Nothing like us

— Отличная работа, парни, перерыв пятнадцать минут. Не шалить и на головах не ходить, — бодро хлопает в ладоши Джиен и, окинув взмокших подростков строгим взглядом, выходит из душной, пропахшей потом студии в коридор. Ему срочно нужно подышать свежим воздухом и немного прочистить голову.

На ресепшне он сталкивается с Югемом-сонбэ и, едва поклонившись, старается побыстрее пройти мимо. Ким Югем неплохой, улыбчивый и открытый, всегда готов помочь, если что-то не получается, но отношения у них складываются не очень — еще с тех пор, как он просек, что Джиену нравится куратор Чон. Он несколько раз намекал держаться от того подальше, но разве Джиен собирался его слушать?

Возможно, что и зря.

Хотя после того, как куратор все-таки сочетался браком со своим возлюбленным, Югем-сонбэ стал относиться к Джиену более благосклонно, видимо, решив, что раз дело сделано, то опасности тот уже не представляет.

— Ты пойми, Джиен-а, лично против тебя я ничего не имею, — сказал он ему через пару дней после свадьбы, когда куратор на пару с благоверным уже укатил в путешествие, — ты симпатичный, талантливый и вообще парень неплохой, но в отношения Гука и Тэ тебе вмешиваться не стоило, слишком там все серьезно. Только воду зря взбаламутил, а итог все равно один.

— Я бы не был таким уверенным, уважаемый сонбэ. Мы с куратором Чоном близки по духу. Думаю, через пару месяцев он наиграется в супругов и поймет, что совершил ошибку, — выпалил Джиен и тут же прикусил язык, поняв, что за такую дерзость его могут не только обложить трехэтажным матом, но и турнуть из студии с фиговыми рекомендациями. Но Югем лишь удивленно приподнял брови, а после негромко рассмеялся.

— Ты еще такой ребенок. Когда-нибудь ты обязательно поймешь, — беззлобно сказал он и, к огромному удивлению Джиена, потрепал его по волосам. — От таких, как Тэхен, не уходят, Джиен-а. Добровольно уж точно. И уж точно не Чонгук.

Слышать такое оказалось неожиданно больно; самолюбие с силой царапнуло изнутри, заставляя сжать кулаки.

— Да что в нем такого особенного?!

Но сонбэ лишь пожал плечами и, развернувшись, направился в свой класс, а неудовлетворенный ответом Джиен остался сверлить его спину взглядом, покуда она не скрылась за деревянной дверью.

Джиен выходит на улицу, заворачивает в переулок и, сунув в рот сигарету, с упоением подставляет лицо выглядывающему из-за облаков солнцу. Какой же кайф, Господи. Он щурится на свет, невольно улыбаясь, а после хлопает себя по карманам, пытаясь вспомнить, в какой из них засунул зажигалку.

В карманах пусто.

— Вот черт! — не сдерживается он, понимая, что, кажется, где-то ее просрал. Это хуево: из преподавателей курит только куратор Чон, но тот ведет занятие, да и, честно говоря, Джиен обошелся бы без выклянчивания у него зажигалки. Чонгук, конечно, в такой мелочи не откажет — солидарность курильщика и все такое — да и относится он к нему неплохо, безо всей этой убивающей неловкости, но сам Джиен предпочитает держаться на расстоянии. Кажется, отказ Чонгука в романтической сфере задел его чувства куда больше, чем тот мог предположить.

— Забыли зажигалку? — раздается рядом мягкий мужской голос.

Джиен вздрагивает от неожиданности: он даже не заметил, что тут есть кто-то еще. Этот переулок ему показал Чонгук в самый первый день их знакомства, когда поймал Джиена за курением недалеко от входа — сказал, что сам курит только здесь, потому что «пусто, тихо, и никто не спалит». Джиен и предположить не мог, что об этом месте знает кто-то еще. Впрочем, чего удивляться, переулок — не частная собственность.

— Да, подстава подстав, — признается он. — У меня есть десять минут до конца перерыва, сгонять до «севен-илевена» уже точно не успею, — он вздыхает и сокрушенно смотрит на зажатую в руке пачку.

— Значит, идешь против системы? — хмыкает некто. — Не боишься, что преподаватели спалят?

Хах? Кажется, его только что приняли за ученика?

