Night Shift [h.s] russian translation

Аланна

-Лана-Лана... эй, ты вообще меня слушаешь?- Голос Найла звучит в моихушах, и я отчётливо его слышу, но предпочитаю смотреть прямо перед собой,в частности, на ребёнка, который свернулся калачиком на чьих-то руках.

Должно быть, ему было всего несколько недель от роду, может быть, чутьбольше месяца. Он был крошечным, как маковое зёрнышко, на руках уматери. В приёмной сидела целая семья. Мама держала ребёнка, а папасидел рядом с ней, положив одну руку ей на колено, а другой держась замалыша, которому, должно быть, было всего два года. У неё была повязка наголове и солёные пятна на щеке.

Я не могла перестать смотреть на них. Я не могла перестать наблюдать затем, как мать и отец так непринуждённо беседуют. Как отец наклоняется,чтобы нежно поцеловать её в лоб, или как он опускает голову, чтобы посмотреть на ребёнка на руках у своей партнёрши. Я не могла не заметить,что он делал всё возможное, чтобы их малыш был в хорошем настроении. Какое-то время она держала в руках его телефон, просматривая серию "свинки Пеппы", которая, казалось, заполняла шумом тихую комнату ожидания. Они были практически единственными людьми, находившимися здесь. Хотя вскоре ей надоел телефон, и с тех пор они играли друг с другом, беззаботная игра в прятки заставляла ее хихикать, и я наблюдал за всем этим.

Я не могла перестать смотреть на них всех четверых. Идеальная маленькая семья, созданная друг для друга. Они выглядели такими счастливыми вместе, умиротворёнными, довольными, даже в этой мрачной больнице им удавалось смешить друг друга.

Я восхищалась ими. Я не могла отвести взгляд от того, о чём могла только мечтать.

-Лана! Господи, женщина, что с тобой происходит?- Найл снова подталкивает меня, чтобы я выслушала его историю. Он рассказывал мне о чём-то нелепом, что произошло на одной из его недавних онлайн-лекций, но я отключилась, как только увидела эту прекрасную маленькую семью.

— Хм? Что? Что ты сказал? — я наконец оторвала от них взгляд и посмотрела в его полные замешательства глаза цвета океана. Я была так же сбита с толку.

Я не совсем понимала, о чём думала всю прошлую неделю. Клянусь, большую её часть я провела с феями. Казалось, все заметили, что со мной что-то не так, но я изо всех сил старалась просто улыбаться и продолжать в том же духе.

После моей первоначальной реакции на прошлой неделе, когда я накричала на Рози и попыталась отмахнуться от всего, я вскоре осознала, проведя несколько часов, рыдая на кафельном полу в ванной, что мне действительно нужно взять себя в руки, пока люди не начали беспокоиться. Дома я могла расклеиться, могла кричать и плакать, но как только я выходила за дверь, я должна была собраться. Не было места ничему другому, кроме как быть впорядке.

Если я не хотела, чтобы люди сомневались, то мне нужно было устроить лучшее чёртово представление в своей жизни. Похоже, притворяться было не так просто, как я сначала думала.

Что-то шло не так, и люди начали замечать. Хармони много спрашивала, но, к счастью, я смогла довольно быстро её остановить, сказав, что со мной все в порядке и я просто устала. Конечно, она всё ещё иногда настороженно смотрела на меня, но если я ей улыбалась, то она почти переставала спрашивать.

Во многом проблема заключалась в Грейс и моих родителях. Они сразу понимали, что что-то не так, и мне не одурачить было тем, что я отмахивалась от них и говорила, что устала или у меня болит голова. Грейс каждый раз, когда подходила ко мне, осматривала меня с ног до головы, пытаясь понять, что не так.

Мои родители предложили мне сходить к врачу, потому что эта усталость, казалось, не проходила уже давно. Мне оставалось только кивнуть и сказать, что я схожу, когда у меня будет время, хотя сейчас у меня не было на это средств, особенному читывая, что именно из-за врача я и попала в эту передрягу.

И Найл, и Гарри всегда задавали много вопросов, возможно, Гарри гораздо больше, чем Найл, но, тем не менее, они вдвоем занимались моим делом на прошлой неделе. Гарри просто сразу понял, что что-то происходит, он посмотрел на меня скептически, но также с уважением, когда я сказала ему перестать беспокоиться обо мне. Я уверена,что внутри он все еще волновался как сумасшедший, но перестал приставать ко мне, как только я спросила его о том же.

Самое сложное во всём этом было то, что мне пришлось вернуться на работу и отработать смену, притворяясь, что всё в порядке. Мне нужно было вести себя так, будто всё совершенно нормально, и продолжать работать, как будто меня не поразило известие о том, что внутри меня зародилась новая жизнь.

Мне приходилось ухаживать за маленькими детьми, зная, что скоро у меня на руках будет свой ребёнок. Мне приходилось видеть беременных женщин и каким-то образом сдерживаться. Всё было прямо перед моим лицом, я не могла ни от чего спрятаться. Я не могла игнорировать это, когда оно было повсюду, куда бы я ни посмотрела.

