13 внешнее спокойствие,внутренняя борьба
Шесть шрамов на душе
13. Внешнее спокойствие, внутренняя борьба
— Маринетт — это Ледибаг, — в тысячный, кажется, раз повторил Адриан, лежа на кровати и глядя в потолок в попытках собраться с мыслями. — Да-да, — проворчал Плагг, понимая, что в данный момент подопечный вряд ли услышит его слова. — Сменил бы хоть пластинку, сказал «Ледибаг — это Маринетт» для разнообразия. Как и ожидалось, изменений не последовало: из уст Агреста вновь раздалось «Маринетт — это Ледибаг». Вот только если для Плагга эти слова звучали бесконечным надоевшим повтором, то для Адриана за двумя именами одной девушки скрывалось настолько многое и важное, что сколько бы он эту фразу ни произносил, каждый раз она имела новое значение.
Маринетт, ставшая одной из первых его друзей в коллеже, — это Ледибаг, его прекрасная напарница, в которую он без памяти влюбился во время первой миссии по защите Парижа, и эти чувства только усилились после долгой разлуки. Маринетт, с которой он когда-то готовился к соревнованию геймеров и объедался выпечкой, танцевал на балу у Хлои, множество раз корпел над общими проектами, а сейчас работал над выпуском модной коллекции, — это Ледибаг, бок о бок с которой он сражался против акуманизированных злодеев, обычных преступников и даже родного отца. Маринетт, так мило смущавшаяся и забавно путавшая слова, — это Ледибаг, всегда знавшая, какой колкостью отбить шутку напарника. Маринетт, сидевшая позади него в коллеже, — это Ледибаг, которая всегда вела его за собой. Маринетт, которая наперекор всему Парижу кричала о том, что Кот Нуар герой, — это Ледибаг, его Леди, которую он клялся защищать до последнего вздоха и трусливо оставил одну на шесть долгих лет. Маринетт, когда-то искренне улыбавшаяся ему, — это Ледибаг, улыбкой которой он жил. — Маринетт — это Ледибаг, — мечтательно вздохнул Адриан, собирая воедино все, что было связано с этой девушкой. Хрупкая и стойкая, невинная и обольстительная, мягкая и неприступная, близкая и далекая, единственная и неповторимая… — Она потрясающая! — О, словарный запас пополнился! — заметил квами, зависнув в воздухе над подопечным. — Хотя бы сейчас можешь не ехидничать? — Агрест впервые за несколько часов, прошедших с того момента, как он тайно подглядел трансформацию любимой, осмысленно посмотрел на Плагга. — Лучше ответь на один вопрос. — Как ты раньше не замечал, что Ледибаг — это она? — предположило древнее существо, готовое прочитать мини-лекцию, содержащую всего шесть слов: «Во-первых, магия квами, во-вторых, ты осел». Вот только интересовало его подопечного совершенно другое. — Что мне теперь делать? — спросил он, и Плагг, не ожидавший подобного, так и застыл с открытым ртом. Адриан же, не дождавшись ответа, решил пояснить: — Маринетт — это Ледибаг. — Спасибо, что напомнил, — проворчал квами. — Проблема в чем? — поинтересовался Плагг, но осознав, что Адриан собирается вновь озвучить набившую оскомину фразу, опередил его: — Ожидал, что под маской окажется кто-то получше? — Что за бред ты несешь? — возмутился Адриан, которому совершенно не понравился этот абсурдный вопрос. В прошлом он множество раз пытался угадать, что за девушка скрывалась под маской, но никогда не представлял на месте героини Парижа Маринетт Дюпен-Чен. Сейчас же, узнав правду, парень был удивлен тому, насколько легко и естественно образ беззащитной Принцессы объединился в его сознании с образом отважной Леди. Пятнистая маска идеально сидела на Маринетт, а без нее Леди была еще