шесть шрамов на душе

Шесть шрамов на душе
1. Прошлое не скрыть за шторами

      Адриан задернул занавески с такой силой, что чуть не сорвал карниз. Он должен был заподозрить неладное еще тогда, когда риелтор утверждал, что Агрест приобретает одну из лучших квартир Парижа. Вот как он, коренной француз, мог забыть, что из окон всех лучших квартир Парижа всегда видна Эйфелева башня? Чертова металлоконструкция, с которой связано множество дорогих сердцу, а оттого и болезненных воспоминаний.

      И место, где шесть лет назад Кот Нуар в последний раз видел свою Леди.

      Нет, он, конечно, и сейчас в любой момент мог включить телевизор, открыть любую газету, в конце концов, хоть зайти на «Ледиблог»… Вот только жить, избегая всего красного и пятнистого было намного проще, потому что Адриан знал: стоит ему только увидеть прекрасную Ледибаг, наверняка сильно похорошевшую за эти невыносимо долгие шесть лет, он тотчас же вновь обратится Котом Нуаром и помчится навстречу той, которая никак не желала покидать ни сердце, ни мысли парня.

      А становиться Котом Нуаром нельзя ни за что на свете.

      Потому что весь Париж считал некогда обожаемого героя злодеем, способным отнять чужую жизнь ради собственной прихоти. И ведь это Адриан сам создал своей хвостатой личности такую репутацию.

      Отвернувшись от теперь уже занавешенного окна, парень тяжело вздохнул. Он мог бы позвонить риелтору, обменять эту квартиру на другую, из окон которой не будет видна ни Эйфелева башня, ни башня Монпарнас, ни какая-либо другая достопримечательность Парижа, через которую когда-то пролегал маршрут патруля, его любимого времяпрепровождения. Но это было бы достаточно хлопотно, ведь надолго оставаться во Франции Агрест не собирался. Слишком уж велик был соблазн вновь надеть черную маску и почувствовать сладкую свободу, которую дарили ему прогулки по ночным крышам.

      Он пробудет здесь неделю или две, встретится с друзьями, уладит все дела и вновь отправится в какую-нибудь далекую страну под предлогом того, что фирме «AGRESTE» требуется расширять производство. Желательно туда, где есть проблемы со связью, тяжело войти в интернет, невозможно открыть «Ледиблог», даже если в подобных местах брендовая одежда — последнее, что нужно голодающему населению. Адриан понимал, что занимается не столько делами фирмы, сколько бегством от самого себя и своего прошлого, но быть собой парень больше не мог.

      Иной раз у Адриана возникало чувство, будто бы он настоящий умер шесть лет назад, когда в последний раз превращался в Кота Нуара, когда со словами «обещаю, я все улажу» покинул Ледибаг, а затем и Париж. Тот Адриан Агрест, которым он был сейчас, не имел практически ничего общего с солнечным мальчиком, чье лицо украшало каждый второй рекламный баннер во Франции в былые годы.

      В то время он радовался возможности ходить в коллеж, всячески пытался добиться внимания отца, мечтал завоевать сердце Ледибаг и узнать, кем является таинственная напарница в реальной жизни. Адриан любил проводить время с друзьями: Нино, Альей и Маринетт, верил, что и в будущем их дружба останется так же крепка, а Маринетт перестанет смущаться, и он узнает ее поближе. И надеялся, что им с Ледибаг удастся победить Бражника.

      Бражника они победили.

      Все остальное так и осталось в мечтах.

      Он не узнал личность Ледибаг, потерял возможность даже быть рядом с ней, лишился права на ее любовь. Сейчас у него не было цели в жизни, ни один день за эти чертовы шесть лет не приносил ему радости, он не знал, о чем говорить с друзьями, когда все как один выражали сочувствие, говорили слова утешения, соболезновали по поводу смерти отца.

      Которого убил Кот Нуар.
   
***

      Когда-то Адриан мечтал, что однажды отец выйдет из кабинета, лично поздравит его с днем рождения, подарит подарок, который выбрал сам, а не тот, что заказала Натали по его просьбе. Он верил, что если будет контролировать каждый свой шаг, во всем слушаться родителя, то отец обратит на него внимание, поделится заботой, что однажды они станут настоящей семьей. Адриан старался изо всех сил, только чтобы добиться признания Габриеля. Но единственный живой родственник, самый близкий ему человек все оставался недосягаемо далеко, практически не покидая стены своего кабинета.

