Часть 12.
Тренировка. Холодный ветер обжигает щёки и бьёт по ним, ловко заползает под ткань одежды, за капюшоны штормовок, вязаные ряды свитеров, кусает и щипает спину, заставляя морщиться. Только лишь активность сейчас, да потом дым папирос в лёгких спасают от холода.
Теперь, на высоте, прямиком на горном хребте, каждый вдох даётся тяжело, уши периодически закладывает, а желудок иногда сжимается и начинает мутить. За красивыми пейзажами горных рядов скрывается настоящая мощь, и каждый кровавый закат здесь забирает с собой давящее чувство тревоги, тяжесть дня, оставленные ему эмоции, может, даже, чью-то душу, жизнь, и накрывает всех пеленой усталости, заставляя время от времени томно прикрыть глаза, сделать пару глубоких вдохов и вновь открыть их. Каждый закат заставляет уголки губ дёрнуться вверх от осознания того, что очередной тяжкий день кончен.
Самое главное - не дать себе отчаяться, не позволять сердцу и душе отдаться ледяным порывам ветра. Нужно улыбаться, смеяться, шутить снова и снова, философствовать изредка. Наполнять себя чем-то, не дать пустоте и холоду захватить нутро.
И кажется, что сейчас уже всё ясно. Каждый во всём разобрался, обозначил цель. Но залезь глубже... В каждой голове кроются миллионы мыслей, страх, даже, может, ужас перед неизвестностью, той бездной, которая откроется во всём своём величестве, сделай ты один неверный шаг, незнание, нужда в понимании, любви и ласке, нужда в чём-то, кроме «Сволочи!». Скрывается самый настоящий вулкан чувств, который вновь и вновь приходится успокаивать, к которому страшно приблизиться, лишь бы не обжечься собственными переживаниями, в котором боязно разобраться...
И я тоже не знаю, что кроется в этом вулкане. Я не знаю, что и к кому чувствую, я не знаю, что мне делать, что говорить, как жить правильно, кому верить, кому открыться и кому вновь солгать. Я не понимаю, тону я или уже на дне, есть ли у меня шанс на понимание, на принятие и на любовь. Мне страшно. Мне очень страшно. Я, кажется, погружаюсь во тьму. Я очень боюсь погрязнуть в ней и не выбраться никогда...
Пальцы снова обхватили канат. Действия, как у машины, выполняются словно сами, автоматически. Только тело и руки иногда подрагивают от натуги, морщится лицо. А изнутри вместо холода начинает растекаться жар. Вслед за ним и зависть, удивительно, по отношению к Тяпе. Только теперь уже к его оптимизму. Забрался на самый верх, устроился на бревне сверху, и сидит, качается себе, пока мы с Котом и Луной пашем.
—Соловей! — Начал звать инструктора он. —Соловей! — Всё равно снизу не слышат. —Алексаныч! Бляха муха... Саныч!
Я даже возмущенно нахмурилась. Да что же это такое?! Он вообще умеет адекватно себя вести?!
—Чё ты орёшь-то?! — Отозвался наконец мужчина.
—Смари где я! — Хвастал Тяпкин.
—Молоток, Тяпа! — Ответил инструктор, бросив на него короткий взгляд.
Я выдохнула и остановилась на середине каната, желая чуточку отдохнуть. Валя тем временем начал напевать «Жёлтый ангел». Раздражение, почему-то ушло, и даже сменилось задором, чему я немного удивилась.
—Прям культурный отдых какой-то! — Пошутила я. Тяпкин ответил смешком.
Снизу, тем временем, подошёл Антон. Я сразу напряглась и продолжила заниматься, а Тяпе хоть бы хны!
—Кот, Кот, смари где я! — Закончив петь куплет похвастался другу парень. —Я и без рук могу! — И он отпустил руки.
Я, вздохнув, слабо ухмыльнулась, посмотрев наверх.
—Слезай, Тяпа! — Крикнул Соловей.
—Да не выёживайся! — Ответил товарищу Кот.
—Всё я сказал, слезай!
—Не-а!
***
Тренировка кончилась. Пока все сидели в курилке, я отправились прогуляться по территории лагеря, оправдав себя тем, что просто хочу побыть в тишине и подышать свежим воздухом, без терпкого запаха папирос.
И присев на обрыв, я опять окунулась в свои мысли. Мне не хочется винить ни себя, ни кого либо ещё, но придется. Ведь невиновных не бывает. И из-за кого же я тут? Из-за себя, конечно же. Из-за своей тупой курьей башки, которая не додумалась убежать тогда. Но если всё началось намного раньше, и я тут не при чём? Я свесила ноги и посмотрела вверх.
Закатное солнце неумолимо медленно опускалось вниз, отбрасывая тени на острые вершины. Снова стало тошно. Кому я тут нужна, в таком большом мире глупая, самонадеянная девочка? Ни мамы, ни папы. Да даже им не была нужна. Кто скажет мне: «Я рядом.» когда это будет нужно? Кто проводит в последний путь? А если не надо никому моё в общем-то бесполезное тело, не говоря уже о чувствах и душе, то стоит ли жить? Куда не двинься - всюду смерть, пустота. И такое чувство, словно я сама её несу.
Хочется как в сказке. Своего принца на белом коне. Быть принцессой, а не «мразью», «сукой», «сволочью», «шавкой». Не давить смех просто чтобы не сдохнуть от тоски, а смеяться искренне, по настоящему. Любить и быть любимой.
Снова выдохнула и посмотрела в небо. «Пускай моя судьба найдёт меня сама.» — загадала я шёпотом. И тотчас же где-то в стороне:
—Варька! — Голосом Тяпы.
Я вздрогнула, едва не взвизгнув, и обернулась в его сторону. Да уж, никогда ещё мой покой не нарушали так бесцеремонно и нагло.
—Что ты опять ко мне припёрся? — Спросила я утомлённо.
—Если ты хочешь, то представь, что я пришел не к тебе. — Бросил он небрежно.
—К кому ещё? Мы, я боюсь, тут, у обрыва, одни сидим. — Закатив глаза также ответила я.
—Просто, например, воздухом подышать.
—А там что, не дышится уже? Тебе-то не привыкать дымок носом потягивать. — Насмешливо произнесла я.
—С тобой лучше дышится. — Снова выкрутился Тяпа.
—Ровно, надеюсь? — Я вновь попыталась его подловить.
—Нет. — Невозмутимо ответил он.
—Я в шоке. — Саркастично пробормотала я и посмотрела на него. —И почему же? — Вопросительно приподняв бровь спросила я.
—Потому что шёл к тебе быстро, задолбался. — Подытожил он и зевнул.
Я посмеялась, и опять вздрогнула из-за голоса в стороне:
—Нихуяшечки, ебите меня семеро! Вы чё это, подружились наконец? — Воскликнула Луна.
Я едва ли в обморок не упала от второго, уже более сильного испуга и повернулась на неё синхронно с Тяпкиным.
—Ага, поженились! — Раздраженно кинула я, заставив Тяпу растерянно кашлянуть.
—Иди с Котом целуйся, заняты мы! — Быстро собравшись ответил Валя, и я кивнула.
—Ой, ну и идите в жопу! Даже голубками вас не назовешь, голубцы да и только! — И, махнув рукой, она ушла, а мы с парнем рассмеялись в голос.