13 глава
Jungkook
— Какого черта ты здесь делаешь? — я прижал Хосока к стене, мои слова истекали ядом в темном коридоре.
Встреча с ним прошлой ночью могла быть случайностью, но две ночи подряд? Это не было совпадением. Не тогда, когда в этом участвовал Хосока.
Я нанял частного детектива, с которым работал раньше, чтобы тот нашел его, как только я вышел из бара прошлым вечером, но они еще ничего не раскопали. Это само по себе вызывало беспокойство; обычно мне предоставляли полный отчет в течение двенадцати часов, а это означало, что Хосок чертовски хорошо умел заметать свои следы.
И единственная причина, по которой кто-то мог замести следы, заключалась в том, что ему было что скрывать.
— Присутствую на открытии нового элитного ресторана, как ты и твоя любимая жена, — протянул он, похоже, его не смутило мое враждебное приветствие. — Мое приглашение на свадьбу затерялось на почте, но она прекрасна. Я понимаю, почему ты не можешь оторвать от нее глаз.
Арктические иглы страха пронзили мой позвоночник.
— Если ты тронешь хоть один волосок на ее голове, — тихо сказал я. — Тогда на свете не останется ни единого места, где я бы не выследил тебя и не убил так медленно, что ты будешь молить о смерти.
Моя рука сильнее сжалась на его горле. Он не вздрогнул, но что-то мелькнуло в его глазах, прежде чем погрузиться в лужи льда.
— Ты не искал меня все эти годы. Пока я не появился прямо перед твоим лицом.
— Я не искал.
— Нет. Ты был слишком занят строительством своей империи, чтобы помнить о своем дорогом брате, — его рот скривился в ехидной улыбке. — Каковы на вкус деньги, Гук? Так же хороши, как ты всегда мечтал?
Я тихо выругался и отпустил хватку, но остался между ним и залом.
— Я спрошу тебя еще раз. Какого черта ты на самом деле здесь делаешь и откуда ты знаешь Намджуна?
— Ты не единственный, у кого есть связи, — Хосок поправил пиджак. Он приоделся к открытию, но даже в дизайнерской одежде от него веяло неприятностями. — Мы далеко от Намвона, не так ли?
Моя челюсть сжалась, при упоминание о нашем родном городе.
— Однажды мы с тобой выберемся отсюда, — в глазах Хосока блестела каменная решимость, которая принадлежала человеку старше четырнадцати лет. На его лице был темный синяк в том месте, где его ударила наша приемная мать. — И когда мы это сделаем, все заплатят.
Мы с Хосоком были приемными братьями в моем четвертом доме. Он был всего на год старше, и был для меня самым близким союзником в этой адской дыре. Пока не связался с плохой компанией и не попал в колонию на три гола за поджог в выпускном классе. Я отказался предоставить ему фальшивое алиби; я готовился к поступлению в Пусан, и я не мог рисковать своим будущим из-за чужого уголовного преступления. С тех пор я его не видел и ничего о нем не слышал.
До вчерашнего вечера.
— Не волнуйся. Я не трону твою драгоценную жену. Просто хотел поздороваться, даже если ты не рад меня видеть, — вспышка прежних эмоций вспыхнула и исчезла так же быстро, как и раньше. — Если ты не хочешь, чтобы люди тебя нашли, не стоит выставлять свое лицо в светские газеты, — Хосок прошёл мимо меня. — А теперь, если ты меня извинишь, мне нужно вернуться к званому обеду.
Он дошёл до конца зала прежде, чем я заговорил.
— Скажи мне, что у тебя снова нет проблем. — Меня это не должно волновать. Мы давно разорвали нашу связь, но небольшая часть меня не могла избавиться от чувства вины за то, что оставил его. Он сделал свой выбор, а я свой, но когда-то он был единственной настоящей семьей, которая у меня была.
Хосок остановился, его тело стало настолько неподвижно, что он напоминал статую, освещенную огнями ресторана.