— Не боюсь. Я вообще дерзкий парень.

— Дерзкий, значит. Ну, раз дерзкий, тогда лови, — Джиен едва успевает обернуться и словить небольшую металлическую зажигалку с замысловатой гравировкой «KT» на гладком боку. Он благодарит и быстро прикуривает, затягиваясь сразу глубоко, во всю силу легких, а после неспешно выдыхает в низкое сероватое небо.

Настроение заметно улучшается, и пока курит, Джиен рассматривает своего нежданного спасителя. Тому на вид около двадцати пяти, может, чуть больше. Высокий и хорошо сложенный, стильно одетый (Джиен украдкой пытается рассмотреть получше длинное песочное пальто и замысловатую вышивку на воротнике рубашки), с правильными, хоть и не совсем обычными для корейца чертами лица. Джиен вообще-то видел много красивых людей: в клубах, где он тусует, часто попадаются достойные экземпляры, и, да что далеко ходить, у них в студии самый настоящий цветник, начиная с Чон Хосока-сонбэ и заканчивая Конпимуком-сонбэ, — но этот мужчина, пожалуй, превосходит даже куратора Чона, а уж тот — самый настоящий красавчик.

Поэтому Джиен пялится и даже не скрывает. Впрочем, кажется, мужчину это вовсе не волнует.

Они докуривают в тишине, заходят вместе в здание, а дальше их пути расходятся. Джиен возвращается к ученикам и продолжает занятие. Показывая новую связку, он отвлеченно думает о том, кто же такой этот незнакомец. «Для чьего-нибудь отца он слишком молод. Вероятно, один из учеников Хосок-нима», — решает Джиен спустя пару минут раздумий и благополучно забывает о встрече.

***

Второй раз они сталкиваются в том же месте, почти в то же самое время. У Джиена снова перерыв, а незнакомец снова курит в переулке, параллельно читая что-то с экрана телефона.

— О, привет, дерзкий парень, — он салютует сигаретой. — Тебя еще не спалили?

— Пока живой, — со смешком отвечает Джиен. — Вы тоже, я смотрю, не за ЗОЖ.

Тот лишь разводит руками, мол, что поделать, я всего лишь жалкое человеческое создание.

— Не припомню вас в наших группах, вы берете частные уроки?

— Что? — мужчина недоуменно моргает, а после машет рукой: — Нет-нет, я не ученик.

— На родителя вы тоже не похожи.

— Я просто заскакиваю иногда, большинство преподавателей — мои давние друзья, — и мягко улыбается. Джиен против воли тает. Есть в этой улыбке что-то неимоверно притягательное, а что, он и сам объяснить не может.

Они расходятся после двух выкуренных сигарет и милого, ни к чему не обязывающего разговора, в ходе которого обнаруживают, что есть несколько общих тем. Мужчина машет на прощание рукой и пристает к замещающему офис-менеджера Конпимуку-сонбэ — судя по тому, как тот радостно выбегает из-за стойки и виснет на чужой шее, насчет друзей он не соврал. Джиен хмыкает себе под нос и, насвистывая прилипчивый мотивчик известной айдол-группы, двигает на занятие.

***

В третий раз Джиен видит его через пару недель совсем рано утром, когда едва переставляет ноги до студии и несколько минут тупит на скамейке возле входа. Незнакомый знакомец выходит из того самого переулка вместе с куратором Чоном. Они идут бок о бок, но не касаясь плечами, и о чем-то негромко переговариваются меж собой. Джиена они не замечают от слова совсем — проходят мимо, оставляя после себя запах одних и тех же сигарет.

Видимо, с куратором Чоном они тоже друзья — думает Джиен, глядя, как эти двое замирают у крыльца. Мужчина что-то говорит, куратор Чон поправляет сползшую с плеча лямку рюкзака и, широко улыбнувшись, отвечает. Они коротко обнимаются на прощанье, а после первый направляется к припаркованному неподалеку «хендаю» и уезжает, оставляя куратора смотреть себе вслед.

Заходя внутрь здания и кивая клюющей носом за стойкой Чонхе-нуне, Джиен вдруг понимает, что очень хочет узнать его имя.

