Глава 18
В комнате смердело кровью так, что слезились глаза. Элиот взирал на ванную посреди комнаты с нескрываемым отвращением и даже думать не хотел как чувствует себя человек лежащий в ней.
Свиная кровь расплескалась по полированному паркету, когда тело генерала опустилось в ванную. Теперь каждый раз, когда Дорина подходила и доливала кровь, за ней тянулись кровавые следы по полу. А каждый ее шаг издавал примерзский звук, в виде шлепка. Шлеп. Шлеп.
Шлеп.
Элиот поморщился и заткнул нос. Взглянул на Андромеду, что стояла неподалёку и поразился с каким благоговением она смотрела на эту картину. Бессознательное тело в крови. Пол в крови. Шмыгающая Дорина. Девушка словно не ощущала ни вони, ни отвращения, ни страха. В ее взгляде читалась лишь забота и предвкушение.
- Нужны полотенца, - объявила Дорина выливая последнюю банку с кровью.
- Они уже здесь, - ответил Элиот и указал на одиноко стоящий комод у задней стены.
- Не суетись Дорина, -сказала Андромеда, подходя ближе и остановилась прямо у кровавой границы. – Мы с Элиотом уже давно подготавливали все. Здесь есть все что нужно. Остался лишь твой талант.
- Моего таланта здесь недостаточно, - брауни покачала головой и Элиоту этот жест показался обнадеживающим. – Это магия крови госпожа. Ваш отец сделал это, - она указала на тело, почти полностью скрывшееся в крови. – Он годами изучал кровавые руны и как они работают. Это его страсть. Я же занимаюсь исключительно магией, что направленна исцелять.
- Так исцеляй, - Андромеда взмахнула руками. – Вылечи Эдгара. Разве то, что я прошу не похоже на спасение его жизни?
- Эта работа мясника, но никак не лекаря, госпожа. – Дорина обошла ванну и встала напротив девушки. – Если бы мы пытались вылечить Эдгара, то этот процесс занял бы годы, а может и десятки лет. Вы же хотите за один день перекроить его тело и сознание. Срезать руны, выжечь магию, а потом все это залатать на скорую руку.
- У меня нет так много времени, как тебе хотелось бы, - ответила Андромеда. – Поэтому сделай все как я прошу. Я готова платить любую цену.
- Любую цену, – брауни вздохнула. – Ваша подруга дала крайне подробные инструкции и в них говорится, что для того, чтобы мистер Морэнтэ пережил сегодняшнюю процедуру, необходимо использовать связку рун такого же строения, как и при рунах диахописа.
- Знаю. Дорина я читала ее инструкции.
- Вы потеряете годы жизни.
Элиот чуть не упал от такого заявления.
- И я пойду на это.
- Погоди, - вмешался Элиот. – Ты не сказала, что для этого нужна часть твоей души.
От взгляда Андромеды по его телу поползли мурашки.
- Потому что это не имеет значения, - ответила она. – Эдгар должен жить. Ты понимаешь? И я пойду на все, чтобы у него был на это шанс.
- Но...
Она прервала его жестом. Элиот знал это выражение лица. Спорить с Андромедой было бесполезно. Сейчас она была полна решимости в точности как три года назад, когда ему пришлось покинуть свой дом. Тогда она заявилась к нему в спальню и объявила о грядущих переменах и что пока все не уладится он будет ее глазами и ушами. Тогда эта идея показалась ему интересной, а потом он узнал, что люди, к которым попал, были убийцами.
Дорина преступила к своей части, и Элиот отошел подальше чтобы не чувствовать вони. Однако, как только шрамы на теле парня засветились, тот начал извиваться как рыба, выброшенная на берег, и всех забрызгал кровью. Дорина вывела ещё одну руну, и он затих. Элиот облегченно выдохнул.
- Кто-то должен распороть шрам на его груди, вручную, - объявила брауни, и парень ужаснулся. – Кровь, насыщенная магией, должна пройти по чистому пути.
Элиот начал молиться чтобы об этом просили не его. Он и так держался с последних сил чтобы не потерять весь свой завтрак. И, к его счастью, Андромеда моментально оказалась возле ванной и сунула руки прямо в кровавую жижу. Что произошло потом Элиот толком не понял. Видел только свечение, а потом Андромеда с ужасом отпрянула. Генерал вновь начал дергаться, но только уже по-другому. Его били жуткие судороги.