Хотя худшее, что мне пришлось сделать на прошлой неделе, —это, как обычно, работать вместе с Гарри.

Теперь всё было совсем по-другому. Я чувствовала, что не могу по-дружески посмеяться с ним, воздух между нами был напряжённым и холодным. Он стоял прямо передо мной как друг, но понятия не имел, что его ждёт. Он понятия не имел, что я ношу его ребёнка. Я работала рядом с ним, как будто внутри меня ничего не разрывало на части, мне просто нужно было сохранять улыбку на лице и вести себя так, будто всё в порядке, но Гарри видел меня насквозь. Он не был тупым.

-На прошлой неделе я рассказывал тебе о своём приятеле на лекции — ты вообще слышала, что я говорил? — Найл хмуро смотрит на меня, потому что я определённо не обращала внимания на то, что он говорил. Я просто не могла отвести взгляд от этой маленькой семьи и не переставала думать о том, что это могли бы быть мы с Гарри.

-Да-да, это было забавно, — я изо всех сил стараюсь выдавить из себя натянутую улыбку. Хотя я лгала всё это время. Я лгала Гарри, Найлу и своей семье всюпрошлую неделю, и это казалось неправильным. Я стояла прямо перед ними и говорила, что со мной всё в порядке, но на самом деле всё было совсем не в порядке.

-Лана, ты можешь поговорить со мной, понимаешь? Я здесь ради тебя, и если это что-то насчёт Гарри, то я клянусь, что не расскажу ему, твой секрет со мной в безопасности. - Он обещает выслушать мои проблемы, но я поклялась хранить тайну. Хотя я была немного шокирована тем, что Рози не сказала ему, я удивлена, что она не проболталась, не в силах больше сдерживаться.

Я не хотела рассказывать об этом ни единой живой душе, и меня не волновало, сколько Найл обещал хранить тайну и как сильно он клялся, что будет рядом со мной. Это не было вопросом доверия, я просто не могла заставить себя открыться. Кто угодно мог слушать, самое главное, Гарри мог слушать.

— Я... я не могу... я в порядке, клянусь. — Я улыбаюсь ему, чтобы убедить его в обратном.

-Аланна, четвертую койку для жизненно важных, пожалуйста!- Кармен зовут через комнату ожидания, прежде чем подхватить семью, на которой я была зациклена. Он отводит их обратно в комнату, и крошечный ребенок, которого я не могла выбросить из головы, исчез. Я полагаю, это было как глоток свежего воздуха, когда я знала, что, по крайней мере, могу выполнять свою работу без постоянного напоминания о том, что скрывается внутри меня.

-Просто подумай об этом, хорошо? Я здесь ради тебя, — напоминает мнеНайл, прежде чем я заставляю себя отвлечься и заняться пациентом, который находится здесь уже больше суток.

Вчера вечером поступила пара, женщину накачали наркотиками или чем-то подобным, планировалось перевести её в палату, но все палаты были заняты,и она до сих пор занимает одну из наших коек здесь, внизу. Хотя я слышала, что её собирались отправить домой как можно скорее, Кармен была очень внимательна при осмотре и не хотела отпускать её, пока не убедится, что с ней все будет в порядке.

Похоже, она не экономила на этой пациентке. Даже при нехватке коек она все равно принимала её и уделяла время, чтобы она как следует отдохнула, прежде чем отправить её домой.

Слова Найла не выходят у меня из головы, пока я иду в комнату, из которой только что вышла Кармен, но мне приходится отбросить их в сторону, как только я оказываюсь снаружи, и теперь я могу лишь натянуть улыбку на лицо и  притвориться, что всё в порядке. Это была моя работа.

-Привет! Как у вас дела, ребята?— я натягиваю на лицо радостную улыбку, входя в комнату, и у меня нет другого выбора, кроме как приветствовать людей и относиться к ним по-доброму. Это меньшее, что я могу сделать в такое время. Люди, которые здесь находятся, через многое прошли, они заслуживают сострадания.

Я просто хотела, чтобы всем было комфортно и они чувствовали себя в безопасности. Они были не в лучшей форме, но я всё равно хотела, чтобы они чувствовали себя важными, даже несмотря на то, что мы были на ногах с утра до ночи и у нас никогда не было достаточно кроватей для всех. Мы были заняты, но я хотела доказать, что у нас всё равно есть время для всех, кто попадает к нам в руки.

-Да, спасибо, хорошо, — её партнёр садится в кресло рядом с кроватью, хотя его девушки, которая была настоящей пациенткой, нигде не видно.

-Я — Аланна, — представляюсь я, прежде чем прямо спросить, где, чёрт возьми, эта женщина. Она должна была отдыхать в постели, но, похоже, куда-то ушла.

-Гарри, — он вежливо кивает. И если хотите знать моё мнение, в этом имени есть ирония. Я поджимаю губы, немного неуверенная в том, что я вообще должна была делать без этой чертовой пациентки. Кармен была буквально только что здесь, она не могла уйти далеко.