***

Хрен-знает-какой раз происходит примерно через месяц где-то в обед. До этого они встречались неоднократно и всегда мило беседовали то в «курилке», то в небольшой зоне отдыха у ресепшена, и Джиен не раз ловил себя на том, что ждет новых встреч, как чего-то красочного и незабываемого. Вокруг него по-прежнему много мужчин и парней, но отчего-то именно этот заставляет думать о себе куда чаще, чем нужно бы. Даже куратор Чон потеснился в его мыслях, отступив куда-то на задний план. И это очень и очень странно. Как и то, что Джиен все еще даже не попытался закадрить своего незнакомца. Но думать об этом он не хочет.

Джиен собирается домой — у него больше нет занятий, — а тот-самый-мужчина как раз заходит внутрь. Сердце невольно пропускает удар, потому что тот сегодня выглядит преступно хорошо. Он легкой походкой подходит к стойке и, облокотившись на нее, строит глазки офис-менеджеру.

— Привет, Чонха. Можешь позвать Чонгука? Это очень срочно.

Та закатывает глаза.

— Оппа, ты что, не можешь сам позвонить ему?

— Могу. Но так ведь интереснее. В жизни должно быть разнообразие, — он широко улыбается странноватой, но очень обаятельной улыбкой, и Чонха-нуна, ворча, послушно тянется к трубке. Джиен, сжав ремень перекинутой через плечо «почтальонки», подходит ближе.

— Привет, — неловко здоровается он.

— Давно не виделись, дерзкий парень. Как твои темные делишки? — мужчина опирается щекой о кулак, и Джиен впервые за все их встречи замечает на безымянном пальце золотое кольцо. К горлу подступает разочарование. Да ладно, женат?! Быть не может! Черт, нет, это же просто подстава подстав — Джиен только оправился после куратора Чона! Он делает глубокий вдох. Конечно, стоило ожидать, что такой шикарный мужчина не будет одинок и кто-то его уже счастливо захомутал, но... столкнуться с доказательством этого воочию Джиен попросту оказался не готов.

— Если я расскажу, мне придется вас убить. И... мы видимся не впервые, но все еще нормально не познакомились. Меня зовут Ха Джиен.

— Я знаю, — кивает незнакомец, и в его глазах мелькает что-то, что Джиен не может распознать.

— Что? Откуда?

— Догадался. Но если по секрету, то в свободное время я занимаюсь предсказаниями.

— Да? — Джиен улыбается. — И что же произойдет сейчас, предскажете?

— Прямо сейчас? М-м-м... — мужчина постукивает себя по губам, — прямо сейчас из-за этого поворота выйдет привлекательный молодой человек и спросит... «Почему ты сам не позвонил?»

— Почему ты сам не позвонил? — мелодичный голос куратора Чона звучит в унисон с мягким баритоном, а сам он решительно направляется в их сторону. Джиен сглатывает; ему остро хочется слинять куда-нибудь подальше, желательно, прямо сейчас.

— Не захотел, — незнакомец подмигивает Джиену и подходит ближе к куратору.

— Ты такой ребенок, хен. Кто из нас старше: я или ты? — куратор Чон возводит очи горе.

— Уж точно не тот, кто забывает дома важные вещи, — мужчина движением фокусника вытаскивает из внутреннего кармана пальто флеш-карту. Джиен помнит ее: это флешка куратора Чона, на ней он хранит треки для своих сольных выступлений. Как она оказалась у этого мужчины?

— Интересно, кто виноват в том, что я ее забыл? — шипит куратор Чон. — Между прочим, это ты сегодня не дал мне нормально собраться.

— Чонгук-а, у тебя перерыв? — из-за того же поворота показывается Югем-сонбэ. — О, привет, хен, какими судьбами?

— Одно милое чудовище забыло дома свою суперпуперважную флешку, поэтому я любезно привез ее ему.

— Останешься на обед?

— Если чудовище разрешит.

— Как будто тебя остановят мои запреты, — фыркает вышеозначенное «чудовище».

— Если ты хочешь, я могу уехать, мне не сложно.

— Раз не сложно, то вот и езжай.

— Как скажешь. Был рад повидаться, Югем-а. Позвони мне как-нибудь на неделе, ладно? Чимину не терпится собраться всем вместе и устроить великое попоище. У Соми я тебя отпрошу.

