Часть 2.
Варя могла бы идти так ещё несколько минут, прежде чем неожиданно для неизвестного ей паренька появилась, но он заметил её раньше. Хотя, как заметил? Скорее услышал. Сухие листья предательски шуршали и хрустели, от чего Некрасову застали врасплох почти мгновенно.
—Стоять! — Крикнул сидящий на телеге силуэт, сжав заточку в руке. Девушка подметила, что работу шухера он выполняет неплохо, ибо и слух, и реакция хорошие. —Ты кто? Съеби, не видишь что-ли?! Работаем!
—Синица! — Эту кличку ей придумала её мама ещё в детстве, за красоту и голосистость, и Варя пользуется ей и по сей день. Больше вариантов и нет, а самой себе ей придумывать не очень хотелось, это казалось ей несправедливым. Начался ливень. Ребята ругнулись себе под нос. Итак холодно.
—Я тогда воробей! Иди отсюда, девчонка! — Говорил он. А его ребята как-то долго не выходят со склада.
—Дебил, это погоняло моё! Я, может, в банду к вам хочу. — Сказала Некрасова, даже не думая, о чём говорит. В банду к ним ей как раз не хотелось. Ей хотелось на склад и поскорее поесть.
Парень хотел ответить ей ещё что-то, но не успел. Издалека послышался шум машины. Милиция. Силуэт моментом спрыгнул с арбы и залетел на склад, с криками «атас, менты!». А вот Варя замешкалась, наверное первый раз в своей жизни. Логичнее было бы убегать с выбегающими со склада двумя пацанами - предателями, но она наоборот занырнула вовнутрь.
В полной темноте (лампочка была разбита, чтобы найти воров было сложнее) Варя нашла какую-то щель между ящиками, и, не думая, залезла туда. Устроившись в уголочке, она ощутила, что тут не одна. Её кто-то начал выпихивать, и, наконец разглядев неизвестного в темноте, она поняла, что это был он, тот самый мальчик, что был шухером. Варя молча вломила ему локтём между ног, заставив простонать.
А милиция тем временем уже подбежала к складу.
—Труп. — Констатировал один из них, увидев труп сторожа в щель между досками деревянной калитки. Молодой, чистейшей казах, не так давно в милиции. —Владимир Саныч... — Тихо произнёс он, прося подсобить. Раз-два - и всё. Узкоглазый перелез на ту сторону.
Он быстро убрал доску, которая служила вместо замка, пропуская коллег на территорию. Снайперы сразу пробежали к окнам, присели рядом с ними, ожидая, когда кто-то вылезет, как часто бывало.
Конечно, это было не впервой. «Выездным» (так называли тех, кто выезжают по вызову) не привыкать. Ни на трупы смотреть, ни на опрокинутые стеллажи, увы. А сиротам, которые сейчас сидят за ящиками и мешками подавно.
Варя приблизилась к Тяпе, и максимально тихо прошептала на ухо:
—Пожалуйста, не сорвись, не прокричи ненароком, мальчик... — В её голосе слышалась искренняя мольба.
—Да пошла ты, дура ненормальная, я тебя по стенке размажу, мразь, ммм... — Тихо сказал ей он.
Варя вздохнула, осознавая, что лучше было бы вмазать ему в какое-то другое место, и если сейчас их услышат, то виновата будет целиком и полностью она.
—Ну что, мужички, очко играет?! Выходи с поднятыми руками по одному! — Крикнул легавый, осмотревшись.
Послышался глухой удар и его тихий стон. Это один из пацанов ударил того по голове палкой. Кот. А после взобрался по стенке, словно паук. Вбежал следующий. Послышалось два выстрела и его крик: «Стой!». Лаврик тем временем стоял в стороне, сжав лом в руках. Работа была слаженной и четкой, чему Синица, наблюдая за этим за ящиками поражалась.
Тяпа полностью затих, лишь закусывал губу, чувствуя, что боль постепенно угасает. Зато адреналин в крови наоборот только разжигается. Кот вылез в окно, но ему, конечно, отвесил прикладом снайпер. Один есть.
—Выходи, каракуты сраные! — Приказал вбежавший старшина в кожаном плаще. Но кто бы его послушал? Не самоубийцы же они, в конце концов. —Сейчас из вас бешбармак делать буду!
Варя облизнула пересохшие губы, вспоминая вид бешбармака. Её любимого, национального казахского блюда. Но фантазии о скором приёме пищи быстро прекратились, когда она представила себя в роли баранины. Девушка поёжилась. Как и у почти любого ребёнка или подростка, у неё была замечательная фантазия, которая часто выручала её на допросах от мамы, когда она в детстве слишком долго гуляла с подругами.
Лаврик, стоявший позади старшины, метил рукой с ломом удобное место, куда бы его бросить чтобы он воткнулся чётко, и чтобы легавый однозначно не остался в живых. Мужчина обернулся на него, и лом со свистом полетел прямо в его грудь. Тот выстрелил. Оба, Лаврик и легавый - погибли.
К Тяпе и Варе, словно подарок, прилетел пистолет упавшего легавого. Они переглянулись.
—Старшина! — Закричал вбежавший узкоглазый, подбегая к трупу старшего.
Тяпкин неуверенно взял оружие в руки и стал целиться, тяжело и быстро дыша. Ему никогда раньше не приходилось держать пистолета в руках, а уж тем более стрелять. Да и не убивал он ещё, только смотрел как это делают другие.
—Стой... — Тихо вымолвил обернувшийся казах. Он стал медленно и осторожно присаживаться на корточки, чтобы быть с Валей на одном уровне. —Положи, дурила, он же выстрелить может... — Щелчок. Варя тяжело выдохнула, ожидая, что будет дальше. —Брось его, пацанчик! — Выстрел. Варя и Тяпа вздрогнули.
Легавый, схватившись за простреленную грудь упал спиной на ящики.
—Что же вы делаете, пацаны?.. — Прошептал он.
Тяпа положил пистолет и опустил руки, тяжело дыша. Варя тоже пыталась прийти в себя. Всё случилось слишком резко и слишком страшно. Убивать ножом, казалось, легче и быстрее. Не так жутко. Но так ей только казалось.
Валя резко встал и начал бежать прочь со склада, и Синица за ним. Их сердца бились в унисон: одинаково быстро. Они буквально долбили по их грудинам. Дыхание сбивалось. Сироты и сами не знали почему. Казалось бы, ничего такого.
Когда они выбежали, то подвёл мёртвый сторож. Возможно, это было кармой или наказанием от Бога, в которого они оба не верят. Возможно случайностью. Ребята запнулись о тело и оба упали. К виску Тяпы приставили пистолет, а Синицу вдавили ногой в тело, поставив её ей на спину.
—Не дёргайтесь, сволочи.