- Я... я здесь, чтобы проверить показатели Эловин Салливан ... Она здесь? - С надеждой спрашиваю я, пока он сидит там и смотрит на меня так, как будто я должна волшебным образом сделать ее лучше, даже если ее нет в комнате.

- О! — он смеётся, — она только что ушла...

Его прерывают, когда открывается дверь ванной, и та, кем, какя предполагаю, была Эловин, выходит в своем больничном халате, из нее торчат провода, ее черные волосы собраны в неряшливый пучок, и она совершенно явно выглядит так, словно не выспалась. Она глубоко вздыхает, прежде чем заговорить, явно даже не замечая, что я стою в комнате.

-Это была лучшая моча в моей жизни, - заявляет она полной грудью. Она встряхивает руками, стряхивая воду с того места, где она их только что вымыла, и я изо всех сил сдерживаю смех. Даже ее партнер удивленно поднимает брови от того, что она высказала такое передо мной. В свою защиту могу сказать, что она определенно не видела меня, стоящую там, и она просто была искренней.

Вскоре она встречается со мной взглядом и быстро осознает свою ошибку. Её щёки слегка розовеют от смущения, и тогда я уже не могу сдерживать смех.

-Мне так жаль, — она собирается извиниться, но я уже все это слышала. Если кто-то хорошо пописал, это не повод извиняться. Я слышала и видела вещи и похуже.

-Все в порядке, честно, - отмахиваюсь я от нее. -Вы, должно быть, мисс Салливан?- Я задаю ей вопрос, дважды проверяя,что я определенно была в нужной комнате. Я всегда так боялась зайти не в ту комнату или перепутать чье-нибудь имя.— Да, но ты можешь называть меня Эловин, — она кивает, медленно подходит к кровати и садится на край.

-Хорошо, я просто пришла проверить ваши показатели, потом, надеюсь, если всё будет в порядке, вам не придется оставаться здесь ещё на одну ночь для наблюдения, — кратко объясняю я, подходя к кровати, чтобы определить, достаточноли она здорова, чтобы отправиться домой.

-Ещё одна ночь?- Она смотрит на меня встревоженными глазами, а я не отрываю взгляда от мониторов позади неё. На первый взгляд всё выглядело нормально, но я должна была убедиться. Я не могу просто кивнуть и сказать, что с ней всё впорядке.

-На всякий случай, если в вашем организме что-то осталось, это просто мера предосторожности.- Я заверяю её, что это было сделано только ради её же блага. Мы не хотели отправлять её домой, пока она не отдохнёт и не выведет из организма всё, что там было. Я наблюдаю за ней, пока она смотрит на своего партнёра, нахмурив брови и беспокоясь о том, что ей придётся провести здесь ещё одну ночь. Я могу только представить, как она, должно быть, расстроена тем, что застряла в палате, желая вернуться домой, желая оказаться в своей постели.

-Я не могу оставить детей ещё на одну ночь, я нужна Мейбл,а Роми... Роми будет... — она в панике из-за своих детей, и только тогда становится понятно, почему ей так не терпелось вернуться домой.  Клянусь, я не могла отделаться от мыслей о детях. Моя судьба буквально смотрела мне в лицо всё это время.

-У вас есть дети? — не могу не спросить я, слишком любопытная для своего же блага. Она смотрит на меня с выражением лица, которое можно описать только как материнское беспокойство, и слегка кивает.

-Двое малышей, — подтверждает она, протягивая руку своему партнёру. Они оба до тошноты влюблены друг в друга.  Ещё одно напоминание о том, чего у меня никогда не будет. Только я, Хармони и этот маленький ребёнок внутри меня.

-Мне правда нужно вернуться домой к ним, моим дочерям всего чуть больше месяца, — она хмурится, не желая оставлять их ещё на одну ночь. Им нужна была мама. Но им также нужна была здоровая мама.

Ее рассказ о новорожденной дочери наполняет мое сердце чем-то, хотя я не совсем уверена, что могу точно определить,что это была за эмоция. Хотя я не была полностью переполнена страхом, это был прогресс. Я полагаю, это наполняло меня огромным счастьем, слушать, как Эловин вот так говорит о своих детях, отчаянно желая вернуться домой к ним и подержать на руках своего маленького ребенка.

Я помню, как Хармония была младенцем, и всякий раз, когда я отходила от неё хотя бы на час, мои руки так и тянулись обнять её снова. Я могла только представить, что буду чувствовать тоже самое с этим ребёнком, даже если бы новость не наполнила меня такой радостью прямо сейчас. Материнская любовь неоспорима.

Я продолжаю следить за её состоянием, измеряя давление и следя за уровнем кислорода в крови. Её партнёр всё это время следил за мной как ястреб, чтобы я не причинил вреда его драгоценной возлюбленной. Я видела, что он души в ней нечает. Этим утром в ED было столько любви. Она буквально лилась из каждой комнаты, и мне стало не по себе.