— Вся ответственность на тебе, хен! — смеется Югем. Незнакомец улыбается и, запахнув пальто, разворачивается к дверям.

Но не успевает сделать и пары шагов, как его ловят за рукав.

— Ну, и куда ты поперся, придурок?

— Выполняю твое желание.

— Боже, почему ты такой несносный, — ворчит куратор Чон, но выглядит как будто бы смущенным (глупости, куратор Чон не может смущаться).

— Под стать тебе.

— Пошли уже, не то у тебя обед закончится, а за твои опоздания от Юнги-хена всегда прилетает почему-то мне, — куратор машет рукой в сторону танцклассов и комнаты отдыха.

— Секунду. Джиен-а, — Джиен вздрагивает от неожиданности, поняв, что незнакомец — а незнакомец ли? — обращается к нему. Тот подходит ближе и протягивает вперед изящную ладонь:

— Я так и не успел представиться тебе. Ким Тэхен. Мне пора идти, но мы как-нибудь еще обязательно поболтаем, правда?

— А-ага, — заторможенно пожимает ее Джиен. Внутри поднимается волна протеста: «это не может быть он!» — хочется наорать на Тэхена за то, что посмел обмануть и посмеялся над ним, но это желание быстро разбивается о чужую улыбку.

В голове разрозненные факты вдруг складываются в единый пазл: этот мужчина подвозит куратора до работы и курит в его тайном переулке, а тот забывает «дома» флешку; он близко и давно дружит со всеми преподавателями; зовет двадцатисемилетнюю нуну по имени; интересуется примерно тем же, чем и куратор Чон; на его зажигалке выгравировано «КТ», а на пальце — обручальное кольцо. Ким Тэхен даже не пытался ничего скрывать, и если бы Джиен сложил два и два, то давно бы догадался. Хочется хлопнуть себя по лбу за тупость.

Тэхен тем временем треплет его по волосам (Джиен невольно жмурится от приятных ощущений) и возвращается к куратору Чону. Тот, нахмурившись, тут же настойчиво тянет его за собой.

— Комната отдыха свободна! — кричит им вслед Югем-сонбэ. — Только двери запирайте!

— Обязательно, Югем-а.

— Уройся, Югем! — и добавляет уже тише. — А ты, еще будешь так миленько улыбаться и флиртовать с моими хубэ, я с тобой нахуй разведусь.

Ответ Тэхена тонет в приглушенном мычащем звуке.

Джиен провожает их взглядом и не может сдержать ироничной улыбки. Голова идет кругом от того, как все глупо обернулось. Он с такой силой высмеивал Чонгук-хена и его любовь к своему мужу, хотя не знал об их паре ничего, кроме того, что Тэхен старше куратора на два года и что они вместе уже целых семь лет (для него самого цифра какая-то фантастическая). Джиен даже пытался представить себе из интереса, как выглядит этот загадочный Ким Тэхен, и каждый раз воображал страшненького низенького мужичка за тридцать (хотя Тэхену должно было быть около двадцати девяти). Так самолюбие болело меньше, и можно было представлять, что Ким Тэхену просто повезло удачно окрутить глупого и наивного Чонгук-хена. Джиен точно не ожидал встретить супермодель с охренительно сексуальным голосом, чарующей улыбкой, интересными мыслями и отличным чувством юмора. А еще Ким Тэхен догадался, кто такой Джиен — видимо, из рассказов Чонгука или того же Югема-сонбэ — и все равно продолжил общаться с ним приветливо и открыто. И как-то вдруг доводы Чонгук-хена перестают казаться такими нелепыми, как раньше. Пожалуй, Джиен его прекрасно понимает. Даже более чем.

«От таких не уходят, Джиен-а».

Сонбэ прав, усмехается Джиен себе под нос. От таких не уходят.

— Эй, сонбэ, — говорит он, вскинув голову, — как насчет пообедать вместе? Раз уж комната отдыха все равно занята.

— Я «за», — кивает Югем и, склонив голову к плечу, спрашивает. — Теперь понимаешь, да?

— Ага. Теперь понимаю.

На улице пасмурно, дует сильный ветер, но на душе отчего-то становится светлее. Джиен идет к ресторанчику напротив, едва ли не сгибаясь под весом внаглую повиснувшего на нем сонбэ, и, кажется, действительно понимает.