прекраснее, чем он прежде думал. Во всем мире для Адриана не существовало девушки лучше, совершеннее и любимее, чем Маринетт. Но именно это и являлось главной проблемой. При одной мысли о Ледибаг у Адриана все болезненно сжималось внутри. Его разрывало от страха показаться ей на глаза после того, что произошло шесть лет назад, и от желания приблизиться к ней, обнять так, чтобы не отпускать никогда, вдохнуть запах темных волос, почувствовать вкус манящих губ. Он мог сдерживаться только благодаря тому, что Баг не подозревала о том, что ее бывший напарник рядом. Но Маринетт… — Нам ведь вместе работать над коллекцией, — чуть слышно произнес Адриан. — Я не знаю, как с этим справлюсь. — Скажи, что не собираешься называть коллекцию в честь Кота Нуара, и она сама прекратит работать с тобой, — предложил Плагг, понимая, что до ответа на этот вопрос его подопечный должен додуматься сам и что время фразы «С сыром таких проблем нет» еще не настало. — Очень смешно, — закатил глаза Агрест. — Я ведь серьезно! Она будет так близко, смотреть на меня, разговаривать со мной… — Вчера она и смотрела, и разговаривала, а в офисе даже руку тебе на плечо положила, но мир с ума не сошел. — Во-первых, тогда я еще не знал, что люблю именно ее, как бы глупо это ни звучало, — ответил парень, смущенно почесав затылок. — А во-вторых, — он горько усмехнулся, — такими темпами с ума скоро сойду я. Черт возьми, мне кажется, я стал любить ее еще сильнее. И если вчера я мог отвлечься от мыслей о Леди, пытаясь придумать, как помирить Маринетт с Альей, то сейчас… Я при всем желании не смогу думать ни о ком, кроме нее. — Это заметно, — прокомментировал квами, успевший смириться с мыслью, что и ему придется слушать только о ней. — Поэтому мне нужен совет, — подытожил Адриан. — Говоря твоим языком, что бы ты сделал, если бы твой любимый сыр лежал прямо перед тобой, но тебе нельзя было бы его есть? — Нельзя есть? — уточнил Плагг, а затем, не раздумывая ни секунды, честно признался: — Все равно съел бы. Это ведь мой любимый сыр.
***
Ох, с каким бы удовольствием Адриан съел Маринетт, будь страх не увидеть ее после этого хоть чуточку слабее. Черт возьми, сколько можно грызть карандаш в присутствии того, кто отдал бы все свое состояние лишь бы на минуту оказаться этим самым карандашом, который обхватывали такие манящие губы? Адриан только вчера узнал личность любимой, он еще не был готов к столь тяжкому испытанию, как попытка сохранить самообладание в присутствии той, о ком грезил днями и ночами на протяжении нескольких лет. Просто удивительно, что ему хватило сил при встрече сказать ей «привет», а не «люблю», предательски готовое сорваться с уст в любую секунду. — Что-то не так? — поинтересовалась Маринетт, посмотрев прямо на Адриана. Все. Все не так. Обеспокоенный взгляд, заставлявший чувства Агреста бурлить внутри него, мечтать, чтобы она смотрела так как можно дольше, и в то же время молить, чтобы отвернулась, ведь выдержать все это не представлялось возможным. Заботливая интонация, от которой по всему телу растекалось тепло, а влюбленное сердце становилось таким горячим, что могло бы расплавить металл. Тихий голос, тот самый, что прежде не раз называл его глупым Котом, что снился ночами и был для ушей Адриана приятнее, чем самая прекрасная мелодия. Парню казалось, будто он сходит с ума, он несколько раз ловил себя на том, что выпадал из реальности, позволяя себе слишком пристально смотреть на Маринетт. Вот и сейчас Адриан лишь чудом опомнился, залюбовавшись артикуляцией ее губ.
