шесть шрамов на душе

Шесть шрамов на душе
18. Прошу тебя, останься

      Кота Нуара неистово трясло. Он с трудом сдерживал злость, гнев и желание нанести негодяю, посмевшему приставать к Маринетт, еще с десяток ударов. Вот только понимал, что тому и одного хватило с лихвой, а злодеем Нуар, вопреки мнению общественности, не был.

      А еще Кот боялся.

      Сердце набатом стучало в груди от мысли, что могло случиться, если бы он не успел. Намерения у этого пьяницы были далеко не безобидные, а Принцесса слишком ослабла за последние дни и была без геройского костюма. Черт возьми, как можно в таком состоянии вообще выходить на патрули?!

      Однако боялся Нуар не только за Маринетт, но и, как ни странно, ее саму. Кот не решался повернуться к Принцессе лицом, совершенно не зная, чего ожидать. Он предстал перед ней в своем геройском обличье впервые за шесть лет и не мог даже предположить, какой будет ее реакция на эту встречу. Да, будучи без маски, Маринетт защищала имя напарника, следила за чистотой его памятника, но… Кот бросил свою Леди разгребать последствия выдуманной им лжи, исчез, не сказав ни слова, и Багибу имела полное право связать его нитью йо-йо, сбросить с Эйфелевой башни, спустить шкуру и треснуть по голове его собственным жезлом.

      А после потребовать снять перед ней маску. И самым страшным было именно это.

      Нервно сглотнув, Нуар крепче сжал жезл. Попытаться разрядить обстановку какой-нибудь шуткой? Или он все же не в том положении, чтобы шутить? В любом случае, нужно что-то сказать, узнать, как она себя чувствует.

      Набрав воздуха в грудь, герой повернулся к любимой и…

      Жезл со стуком упал на асфальт.

      — Маринетт! — обеспокоенный, он опустился на колени перед потерявшей сознание девушкой, напрочь забыв об уползающем бранящемся негодяе. — Маринетт, что с тобой?! Принцесса!

      Бережно держа в руках бесценную ношу, Кот аккуратно перемещался по крышам, чтобы доставить спящую Принцессу домой. Как можно изматывать себя до такой степени? Безопасность Парижа для Ледибаг всегда была важнее всего, даже собственного здоровья, жизни, но ничего бы с этим треклятым городом не случилось, если бы героиня один день пропустила патруль и позволила себе отдохнуть. А если бы Нуар не успел? Если бы не пришел вовсе? Если бы Адриан так и продолжал бы скитаться по миру, а если бы не нашел в себе смелости вновь облачиться в геройский костюм?

      И чем, черт возьми, думает этот бестолковый Куртцберг? Они ведь живут в одной квартире, разве он не видел, в каком Маринетт состоянии? А если видел, то какого черта позволил ей выйти на патруль? Да чтоб этому Бражнику его же бабочки весь гардероб изгрызли!

      Нуар остановился на крыше напротив дома, в котором жила Маринетт. Тайно присматривая за любимой, он точно знал, какое из окон многоэтажки ведет в ее комнату, и не раз приходил убедиться, что Принцесса вовремя легла спать. Сейчас окно было открытым, поэтому Кот осторожно, чтобы не потревожить сон Маринетт, перехватил ее так, чтобы держать одной рукой, достал из-за пояса жезл и удлинил его, создав мост к подоконнику. Доставив Принцессу домой, хвостатый герой положил ее на кровать, заботливо укрыл одеялом и чудом сдержал порыв вновь украсть поцелуй, но позволил себе, практически не прикасаясь, погладить любимую по волосам.

      — Сладких снов, моя Леди, — одними губами прошептал Нуар и развернулся, чтобы уйти.

      Вот только хрупкая ладошка Маринетт, крепко сжавшись в кулачок, поймала Кота за хвост.

      — Не уходи, — с мольбой глядя на спину верного друга, произнесла проснувшаяся Принцесса.

      Маринетт казалось, что она бредит. Что явившийся на спасение Кот Нуар ей только привиделся, что она так и лежит на холодном асфальте, а не в своей кровати, что на самом деле тот, кого она так долго ждала, не сидит сейчас перед ней.

      Но почему тогда он выглядит так реально?