      Адриан винил себя в том, что Габриель не обращал на него внимания, считал, что все из-за того, что где-то допустил оплошность, был недостаточно идеальным сыном, не дотягивал до стандартов отца. На втором году обучения в коллеже (доселе единственном месте, где Адриан мог быть собой без маски Кота Нуара) юноша стал еще больше загонять себя в рамки примерного поведения. Надеясь угодить отцу, даже с друзьями не позволял себе многое из того, что бы ему хотелось: ни громко рассмеяться над шуткой Нино, ни обсудить теории о личности Ледибаг с Альей, ни поиграть в видеоигры с Маринетт.

      Возможно, поэтому на третьем году обучения в коллеже Адриан понял, что Ледибаг, которая всегда была для него особенной, стала для него всем. Только с ней юноша мог проявлять истинные эмоции. Только она слышала его шутки, а над некоторыми даже смеялась. Только она не отворачивалась от него, принимая таким, какой есть, пусть даже не как возлюбленного, а как друга. Нуар надеялся, что когда-нибудь она все же ответит на его чувства, разрешит снять маску и быть настоящим даже без геройского обличия.

      Мечтая добиться любви Ледибаг, Кот Нуар был с ней бесконечно искренен. Желая получить признание отца, Адриан не позволял образу примерного сына покинуть его ни на секунду.

      В этом противоречии он прожил до девятнадцати лет.

     
***

      Адриан не представлял, что один день может так сильно изменить его жизнь.

      Он наивно считал, что самым значительным днем для него навсегда останется день, когда он пошел в коллеж и получил кольцо Нуара, хотя и надеялся, что день, когда Ледибаг согласится раскрыть ему свою настоящую личность, его потеснит…

      Вот только по сравнению с тем, какие последствия принесла первая и последняя встреча с извечным врагом, все остальные события казались мелкими.
  
***

      Когда Кот Нуар получил от Ледибаг сигнал тревоги, он, не теряя ни секунды, бросился к ней. Его упрямая Леди предпочитала справляться со всем сама, поэтому тот факт, что она решилась попросить о помощи, говорил, что Баг была в настоящей опасности. Кот мог думать лишь о том, чтобы вовремя успеть к любимой, совершенно не задумываясь, почему сигнал тревоги раздавался из поместья Агрестов. Мало ли желающих пойти на сделку с Бражником, чтобы досадить Габриелю? К тому же Адриан сам видел, как утром отец за что-то отчитывал сначала Гориллу, а потом и Натали. Было вполне ожидаемо, что кто-нибудь из них поддался акуме…

      Но то, что в родном доме он обнаружит Бражника, склонившегося над окровавленной Ледибаг, чтобы снять с нее серьги, Нуар не мог даже предположить.

      Гнев, ярость, ненависть тотчас же захлестнули Кота с головой.

      Его зрачки сузились так, что стали едва различимы, зубы сжались до скрипа, а кровь в висках пульсировала, вторя стуку сердца.

      Защищать свою любимую бросился не человек, зверь.

      Полностью подчинившись вспышке агрессии, Нуар не контролировал свои действия. Жезл был отброшен в сторону за ненадобностью. Врага, посмевшего не только поднять руку на его Леди, но и ранить ее, Кот желал растерзать собственными руками, жаждал когтями разодрать плоть того, по чьей вине хрупкая отважная девушка истекала кровью. Со звериной яростью, злобой, жестокостью он наносил удар за ударом, заставляя Бражника кашлять кровью, корчиться от боли и молить о пощаде.

      Сам остановиться Нуар уже не мог, а Ледибаг, единственная, кого он бы послушал, в данный момент была без сознания.

      Прорычав «Катаклизм», озверевший Кот применил свою всеразрушающую силу к Камню Чудес Мотылька, намереваясь уничтожить и брошь, и ее владельца.

      Ему это удалось лишь отчасти.

      Брошь не задело.

      Злодея же поглотило полностью.

