23 глава
Jennie
— Ты с ума сошла? — лицо Лисы наполнило мой экран неодобрением. — Почему ты согласилась пойти на свидание со своим бывшим мужем? Ты под кайфом? Может мне стоит слетать в Лос-Анджелес и вмешаться?
— Все не так плохо, как кажется. Я дала согласие всего на одно свидание, и это не значит, что мы встречаемся. Мы согласились на том, чтобы встречаться с другими людьми.
— Ты встречаешься с каким то другим человеком?
— Пока нет, — призналась я. — Но сделаю это, как только вернусь в Сеул.
Прошло два дня со свадьбы моей матери, и я рассказывала своим подругам обо всем, что произошло за последнюю неделю. Вчера мама уехала в медовый месяц, а Джин вернулся в Инчхон утром, потому что дела в его ресторане больше не могли идти без его ведома. Это означало, что я была одна в роскошной квартире моей матери в Лос-Анджелесе.
— Ты идешь на свидание с человеком, с которым развелась два месяца назад, — мягко сказала Розэ. — Мы просто беспокоимся, что ты...
— Уступишь, — подсказала Джису. — Мы не виним тебя в том, что ты уступаешь, но это не решает твоих основных проблем. Верно?
— Нет, и я не уступлю, — мой ответ содержал в себе полуправду. — Я просто пойду на свидание с Чонгуком и поставлю точку.
— Надеюсь, — Джису не выглядела убежденной. — Мы не хотим, чтобы ты снова страдала, Джен.
— Я не буду. Обещаю.
Наш звонок прервал стук в дверь. В холодильнике не было продуктов, поэтому я закала себе еду на вынос,
Я пообещала девочкам, что сообщу им о ситуации с Чонгуком позже, и повесила трубку. Я пересекла гостиную и открыла входную дверь, ожидая увидеть курьера с моими булочками.
Но вместо этого дверной проем заполнили широкие плечи и крепкие мышцы. Мой взгляд скользнул по белому хлопку и загорелой шее, и встретился с парой темных глаз.
— Ты уже позавтракала? — спросил Чонгук, прежде чем я успела спросить, какого черта он делал в квартире моей матери в девять утра.
— Моя еда в пути.
— Позволь угадать. Это булочки с ванильным кремом и корицей?
Я скрестила руки на груди
— Может быть, — я не могла быть настолько предсказуемой. Или была?
— Отмени заказ, — сказал он со спокойной уверенностью. — Мы едем в место получше.
— Куда?
Намек на озорство пробежало в его глазах, и мое сердце затрепетало от неохотного ожидания.
— Увидишь.
*****
Я ожидала, что Чонгук отвезет меня в модное место для завтрака или на красивый пляж для частного пикника...
и он это сделал.
В Майями.
Самолет Чонгука приземлился в городе во Флориде через три часа после того, как он появился у моей двери. Частный автомобиль встретил нас на взлетной полосе и доставил на самый роскошный курорт города.
— Намного лучше, чем у ванильные булочки, не так ли? — сказал он, когда официанты устроили на столе настоящий пир.
Мы сидели на балконе президентского номера с видом на пляж.
Легкий ветерок доносил до нас слабый шум волн и смех других отдыхающих.
— Ты невероятен, — я покачала головой, хотя желудок заурчал от запаха свежей яичницы и только что приготовленной выпечки. — Это слишком. Простого ужина в Лос Анджелесе было бы достаточно.
— Не для нашего первого свидания, — легкий ветерок пронесся мимо, ероша волосы Чонгука. Он загорел с тех пор, как приехал в Америку, и в простой белой футболке и шортах выглядел расслабленно и непринужденно. — Ты заслуживаешь лучшего.
Мне следует сохранять самообладание, но это достаточно тяжело, когда меня окружали вещи, которые я любила больше всего.
Еда. Море. Солнце. Чонгук.
Мой бывший муж кивнул официантам в знак благодарности, которые отступили и с тихой осмотрительностью закрыли балконные двери.
— Итак, мы здесь. Можно устроить из этого долгие выходные.
Я заглушила роящихся бабочек в моем животе глотком апельсинового сока и сменила тему.
— Разве тебе не нужно вернуться в Сеул? Тебя долго там не было.
За исключением встреч с клиентами, он мог выполнять свою работу удаленно, но Чонгуку нравилось точно знать, что происходит в его офисе. Jeon Capital был его королевством, и он правил им железной хваткой. Я ни на секунду не поверила, что он может оставить это в чужих руках так надолго.