      Напарник часто снился ей на протяжении последних шести лет, но впервые Маринетт ощущала на себе его взгляд, чувствовала, как слегка дрожал в ее кулачке хвост-ремень, который она так и не решалась отпустить. На то, чтобы не разжимать пальцы, уходила большая часть ее сил, другая — на то, чтобы держать слипающиеся глаза открытыми. Она ужасно боялась закрыть глаза, понимая, что не выдержит, если не увидит Нуара рядом, когда откроет их вновь.

      — Я никуда не уйду, Принцесса, честное слово, — заботливо прошептал Кот, глядя на то, как дрожит ее рука. — Так что можешь меня отпустить.

      — А я могу тебе верить? — закусив губу, Маринетт с надеждой посмотрела на друга. Она всецело доверяла Нуару, но страх, что он вновь исчезнет, был гораздо сильнее ее доверия — нужны были доказательства, что этого не произойдет. Девушка даже не думала о том, что находится сейчас перед ним без маски, что Нуара ничего не связывало с Маринетт Дюпен-Чен. Этот вопрос задавала Ледибаг.

      Ей Нуар и ответил.

      — Разве я когда-нибудь тебе врал, моя Леди? — мягко улыбнулся Кот, и Маринетт облегченно вздохнула, осознав, что ему уже известна ее геройская личность.

      — Врал, — ответила она, — когда-то ты клялся мне всегда быть рядом.

      В комнате воцарилась тишина. Тикки, осознав, что личность подопечной Нуару известна, незаметно вылетела из сумочки Маринетт и удалилась в другую комнату, чтобы не мешать встретившимся после долгой разлуки героям, друзьям. Кот не решался что-либо сказать, ведь он и вправду нарушил все свои обещания, а Маринетт боялась спугнуть его случайным словом. Они не виделись шесть долгих лет, и за это время не было ни дня, чтобы Леди не переживала за исчезнувшего напарника. Она многое хотела ему сказать, еще больше — спросить, но сейчас ей было достаточно просто молчать рядом с ним. Одно лишь присутствие верного Кота дарило ей чувство спокойствия и защищенности, надежду на то, что вместе они смогут все преодолеть. Только мысли о Нуаре на протяжении последних лет не позволяли Ледибаг опускать руки и покинуть пост героини. Сейчас ее Кот, ее самый близкий друг был рядом, и Маринетт верила, что вместе они найдут способ вернуть его доброе имя, покончить со сплетнями Карла Руссо и смогут снова защищать Париж, прикрывая спины друг друга, они ведь команда, единое целое. Она понимала, конечно, что как раньше между ними уже ничего не будет, но была уверена: в их силах сделать все лучше, чем раньше.

      Во всяком случае, исчезнуть еще на шесть лет Леди своему Нуару ни за что не позволит.

      — Знаешь, тебе повезло, что мы встретились именно сейчас, — хмыкнула Маринетт, глядя на друга. Котенок подрос, возмужал, стал самым настоящим взрослым Котом, но, черт возьми, как же забавно он выглядел, когда накладные уши виновато прижимались к его голове! — Если бы у меня были силы пошевелиться, я бы точно связала тебя йо-йо…

      — Сбросила с Эйфелевой башни, спустила шкуру и треснула по голове моим собственным жезлом, — перебил Нуар, неловко усмехнувшись. — Знаю.

      — Да нет, — только теперь, поняв, что Кот не собирается уходить, девушка позволила себе ослабить хватку, и его хвост-ремень выскользнул у нее из руки. — Просто привязала бы тебя над оживленной трассой и щекотала бы тебе нос голубиными перьями до тех пор, пока ты бы не усвоил, что коренные французы не уходят не попрощавшись.

      — Ты бы предпочла получить на прощание традиционный французский поцелуй? — широко улыбнулся герой, однако Маринетт видела, как сильно он нервничал. Нуар даже не решался посмотреть на нее — все время отводил взгляд в сторону, поймал собственный хвост и теперь уже сжимал его сам.

      — Если бы это означало, что я буду точно знать, когда увижу тебя в следующий раз, — без тени смущения произнесла Маринетт, — то да.

      Хвост выскользнул у Нуара из лап, накладные уши встали торчком, щеки налились сочным румянцем, а глаза округлились до такой степени, что стали похожи на блюдца. Он нервно сглотнул, закашлялся, недоуменно посмотрел на Принцессу, которая тотчас же залилась искренним смехом, ведь она даже представить не могла, что когда-нибудь увидит напарника таким. Ей-то он всегда казался наглым, взбалмошным, самоуверенным, незнакомым со словом «смущение»!

