напряженные отношения, Лисса.
Я замолчала. Он еще никогда не называл меня Лиссой. Из его уст это звучало как-то грубо, по чужому. Лиссой меня называли все кроме него. У него для меня была особенная форма имени. Мэл. Сейчас же, когда его тон сменился на серьезный, он назвал мою самую обычную форму имени.
— Мне больно, Том! Больно от твоих прикосновений, воспоминаний, от всего, когда ты рядом! Было больно даже тогда, когда рядом со мной другой мужчина.
Том подошел ко мне ближе, смотря на меня сверху вниз серьезно и жестко. Воздух между нами становился все более напряженным. Я вдруг почувствовала себя загнанной в ловушку мышкой.
— Сколько?
Он задал однозначный вопрос, но я поняла, о чем он. О моих отношениях и парнях, с которыми у меня они были.
— Ни одного. — сказала я и мгновенно пожалела, что сказала правду.
— Скажи правду, Мэлисса.
— Я сказала правду! — прокричала я.
Том сделал шаг назад и выдохнул.
— Не надумывай себе ничего. Вопрос ради интереса.
"Мг, я так и поняла." - пронеслось у меня в мыслях.
Мои нервы были на пределе. Черт, ну почему на меня так много свалилось. Мне хочется упасть на колени и заорать что есть силы. Или просто зарыдать взахлеб. Почему. Все. Так.
— Можешь оставить меня одну?
— Как скажешь.
И он оставил. Просто ушел, оставив меня на абсолютно незнакомой мне улице, в неродном городе, одну. Нет, я не ожидала что он останется несмотря на мою просьбу, но почему он ушел так легко?.. Неужели его ничего не держит? Все так просто. Захотел - ушел. Но мне так больно. Больно от всего, что навалилось на мои плечи за последнее время.
Я собрала слезы тыльной стороной ладони и пошла в неизвестном для меня направлении, в противоположную сторону от Тома. Если бы я только могла рассказать ему обо всем, что испытывала когда он ушел. Как я мучалась, винила себя, и как мне сейчас странно находиться с ним, но я не могу. Не могу дать волю чувствам. Не хочу, чтобы меня вновь считали слабой.
Плевать, если я заблужусь или меня похитят. Так же плевать, как и Тому.
Я позволила слезам свободно течь по моему лицу. Я слишком устала. Настолько, что кажется, вот-вот упаду прямо на улице. Силы были уже на пределе но я всё шла, не зная куда.
Я проходила мимо какой-то арки и краем глаза я заметила, что трое мужчин окружили парня. Один из них прижал парня к стене и держал у его горла нож, смеясь и что-то шепча ему на ушко, пока двое других мужчин просто смотрели, сложа руки на поясе. Мое сердце ушло в пятки, когда я вдруг опомнилась, что меня могут заметить. Из-за своего гребанного интереса я спряталась за угол, откуда я могла наблюдать за происходящим и слышать их голоса. Я стояла там, надеясь, что останусь незамеченной.
— Тебе не говорили, что долги нужно выплачивать, безмозглый падонок? — мерзким голосом говорит мужчина, держащий нож.
— Пожалуйста, еще пару дней... — говорит парень, его голос дрожит а ноги подкашиваются, в то время как глаза направлены на лезвие, которое находится на опасном расстоянии от его шеи. — Я выплачу всё, пожалуйста...
— Босс не дает третьих шансов, а у тебя их уже было двое. — мужчина ближе прижал лезвие к шее парня, и оттуда просочилась струйка крови.
Моё сердце бешено заколотилось от всего происходящего. Я не могла поверить, что это все происходит на моих глазах. Мои ноги дрожали и казалось, что даже если я захочу, я не смогу сказать ни слова на данный момент. Мне стало очень страшно. Невыносимо страшно.
— Умоляю, остановитесь... — раздался срывающийся, ужасно испуганный голос парня.
Но головорезов это не остановило. Те двое, которые стояли по бокам, начали безжалостно избивать его: один удар пришелся по ребрам, от чего парень сморщился и пытался сдержать крики боли. Второй мужчина ударил в пах и парню потребовались все усилия, чтобы не упасть на колени, иначе - лезвие ножа вонзится прямо в его и без того кровоточащую шею.
Я не могла смотреть на это. От этого зрелища внутри все сжималось, а по лбу катился холодный пот.
Раздался еще один удар. Куда именно - я не увидела. Но парень издал такой истошный крик, что я закрыла уши и свернулась на полу у стены как маленький ребенок, которого ругали родители. Внезапно все затихло, а головорезы начали смеяться.
Убили. Они его убили. Я издала невольный испуганный стон и тут же пожалела. Я закрыла себе рот ладонями и надеялась, что мужчины меня не слышали.
Как же я ошиблась.
Я услышала шаги, надвигающиеся в мою сторону и сердце бешено заколотило. Мой мозг лихорадочно бегал от одного возможного варианта к другому.
Ну зачем, черт возьми, я была такой глупой и ушла от Тома. Глупая, гордая тупица. Теперь меня либо будут мучать, либо изнасилуют, либо, что лучше всего, убьют быстро. Бежать мне некуда. Я в тупике.
Они были уже в паре метров от меня и мне не оставалось ничего, кроме как стоять и смотреть на них так, будто я их не боюсь. Не важно, что это не поможет...
— Сэм, это не она? — спросил один из мужчин.
— Видимо она. — ответил второй.
— Интересно... И как же ты сюда попала, малышка? М? Твой папочка в курсе, что его дочь сбежала?