      Вот только прежде, чем тело Бражника рассыпалось в прах, исчезнувшая с его лица маска открыла Нуару личность убитого врага.

      Своими руками Кот оборвал жизнь Габриеля Агреста.
   
***

      Дальнейшие события происходили как в тумане.

      Отчаянный вопль, вырвавшийся из груди героя, казалось, принадлежал не ему. Происходящее не могло быть правдой. Габриель Агрест не мог быть Бражником, Адриан не мог убить собственного отца, не мог превратить в пепел единственного родного человека. Это все сон. Страшный, ужасный, кошмарный сон. Юноша скоро проснется в своей постели, расскажет Плаггу о том, насколько абсурдные сны ему снятся после тяжелых фотосессий, и все будет как раньше…

      Но Адриан не просыпался. Ни когда когтями царапал собственное лицо, разрывая даже сверхпрочную волшебную маску. Ни когда кольцо издало последний предупреждающий сигнал, после чего зеленая волна сняла с него трансформацию. Ни когда Плагг, не решаясь сказать хоть слово, опустил крохотную лапку ему на плечо.

      Адриан не знал, сколько бы он просидел на коленях возле праха отца, на котором издевательски лежала абсолютно целая брошь, если бы не услышал за спиной тихий стон.

      Вырвавшись из оцепенения, на четвереньках Агрест подполз к любимой.

      Из раны на ее животе, оставленной острейшей тростью Бражника, сочилась кровь. Когда-то Адриан читал о том, как нужно оказывать медицинскую помощь, но сейчас все знания вылетели у него из головы. Он не знал, что делать сначала: позвонить в службу спасения, попытаться остановить кровотечение или вновь обратиться Нуаром и отнести Ледибаг в больницу. Отчаянно умоляя прекрасную Леди не умирать, Адриан пытался зажать рану на ее животе своей кофтой. Кровь от нанесенных себе же царапин и горькие слезы стекали по его лицу. Агрест не сможет себе простить, если потеряет и ее…

      Почувствовав внезапное прикосновение к своей щеке, Адриан вздрогнул.

      Леди пришла в себя и даже удостоила его слабой улыбкой, которая в этот самый момент была Агресту дороже всего на свете. С трудом поднявшись на ноги, опираясь на Адриана, Ледибаг призвала «Талисман Удачи» и произвела «Чудесное Исцеление».

      Ее раны затянулись.

      Царапины на лице Адриана обратились тремя вертикальными шрамами, пересекающими левую бровь, веко и заканчивающимися на щеке.

      Габриель Агрест так и остался горсткой пыли.
   
***

      В облике Кота Нуара Адриан встретился с Ледибаг через несколько часов, после того, как убедился, что под маской не видно шрамов. Он настолько привык скрывать эмоции в обычной жизни, что и сейчас надеялся утаить свое состояние. Осознав, что его отец действительно был Бражником, что происходящее реальность, а не сон, Адриан боялся, что Леди, в одночасье ставшая для Кота целым миром, разочаруется в напарнике. У Нуара больше не было никого, кроме нее, поэтому он хотел навсегда остаться в памяти любимой как верный друг, а не сын злейшего врага.

      Когда вместо приветствия Ледибаг спросила у Нуара, как он, Кот, грустно усмехнувшись, отшутился о том, что не в первый раз ему довелось прихлопнуть моль, просто эта была достаточно крупной.

      Когда Баг, печально вздохнув, сказала «Благодаря тебе мы победили», у Нуара все сжалось внутри, ему хотелось взвыть от горя, повернуть время вспять, чтобы бесконечная битва с марионетками Бражника продолжалась, а его отец был жив. Но вместо этого Кот протянул своей Леди кулак, чтобы стукнуться в знак победы.

      Когда же прекрасная Леди попросила напарника не разглашать личность погибшего врага всему миру, чтобы к Адриану не прикрепилось клеймо сына злодея, Нуар не мог поверить своим ушам. Несмотря на то, что Адриан Агрест был сыном Бражника, Ледибаг волновалась за него и его будущее. Сердце Кота забилось чаще, когда Баг, заметно нервничая, объясняла ему, что сын не в ответе за грехи отца, что они должны придумать что-нибудь, что позволило бы Адриану жить дальше, не боясь встретиться с гневом тех, кто когда-то был акуманизирован. Она говорила и говорила, а Нуар изо всех сил сдерживался, чтобы не наброситься на нее с объятиями.