— Не веди себя так, будто тебя это волнует, Гук, — сказал он. — Тебе это не идет.
*****
Первая половина ужина прошла без происшествий, хотя я почти не ощущал вкус еды.
Меня слишком отвлекала Дженни, сидевшая на одном конце стола, и Хосок, сидевший на другом.
Я уверен, он что-то задумал. И мои подозрения подтвердились как только Намджун признался, что не знает его лично. Кто-то из его команды отправил Хосоку приглашение.
Тем временем Дженни изо всех сил старалась делать вид, что меня не существует, хотя я несколько раз ловил ее взгляд на мне, когда она думала, что я не обращаю внимания.
— Перестань пялиться, — сказал Чимин, не глядя на меня. — Ты такой же незаметный, как и слон.
— Кто бы говорил. — ответил я, зная его одержимость Розэ.
Тем не менее, я оторвал взгляд от того места, где Дженни смеялась над чем то вместе с Розэ и Лисой. Нам нужно было поговорить о том, что произошло в баре, и было бы легче, если бы я мог остаться с ней наедине. Сегодня я присутствую здесь, только для того чтобы увидеться с ней, но ее подруги были словно телохранители, которые отказывались оставлять ее одну. Я должен...
Громкий хлопок прорвался сквозь гул разговоров, за которым последовал приступ удушья и хрипа. Голоса резко оборвались, и в столовой воцарилась тишина, когда я мотнул головой в сторону внезапного выстрела.
Один из гостей рухнул в тарелку лицом вниз. Синий костюм, верные волосы с серебристыми прядями. Шин Джонсок, генеральный директор Шинхан Банка.
Намджун в мгновение ока вскочил со своего места.
— Что случилось? — крикнул он.
— Не знаю. Мы разговаривали, а потом он... он просто потерял сознание, — заикаясь, сказала женщина, сидевшая рядом с Джонсоком. — Он не двигается. О Боже... что, если...
Можно было слышать, как упала иголка, пока Намджун проверял пульс Джонсока. Он глубоко вздохнул, и я понял, что он собирается сказать, еще до того, как он это сделал.
— Он мертв.
На мгновение воцарилась гробовая тишина, прежде чем разразилось столпотворение.
Половина гостей бросилась к выходу, а другая половина побежала в уборные, предположительно на тот случай, если еда стала причиной внезапной смерти Джонсока. В спешке они чуть не растоптали друг друга, и в этом хаосе я потерял из виду своих друзей.
Хотя меня интересовал лишь один человек.
Дженни.
Я проталкивался сквозь толпу людей, мое сердце колотилось в груди. Знакомый гул в голову заглушил нарастающую панику в комнате. Не знаю, что случилось с Джонсоком, но мне поскорее нужно было увидеть Дженни и убедиться, что с ней все в порядке. Ее могли ранить, затоптать, она могла потерять сознание...
Шум пронзил мою голову на высокой частоте.
Пот скользил по моему затылку, пока я искал каштановые волосы и красное платье.
«Давай, детка, где ты?»
Царил хаос, пока я пытался разобраться в толпе людей.
Светлые волосы. Черное платье. Серые волосы. Темно синий костюм. Гости слились в одно целое. Кто-то наткнулся на меня, и я уже собирался оттолкнуть его, когда посмотрел вниз и увидел пару знакомых светло карих глаз.
Облегчение выбило воздух из моих легких.
Она в порядке.
Мы смотрели друг на друга долю секунды, прежде чем кто то толкнул нас и снова подтолкнул к действию.
Дженни не сопротивлялась, когда я схватил ее за запястье и потащил к выходу. На место уже прибыла полиция, но нам удалось быстро проскользнуть в такси, не замеченными. В данный момент у меня не было никакого желания ждать и изображать обеспокоенного свидетеля.
Дженни молчала, пока я называл водителю адрес пентхауса. Казалось, она была потрясена резким поворотом событий этого вечера, и я не винил ее. За эти годы я посетил сотни общественных мероприятий; ни одно из них не заканчивалось смертью.