— Нет, все в порядке, — совершенно спокойно ответил он, в то время как всю его душу разрывали противоречия. Адриан был уверен лишь в одном: в своей любви к этой девушке, независящей от того, в маске она была перед ним или без. Агрест отчаянно желал, чтобы Маринетт обратила на него свое внимание как на парня, увидела в нем мужчину, а не просто бывшего одноклассника, друга, нынешнего делового партнера. Но в то же время именно этого он и боялся. Вопреки всем доводам Плагга о том, что в злодеяниях Габриеля не было вины его сына, сам Адриан считал обратное. Он был невероятно счастлив от мысли, что его Леди в своем гражданском обличье защищала имя Кота Нуара (о подобном он и не мечтал!), но считал себя недостойным подобной чести. Парень не мог простить себе того, что именно его отец терроризировал город и чуть не убил Ледибаг. При воспоминаниях о том, как героиня Парижа лежала в луже собственной крови, внутри у Адриана все болезненно сжималось, переворачивалось, холодило душу осознанием того, что она могла не пережить эти раны. В воображении Агреста настойчиво всплывала картина, как на том самом месте, истекая кровью, лежала беззащитная Маринетт. И это ужасало намного больше. И еще сильнее заставляло восхищаться этой невероятной девушкой. Мало того, что хрупкая Маринетт отважно сражалась со злодеями и преступниками, самоотверженно защищала горожан и стойко выдерживала давление прессы, так именно она переживала за сына чуть не убившего ее человека и просила Нуара не раскрывать личность Бражника всему миру. Когда Адриан справлялся о том, не испытывает ли она к нему ненависти, он и не предполагал, что задает этот вопрос своей Леди. Теперь же он знал, что Маринетт не стала его ненавидеть не только как сына злодея, державшего в страхе столицу Франции, но и как того, чей отец был ее злейшим врагом. Был ли предел у ее доброты? Не станет ли последней каплей тот факт, что именно Кот, постоянно клявшийся защищать Ледибаг, не уследил за собственным отцом и позволил ему практически отнять ее жизнь? Да, Маринетт ни в чем не винила Адриана и не упрекала Нуара, но не потому ли, что считала их разными людьми? Адриан слишком сильно боялся узнать ответ на этот вопрос. Вдруг Маринетт не захочет иметь с ним никаких дел? Прогонит, скажет, что не желает ни видеть, ни слышать ни его, ни о нем? Уж лучше разрываться от бушующих чувств, пытаясь сохранять внешнее спокойствие, чем решиться снять перед любимой все свои маски и увидеть отвращение в ее глазах. Оставалось надеяться, что когда-нибудь Адриану удастся привыкнуть находиться рядом с Маринетт и не иметь возможности ее обнять.
***
— К этому невозможно привыкнуть! — прорычал Адриан, рухнув на кровать и уткнувшись лицом в подушку. Сегодня он застрял с Маринетт в лифте и целый час провел наедине с ней (присутствие двух квами, прятавшихся по сумкам, было не в счет). Вчера лил проливной дождь и Агрест предложил довезти девушку до дома, чуть не заработав себе косоглазие из-за того, что мокрая блузка любимой немного просвечивала. Удивительно, как только он с управлением справился! — Не можешь привыкнуть — меняй, — посоветовал Плагг, подлетая к шкафчику с сыром. — Знаешь, сколько блюд я перепробовал, пока не нашел камамбер? — Ты рассказывал, — буркнул парень, переворачиваясь на спину. — И что же ты предлагаешь сменить? — Ну, точно не объект обожания, — вздохнул квами, погладив любимое лакомство перед тем, как отправить в рот. — Сам знаю, что бесполезно. Признайся или прекрати вести себя как страдающий от гормонального всплеска подросток. Ты уже взрослый самодостаточный Кот, видеть тошно. Париж — город любви, денег у тебя много… Вот и воспользуйся этим. — Не совсем понимаю, о чем ты, — зевая, ответил Адриан. — Я не хочу встречаться с девушкой, которую не люблю. — Беру свои слова о том, что ты взрослый, назад. Я не встречаться тебе предлагаю, а на ночь кого-нибудь снять. Запущенная прямиком в Плагга подушка означала отрицательный ответ.