— Я понимаю, — я киваю и смотрю ей в глаза, зная, как сильно она, должно быть, хочет обнять своих детей. Я не могу представить ничего хуже, чем быть вдали от своего ребёнка и не иметь возможности его видеть.

— Я скучаю по своей маленькой Хармони каждую секунду, когда нахожусь вдали от нее, так что я понимаю. Особенно с новорождённым. - Я не знаю, что заставляет меня открыться этим незнакомцам, но я ловлю себя на том, что выпаливаю слова, чтобы доказать, что я поняла. Я поняла, какие чувства она испытывала, и хотела, чтобы она знала, что она не одинока в этом. Скучать по своим детям - это нормально. И как мы могли ожидать, что ей станет лучше, когда она беспокоилась каждую минуту из-за того, что ее не было со своими детьми? Ей нужно было быть дома.

У меня сводит живот, когда я говорю о её новорождённом, что-то сжимает грудь, а разум продолжает напоминать мне, что через несколько месяцев это буду я. Это будет моя жизнь, и я все ещё не могу свыкнуться с этой мыслью. Думаю, мне потребуется много времени, чтобы привыкнуть к этой идее. Это не то, к чему можно легко привыкнуть.

- Они могут приехать навестить тебя, если ты хочешь. Если вам придется остаться еще на одну ночь, то мы будем более чем рады их приезду, я уверена, что ваши дети с удовольствием навестили бы вас обоих. - Я стараюсь сделать для них все, что в моих силах. Я не могу быть тем, кто отправит их домой. Но могу разрешить ее детям навещать ее. Обычно, если вы были в палате, у вас были часы посещений, но здесь мы не были такими строгими.

— Спасибо, — её партнёр кивает мне, — как она? — он отчаянно хочет спросить, приподнимаясь в кресле и почти пытаясь заглянуть в цифры, которые я записываю на айпаде. В любом случае, ни одна из них не имела бы для него смысла.

-Всё выглядит хорошо. Я пойду поговорю с врачом, и, надеюсь, кто-нибудь вернётся с хорошими новостями для вас!

Правило номер один — никогда не давать пациентам надежду, если вы не можете ничего обещать, но в некоторых ситуациях небольшой намёк не повредит. Она явно была в порядке, и думаю, они оба могли сказать себе, что у неё всё хорошо. Она была на ногах, очень отзывчивая.

-Я вернусь через минуту, чтобы снять с вас несколько проводов, но позвольте мне сначала показать эти результаты врачу. - Я улыбаюсь им обоим, и эта улыбка чуть не убивает меня изнутри.

Кажется, у меня начали болеть щёки от того, что я так часто фальшиво улыбалась, чтобы доказать, что со мной всё впорядке.

-Спасибо, — говорят они оба, снова посылая мне улыбку в ответ , прежде чем я выхожу из комнаты, наконец я могу расслабиться, перестать притворяться, и моя реальность снова начинает обволакивать меня.

Я направляюсь к сестринскому посту, в основном для того, чтобы просто сесть и передохнуть. Моя смена должна была закончиться примерно через пятьдесят минут, но мне всё равно казалось, что эти пятьдесят минут длятся слишком долго. Напоминания бросались мне в глаза в каждом углу, куда бы я ни посмотрела, всю ночь. Я не могла отвлечься ни на секунду. Они были повсюду. Повсюду были младенцы, дети и беременные женщины. Как будто мой личный ад, из которого я не могла выбраться. Это было бесконечно. Я позволяю себе немного посидеть и подышать, прежде чем заняться кем-то другим или уйти в другую комнату. Эта смена началась медленно, но после полуночи, казалось, ускорилась. Я не совсем понимала, куда ушло время, но знала, что мне нетерпится вернуться домой к своему малышу. Мне нужно было отработать всего одну смену, прежде чем я получу два выходных, и я молила о том, чтобы провести это время дома, вдали от моей реальности, вдали от беременных и младенцеви, самое главное, вдали от Гарри.

Я с трудом справлялась с собой каждый раз, когда он подходил близко, мое сердце начинало так бешено биться в груди, и рос страх, что Рози, возможно, проболталась или Гарри каким-то образом просто узнал. Думаю, больше всего я боялась, что Гарри узнает об этом до того, как я буду готова рассказать ему. Я хотела, чтобы он услышал это от меня, а не от кого-то другого.

- Как дела? Держу пари, ты так рада, что у тебя будет два выходных после смены. - Гарри врывается в самый неподходящий момент, когда я пытаюсь собраться с мыслями. Он всегда появляется из ниоткуда и обычно пугает меня до чёртиков.

— Угу, — я сажусь в кресло и начинаю перебирать какие-то бумаги, пытаясь выглядеть занятой в надежде, что он поймёт намёк и отвернётся, чтобы заняться чем-нибудь другим, вместо того чтобы докучать мне и задавать миллион вопросов.

