Мама иногда ошибается
__
Ночь. 03:42.
Комната погружена в полумрак. Тонкие занавески колышутся от сквозняка, а в углу плачет ребёнок.
Плачет долго, срываясь, захлёбываясь.
Ханна сидит, уставившись в потолок.
Её глаза пустые, она даже не рыдает, слёзы давно закончились.
— Я устала... я правда больше не могу... — шепчет она себе под нос и поднимается, шатаясь, подходит к кроватке. Берёт на руки малышку и мягко качает. Молчит, а Рин плачет ещё громче. — Рики... Рики, проснись... Пожалуйста... — он не отвечает. Лежит, отвернувшись. Она качает дочку и вдруг выдыхает.
— Твоя очередь...
— Что? — хриплый голос. Он не поворачивается.
— Твоя очередь её успокоить, — тише. Почти с мольбой. — Я больше не могу...
Пауза. Рин снова кричит, громче и тогда он резко садится на кровати. Поворачивается. В глазах тьма.
— Почему она вообще не затыкается?! — громко, резко. Ханна замирает. Ребёнок пугается и начинает плакать ещё сильнее.
— Это просто ребёнок... — шепчет она, прижимая дочь.
— А я просто человек, Ханна. Мне тоже нужно спать!
Она отворачивается, снова к стене, снова в тишину, словно ничего не было.
— Я не спала три ночи. Я не ем. Я не чувствую рук и ты не видишь? — Рин в её руках начинает дышать тише. Словно почувствовала.
И только тогда, Рики поворачивается, смотрит, но уже слишком поздно.
Ханна больше не смотрит на него.
⸻
Следующее утро.
Солнце режет глаза, в комнате пахнет пустотой? Ханна лежит, не двигаясь, она смотрит в одну точку. Ребёнок уже не плачет, тихо сопит, прижавшись к мягкому одеялу в колыбели.
Стук.
Слишком резкий, слишком громкий.
— Госпожа? — Дверь открывается без разрешения, заходит молодая служанка с подносом.
— Вам нужно поесть. Это приказ...
— Убери. — тихо, почти шёпотом.
— Простите? Я не могу, мне велели...
Ханна поднимается. Медленно, волосы растрёпаны, а глаза пустые.
— Я сказала... убери.
— Простите, но я должна...
Она резко сбрасывает с себя одеяло, встаёт.
Поднос гремит, она рукой сбивает всё на пол.
Тарелка разбивается.
— Ты должна?! — Крик. Первый. — Где вы были ночью, когда она кричала?! Где ты была, когда я рыдала в подушку, а никто даже не открыл дверь?!
Служанка в шоке. Растерянно смотрит на пол, на ребёнка, на неё.
— Почему все здесь делают вид, что всё в порядке?!
— Простите... я...
— Не смей просить прощения. Тебе вообще всё равно. Тебе платят и ты молчишь. Убирайся!
Ханна вцепляется в простыню, как будто хочет разорвать её. Дышит тяжело.
— Я больше не справляюсь, — ребёнок начинает всхлипывать, а служанка пятится к двери, в слезах, но не из-за слов. Из-за вида женщины, которая сейчас стоит перед ней.
— Это невыносимо... — шепчет она себе. — Госпожа, вам нужен отдых...
Ханна уже не слышит. Она просто опускается на пол, уткнувшись в колени. Руки дрожат, губы прикусаны до крови.
— Что здесь происходит? — Чонвон, он застывает в дверях. Видит тарелки, плачущего ребёнка, служанку и Ханну, сломленную, сидящую посреди всего этого хаоса.
— Рики... знает, что с ней? — хрипло.
⸻
Ханна так и сидела на полу, глядя в стену, пока кто-то осторожно вошёл в комнату.
Он даже не смотрел на неё сразу, Чонвон подошёл к колыбели, наклонился.
