8 глава
Jennie
— Мне нужно бежать на встречу, но чувствуй себя как дома, — сказала Джису. — Но не забывай что ты в гостях. Не курить, не ходить в обуви по ковру и не кормить мою рыбку вне установленного времени и порций, которые записаны на листе бумаги рядом с ее миской. Есть какие-нибудь вопросы?
— Нет, все понятно, — я улыбнулась. — Еще раз спасибо, что разрешила мне остаться здесь, пока я разбераюсь со всем. Обещаю, что скоро от тебя отстану.
Из всех моих друзей — а их было всего трое — Джису обычно была наименее дружелюбной и заботливой.
Однако и Розэ, и Лиса жили со своими вторыми половинками, и, несмотря на общее отсутствие видимых эмоций, Джису всегда всегда шла на помощь своим друзьям.
Я устала жить в отеле, и она не колебалась, когда я спросила, могу ли остаться с ней, пока буду искать квартиру. И она встретила мой приезд кружкой кофе, крепкими объятиями и ножом Karambit, обмотанным бантиком — для защиты или нападения, в зависимости от того, насколько я была зла на Чонгука, — объяснила она.
— Не беспокойся об этом, — лицо Джису немного смягчилось. — Выпьем позже. Мы с тобой можем жаловаться на мужчин, пока Розэ и Лиса притворяются, что у них нет до тошноты сладких отношений.
Мой смех прозвучал как-то рвано, но искренние.
— Звучит как план.
Прошла неделя с тех пор, как я сказала Чонгуку, что хочу развестись. Никто из подруг, похоже, не удивился моему решению уйти от него, и это многое говорило о том, как другие люди видели наши отношения.
Мой телефон зажужжал от входящего звонка.
Чонгук. Снова. Всю последнюю неделю он звонил без перерыва, и каждый раз, когда появлялось его имя, это наносило новый удар мне в грудь. Тем не менее, я пока не могла заставить себя заблокировать его, поэтому перевела звонки на голосовую почту.
В коридоре послышался звук захлопывающееся двери, означавшем что Джису ушла. Звонок Чонгука тоже завершился, и я вздохнула с облегчением, но нут же напряглась, когда вслед за пропущенным вызовом прозвучал еще один входящий.
Мин Юнги.
Волны беспокойства захлестнули мой желудок. Я не была уверена, что было хуже... известия от моего мужа или от моего адвоката по разводу.
— Дженни, это Мин Юнги, — глубокий голос немного успокоил мои нервы.
Юнги был одним из лучших адвокатов по разводам в стране. Он стоил немалых денег, но был единственным, у кого был шанс противостоять команде высококвалифицированных адвокатов Чонгука.
— Привет, — я включила громкую связь, пока распаковывала чемодан. Мне нужно было чем-то занять руки. — Как все прошло?
Беспокойство усилились, пока я ждала его ответа.
Я подала на развод несколько дней назад, и, в истинной манере Мина, он ускорил процесс, чтобы вручить Чонгуку документы сегодня. Мне хотелось побыстрее оформить развод, пока у меня не сдали нервы или он каким-то образом не убедил меня вернуться.
— Мы вручили ему документы, — сказал Юнги. — Как и ожидалось, он отказался подписывать.
Я закрыла глаза. Зная Чонгука, он бы тянул это как можно дольше. У него были деньги и власть, чтобы таскать нас по судам долгие годы, и мысль о том, что мы так долго будем сидеть в подвешенном состоянии, вызывала у меня тошноту.
— К счастью, у нас есть запасные варианты этот случай, — Юнги не выглядел слишком обеспокоенным, и от этого я почувствовала себя немного лучше. — Мы так или иначе добьемся развода, но я хочу, чтобы вы были готовы. Это Чон Чонгук. Все может быть не так просто.
— Даже если у нас нет детей, и я не претендую на его имущество? — пентхаус, машины, самолет. Чонгук мог забрать все это. Я просто хотела уйти.
— Проблема не в активах, — сказал Юнги, — а в вас. Он не хочет вас отпускать, и если вы не сможете убедить его в обратном, это будет долгая борьба.
*****
— Мне очень жаль, но господин Чон весь день на совещаниях, — помощница Чонгука, Юна, произнесла извиняющимся тоном. — Однако я могу передать ему сообщение и попросить...
— Это срочно, — мои пальцы сжали ремень сумки. — Я бы хотела поговорить с мужем напрямую, — я подчеркнула предпоследнее слово.
Не имело значения, что скоро Чонгук станет бывшим мужем, если я добьюсь своего; пока мы были женаты, я имела определенные привилегии, в том числе увидеть его без помощницы, которая обращалась со мной так, как бродягой, заблудившейся на улице.
Она окинула меня взглядом, вероятно, отметив отсутствие на теле видимых повреждений.
— Я понимаю, но боюсь, что у него все расписано по минутах. Как уже сказала, я с удовольствием передам сообщение с просьбой перезвонить вам при первой же возможности, — она оторвала стикер от блокнота на столе. — Это связано с каким-то светским мероприятием или с какими-то домашними проблемами?
Моя кожа покраснела. Обычно я не люблю проявлять агрессию, но после звонка Юнги я была уставшей и раздаженной. Потребовалась вся сила воли, чтобы не схватить кофе Юны и не выплеснуть его в ее самодовольное, снисходительное лицо.
— Ничего из этого, — я понизила вежливый тон. — Если Чонгук сейчас на встрече, я могу подождать. Предполагаю, что в какой-то момент ему придется пообедать, верно?
Юна поджала губы.