Я молчала. Слова застряли в горле и я не могла выговорить ни слова, ни какой либо другой звук.
— Босс очень обрадуется, если мы принесем ему голову последней наследницы клана Харт. Что думаешь, детка? Он сильно нас отблагодарит? — его губы расплылись в мерзкой ухмылке, от чего мне стало тошно. Такое отродье как он не должно улыбаться, какой бы ни была эта улыбка.
Ни один мускул не дрогнул на моем лице даже тогда, когда головорезы подходили ко мне все ближе, и в конечном итоге между нами остался метр. Самый большой и устрашающий из них достал свой нож, которым только убил парня, и поднес его к моему горлу. Я сглотнула, и на секунду моя глотка оказалась предательски близко к острию.
— Скажи-ка, детка, как тебе удалось выжить и сбежать?
Я молчала. Я бы не подставила Тома даже в случае, если это угрожает моей жизни. Он спас меня и этого достаточно для того, чтобы я не сдавала его. Но он сдал себя сам.
— Если ты ее хоть пальцем тронешь, то мне не составит усилий сделать так, чтобы твоя гребанная бошка была размазана по этой стене. — раздался властный голос Тома сзади. Головорезы обернулись, а я старалась не сорваться к нему в объятия.
— Ах, кажется, вот и сам виновник торжества!
Как думаешь, твоему отцу сильно понравится, когда он узнает, что его сын, его мальчик, спас телку с вражеского клана!
Глаза Тома сверкают ледяной яростью, когда он подходит ближе к мужчине. Его кулаки сжаты по бокам, воздух потрескивает от напряжения, когда он сталкивается с ним лицом к лицу. Его голос был настолько низок и смертоносен, что я едва ли могла узнать его.
— Еще раз ты назовешь ее телкой, и я вырежу твой сраный язык и скормлю крысам, прежде чем позволю тебе произнести еще одно слово.
Том бросается вперед, хватает одного из мужчин за горло и швыряет с бешеной силой в стену. От удара стена сотрясается, а глаза головореза выпячиваются от ужаса. Хватка Тома усиливается, перекрывая ему доступ к воздуху.
— Слушай внимательно, падонок, потому что повторять я не собираюсь.
Глаза Тома горят убийственным намерением, когда он наклоняется ближе. Его голос зловеще шипит:
— Мэлисса не какая-то там пешка в вашей больной игре, Сэм. — произнес Том имя самого большого мужчины. — И я не собираюсь терпеть такое обращение с ней. Это ясно? — он делает паузу, давая Сэму переварить услышанное, а затем продолжает. — Я уничтожу любого, включая твою жалкую персону, кто посмеет обращаться с ней так, как хочется.
Он усиливает давление на горло Сэма, наблюдая с мрачным удовлетворением, как его лицо становится фиолетовым. В этот момент даже я боялась его. Боялась этой необузданной тьмы внутри него. Этой жестокости.
— Теперь у вас есть два выбора. Либо вы без лишних слов увольняетесь от моего отца, забываете, что это когда-либо было, и молитесь, чтобы я больше никогда не увидел ваши уродливые рожи. Или оставайтесь и смотрите, как я окрашиваю эту стену внутренностями каждого из вас по очереди.
Внезапно Том отпускает горло Сэма, позволяя ему рухнуть на землю, задыхаясь и кашляя.
— Так что выбирай мудро. — предупреждает он, его тон сочится ядом.
Я стою, застыв, мое сердце колотится в груди, пока я наблюдаю за разворачивающейся передо мной сценой. Чистая жестокость, хладнокровная угроза в поведении Тома — это одновременно ужасает и электризует меня. Я никогда раньше не видела эту его сторону, этого первобытного, защитного зверя, выпущенного на свободу для моей защиты.
Мужчины удирают, кашляя и отплевываясь, и Том хотел было пойти за ними, но вдруг я обрела голос.
— Том... Подожди! — кричу я, мой тон настойчивый и умоляющий. — Не делай ничего опрометчивого, прошу...
Я протягиваю дрожащую руку, пытаясь удержать его. Напомнить о том, кто он на самом деле, среди дымки этой ярости и насилия, поглощающей его.
— Я уже в безопасности. Ты спас меня, они ушли... Вернись, пожалуйста... Это не ты.
При звуке моего голоса Том, кажется, вырывается из своего бурного транса. Он поворачивается ко мне лицом, его грудь тяжело вздымалась от напряжения, а глаза были диким. Медленно он направляется ко мне.
Он дышит, его голос грубый и надломленный, когда он тянется ко мне. Он притягивает меня к себе, прижимая к своей широкой груди, его лицо зарыто в мои волосы.
— Прости, детка... — хрипло говорит он, его голос приглушен моими волосами.
— За что?
— Я оставил тебя, хотя ты не знаешь ничего об этом чертовом городе. Я такой мудак.
— Нет, Том... Хватит. Это я виновата. Ты меня спас. — я виновато вздыхаю.
Он неохотно отстраняется.
— Сегодня переночуешь у меня. Тебе опасно сейчас быть одной. Мы заедем в твою квартиру за Дефенсо.
Что? Спать с ним в одной квартире?! Я бы выбрала переночевать на свалке с бездомными, чем с ним под одной крышей. Да, он меня спас, но это не меняет абсолютно ничего между нами. Он все так же мне неприятен и я чувствую странное напряжение, или что-то другое... Что-то, что сама отказываюсь признавать.
— Э... — я запинаюсь, раздумывая над ответом.
— Не обсуждается. Едем ко мне.