***
— Преотвратная погодка, — тяжело вздохнул Адриан, слегка отодвинув занавеску и посмотрев в окно. Последнее время дожди в Париже лили через день, серые тучи не покидали небо, а промозглый ветер отбивал всякое желание выходить на улицу. Сегодня он снова должен был встретиться с Маринетт, чтобы окончательно утвердить эскизы — Адриан очень хотел увидеть ее, пусть и держать себя в руках в ее присутствии было довольно тяжело. Ради Леди он готов был выйти из дома и примчаться к ней в любую погоду, даже в ту, что в сотни раз хуже этой, вот только сегодняшнюю встречу лучше перенести. Не хватало еще, чтобы Маринетт снова попала под дождь и замерзла. Достав из кармана телефон и открыв диалог с контактом «Принцесса», Адриан некоторое время смотрел на экран, пытаясь сформулировать текст сообщения. Предложить самому заехать к ней? Не вариант: если Натаниэля, как и на прошлой неделе, не окажется дома, Адриану снова будут лезть в голову приятные, но лишние мысли. Спросить «дома ли твой сосед, если да, то приеду» представлялось еще более глупой идеей. — Так и напиши, что испугался дождика и хочешь отсидеться в тепле, — предложил Плагг, зависнув над ухом подопечного. — Я не испугался, — буркнул Адриан, однако совет квами воспринял. Сославшись на не самое лучшее самочувствие, парень написал смс с предложением перенести встречу на другой день.
***
Погода все ухудшалась: порывы ветра заставляли деревья склоняться к земле, обрывали с них ветви, в новостях передавали о затоплении одной из станций метро… А дождь тарабанил по стеклу с такой силой, что Адриан не сразу смог расслышать тихий стук в дверь. — Кому это дома не сидится? — насупившись, проворчал Плагг, которого необходимость прятаться от незваного гостя заставила отвлечься от строительства сырной пирамиды. Агрест же в ответ только пожал плечами: он никого не ждал, да и не представлял, кому вообще захочется испытать на себе подобные капризы природы. Разве что Алья в свое время могла в такую погоду за героями Парижа гоняться в надежде урвать эксклюзивный материал для своего блога…
— Апчхи! — или Ледибаг, для которой Непогода — это прежде всего одна из проигравших злодеев. — Господи, Мо… Маринетт… Зачем ты… — все мысли и слова разом покинули голову Адриана. Черт возьми, он затеял этот перенос встречи только ради того, чтобы Принцесса не выходила из дома, а теперь она стоит на его пороге, промокшая до нитки! — Заходи, — за руку втягивая девушку в квартиру, Агрест мог думать только о том, как ее высушить и обогреть. — У меня дела были в этом районе, — неуверенно переминаясь с ноги на ногу, пролепетала Маринетт, когда Адриан кинул ей большое полотенце. — Я получила от тебя смс, — сказала она, когда парень вышел из ванной комнаты, где пустил набираться горячую воду, — но мой телефон разрядился, и я не смогла тебе ответить… Поэтому решила зайти, вдруг бы ты, не дождавшись ответа, решил, что я ее не получила, поехал бы, простыл и… Апчхи! Неловко хихикнув, девушка опустила взгляд на пол и увидела, как вода, капающая с ее одежды, образовала на полу лужу. Закусив губу, Маринетт хотела было извиниться, однако только открыла рот, как хозяин квартиры вручил ей еще одно полотенце, какую-то одежду и прежде, чем она успела опомниться, отвел ее в ванную комнату и закрыл дверь снаружи.
***
Лишь сползая спиной по стене, за которой шум льющейся из крана воды сменился тихим всплеском, Адриан понял, что только что произошло. Ледибаг принимала ванну в его квартире. Шесть лет назад о подобном Нуар только и мог, что мечтать, а сейчас же очень хотел отмотать время на пару-тройку часов назад и не отправлять ту злополучную смс, а потом проследить, чтобы в такую погоду Принцесса из дома не выходила. Черт возьми, так ведь и заболеть можно! Оставалось надеяться, что горячая ванна поможет Маринетт согреться, а плеск, доносившийся из-за двери, не будет так сильно будоражить воображение. — Похоже, меня ждет тяжелое испытание, — прикоснувшись затылком к стене, обреченно вздохнул Адриан.