— Привет, крошка, — ребёнок дёрнул ножками. Чонвон, не торопясь, протянул руки
и как будто делал это уже тысячу раз!
— Не трогай её, — голос слабый, не угрожающий, просто испуганный.
Чонвон обернулся.
— Я просто... подержу. — Он сделал шаг назад, как бы спрашивая глазами: можно?
Ханна не ответила, она лишь кивнула.
Он аккуратно прижал малышку к себе.
Она прижалась к его рубашке, как будто так тише и спокойнее.
— Знаешь, — тихо сказал он, укачивая ребёнка.
— Когда ты появилась, я подумал: "вот ещё одна игрушка для него". Но она не игрушка и ты тоже, — Он присел рядом, на пол. Всё ещё с малышкой на руках. — Тебе нельзя так, ты себя сжираешь, а я... не могу смотреть на это и молчать.
Ханна отвернулась.
— Ты думаешь, мне есть куда пойти?
Чонвон посмотрел на неё внимательно.
— Я думаю, если тебе надо - я найду.
Он поднёс руку к лицу ребёнка, убрал волосок с лба.
— Я был рядом, когда тебя забрали. Помнишь?
Я видел, как ты смотрела, когда двери захлопнулись, — он замолчал. — Никто не должен так начинать жизнь, Ханна. Ни ты, ни она.
Рики заходит в комнату.
Он не шумит. Просто открывает дверь
и замирает на пороге.
Перед ним Чонвон с ребёнком на руках, рядом на полу Ханна и они оба молчат. Она смотрит на Чонвона, будто тот единственный, кто её сейчас слышит, а ребёнок спит на его плече.
Рики смотрит на них, долго и без слов
Его пальцы слегка сжимаются, костяшки белеют.
Ханна поворачивается и взгляд встречается.
— Что ты здесь делаешь? — Голос у Рики низкий, не громкий, но в нём угроза.
Чонвон поднимает глаза, не отходит.
— Успокаивал твою дочь, — он специально говорит "твою", выделяет это слово.
— У меня есть люди для этого, — отвечает Рики.
— Но не ты.
— А у тебя есть жена для этого?
— Не тяни, она была на полу, слезах, одна и где ты был?
Тишина, Ханна отводит взгляд, а Рики делает шаг вперёд. Останавливается и смотрит на ребёнка.
— Отдай.
Он не просит. Он приказывает.
Чонвон молчит. Потом аккуратно, почти с сожалением, передаёт малышку. Рики берёт её на руки, но не смотрит на Чонвона.
Он смотрит на Ханну.
— Следующий раз - зови меня, не его, — Рики разворачивается и уходит с ребёнком на руках.
Он сидит в тишине и осторожно укачивает её.
Как будто именно он, её привычное спокойствие.
— Знаешь, Рин, — начинает он шёпотом.
Смотрит на её маленькое лицо. — У тебя будет очень красивая жизнь. Всё, что нужно, у тебя уже есть. У тебя есть папа. Тот, кто никогда не отпустит, — он чуть наклоняется ближе. Улыбка на губах, почти нежная. — А вот мама...Мама ошибается. Иногда.
Молчание.
— Она думает, что если закроет дверь, всё исчезнет. Что если она отвернётся всё забудется, но ты же понимаешь, да, Рин? Люди не исчезают. Они просто становятся частью стены, частью дома.
Он встаёт. Смотрит на дочь. Потом в сторону двери. Где за ней, где-то в темноте Ханна. Он точно знает, что она слышит.
— Ты вырастешь и узнаешь, любовь - это не выбор.
Это обязанность, — он склоняется, целует лоб малышки. — И если мама не справится...Ты всё равно будешь знать, кто остался, — он выходит, тихо закрывая дверь и точно зная, каждое слово вонзилось в Ханну, как нож под кожу.
А улыбка на его лице не от нежности, а от власти.
__
На сегодня все, всем спасибо за внимание 🫶