      — Не смешно, — насупившись, пробормотал Нуар. Накладные уши снова прижались к голове, а взгляд вновь опустился на пол.

      — Прости, — чуть слышно произнесла Маринетт. — Я не хотела обидеть, — добавила она, вспомнив, как сама зачастую ужасно глупо выглядела, смущаясь перед Адрианом в школьные годы. Сгорая со стыда, девушка была благодарна Агресту, что он никогда не смеялся над ней, так почему сейчас она позволила себе рассмеяться над тем, кто был ей так дорог?

      — Я не обижен, — покачал головой Нуар, а после вздохнул: — Хотя это и было чуть-чуть жестоко, моя Леди.

      — Прости меня, Котенок, — повторила Маринетт, грустно улыбнувшись лучшему другу. За многое ей хотелось извиниться перед ним: за то, что не ценила, когда напарник был рядом, что отказывалась открывать свою личность, что называла глупым Котом, хотя сама не раз совершала ошибки.

      — З-за что? — хвост-ремень стучал по ковру, отражая волнение Нуара.

      — За то, что сунулась к Бражнику без тебя, — ответила Маринетт, ощущая, как слезы подступают к глазам. — За то, что не разглядела, как тяжело тебе было, — громкий всхлип вырвался из ее груди. — За то, что взвалила на тебя свою просьбу, что позволила тебе уйти, — прошептала она, пальцами сжав край одеяла, однако тотчас же выпустила его из рук, когда Кот, вскочив с пола, сел на кровать и обнял ее. — Что не нашла, что почти поверила в то, что никогда не увижу, — говорила Маринетт сквозь слезы, прижавшись к его груди. — Что не смогла отстоять твое честное имя, что не защищала тебя как Ледибаг, — сотрясаясь от рыданий, она обняла Нуара в ответ и вцепилась в него так крепко, как только могла. — За то, что думала, что ты забыл обо мне… За все, прости меня, пожалуйста, Котенок…

      — Моя Леди, — Нуар чуть отстранился, чтобы посмотреть Принцессе в глаза. — Запомни, — сказал он, облизнув пересохшие губы, — я никогда и ни в чем тебя не винил. Тебе не за что извиняться передо мной, — осторожно, чтобы не поранить девушку когтями, согнутым пальцем Кот принялся утирать ее слезы, — так что, пожалуйста, не плачь.

      Шмыгнув, Маринетт кивнула и снова прижалась к нему. От Кота исходили тепло и уют, она ощущала его заботу и слышала, как взволнованно бьется у него в груди сердце. Шесть лет назад Ледибаг даже не задумывалась над тем, почему напарник так часто попадал под удары врага, и лишь после разлуки поняла: он принимал на себя предназначенные ей атаки. Нуар не справился с гневом, когда Бражник ранил ее, а после перед ней пытался сделать вид, что все с ним в порядке, чтобы она не волновалась. Раньше все его попытки заигрывать героиня воспринимала как пустой флирт и совершенно не думала о том, что чувствовал Кот, когда она обращалась к нему с просьбой защитить другого, когда не заметила, как сильно ее поддержка нужна была ему.

      — Принцесса, я же просил не плакать, так почему ты начинаешь опять? — тихий голос героя заставил Маринетт осознать, что слезы вновь текут по ее щекам.

      Отстранившись от друга, она вытерла их одеялом, а потом, отодвинувшись еще чуть-чуть, легла на кровать и постучала по простыне, приглашая Нуара поступить так же.

      — Моя Леди, ты ведь понимаешь, что я… не совсем Кот? — покраснев до кончиков настоящих ушей, уточнил он.

      — Я устала сидеть, — ответила девушка, до сих пор ощущавшая ужасную слабость. Даже смущаться у нее не было сил. — А снизу вверх на тебя смотреть не хочу. Раньше мы с тобой иногда отдыхали после патруля, лежа на крыше. Представь, что и сейчас так.

      — Какая мягкая черепица, — усмехнулся Нуар, опустившись на кровать рядом с Маринетт.

      Стук сердца эхом отдавался в ушах. Кот даже поймал себя на мысли, что стоит навестить кардиолога, если, конечно, будет, с чем его потом навещать. Казалось, сердце вот-вот выпрыгнет из груди, учитывая то, что в данный момент он лежал в одной кровати с любимой, а она использовала его плечо в качестве подушки. Черт возьми, неужели Принцесса не замечает этот стук? Или это такое изощренное наказание за шесть лет отсутствия? Она хотя бы догадывается, как тяжело Нуару держать себя в руках?