Но, опять же, ни на одном из них не было Хосока в качестве гостя.
Я не видел его с тех пор, как Джонсок потерял сознание. Ни в давке к выходу, ни за пределами ресторана.
— Что ж, — начала Дженни, когда мы подъехали к нашему зданию. Я все еще думал о нем как о нашем, хотя с тех пор, как она ушла, я не чувствовал себя здесь как дома, — это был самый незабываемый десерт за всю мою жизнь.
Несмотря на мое волнение, на губах появилась улыбка. Я скучал по ее шуткам. Ее чувство юмора было одной из многих причин, по которым я влюбился в нее, но только сейчас понял, что с годами оно появлялось все меньше и меньше.
Раскаяние погасило мое временное веселье.
— Намджуну предстоит настоящий пиар-кошмар, — сказал я.
— Бьюсь так и есть, — пальцы Дженни сжались на краю ее силения. — О Боже. Кто-то умер. Он сидел прямо напротив... он...
Ее дыхание стало поверхностным.
Черт.
Я быстро заплатил водителю и проводил ее в здание, прямо в пентхаус, прежде чем она снова впала в шок.
— Вероятно, это была аллергическая реакция, — я сомневался в этом, но если от этого ей станет легче, то я именно это я сказал.
Мы вошли в пентхаус, я завернул ее в одеяло и принес чашку чая. Персонал уже закончил свои обязанности, поэтому в гостиной царила тишина, пока она сжимала руки вокруг кружки.
— Ты, наверное, думаешь, что я слишком остро реагирую, — она смотрела в напиток, ее лицо было непроницаемым.
Если у нее и были какие-то чувства по поводу того, что она впервые за несколько недель оказалась дома, она этого не показывала.
— Нет. Видеть, как кто-то прекращает жить прямо у тебя на глазах, довольно травматично.
Брови Дженни выгнулись.
— Прекращает?
— В моей голове это звучало лучше, чем умереть, — я провел рукой по волосам. — Это не так?
— Нет. Не совсем, — ее тихий смех согрел комнату.
Наши взгляды задержались друг на друге, и ее улыбка медленно исчезла, после чего снова воцарилась тишина. На этот раз это была мучительная тишина, наполненная воспоминаниями, сожалениями и, возможно, надеждой.
— Могу я кое в чем признаться? — ее голос был едва слышен. — Когда разразился хаос и все начали бежать друг на друга, ты был первым, кого я искала.
Моё сердце билось так, будто оно наконец-то ожило.
— Хорошо, — сказал я тихо. — Потому что я тоже искал только тебя.
Остальные наши невысказанные слова разлетелись вокруг нас, и от воспламенения осталась одна искра.
Глаза Дженни потемнели, и в них появился огонь. Пламя эмоций вспыхнуло в воздухе, сжигая любые запреты и рациональные мысли.
Я хочу поцеловать ее.
Должно быть, она прочитала намерения, написанные на моем лице, потому что ее дыхание стало прерывистым. Ее губы приоткрылись, и это было все, что мне нужно.
В эту секунду мы сидели на противоположных концах дивана. В следующую —мой рот оказался на ее губах, ее тело прижалось к моему.
Слава богу, что в пентхаусе был частный лифт, потому что у нас не было ни малейшего шанса подняться по лестнице, не поранившись. Не тогда, когда у меня кипела кровь, а Дженни хваталась за мои волосы с отчаянием, пронзившим мою душу.
Каким то образом мы добрались до спальни целыми и невредимыми. Я пинком закрыл за нами дверь, и наша одежда без всякой осторожности упала на пол.
Платье. Обувь. Рубашка. Нижнее белье.
Они оставляли за нами след, когда мы упали на кровать. Я целовал ее шею и грудь, пока мои пальцы искали тепло между ее ног.
Дженни тихо всхлипнула, когда я обхватил ртом ее сосок, облизывая и посасывая, пока она не потянула меня за волосы настолько сильно, что стало больно.