— Ты в порядке? — тихо спрашивает он, присаживаясь на край стола и глядя на меня, пока я вожусь со случайными клочками бумаги, просто пытаясь скоротать время, хотя в основном я пытаюсь найти себе занятие, чтобы уйти от Гарри, пока он не начал задавать мне ещё больше вопросов.

— Да, всё в порядке, а что? — я смотрю на него так, будто он сошёл с ума, задавая такой вопрос. Я была в порядке, разве он не видит? Он явно видел меня насквозь. Я не притворялась и не скрывала ничего. Он знал меня. Он знал мои уловки. Он знал, что я просто кивну и скажу, что всё в порядке, даже если у меня отвалится рука.

Я никогда не любила быть кому-то обузой. Но это было по-другому. Я физически не могла пока сказать Гарри. Не то чтобы я не хотела быть ему обузой, просто я не могла заставить себя быть честной, у меня не было нужных слов, и сейчас было не время. Мне нужно было составить план, прежде чем сообщить ему самую пугающую новость о том, что он станет отцом.

-Ты просто... ты просто какая-то не такая, ты не похожа на себя, — оно беспокоено хмурится, глядя на меня с жалостью и пытаясь понять, что со мной происходит. У меня и самой не было ответов. -Ты тихая и почти не разговариваешь со мной всю неделю, я просто беспокоюсь о тебе, вот и всё,— он протягивает руку и мягко кладёт её мне на плечо.Мне так сильно хотелось свернуться калачиком в его объятиях. Я хотела положить его руку себе на грудь, я хотела чувствовать его рядом. Я хотела, чтобы его руки растворились в моих, я хотела, чтобы его прикосновения были такими мягкими и теплыми.

Я хотела быть в безопасности в его объятиях. Я жаждала этого. Но прямо сейчас его прикосновение обожгло мою кожу. Это было похоже на иглы, вонзающиеся в меня и пускающие кровь. Это было что угодно, только не тепло, не безопасность и не мягкость.

Мне казалось, что вся моя рука была в огне. Я хотела быть рядом с ним, но знала, к чему это приведёт. Это было неправильно, и я чувствовала себя самой виноватой из всех, кого я знала.

Я позволяю его прикосновению задержаться на моей коже всего на несколько секунд, наслаждаясь ощущением, прежде чем стряхнуть его и отодвинуть стул назад, чтобы он не мог меня схватить. Не то чтобы я не хотела, чтобы он прикасался ко мне. Я жаждала этого больше всего на свете, просто сейчас это было вредно для моего рассудка. В моей голове и так было достаточном мыслей, и мне не нужно было, чтобы Гарри подошёл, с любовью погладили меня по плечу и окончательно сбил меня с толку.

— Блонди... — он замолкает, когда я физически отстраняюсь от него, его лицо вытягивается, а взгляд, кажется, теряется, пытаясь найти причину того, что со мной происходит. Он, вероятно, пытается всё это обдумать, анализируя каждое наше взаимодействие и то, как я реагировала на его слова или прикосновения.

Он, вероятно, пытается вычислить каждый раз, когда что-то шло не так, ищет ответ. Ищет, чтобы найти причину. У меня разрывается сердце, когда он хмурит брови и так печально смотрит на меня. Он тоже выглядит измотанным, хотя, возможно, не из-за недостатка сна. Он просто хочет знать, что происходит. От чистого сердца он спрашивает, как у меня дела, он обращается ко мне, чтобы убедиться, что со мной все в порядке, он готов выслушать любую проблему, и я точно знаю, что он помог бы мне. Но я просто не могла сказать ему об этом. Здесь была подведена черта. Как бы я ни доверяла Гарри и как бы мне ни хотелось открыться ему, как будто это ничего не значило, на этот раз я просто не могла.

На этот раз всё было по-другому. Это было не то, о чём я могла бы тихо шепнуть ему на работе. Это было не то, что он мог бы попытаться исправить. Это была неразрешимая проблема.

— Я... я в порядке, правда. Мне нужно... мне нужно пойти и проверить... — я продолжаю копаться в бумажках на столе. Я не читаю ни одной из них, но пролистываю их, отчаянно желая уйти, пока вопросов не стало слишком много и я не перестала сдерживать эмоции.

Я была бомбой замедленного действия, готовой взорваться в любой момент. Одно неверное движение, и для меня все было кончено.

-Кто?-Он останавливает меня своим напористым поведением. На этот раз он держит свои руки при себе, но смотрит на меня так пристально, что я уже не знаю, что с собой делать. - Кого тебе нужно проверить? Потому что, насколько я понимаю, ночь была спокойной, и все медсестры только что ушли на осмотр, -говорит он мне, явно зная все.

— Гарри, — вздыхаю я, пытаясь выиграть время, чтобы как-то быстро уйти. Домой было ещё рано, и у меня не было пациентов, как будто весь мир пытался свести нас с Гарри, чтобы мы общались.

Казалось, что всё идёт не так, как мне хотелось бы, хотя, возможно, в глубине души я знала, что так и будет. Это было именно то, что нам нужно, но я просто не была достаточно смелой, чтобы сделать это. Мне нужно было время, чтобы все обдумать, мне нужно было хорошенько взвесить всё, что я собиралась сказать, прежде чем открыть свой большой рот и все испортить.

