Как выглядит чистилище?
Таки резко выкрикнула:
— Shikei no gyorai! (死刑の魚雷, "Торпеда смерти"). Перед ней закружилась вода, сформировав смертоносную торпеду. Я ощутил, как её магия, напоминая хищную змею, начала движение ко мне.
— Ты думаешь, что это меня остановит? — прорычал я, Мидзути, готовясь встретить атаку.
Торпеда летит под водой, как стрела, разрезая тёмную глубину. Вода вокруг неё бурлит, пузырьки всплывают на поверхность. Она мчится к цели, не отклоняясь ни на миллиметр.
Гул усиливается, он становится громче, как грохот приближающегося зверя. Звук разносится по воде, предупреждая о беде. Её путь можно проследить по следу воздуха.
Внезапно происходит взрыв. Вода взлетает вверх огромным фонтаном, как прыгающий кит. Удар глухой, мощный, как будто что-то огромное столкнулось в глубине.
Я почувствовал, как она врезалась в меня, точно рог разъярённого быка.
Я взревел, как дракон, раненный в сердце, и вода вокруг меня вспыхнула, превратившись в дождь. Каждая капля, как коготь тигра, раздирала лес, заставляя деревья трещать под её весом.
— Не смейте лезть в мои владения! — кричал я, сбивая их с ног, как буря сбивает беспомощных птиц с неба.
Парочка отлетела назад, но Таки успела ухватиться за ветку. Её руки тряслись, но она держалась, как лиса, цепляющаяся за жизнь, пока мой рёв не стих.
— Ты не можешь победить меня! — прорычал я, мой голос гремел над лесом, как последний раскат грома после шторма.
Я чувствовал, как кровь текла из моих ран, как река, вытекающая из раненого зверя. Боль пронзала меня, как клыки волка, и я понимал, что это моя последняя атака. Мои татуировки в виде дракона (龍, Ryu) начали светиться, как спящий медведь, пробуждающийся весной. Они извивались по моей спине, обвивая плечи и шею, подобно змее, готовой к прыжку. Его чешуйчатая кожа покрылась мелкими искрами, будто звёзды отражались на поверхности озера.
Я почувствовал, как моя пасть начала меняться, вытягиваясь вперёд, как морда хищной акулы, готовой схватить свою добычу. Зубы, похожие на кинжалы, удлинились и засверкали, как лезвие, выточенное из стали. Внутри моего рта загорелся яркий свет, как пламя, горящее в глубине вулкана. Я зарычал заклинание, типа грома, раскалывающего небо:
— Shōmetsu (消滅, уничтожение)!
Яркий луч пронзил воздух, как укус змеи (蛇, Hebi). Свет вспыхнул так ярко, что казалось, будто лес стал жертвой огненного дракона (龍, Ryu). Температура вокруг повысилась, как будто при пожаре, заставляя две фигуры покрываться слоем пота. Лазер издавал короткий, пронзительный свист, за которым следовали треск и шипение, будто тысячелетний дух ветра (風, Kaze) сорвался с цепи и завыл над деревьями.
— Ямате! (やめて, "Остановись!") — крикнула Таки, вскидывая руки. Она начала двигать мою атаку тёмно-зелёной магией. Магия скрутилась вокруг моего заклинания, как виноградная лоза, подчиняя его силу и направляя обратно ко мне.
Лучи пробивались сквозь листву, выжигая всё на своём пути. Деревья трещали и падали, как олени (鹿, Shika), поражённые молнией. Звери в ужасе разбегались, чувствуя, как энергия жжёт их спины.
Парень прижался к земле, его дыхание сбилось, а сердце колотилось, как загнанный зверь. В глазах мелькал страх.
— Я не хочу умирать... — прошептал он, сдавленно. — Это, возможно, когти смерти (死, Shi) тянутся за мной, пытаясь вырвать душу, а ведь я так хотел любить и быть любимым...
— Юрусанай! (許さない, "Не прощу!") — вскрикнула Таки, её голос как клич орла пронёсся по лесу, создавая напряжённую атмосферу.
Я смотрел, как моя собственная атака разворачивается против меня, неуклонно приближаясь, как дикий зверь, готовый к прыжку.
— Увы... — пробормотал я, чувствуя, как слабость охватывает моё тело. — У меня нет сил на большее...
Я знал, что это конец. Передо мной стояла победительница, и я готов принять свою судьбу. Я, наконец-то, дождался того, кто мог победить меня.