— Пожалуйста, — она выдохнула, выгибаясь навстречу моей руке в поисках большего трения. — Мне нужно больше.
— Больше чего? — Я провел зубами по ее соскам и успокоил их мягкими, неторопливыми поцелуями. Одной рукой я удерживал ее извивающиеся бедра, в то время как другой играл с ее клитором, задерживаясь на тех точках, которые сводили ее с ума. — Скажи мне, чего ты хочешь, sweetheart.
— Я хочу... о Боже. — Ее руки сжали простыни в кулаки, и я продолжил путешествие вниз по ее телу. Мой рот скользнул между ее грудей, вниз по животу и к гладкой ложбинке. Ее кожа была горячей, и по мере того, как я приближался к клитору, по телу Дженни пробегала легкая дрожь.
Приблизившись к ее бедрам, я остановился и поднял голову, наслаждаясь видом ее покрасневшего лица и остекленевших глаз.
— Я задал тебе вопрос, — спокойно сказал я. Затем я ввел в нее палец, вызвав очередной стон. — Скажи мне, чего ты хочешь, или я буду мучить тебя здесь всю ночь.
— Я хочу, чтобы ты был внутри меня, — задыхалась Дженни.
— Я внутри тебя, — я добавил второй палец, вынул его и снова стал вводить с мучительной медлительностью. — Будь более конкретна.
— Трахни меня, — ее мольба вырвалась как вздох. — Я хочу, чтобы твой член был внутри меня. Пожалуйста.
Ее слова почти уничтожили меня. Я застонал, пот выступил у меня на лбу, когда я вытащил пальцы и уткнулся лицом ей между ног.
— Пока нет, — я обвел языком клитор, позволяя ее вкусу и запаху отвлечь меня от боли внизу меня. — Я хочу, чтобы сначала ты кончила мне на лицо. Покажи мне, как сильно ты этого хочешь.
Мольбы Дженни превратились в неразборчивые всхлипы, пока я наслаждался каждым дюймом ее тела. Мне нравилось то, как она выкрикивала мое имя и тянула за волосы. Я любил ее и так чертовски скучал по ее объятиям, что готов был отказаться от всего, что у меня есть, лишь бы задержать этот момент во времени.
Я схватил ее за бедра и положил ее ноги себе на плечи, чтобы мог проникнуть в нее языком. Безжалостно зафиксировав ее на месте, я стал трахать ее языком, позволяя всхлипам удовольствия доводить меня все быстрее и сильнее, пока она, наконец, не кончила с дрожью.
Ее возбуждение захлестнуло мои чувства, и я больше не мог выдерживать.
Быстрая смена позиций, и я оказался внутри нее, медленно погружаясь в нее ради нас обоих.
Я выдыхал глубокие, прерывистые вдохи каждый раз, когда выходил и толкался внутрь, стараясь задеть ее самые чувствительные места, вместо того, чтобы вдавливать ее в матрас и трахать до потери сознания, как кричали мне мои низменные инстинкты.
Моя жена была дома, и будь я проклят, если потрачу эту ночь впустую на быстрый трах.
Дженни прижалась ко мне, в то время как я входил в нее все сильнее и быстрее, пока она не начала хватать ртом воздух. Мои руки сжались в кулаки на матрасе; дыхание стало прерывистым. Изголовье кровати ударялось о стену с каждым толчком, и хотя мне следовало бы знать лучше, я совершил ошибку, посмотрев вниз, туда, где мы соединялись.
Это был мой конец, потому что видеть, как мой член входит и выходит из нее, видеть, как идеально мы подходим друг другу и как хорошо она меня принимает, было так чертовски горячо и первобытно, что мой оргазм достиг пика без предупреждения.
Ногти Дженни впились мне в спину, продлевая волны нашего удовольствия, и пока мы наслаждались ими, у меня возникла смутная мысль, что если я умру, то сделаю это с радостью, потому что я именно там, где мне место: с ней.