-Нет, Лана, я пытаюсь поговорить с тобой, а ты всё время пытаешься сбежать, и я так устал от этой игры, я никогда не знаю, в игре ты или нет, и я просто хочу знать, на чьей я стороне. Я просто хочу поговорить с тобой. Ну же, Блонди, дай мне поговорить с тобой хотя бы пять минут, не убегай, — он умоляет меня просто сесть и терпеть эту боль, не вскакивая и не убегая, как только он приблизится.

Это снова был тот самый механизм «бей или беги», мой мозг мгновенно подсказывал мне бежать, как только Гарри заговаривал со мной, и я не хотела постоянно убегать от него, но мой мозг просто перегрузился, и я не могла со всем этим справиться. Он работал на пределе. Я знала, что не может быт приятно постоянно чувствовать себя так, будто я убегаю от него. Я знала, что подаю ему неверные сигналы, когда в один день нахожу утешение в его объятиях, прижимаюсь к нему, позволяю ему целовать меня и крепко обнимать, а наследующий день отталкиваю его, притворяюсь, что даже не знаю его и не хочу с ним разговаривать.

Это не было чем-то личным. Я хотела убедиться, что это то, что нужно мне, а не просто еще одна страница в моей истории. Я не знала, хочу ли я, чтобы он остался, или он собирается втереться в нашу жизнь надолго. Я действительно не могла понять, что происходит, потому что все происходило так быстро. Я все время был в раздумьях. Я мечтаю о том, чтобы Гарри крепко обнимал меня, но когда он кладёт руку мне на плечо, это почему-то пугает меня. Я мечтаю о том, чтобы Гарри был в моей жизни надолго и заботился обо мне и Хармони, но потом я отмахиваюсь от этих мыслей, когда что-то вызывает у меня неприятные ощущения.

Я действительно не могла справиться ни с одной из своих эмоций. Они были повсюду, и Гарри, должно быть, чувствовал себя более чем сбитым с толку в этот момент. Мне бы хотелось свалить все на беременность, но я изо всех сил старалась  не признавать этого прямо сейчас.

— Что... о чём ты хочешь поговорить? — я подавляю свою гордость и смотрю ему в глаза, отчаянно желая доказать, что со мной всё в порядке и что ему не нужно обо мне беспокоиться. Я не хотела, чтобы он не спал ночами, думая, что сделал что-то не так или со мной что-то не так. Я не хотела, чтобы он переживал из-за меня, это только усиливало мое чувство вины. Я хотела доказать ему, что со мной всё в порядке, даже если это было не так. Мне нужно было устроить для него шоу всей жизни, чтобы он успокоился и оставил меня в покое, чтобы он не допрашивал меня постоянно.

-Я хочу поговорить о том, почему ты меня избегаешь, —заявляет он, чётко понимая, чего хочет. Его слова звучат жестко, но я знаю, что они идут от чистого сердца. Он просто хочет докопаться до сути, вероятно, чтобы спокойно спать и не думать об этом.Я уверена, что если бы всё было наоборот, я бы очень переживала, если бы Гарри постоянно игнорировал меня, убегал в комнаты, чтобы спрятаться от меня, и пытался уйти каждый раз, когда я с ним разговаривала. Должно быть, это сводит его с ума.

-Я просто был занята, вот и всё, — уклончиво отвечаю я, стараясь говорить как можно увереннее, чтобы он не заподозрил, что что-то не так. Меньше всего мне хотелось, чтобы мой голос дрожал, это бы выдало, что со мной что-то не так.

-Я здесь ради тебя, Блонди, ты же знаешь, — он смотрит на меня с такой тоской в глазах. -Это я, дорогая, — он наклоняется чуть ниже, чтобы смотреть мне прямо в глаза, и моим первым порывом было отвести взгляд, чтобы не чувствовать никаких эмоций, но я не смогла. Я не могла отвести от него взгляд. - Это всего лишь я, ты же меня знаешь, поговори со мной, ну же, Лана, — он практически умоляет меня открыться ему, пока он не сошёл с ума.

От его слов у меня подкашиваются ноги. Как я могла сказать«нет», когда он так пристально смотрел на меня, а его слова были такими нежными, когда он умолял меня быть с ним честной? Это всё, чего он на самом деле хотел. Чтобы я была честной. Он просто хотел поговорить, заглянуть в мои мысли. Какими бы слабыми ни казались мне его слова. Я не могла сдаться.

Для таких разговоров есть время и место, а это было не то место и не то время. Я не могла просто открыто рассказать ему, что на самом деле происходит. Я не могла просто вывалить это на него, это было бы несправедливо по отношению к нему. Даже при том, что он, возможно, захочет знать, и он может сказать, что я могу поговорить с ним о чему годно, я уверена, что в конце концов он оценил бы, что я не рассказываю ему об этом в больничном коридоре.