- У меня не выходит, - выдохнула девушка. – Я чуть его не убила.
- Наверное дело в магии, - ответила брауни. – Ты ее не контролируешь и даже с браслетами она льется из тебя рекой. Смешавшись с кровью, которая уже насыщена магией...
- Это вызывает разряды, - поняла Андромеда и взглянула на Элиота взглядом который ему очень не понравился.
- Нет, нет, нет, - запротестовал он. – Ты обещала, что я не буду причастен к этой мерзости.
Ему отчаянно захотелось сбежать.
- Ты слышал Дорину, - девушка обогнула ванну и встала напротив него. – Кто-то должен это сделать, а моя попытка его чуть не убила.
- Но это отвратительно, - Элиот не хотел сдаваться. – Я не стану никого резать.
- А ты видишь здесь кого-то еще кто мог бы?
- Нет, Андромеда. Я не могу.
- А если я замолвлю за тебя слово в академии, и профессор из 3Б группы возьмёт тебя на постоянную основу позировать у него?
Шантаж.
Элиот скривился. Предложение было просто подарком, а самое отвратительное он понимал, что Андромеде это под силу. На чаше его весов балансировало отвращение перед всем происходящим и мужчина по которому он сох еще со времен когда его сестра ходила в академию, а он ее там встречал и видел его...
- Ладно, - наконец объявил он и девушка отступила, протягивая клинок.
Он принял серебряную, крайне острую игрушки и пренебрегая своей брезгливостью, отвращение и нежеланием быть связанным с рунами, которые погубили его отца в свое время, сделал то, что от него требовалось. Но как только он сделал надрез по телу прошел разряд, и он повалился на окровавленный пол без чувств.
****
Первым вернулось зрение.
Эдгар увидел тьму перед собой и даже было решил, что умер. Вот та пустота и тьма, которая ждёт каждого в конце.
Потом вернулся слух. Шелест деревьев за окном. Звон колец на занавесках, дрожащих от ночного ветра. Стук собственного сердца. Размеренное дыхание рядом.
Эдгар повернулся на звук.
Там, возле распахнутого настежь окна, в кресле, которое много ночей служило ему кроватью сидела девушка. Глаза ее закрыты. Белые волосы качаются на ветру в такт лёгкой ткани на окнах. Дыхание размеренное. Она спала.
Вот так просто, Сара Лэдэр спала и при этом хранила его покой. Как прекрасный цветок в саду, где царило запустение, она приковала к себе его взгляд. Ее спокойствие завораживало. Как в день, когда они впервые смотрели на звёзды.
Эдгар сел на кровати. Тело моментально откликнулось на его движение острой болью. Шрамы, раньше молчавшие вспыхнули огнём. Парень скривился и застонал. Взглянул на своего призрака. Та даже не вздрогнула.
От порыва ветра в комнате зазвенело. Сара проснулась и секунду озиралась, пытаясь понять, где она. По загнанному взгляду, Эдгар догадался что той снились кошмары. Его взгляд упал на ее запястья, закованные в браслеты.
Магия.
Их взгляды встретились.
Зелёные глаза растеряли почти всю свою зелень, а во тьме и вовсе мерцали как звёзды.
Как звёзды.
Эдгар нахмурился. Вопросы в его голове пустились в бешенный пляс и на каждый он не мог найти ответа. Что произошло? Почему она здесь? Почему Сара Лэдэр сидит у его кровати?
Первая вспышка пронзила болью голову и растеклась по всему телу как разряд. Картинки замелькали перед глазами. Вот он узнает о том, что Ролан вместе с Петром направился сегодня с визитом в госпиталь. Вот он берет Моцарта. Ветер хлещет по лицу. Солдаты прибыли на зов. Ждут приказа, который он хочет отдать, но не успевает. Призрак его прошлого нагоняет его, и когда она говорит он больше не может противиться, а потом темнота. Обрывистые видения заброшенного дома. Монстры под кожей скребутся как бешеные. Плёнка. Много крови. Брауни. Руны. И боль. Настоящая агония, как танец на углях, не сойти, не убежать, можно только упасть навзничь и умереть. Но умирать страшно. Эдгар не готов пожать руку смерти. Не так и не сейчас. Не в одиночестве и боли, тем более, когда его призрак со звездным ликом здесь, рядом и жив. Ещё рано для смерти. Ее он примет лишь на руках у той, кого любит. В объятиях звёзд. В покое и мире. Поэтому он продолжает гореть в пламене боли, но и оно вскоре угасает, оставляя лишь холодную тьму. Прямо такую же как он видел в отражении, когда смотрел в зеркало.
