Секреты прошлого
Субботнее утро началось для Виолетты не так рано, как в будние дни. Она открыла глаза только ближе к одиннадцати, лениво потянулась и замерла, прислушиваясь к тишине в квартире.
Тишина была привычной.
Она давно жила одна и уже научилась наслаждаться этим. Никто не шумел на кухне, не спрашивал, что она будет есть на завтрак, не напоминал, что пора убираться. Полная свобода — но иногда она казалась ей слишком пустой.
Виолетта поднялась с постели, зевнула и, не торопясь, пошла в ванную. После душа, обернувшись в полотенце, она приготовила завтрак — овсянку с ягодами и чашку зелёного чая. Всё было спокойно, размеренно, словно расписание, от которого нельзя отклоняться.
Киры в этом расписании не было.
Конечно, она знала, что та, скорее всего, придёт вечером, как и в прошлый раз. Но не потому, что ей важна подготовка к экзамену — нет. Кира снова будет сидеть напротив, дерзко улыбаясь, наклоняясь ближе, бесконечно задавая дурацкие вопросы, которые явно не касаются математики.
— А если я просто обаянием сдам экзамен? — обязательно скажет она.
— Если я запомню твои глаза, это можно засчитать как обучение?
Или, что ещё хуже:
— Виолетта, ты точно не хочешь кое-что мне сказать? Например, что я тебе нравлюсь?
И Виолетта, как обычно, закатит глаза и притворится, что это её совсем не задевает.
Только вот задевает.
Но сейчас она решила не думать об этом.
День прошёл спокойно. Она читала книгу, сделала небольшую уборку, пересмотрела старый фильм, который всегда любила.
Ближе к вечеру взглянула на часы.
Шесть.
Потом семь.
Потом восемь.
А Кира так и не появилась.
Виолетта сначала не придала этому значения, но когда стрелка перевалила за девять, внутри появилось беспокойство.
Она взяла телефон и набрала номер Киры.
Гудки тянулись долго, пока, наконец, раздался её голос:
— Да?
— Где ты?
— У меня... неполадки.
— Какие ещё неполадки?
— Такие. Ну, типа... фигня, короче.
Виолетта закатила глаза.
— Кира, подготовки важны. Ты обещала.
На другом конце линии повисла тишина, а потом Кира вздохнула:
— Окей, отличница, иду.
Двадцать минут спустя раздался звонок в дверь.
Виолетта шла к ней с лёгким раздражением, готовая выдать Кире всё, что она думает о её безответственности.
Но когда открыла, все слова застряли в горле.
Кира стояла на пороге... и выглядела ужасно.
Синяки. Порезы. Кровоподтёк на скуле, рассечённая губа, ссадины на руке.
Но самое странное — она улыбалась.
— Ты чего так смотришь? — её голос был слегка хриплым, но всё равно звучал легко, будто ничего серьёзного не случилось.
Виолетта моргнула, пытаясь осознать, что перед ней не просто Кира, а побитая Кира.
— Заходи, — только и смогла сказать она, схватив её за запястье и потянув в квартиру.
— Ой-ой, нежнее, пожалуйста, я тут вся такая ранимая, — усмехнулась Кира, но подчинилась.
— Садись, — резко сказала Виолетта, указывая на стул.
Кира послушно опустилась, скрестив руки на груди.
— Ну и? Что случилось?
Кира вздохнула.
— Подралась.
— С кем?
— С компанией наркоманов.
Виолетта замерла, сжимая в руках аптечку.
— Что?!
Кира хмыкнула.
— Ну, они вели себя как ублюдки. Пришлось поставить их на место.
— Кира!
— Ой, да не кричи ты так, у меня и так башка гудит.
Виолетта стиснула зубы.
— Сколько человек?
— Трое.
— Трое?! Ты вообще нормальная?
— Ну, я же тут, значит, нормальная.
— С кучей синяков и разбитым лицом. Да, Кира, ты просто идеал здоровья.
Кира ухмыльнулась.
— Так волнуешься за меня?
— Я злюсь на тебя.
— Да? А выглядишь так, будто готова меня обнять.
Виолетта подошла ближе, осторожно приложив ватку с антисептиком к её брови.