— Пока я здесь, я всегда в курсе событий, — сказал он, подтверждая мою мысли.
— Верно.
Некоторое время мы ели молча. Это была неловкая тишина, которая прорастала скорее из-за неуверенности, чем из-за дискомфорта.
Как бы вы вели себя на первом свидании с человеком, с которым были женаты десять лет?
Разговоры о погоде были слишком обыденными; говорить о чем-либо еще было слишком опасно. Каждый раз, когда я открывала рот, чтобы завязать разговор, что-то в этой теме напоминало мне о нас.
Разговоры о последних фильмах напомнило мне наши марафоны «Форсажа» с попкорном в первые дни наших отношений.
Разговоры о моей матери и ее медовом месяце на Мальдивах напомнили мне о нашем медовом месяце в Париже. Ничего особенного мы тогда себе позволить не могли, поэтому сняли уютный, полуразрушенный номер в не самой лучшей гостинице города и провели время разговаривая, ужиная и занимаясь сексом. Это была одна из лучших недель в моей жизни.
Щемящая ностальгия пронзила мои органы. Я говорила Чонгуку, что бесполезно жить прошлым, но сама бы все отдала, чтобы повернуть время вспять и наслаждаться каждой секундой наших счастливых дней.
В этом и была ирония жизни. Люди всегда помнят прошлое, но никогда его не ценят, пока не потеряют.
— Недавно я встретил своего брата, — сказал Чонгук тихим голосом.
Моя голова дернулась от его признания.
У него было много приемных братьев и сестер, но только одного он называл своим братом.
— Хосока?
Чонгук редко говорил о своей семье. Я знала, что его отец умер, а мать бросила его, когда он был ребенком, и он ненавидел каждый приемный дом, в который его отвозили. Он упоминал, что они с Хосоком были близки до того, как последний попал в колонию для несовершеннолетних за поджог, но на этом все.
— Да. Я столкнулся с ним в баре после того, как ты вышла из уборной... — мои щеки вспыхнули при воспоминании о том, что мы делали в указанной уборной. — И он был на открытии Vendome.
Мое сердце замерло от неожиданности. Я была знакома практически со всеми в Vendome. Единственным человеком, которого я не узнала, был...
Перед моим мысленным взором всплыл образ холодных глаз и резких черт лица.
— Человек, который наткнулся на меня, — от осознания у меня по коже пробежал холодок.— Это был Хосок?
Чонгук коротко кивнул. Он вкратце рассказал мне о их взаимодействии с тех пор, как они столкнулись друг с другом, а их было не так уж много.
— Я не видел его и ничего о нем не слышал после того случая. Мои люди пытаются его отследить, но пока безрезультатно.
— Может быть, у него была работа в городе и он уехал, — предположила я.
— Он не покинул город, — категорически сказал Чонгук. — Если бы он это сделал, его не было бы так сложно выследить.
— Он же не может причинить тебе вреда, не так ли? Вы были близки.
— Были — ключевое слово. Не думаю, что он когда-либо простил меня за то, что я не предоставил алиби, когда его арестовали, — темная тень скользнула по лицу Чонгука. — Я искал его несколько раз за эти годы, но он был призраком. Я думал, он умер.
В его голосе я услышала зерно вины.
Чонгук никогда этого не говорил, но я знала, что он сожалеет о том, как закончились его отношения с Хосоком.
— Ты хочешь снова наладить с ним связь? — мягко спросила я. — Прошло много времени с тех пор, как вы были братьями. Вы уже не те люди.
— Я ему не доверяю, — он уклонился от прямого ответа. — Я хочу знать, какого черта он делает в Сеуле и чем он занимается с тех пор, как вышел из колонии. Вот и все.
Громкий взрыв смеха донесся с другого балкона и рассеял мрачные последствия заявления Чонгука.
Он провел рукой по лицу с печальным смехом.
— Мне жаль. Это не тот разговор, который я планировал на наше первое свидание, но ты спросила о Сеуле и... — его кадык скользил вверх и вниз по его горлу. — Ты единственный человек, с которым я когда-либо мог говорить о таких вещах.
— Я понимаю, — сказала я тихо. — Тебе не обязательно извиняться.
Это был тот Чонгук, по которому я скучала. Тот, кто открылся и заговорил со мной, вместо того, чтобы прятаться за масками и деньгами. Кому-то нужен был статус и власть Чон Чонгука, а мне нужен был просто этот мужчина. Мой Гук.
Богатство не затронуло мою защиту, но уязвимость расколола мои стены, пока крошечная их часть не рухнула.