Спазм прошёл. Боль перестала пульсировать в голове, но сердце все ещё бешеное стучало в груди готовясь проломить рёбра.
Его призрак больше не восседал по-царски на троне из печали, в которой оставил его когда-то, а стоял на коленях и заглядывал в глаза. Среди мерцания Эдгар рассмотрел тревогу, мольбу, надежду и даже страх.
Сара взяла его за руку. Он вздрогнул и отпрянул.
Внутри него произошёл большой взрыв. На секунду ему показалось что изменилось все: и мир вокруг, и ночная тьма, и девушка на коленях перед ним, а главное он сам. Словно когти под его кожей всё-таки прорвали свою тюрьму, и монстры выпотрошили его как свой ужин. И в этот момент он все понял. Сара сделала то, что обещала. Она сняла руны. Вот откуда эта вонь, боль и кровь. Вот почему шрамы полыхали.
Они были свежими.
И впервые за несколько лет, в груди Эдгара шевельнулось подобие страха. Он испугался за то, что это могло значить для него. Ведь воспоминания о том, как он истекал кровавыми чувствовании, которые переполняли, причиняли невыносимую боль каждую секунду, были монстрами, с которыми он сражался каждый день. Тысячи мыслей в его голове, которые он не мог контролировать. И это было настолько больно физически, что ему словно ломали кости или протыкали ножом сердце, а потом крутят его и крутят пока ты кричишь. И нет лекарства от этого, нет способа отвлечься. От этих кошмаров не убежать. И поэтому Эдгар вздрагивает. Тюрьма, созданная в нем Магистром, вновь захлопнула двери клеток. Стало легко. Странно, но очень легко и даже взгляд зелёных глаз больше не резал.
Эдгар вздохнул и нахмурился.
- Что ты сделала? – спросил он и от холода его тона вздрогнула уже девушка.
Она отпустила его руку, и вся тревога с ее лица испарилась. Осталось лишь разочарование и боль.
- Видимо недостаточно, - ответила она, вставая с колен.
Ее легкое платье качнулось в такт волосам.
Эдгару даже стало обидно что Сара так просто поняла, что у неё не вышло. Одного слова достаточно чтобы эта девушка разгадала его всего.
- Это не может продолжаться вечно Эдгар, - сказала Сара устало глядя ему в глаза. – Руны на твоём теле больше не обладают магией, а значит ты можешь чувствовать. Я уже говорила, что сделаю все ради тебя Морэнтэ, - вздохнула она. – Все. Даже если ты будешь сопротивляться, я буду пробовать снова и снова пока не получится.
О, Эдгар не сомневался, что она так поступит и от того злился.
- Но я тебя не просил.
- А разве нужно просить о помощи тех, кто тебя любит? – улыбнулась она.
- И эта твоя проблема, - Эдгар поднялся с кровати и шагнул к Саре. – Ты думаешь будто твоя любовь что-то меняет. Но Сара, без тебя мой мир стал спокойнее.
Она засмеялась. Эдгара очаровал этот смех. В нем была особая, почти трепетная певучесть, которая отличала его от смеха других девушек. Из-за этого смеха ему вдруг показалось, что мир заканчивается этой комнатой и там за дверьми ничего нет. Вся жизнь здесь. Внутри. Где есть ее смех.
И это было так странно.