Кира вздрогнула.
— Ай! Полегче, садистка!
— Терпи.
Она была так близко, что чувствовала запах Киры — смесь дешёвых сигарет, лёгкого алкоголя и чего-то тёплого, почти родного.
Кира смотрела прямо на неё.
— Знаешь, — прошептала она, — тебе идёт эта серьёзность.
Виолетта закатила глаза, продолжая обрабатывать рану.
— Ты даже сейчас флиртуешь?
— Конечно. У меня в крови.
— Может, стоит хоть иногда думать о последствиях?
Кира улыбнулась, хотя это явно причиняло ей боль.
— Может, стоит иногда перестать всё контролировать?
И снова напряжение.
Снова этот взгляд, который проникал куда-то глубже, чем просто под кожу.
— Ты опять будешь делать вид, что ничего не замечаешь? — тихо спросила Кира.
Виолетта задержала дыхание.
Она могла отвернуться.
Могла сменить тему.
Но не сделала ни того, ни другого.
Кира медленно наклонилась ближе.
Виолетта чувствовала, как что-то внутри неё сжимается от этого непрошенного, но желанного приближения.
— Я не игрушка, Кира, — наконец сказала она.
— Я и не играю.
— Тогда что ты делаешь?
Кира улыбнулась, но теперь в этой улыбке не было привычного вызова.
— А ты сама как думаешь?
Виолетта вздохнула, отводя взгляд.
— Думаю, что ты неисправима.
— А ещё ты думаешь, что я тебе нравлюсь.
Виолетта резко убрала руку, но Кира схватила её запястье.
И теперь они сидели вот так — близко, слишком близко.
Где-то глубоко внутри Виолетта знала: если сейчас не уйти, если не сказать что-то резкое, то всё изменится.
Но она не ушла.
И Кира не отпустила.
— Я тебе нравлюсь, — уверенно повторила Кира.
Виолетта молчала.
А потом прошептала:
— А если да?
И в этот момент Кира больше не улыбалась.
Она просто смотрела
Время тянулось мучительно медленно.
Виолетта сидела напротив Киры, стараясь сосредоточиться на том, что делает — окунать ватку в антисептик, аккуратно прижимать её к разбитой коже, но мысли сбивались, а руки дрожали.
Она не знала, что именно заставляло её так себя чувствовать — злость на Киру за то, что та снова влезла в неприятности, или что-то другое, что было глубже, сложнее.
Кира сидела неподвижно, позволяя Виолетте заботиться о ней. Иногда она морщилась, когда спирт жёг её кожу, но ничего не говорила.
Тишина между ними была густой и напряжённой.
— Всё, — наконец сказала Виолетта, убирая аптечку в сторону. — Ты в порядке.
Кира усмехнулась, но в её глазах не было прежней лёгкости.
— Сомневаюсь, что можно назвать это "в порядке".
— Тогда почему ты так улыбаешься?
Кира посмотрела прямо на неё, и в этом взгляде было что-то пугающе серьёзное.
— Потому что я не хочу, чтобы ты беспокоилась обо мне.
Эти слова почему-то резанули по сердцу.
Виолетта опустила голову, стиснула пальцы, чувствуя, как что-то горячее подступает к глазам.
Она не знала, что с ней происходит.
Почему каждое слово Киры, каждый взгляд, каждый поступок вызывал внутри неё столько эмоций, с которыми она не могла справиться?
Почему Кира делала вид, что всё нормально, хотя всё явно было не так?
Почему Кира улыбалась, когда на её лице были синяки?
Почему... почему она вообще так себя чувствует рядом с ней?
Эти мысли закружились в голове, словно вихрь, и, прежде чем она успела их сдержать, слёзы брызнули из глаз.
Она попыталась быстро их стереть, отвернуться, но Кира это заметила.
— Эй... — Голос Киры вдруг стал тише, осторожнее.
Виолетта всхлипнула, её плечи задрожали.
Она не хотела показывать слабость, не хотела, чтобы Кира видела её такой.
Но что-то внутри сломалось.
Она не знала, что происходит между ними.
Не знала, что делать с этими чувствами.