— У него ланч в ресторане. Госпожа Чон, пожалуйста, я должна попросить Вас...
— Что происходит? — холодный голос прервал ее на полуслове.
Мы обе замерли на долю секунды, прежде чем наши головы повернулись к уже открытой двери кабинета Чонгука. Солнце освещало его фигуру, а ширина его плеч заполняла дверной проем, отчего он выглядел еще более внушительным, чем обычно.
В горле у меня пересохло, и кожаный ремень сумки впился в ладонь, прежде чем я с силой ослабила хватку.
— Господин Чон! — Юна вскочила со стула. — Ваш звонок завершился раньше времени. Я только что говорила госпоже Чон, что вы...
— Повтори это, — Чонгук вошел в главный офис.
Он не смотрел на меня. Вместо этого он сосредоточил свое внимание на Юне, которая сжалась под его гневом.
— Я сказала, что говорю госпоже Чон, что...
— Госпожа Чон, — слова были смертельны в своей тишине. — Моя жена. Если она хочет меня видеть, она меня увидит. Никогда больше не мешай ей сделать это, иначе единственная часть нашего офиса, которую ты увидишь, — это фасад снаружи, когда я тебя выгоню. Поняла?
Лицо Юны побледнело до состояния мела.
— Да. Я поняла. Извините.
Борьба чувства вины с чувством собственного превосходства не прекращалось. В конце концов, последнее победило.
— Это было жестоко, — тихо сказала я, следуя за Чонгуком в его кабинет.
Он все еще не смотрел на меня.
— Не так жестоко, как она того заслуживала, — вместо того, чтобы сесть, он облокотился на стол, олицетворяя хладнокровную уверенность, но когда его глаза наконец встретились с моими, усталость в них затронула мои сердечные струны, заставив меня сдержать беспокойство.
Взгляд Чонгука скользнул по моему лицу, задерживаясь на глазах и рту.
— Ты выглядишь усталой.
Моя кожа покраснела.
— Большое спасибо.
Я смущенно заправила прядь волос за ухо. Мне не удавалось высыпаться. В свободное от работы время я погрузилась в изучение возможностей открытия магазина Floria Desig, что было моей давней мечтой, а когда я не работала, то мучительно переживала развод. Беспокойство и переутомление — не самое лучшее сочетание для поддержания красоты.
— Ты знаешь, что я имею в виду, — Чонгук провел большим пальцем по моей щеке с мучительной нежностью, — Уставшая или нет, ты всегда прекрасна.
Моя грудь сжалась. Если бы он был таким внимательным, когда наши отношения не были на грани разрушения....
Обычно я получала легкое прикосновение его губ или краткие блаженные мгновения, когда наши тела соединялись посреди ночи, но он не прикасался ко мне так — случайно, знакомо, интимно — целую вечность.
— Я не единственная, кто не спал, — его выдавали темные круги под глазами и бледный цвет лица, но, тем не менее, он был все также красив, что это причиняло боль.
— Трудно спать, когда твоя жена отказывается отвечать на твои звонки, — тихо сказал он.
Болезненный комок перекрыл доступ кислорода к моим легким.
Я заставила себя отступить и игнорировать вспышку боли в его глазах.
— Я здесь не для того, чтобы обсуждать наши привычки сна, — сказала я, намеренно пропуская вторую часть его заявления.
Уверенная маска Чонгука вернулась на место, стирая любой намек на уязвимость, но его взгляд впился в меня тревожной интимностью.
— Тогда почему ты здесь, sweetheart? — Бархатистое прозвище ласкало мою кожу и вызвало непроизвольную волну боли и ностальгии.
— Юнги сказал мне, что ты отказался подписать бумаги.
Мой комментарий обдал комнату льдом.
Теплота исчезла с его лица, и челюсть Чонгука сжалась, когда он выпрямился во весь свой рост.
— Я вижу, ты уже по имени со своим адвокатом.
С таким же успехом он мог бы дать мне пощечину.
— Даже не думай разыгрывать сцену ревнивого мужа. Не тогда, когда тебе было все равно, с кем я общалась или тусовалась, пока не задела твое эго...
— Ты думаешь, в этом дело? Мое эго? — его глаза сверкнули. — Черт возьми, Джен, прошла неделя. Всего неделя, и этот засранец-адвокат уже вручает мне документы о разводе. Мы еще даже не пытались что-то исправить. Есть консультации по вопросам брака...
— Мы однажды попробовали это, помнишь? — ответила я. Это было несколько лет назад, когда я была так расстроена его долгими часами работы, что уговорила его на терапию для пар. — Ты не появился из-за — сюрприз, сюрприз — экстренной работы.
Вероятно, он даже не помнил. Я не просила его пойти снова, потому что единственное, что было бы более унизительно, чем рассказать незнакомцу о наших проблемах в отношениях, — это когда твой муж вообще пропускает прием. Воспоминание о жалостливом взгляде психолога жгла и по сей день.
Чонгук замолчал. Он с трудом сглотнул, и после моего ответа воцарилась тишина.
— У тебя есть две недели, чтобы подписать бумаги, Чонгук, — сказала я. — Или это перерастет в войну, и мы оба знаем, что это нанесет больший ущерб твоим доходам, нежели моим. — У него была многомиллиардные компания, которой нужно было управлять, а у меня — нет.
Я не хотела участвовать в судебных разбирательствах с ним, но если это было необходимо, то я так и сделаю. Я хочу снова взять жизнь в свои руки, и не могу сделать это, не прекратив отношения с Чон Чонгуком.
Как бы больно это ни было.