Ему нужно было быть где-нибудь, где ему было бы комфортно, где он мог бы рухнуть на диван, услышав мои новости, и уделить немного времени себе, не спеша возвращаться к работе еще до того,как я смогу что-либо объяснить. Я скрывала это от него ради его же блага. Просто сейчас было не время. Я не могла рассказать ему прямо сейчас, это только вызвало бы ещё больший хаос, а я и так тонула в волнах хаоса, мне совсем не нужно было, чтобы в мою дверь снова постучали.

-Мне, э-э-э, мне просто в последнее время трудно спать, мне снится несколько плохих снов, — я солгала ему, чтобы он поверил, что со мной всё в порядке, и перестал беспокоиться. Мне нужно было сказать ему что-то правдоподобное, но я не хотела слишком сильно отклоняться от истины. Я ненавидела лгать ему, ненавидела то, что чувствовала при этом.

Мне было трудно уснуть, хотя я вообще не спала. Я пыталась. Я надевала пижаму и ложилась, но так ничего и недобивалась. Мой мозг, казалось, никак не хотел отключаться. Мои глаза не закрывались, я не могла расслабиться. Это было бессмысленно. И мне не особенно снились плохие сны, но я бы не сказала, чтоу меня были хорошие мысли. Я уверена, что если бы я могла спать, то не думаю, что мне снились бы такие приятные сны. Я уверена, что во всех этих снах мне казалось бы, что моя жизнь заканчивается. Я не хотела засыпать и сталкиваться с теми же проблемами, с которыми я сталкивалась наяву.

-Детка, почему ты не сказала? — он говорит с беспокойством, его голос такой мягкий, что я могла бы просто прижаться к нему и остаться там навсегда. Хотя его выбор слов, возможно, был не самым мудрым, но он не знал, что лучше. Он не знал, через что я проходила, он понятия не имел о жизни внутри меня и о том, что примерно через семь месяцев у него появится собственный ребёнок, которого он сможет держать на руках. Он не просто называл бы меня малышкой в качестве ласкового прозвища, это была бы его реальность, и он понятия не имел, что его ждёт.

Дерьмо должно было обрушиться на фанатов в буквальном смысле этого слова.Он спрашивает, почему я ничего не сказала, но как я могу, если поклялась хранить тайну? Это было не так просто, как все думали.

— Не хотела тебя беспокоить, — бормочу я, смущаясь от того, что признаюсь ему в этом. Всё это было ложью, и я чувствовала себя ужасно.

-Не хотела меня беспокоить? Лана, дорогая, мне всё равно, если ты меня беспокоишь, мне всё равно, если ты обращаешься ко мне по поводу каждой мелочи. Ты никогда не будешь меня беспокоить, дорогая, никогда, обещаю, —уверяет он меня с такой страстью, что я даже не могу представить, что он так думает. Он никогда не хотел, чтобы я думала, что докучаю ему, делясь с ним чем-то, он всегда ясно давал это понять. Я знаю, что ему не терпится, чтобы я открылась ему, он умирает от желания, чтобы я взяла себя в руки и просто выговорилась. Он так сильно хочет понять меня. Он так сильно хочет понять, что происходит и как он может мне помочь. У него доброе сердце, но я просто не могу так легко всё это отпустить.

Для меня не так просто быть честной. Я так долго держала всё все в себе, а теперь в моей жизни появился человек, который, кажется, действительно хочет всё знать. Ему искренне интересно, и он хочет знать, как я себя чувствую, ему не все равно, как прошёл мой день, он любит сидеть и слушать, но мне не так просто это делать.

Годами никто не обращал на меня особого внимания. Оуэну было всё равно, и у меня никогда не было друзей, которым было бы не всё равно, чтобы проведать меня или сходить со мной куда-нибудь выпить кофе. У меня не было выбора, кроме как держать всё в себе. И, конечно, у меня была семья. У меня были родители и Грейс, но были вещи, о которых я просто не могла им рассказать.

Грейс было всего шестнадцать, она сама была ещё ребёнком, она только начинала понимать мир, и ей не нужно было беспокоиться о моих проблемах. Я не хотела взваливать это на неё. Я многого не могла рассказать родителям, потому что снова чувствовала себя обузой, не хотела их беспокоить, особенного когда у них были свои проблемы.

Я так долго была сама по себе, а теперь Гарри был здесь, и как бы мне ни хотелось поговорить с ним, я думаю, что здесь тоже был вопрос доверия. Я доверяю Гарри всей своей жизнью, но я не могла быть уверена, что он останется в моей жизни надолго, и поэтому последнее, чего я хотела, — это открыться ему только для того, чтобы он исчез через несколько месяцев.

Хотя я полагаю, что теперь мы с Гарри были связаны на всю жизнь, у меня внутри рос его ребёнок, и я не думаю, что Гарри куда-то денется в ближайшее время. Я не думаю, что мы могли бы стать более преданными друг другу, хотя ничего из этого небыло запланировано. Мы были преданы друг другу только потому, что у нас не было другого выбора.

