Эпилог
Десять лет спустя
Пожелав сыновьям спокойной ночи, я тихонько затворила за собой дверь детской спальни. Дверь вела в комнату няни, а сама няня, эльфийка преклонных лет (я научилась определять их возраст по глазам), сидела за вышивкой в глубоком кресле рядом с окном.
При виде меня она поднялась на ноги и с почтением поклонилась.
— Ваше величество.
— Присмотрите за принцами, лира Джису. Полагаюсь на вас.
— Главное сокровище Эвенделла в надежных руках, ваше величество, — заверила няня.
Ох уж это сокровище. Неугомонное, упрямое, бесконечно любимое, но способное кого угодно довести до сердечного приступа.
Внешне оба принца были маленькой копией Чонгука, а характером пошли в меня. Погодки и лучшие друзья, они всегда находили способ сбежать из-под присмотра воспитателей и учинить каверзу: вместо уроков залезть на дерево, на целый день затаиться в каком-нибудь укромном уголке, вынудив искать их всем дворцом, набрести на лужу грязи и изваляться в ней по самую макушку.
А сколько раз, малышами, они врывались на заседание королевского совета, чтобы забраться мне на колени!
Лет до шести Чонгук смотрел на выходки сыновей сквозь пальцы, а потом нанял им учителей и под завязку загрузил занятиями, в том числе по этикету. Пришла пора лепить из остроухих хулиганов образцовых наследников престола.
Попрощавшись с Джису, я заглянула в свой кабинет, чтобы разобрать письма.
В первые годы царствования я часто получала послания из Аталана. Мать и отец пытались возобновить со мной общение. Матери я отвечала. Отца давно вычеркнула из своей жизни и ничего менять не собиралась. Предателей надо безжалостно вышвыривать за дверь.
Кстати, о предателях.
Однажды мне написал Валонсо. Это было длинное, полное извинений и покаяний письмо из дорогой бумаги, пропитанной парфюмом. Мой бывший друг молил о прощении и предлагал встретиться, но за каждым словом, выведенным его убористым почерком, я чувствовала фальшь. Связаться со мной Волонсо наверняка подговорила императрица Аталана. Не иначе как хотела с его помощью шпионить за новой королевой эльфов. Надеялась, что мы с бывшим приятелем наладим переписку, во время которой она через свою марионетку будет незаметно вытягивать из меня те или иные сведения.
Держите, Ваше Величество, карман шире.
Послание Валонсо я смяла и бросила в ведро для мусора.
Туда же отправилось и письмо самой Дженни, в котором она уговаривала меня стать частью ее императорской семьи.
Чудны шутки богов! Когда-то я мечтала верой и правдой служить этой хитрой змее, рисковала жизнью ради статуса ее приближенной, а теперь владычица Аталана — кто бы мог подумать! — предлагала меня удочерить. Меня! Взрослую замужнюю женщину. Королеву огромной страны. Конечно, ей было выгодно породниться с семьей Чон. Одного не учла прожженная интриганка: я больше не ее преданная собачонка, хвостиком не виляю, через горящий обруч по щелчку пальцев не прыгаю. У меня новая счастливая жизнь, где не надо из кожи вон лезть ради чужого одобрения, где меня ценят и любят не за какие-то заслуги, а просто потому, что я — это я.
Во многих странах участь королевы — рожать без продыху и быть молчаливым приложением к супругу. Страх потерять себя в браке долго не давал мне ответить Чонгуку взаимностью, но все мои опасения оказались напрасными. Меня не заперли в четырех стенах за вышиванием, не ограничили ролью матери будущих наследников. Я участвовала в делах государства — вместе с Чонгуком утверждала законы, налаживала торговые связи, учила эльфийских воинов управлять ездовыми стрекозами, которых нам поставлял владыка фейри Ким Тэхен. Моя жизнь была насыщенной и полной.
* * *
Просмотрев свежие письма, я еще раз навестила в детской своих сорванцов и отправилась в опочивальню к мужу.
Даже спустя десять лет брака мы привыкли засыпать в объятиях друг друга, но сегодня я припозднилась, а у Чонгука был тяжелый день, так что любимый меня не дождался. Его веки были опущены, рот приоткрыт, волосы белым шелком разметались по подушке.
Стараясь не разбудить спящего, я с коварной улыбкой забралась на кровать и юркнула под одеяло. За все эти годы мне так и не удалось отучить супруга от ужасных хлопковых пижам, столь дорогих сердцу любого эльфа. Хотелось ночью соприкасаться голой кожей, но Чонгук раз за разом заворачивался в кучу ненужных тряпок.
Ничего, сейчас приведем этого скромника в надлежащий вид.
Я нырнула пальцами за пояс мужниных штанов и медленно потянула ткань вниз. Чонгук пошевелился во сне, что-то пробормотал, но не очнулся. Склонившись над его пахом, я вобрала в рот теплый расслабленный член. От нежной ласки он сразу окреп, налившись желанием.
Не просыпаясь, Чонгук начал постанывать.
Под одеялом было душновато, но звуки удовольствия, которые издавал любимый супруг, мирили меня с мелкими неудобствами.
Спустя пару минут Чонгук уже вовсю ерзал бедрами по кровати, комкал пальцами простыню, толкался меж моих губ, а потом резко дернулся, и я поняла: проснулся. Таким необычным способом я разбудила его впервые.
— Что ты делаешь? — раздалось сверху.
Я представила, как Чонгук поднимает голову над подушкой и смотрит на одеяло, вздымающееся между его ног бугром. А бугор этот двигается, колыхается — вверх-вниз, вверх-вниз.
— Лалиса… Что ты…
Он захлебнулся стоном. Член у меня во рту набух еще больше, начал пульсировать.
— Лалиса, я сейчас…
Пальцы Чонгука зарылись мне в волосы, щекотно скользнули за ушными раковинами, ладони надавили на плечи.
— Сейчас… — предупредил он снова и попытался меня оттолкнуть.
Его голос был хриплым, тон — уязвимым и даже каким-то жалобным.
Вместо того, чтобы отстраниться, как это делала раньше, и завершить начатое рукой, я насадилась на его член глубже.
Чонгук уже не стонал — скулил.
Языком я ощутила движение семени по напряженному стволу. Густая, почти безвкусная влага заполнила рот и потекла по моим губам на лобок любовника. Сегодня финал Чонгука был необычайно долгим. Никогда он так не кричал. Наверное, весь замок перебудил.
Супруг все еще вздрагивал, когда я подтянулась выше и легла щекой на его гладкую мускулистую грудь. Рядом с ухом раздались тяжелые частые удары сердца.
— Люблю, — шепнул Чонгук, одной рукой обнимая меня за плечи, другой — накрывая мой затылок. — Как же я тебя люблю!
Я прижалась к нему крепко-крепко и зажмурилась от счастья.