Не знала, почему её так сильно волнует Кира, её безопасность, её глупые поступки, её улыбка, её голос...
Почему всё это так важно?
Почему это так больно?
Кира молчала, смотрела на неё с неожиданным испугом.
Она никогда не видела Виолетту такой.
Неуверенной.
Разбитой.
Слёзы текли по щекам Виолетты, пока она сидела, сжав кулаки и пытаясь сдержать себя, но это было бесполезно.
И тогда Кира медленно, со страхом, но осторожно, наклонилась вперёд и обняла её.
Это было неожиданно.
Это было неловко.
Но в этом моменте было что-то правильное.
Виолетта почувствовала тепло её тела, её осторожное прикосновение, как Кира нерешительно положила подбородок ей на плечо.
— Хочешь поговорить о том, что происходит между нами? — шёпотом спросила Кира.
Виолетта не ответила.
Она просто сидела в этих тихих объятиях, слыша биение сердца Киры, её дыхание.
Кира слышала, как Виолетта всхлипывает.
Это причиняло ей боль.
Она привыкла быть той, кто причиняет боль другим — грубыми словами, колкими фразами, но видеть Виолетту такой... это было чем-то новым.
Она не знала, как правильно поступить.
Поэтому просто держала её в объятиях.
Минуты тянулись бесконечно, пока, наконец, Виолетта не отстранилась.
Она быстро вытерла слёзы.
Кира посмотрела на неё, пытаясь понять, что происходит у неё внутри, но не спросила ничего.
Просто тихо сказала:
— Хочешь, чтобы я ушла?
Виолетта подняла на неё взгляд.
Её губы дрогнули, но она не отвела глаза.
— Именно сейчас... я хочу, чтобы ты была рядом.
Кира не знала, что сказать.
Просто мягко улыбнулась и аккуратно убрала с её щеки каплю слезы.
Виолетта встала, прошла на кухню, и Кира услышала, как закипает чайник.
Они пили чай в тишине.
Но это была не та тишина, которая разрывает.
Это была тишина, которая лечит.
Постепенно разговор завязался сам собой.
Виолетта узнала то, чего не знала раньше.
Кира живёт с бабушкой.
Не потому, что так сложились обстоятельства, а потому, что не смогла простить мать за измену отцу.
Родители развелись сразу после того, как отец узнал о предательстве.
Кире дали выбор — с кем остаться.
Она безумно любила отца, хотела уехать с ним, но он собирался переезжать в другую страну.
А Кира не могла оставить мать.
Хотя ненавидела её за то, что она сделала.
Но любовь и ненависть шли рядом.
Кира не могла уехать.
Из-за бабушки.
Из-за друзей со двора.
Из-за Кристины.
— Кто такая Кристина? — осторожно спросила Виолетта.
Кира замолчала.
Её пальцы сжали кружку, и в глазах мелькнуло что-то, чего Виолетта не могла сразу разобрать.
— Она была моей лучшей подругой, — тихо сказала Кира.
И рассказала.
Про рыбалку, куда они пошли вместе с отцами, когда им было шесть.
Про то, как быстро они подружились.
Как стали неразлучны.
Как отцы записали их в один класс, чтобы они были рядом.
Они учились вместе три года.
А потом всё закончилось.
— Я не знаю Кристину, — тихо сказала Виолетта. — Я пришла в ваш класс в шестом.
Кира кивнула.
— Да. Потому что Кристины уже не было.
Виолетта затаила дыхание.
— Что случилось?
Кира смотрела на чай, но, казалось, видела перед собой что-то совсем другое.
— После школы мы шли домой. Как всегда. Болтали. Смеялись.
Она замолчала, стиснула зубы.
Виолетта не торопила её.
— Нам пришлось разойтись. Мы жили в разных направлениях. Мы обнялись, попрощались и пошли по домам.
Кира сделала глубокий вдох.
— Когда я дошла домой, я написала ей сообщение. Но оно не доставилось.
У Виолетты пробежали мурашки по рукам.
Кира подняла на неё взгляд.
— Её вообще не было в сети.
Она замолчала.
Виолетта не знала, что сказать.
Но знала одно.
Эта история не закончилась хорошо.
_______________________________