-Я знала, что ты будешь волноваться, поэтому я просто... Я просто не хотела тебя беспокоить. Это не страшно, у меня скоро будут выходные, и я уверена, что тогда высплюсь, —заверяю я его, пытаясь вернуть себе хоть каплю доброты. Я ненавидела лгать ему. Это казалось неправильным.

Я уверена, что скоро наверстаю упущенное во сне. Думаю, я дойду до того, что у меня не будет другого выбора, кроме как поддаться сну. Думаю, в какой-то момент моё тело просто сдастся. Сон возьмёт верх, и у моего разума даже не будет возможности подумать об этом или вызвать какие-либо мысли, которые не давали бы мне уснуть.

Думаю, именно поэтому я не особо беспокоилась о том, что не сплю. Я знала, что рано или поздно мне придётся поспать. Это нужно было моему организму, чтобы функционировать.

-Но это всё равно не нормально, Блонди, — он даёт мне понять, что ничего из этого не было нормально. И я знала, что это не так, я с самого начала знала, что это не нормально, как это могло быть нормально? Я была беременна от своего коллеги. У нас был секс на одну ночь, и теперь я ношу его ребенка, и ничего из этого не было нормально. - Тебе нужно спать, как ты собираешься работать, если не спала? —спрашивает он.

-Я в порядке, — я киваю с улыбкой. - Когда у тебя есть ребенок, к этому привыкаешь. Хармони никогда не спала по ночам, так что к этому просто привыкаешь. Я мама, я знаю, что делаю, — я пытаюсь доказать, что в этом нет ничего необычного и что я справлюсь. Я всё контролировала. Мне не нужно было его беспокойство.

-Я знаю, и я восхищаюсь тобой за это, дорогая, но, пожалуйста... иди домой и поспи, если не ради себя, то хотя бы ради меня или Хармони, ты нужна нам в лучшей форме. Ей не нужна мама-зомби, иди поспи, — говорит он мне со вздохом, желая мне только добра, и это действительно заметно.

— У меня ещё есть... — я останавливаюсь, чтобы посмотреть на часы на стене, которые, кажется, идут слишком медленно.— До конца моей смены осталось тридцать пять минут, но я сразу пойду домой, отведу Хармони в школу, а потом лягу спать, обещаю тебе. — И снова я чувствую себя ужасно из-за того, что лгу, но это всё, что я могу сделать прямо сейчас.

— Просто иди домой, ты устала, я вижу, — он не отстаёт.

-Гарри, у меня ещё есть примерно полчаса, я не могу просто уйти сейчас, а что, если случится что-то серьёзное и приедет куча машин скорой помощи?- Я нахмурилась из-за того, как легко он велел мне уйти. Он не был начальником, и я не собиралась попадать в неприятности, подчиняясь его приказу, когда он не устанавливал правила.

— Ты устала, Лана, иди домой.

-Но...

- Лана, пожалуйста. Лучшее, что ты можешь сделать для себя и для всех остальных, — это пойти домой. Кармен не будет возражать. Она и раньше отправляла людей домой, когда они уставали. У тебя осталось полчаса, это действительно не так уж важно, — говорит мне Гарри в последний раз, и я понимаю,что он не сдастся так просто. Я знала, что он не отступится.

По сути, у меня не было другого выбора, кроме как кивнуть и согласиться с ним. Мне просто нужно было пойти домой и все обдумать. Мне нужно было собраться с мыслями.

— Ладно, я, э-э-э, увидимся завтра, — я встаю со стула и беру бутылку с водой, чувствуя себя немного слабой из-за того, что мне велели идти домой только потому, что я устала. Я должна быть в состоянии выполнять свою работу. Я должна быть в состоянии отработать свою смену. Я не должна уходить до окончания смены.

-Хорошо, дорогая, ты напишешь мне, когда вернёшься домой, хорошо? Я хочу убедиться, что ты благополучно добралась до дома, — говорит он, ожидая, что я кивну ему, прежде чем он продолжит.

На самом деле, никто никогда так сильно не заботился обо мне. Никто никогда не просил меня написать им, когда я буду дома, чтобы убедиться, что я в безопасности, никто никогда не хотел так часто проверять, как у меня дела. Не думаю, что кто-то хоть раз даже глазом моргнул, чтобы убедиться, что я благополучно добралась до дома.

В этот самый момент я теряюсь и вместо того, чтобы ответить, просто киваю и быстро убегаю, прежде чем он успевает сказать что-то ещё. Я и так не могла справиться с собой. От его слов я чувствовала себя растерянной и смущённой.

Я всегда думала, что у меня всё налаживается, пока Гарри не появился и, кажется, не украл моё сердце. Я больше не знала,что делать. Я не знала, что делаю.

Моё сердце и разум были в таком же смятении, как и друг удруга. И теперь, когда внутри меня рос ребёнок, а дни шли своим чередом, я потеряла всякое чувство принадлежности, всякое чувство того, что я вообще человек.

Я понятия не имела, что делаю, и, думаю, это было самоестрашное.