— Arigatou (ありがとう, "спасибо")... — прошептал я, на моих губах заиграла улыбка, а глаза закрылись, напоминая два полумесяца.
Я увидел, как луч света коснулся тела Мидзути (蛟), и его чешуя начала плавиться, как снег под ярким солнцем. Воздух вокруг него накалился, словно рядом бушевал лесной пожар.
— Куми (組, "соединение"), эта сцена напоминает, когда судьба соединяется с владельцем, забирая мои сомнения о победе и испепеляя страх, подобно тому как огонь захватывает величественные кроны каштанов вокруг.
Запах горелой древесины заполнил мои лёгкие, заставляя кашлять, будто мои лёгкие чувствовали ощущение тех деревьев. Давление в воздухе резко изменилось, как когда падает камень в пруд, и земля дрожала под ногами.
— Сугой (すごい, "невероятно")... Это конец, — пробормотал я, осознавая мощь атаки.
Я, Мизукура, чувствовал, как моя жизнь угасает, как старая звезда, готовая погаснуть навсегда. Мои глаза потускнели, как угасающий свет фонаря, а тело горело, как перо в огне.
— Как это... Канашии (悲しい, "грустно")? — прорычал я сквозь боль, понимая, что скоро исчезну без следа. Каждая чешуйка на моём теле подавилась, как воск, стекающий с горячей свечи. Мои мышцы сжались от невыносимого жара, похожие на рыбу, пойманную в сети.
Вдруг тьма окружила меня. Я открыл глаза.
Я оглядывался, мои глаза блуждали по этому чуждому миру, а лицо кривилось в уродливой гримасе. Чистилище, Дзигоку (地獄), обволакивало меня, как гниющий туман. Тьма, прерываемая лишь огнями далёкого адского пламени, делала всё вокруг мрачным и угрожающим.
Я услышал за собой голос. Размером с небольшой холм демон — Они (鬼) с обсидиановыми рогами, напоминающими серпы, и кровавыми глазами, медленно подошёл ко мне. Его когти, как кривые сабли, а дубинка по размеру сравнима с толстой веткой грецкого ореха, чёрная и изношенная от бесконечной службы, беспощадная, как дух самурая.
— Тадайма (ただいま, "Я здесь"), — прорычал он, усмехнувшись. Он указал своим тёмно-серым, почти чёрным цветом указательным когтем, издающим звуки при движении, напоминающий крик тысячи младенцев, на молодого парня, который стоял перед ним, прикованный, как бы жертва перед алтарём.
Кожа парня напоминала месиво из ран и шрамов. Его застывшая кровь обрела форму одежды, туго охватывающей его тело. Его части тела были зафиксированы железными цепями, точно клещи хищника,
удерживающие свою добычу, которая, подобно волчонку в капкане, пытается вырваться, звеня цепями, раздающимися эхом в необъятных просторах небытия.
Они замахнулся дубинкой, его движение было быстрым и безжалостным, как у тигрицы-людоедки перед беззащитным человеком.
— Он о тотто кайбицу (彼は痛みを目覚めさせる者, Он — тот, кто пробуждает боль), — прорычал демон, замахиваясь дубинкой с разворота по животу парня.
Удар был сокрушительным. Я почувствовал его боль, как если бы это было моё собственное тело, раздираемое когтями тигра. Парень захрипел, его лицо исказилось от страданий.
Боль, которую он ощущал, была такой же, как перед смертью в битве со мной. Его глаза начали тускнеть, теряя блеск жизни, как умирающее пламя, а голос стал трудно разборчивым и едва слышным.
— Ямете... (やめて, "Остановись"), — умолял он, но его голос потонул в звуках ударов.
Пояснения:
Дух ветра (風, Kaze) — в японской мифологии это мистическое существо, олицетворяющее стихию ветра. Оно контролирует воздушные потоки и может быть как мирным, так и разрушительным. Дух ветра символизирует свободу, перемены и непостоянство.
Змей (蛇, Hebi) — мифологический символ, связанный с мудростью, трансформацией и хитростью. В японских легендах змеи могут быть как защитниками, так и зловещими существами, часто имеющими способность принимать человеческий облик.
Дракон (龍, Ryu) — величественное существо, ассоциируемое с силой и водной стихией. В отличие от западных драконов, японские драконы чаще связаны с добром, защитой и контролем над природой, особенно водоёмами и реками.
Они (鬼) — демоны, которые исполняют наказания над грешниками.