      — Котенок, скажи, а ты меня любишь?

      Похоже, что не догадывается.

      Нуар нервно сглотнул. Он совершенно не представлял, что ей ответить. Любит ли он ее? Конечно, разумеется, больше жизни, настолько, что сходит с ума, засыпает, думая о ней, и просыпается, в надежде снова увидеть ее. Ради одной ее улыбки он готов и горы свернуть, а уж если эта улыбка будет адресована ему…

      — Люблю, — слова, которые так долго сдерживал Адриан, слетели с уст Нуара. Он мог бы рассказать Маринетт, что она была для него дороже целого мира, но стоило ли ей знать о том, как сильно она владела его сердцем? Кот понимал, что глупо даже мечтать о взаимности, а значит, бессмысленно нагружать Принцессу такими подробностями.

      — Прости, — виновато прошептала Маринетт, а Нуар крепко зажмурил глаза и стиснул зубы, словно это поможет сдержать боль. Он знал, что Принцесса ответит отказом, но знать — одно, а слышать — совершенно другое, поэтому никогда не собирался признаваться ей. Вот только Леди почему-то сама подняла эту тему.

      — Просил же не извиняться, — произнес Кот, очень надеясь, что его голос не дрогнул. — Я ведь не прошу тебя отвечать на мои чувства, — вздохнул он, приподнявшись и улыбнувшись любимой, чтобы не заставлять ее чувствовать себя виноватой. — Хотя узнать, почему ты вдруг решила это спросить, не отказался бы.

      Маринетт и сама не понимала, почему с ее губ сорвался этот вопрос. Она догадывалась о чувствах напарника, но его считала другом, пусть и самым важным, близким и дорогим. Она не хотела причинять ему боль отказом, но сама же вынудила признаться и разбила сердце тому, кто так много для нее значил. И за что, черт возьми, ее можно любить?

      — Потому что не могу понять, что ты во мне нашел, — закусив губу, ответила она, ведь именно этот вопрос волновал ее больше всего. За что Нуар так сильно влюбился в нее, раз готов был отдать свою жизнь, заслоняя от атак врага? Раз беспрекословно исполнял ее просьбы, а страх потерять ее оказался так силен, что Кот не совладал с гневом? За что она понравилась Адриану, раз он решился помочь ей отчистить памятник человеку, убившему его отца? Что такие добрые, хорошие, потрясающие люди, как Адриан и Нуар, нашли в ней? — Я ведь слишком упрямая…

      — Целеустремленная, — исправил Нуар.

      — Самоуверенная, — продолжила Маринетт.

      — Настолько, что боялась снять передо мной маску.

      — Вот, еще и трусливая, — грустно вздохнула девушка.

      — Из нас двоих в пасть динозавру прыгнула именно ты, — заметил Кот.

      — Безрассудная и опрометчивая.

      — А вот тут в яблочко, — вздохнул Нуар, — но эти твои черты я тоже очень люблю.

      — Спасибо, — слабо улыбнувшись, прошептала Маринетт.

      Она не представляла, что может быть так приятно слышать эти слова, пусть и не от того человека, которому отдано сердце. В школьные годы она мечтала быть любимой, не представляя, что уже ею была, пусть и не для Принца, а для верного Рыцаря. Да, сейчас и Принц смотрел на нее влюбленным взглядом, но Маринетт была уверена, он тотчас же отвернется, как только узнает, что именно по ее вине он лишился отца. А Рыцарь знал ее всю и любил такой, какой она была на самом деле, со всеми недостатками, ошибками и безрассудными поступками, не требуя ничего взамен.

      — Ты мне нужен, Котенок, — произнесла девушка, прижавшись к другу. Пусть она до сих пор и любила Адриана, не его возвращения она ждала шесть мучительно долгих лет, не его боялась потерять больше всего на свете, не ему доверяла больше, чем себе. Да, Нуар был ее другом, но настолько важным и дорогим, насколько это вообще возможно.

      — Я всегда буду рядом, Принцесса, — мягко улыбнулся Кот, позволив себе поцеловать любимую в макушку. — Но ты ведь сама понимаешь, что близко подойти я к тебе не смогу.