      Леди была слишком добра к Адриану Агресту, который с каждым ее словом влюблялся в героиню Парижа еще больше.

      И слишком жестока к Коту Нуару, который с каждым ее словом все больше убеждался, что она не должна узнать его настоящую личность.

      «Он не знал», «не мог», «обычный человек». Говорила бы Ледибаг эти слова, если бы ей было известно, что именно Нуар являлся сыном злодея? Он, не разглядевший врага под самым своим носом и убивший собственного отца, не достоин был зваться героем! Адриан, на которого за этот день свалилось слишком много всего, понимая, что ничто и никогда не будет как прежде, сдался.

      Нуар решил, что больше никогда не превратится в героя Парижа. Нуар понимал, что если уйдет, Ледибаг одной придется защищать город, но от Бражника Париж был избавлен, а с мелкой преступностью она справится и сама. Юноше хотелось, чтобы любимая помнила его веселым взбалмошным Котом, не имеющим ничего общего с Бражником, поэтому ничего не сказал Леди о том, что задумал. Кот знал, что Баг обязательно будет его отговаривать, а малейшего «останься» из ее уст будет достаточно, чтобы он изменил свое решение.

      Поэтому, положив руку на плечо любимой, осознавая, что в последний раз прикасается к ней, Нуар заставил себя улыбнуться и пообещал, что все уладит.

      А на следующий день все СМИ твердили о том, что Кот Нуар пошел на сделку с Бражником и убил Габриеля Агреста. Сейчас, оглядываясь в прошлое, Адриан задавался вопросом, как все поверили в эту историю, ведь она была до ужаса абсурдной, выдуманной наспех и чертовски нелогичной. Будто бы Бражник создавал злодеев для того, чтобы убить Габриеля, который чем-то насолил ему в прошлом, потом предложил что-то Коту Нуару, взамен на то, что тот свершит его месть, и будто бы Кот согласился. Тот факт, что из всех акуманизированных лишь трое хотели причинить вред непосредственно Габриелю, СМИ сразу же забыли, зацепившись за грандиозную сенсацию. Как и тот факт, что все злодеи требовали Камни Чудес, а не жизнь известного дизайнера.

      У некоторых, в том числе Альи Сезер, оставались сомнения в том, что герой Парижа согласился на сделку с врагом, но развеять их удалось Адриану. Оставленные собственными когтями шрамы служили отличным доказательством того, что Нуар поднял руку на ни в чем не повинного человека.

      Так Кот Нуар в одночасье был объявлен преступником.

      А через неделю после похорон отца Адриан Агрест на шесть лет покинул Париж.
   
***

      Посмотрев в зеркало, чтобы поправить воротник рубашки, но не смея поднять взгляд на изуродованное тремя шрамами лицо, Адриан взял с полки ключи от машины, смартфон и вышел из квартиры. Каким-то чудом (а скорее трудами Натали Санкер) о его прибытии в Париж стало известно Нино, поэтому Адриану пришлось согласиться на встречу. С одной стороны, Агрест и рад был бы увидеться с тем, кого до сих пор считал лучшим другом, но с другой… Нино Ляиф был частью того прошлого, которое уже никогда не вернуть, и воспоминания о котором даже спустя шесть лет заставляли сердце сжиматься от боли. Адриан понимал, что вопросов о смерти отца не избежать, — черт возьми, почему-то все считали, что это лучшая тема для разговора с Агрестом, — но надеялся, что другу хватит деликатности не спрашивать слишком много. К тому же какая-то часть Адриана все же хотела узнать, как изменилась жизнь друзей за эти годы. Он слышал, что Нино совмещает работу ведущего на радио с должностью диджея в одном из ночных клубов, что Алья, продолжая вести «Ледиблог», пишет статьи для разных газет и журналов, а Хлоя занимается какой-то общественной деятельностью. Но этого было мало, Адриан хотел узнать больше, хорошо ли у них идут дела, какие у них цели и мечты…

      И почему в переписках никто не говорил ему о том, как живет Маринетт.