- Я не верю тебе Эдгар, - сказала Сара, ткнув его в грудь. – Не единому твоему слову и не намерена слушать весь этот бред. Ты похитил Элиота, пошел против меня с солдатами, хотел напасть на госпиталь, но отступил. Можешь сколько угодно говорить, что ты бесчувственен, но руны работают не так. Ты сплошные эмоции. Идёшь на принцип, когда я что-то приказываю, бьёшь по столу если с тобой спорят, кричишь, как только кто-то подбирается к тебе слишком близко. Недоволен - бьёшь в стену. Расстроен - идёшь муштровать солдат или пить, зол и действуешь импульсивно. Поэтому единственная причина почему ты все ещё ведёшь себя как мудак, даже после того, как руны перестали приглушать твои чувства — это твоя трусость. Ребекка рассказала мне о твоих кошмарах Эдгар. И знаешь, что я думаю? - она мотнула головой словно не решаясь сказать. – Я думаю ты так боишься, что они воплотятся в реальность, что отказываешься жить. Лучше ведь ничего не чувствовать, чем чувствовать хоть что-то?
Эдгар смотрел ей в глаза, но видел в них лишь отражение собственного взгляда. Он всегда хотел, чтобы она вернулась, чтобы стояла рядом с ним, чтобы они вместе смогли посмеяться над всем этим. Он был готов смериться со всем, лишь бы она снова была рядом. Но сейчас что-то было окончательно сломано в нем.
- Ты права, - согласился он. – Руны не такие как мы думали раньше, но на счёт меня ты ошиблась. Ты борешься за человека, который тебя не любит.
- Так ли это?
Эдгар усмехнулся и сел обратно на кровать. Он потянулся и расслаблено взглянул на Сару.
- Да, Сара. Наше прошлое лишь прошлое. Но ты также не понимаешь, что и ты не любишь меня. Говоришь, что готова на все? – он усмехнулся. – Это далеко не так. Ты готова лишь на то, что тебе позволено сделать. Прыгнуть в бездну Сара Лэдэр бы не посмела. Не я на первом месте у тебя и даже не ты сама. Знаешь, - он потёр подбородок. – Когда все думали, что ты мертва, где-то через полгода на меня было совершено покушение. Убийца был столь искусен и так... - Он задумался. Опустил взгляд вниз на свои руки. - В какой-то момент я подумал, что это ты была под маской. Подумал, что ты решила убить меня, – сказал он, методично разглаживая простыни.
- И почему передумал? – спросила Сара и парень, оторвавшись от простыней посмотрел на неё.
- Потому что будь это ты, я бы был мёртв. – На его губах появилось то мрачное подобие улыбки, которое было призвано вызвать расположение. – Ты бы убила меня только завидев во мне угрозу твоему трону.
- Как глупо, - усмехнулась Сара. – Простое безвкусное убийство не по мне Морэнтэ. Однако я действительно сделаю все чтобы остаться в устойчивом положении, и никто не сможет мне помешать. Никто не посмеет усомниться, ты понимаешь? – Она вздохнула, печально взглянув в голубую бездну. - Только вот ты всегда закрываешь глаза на то, насколько далеко я готова зайти. Где проведена черта моей дозволенности неизвестно никому.
Сара наклонилась и коснулась его щеки.
И в этот момент она... Превратилась. В палача.
Овладела жизнью. Заставила дышать собой.
Эдгар понимал, что за пеленойее взгляда его ждёт тьма. Там есть блеф и ложь, пожар и пепел.
Но тень его прошлого не отводила взгляд. Касалась пальцами скулы. Медленно исязала.
Эдгар сдался.
Закрыл глаза. Понял, что обречен.
Проклятые святые. За неё он готов стать с оружием против всех этих ублюдков и в красном, и в белом, и даже в черном, если она попросит. Он готов ждать ее вечность. И всегда быть рядом с ней. И смешить ее. И убить за неё. И предать. И в конечном итоге погибнуть.
Проклятье.
Но вот Сара убрала руку и слабость прошла так же внезапно, как и появилась.
Эдгар напрягся, вскакивая с кровати и сжимая кулаки. Сара же не двигалась с места глядя ему в глаза. Челюсти сжаты. Все тело напряжено. Их лица находились в паре сантиметров, а воздух потрескивал от напряжения.
- Не делай вид что не боишься, что ничего не чувствуешь. Что не любишь меня, - сказала Сара. – Это буквально написано на тебе. Твое тело. Дыхание. Взгляд. Я тебя знаю Эдгар Морэнтэ. Знаю, чего ты хочешь. Но и ты знаешь меня. И знаешь, чего хочу я.
Видят святые он найдет их после смерти и отомстит за то, на что они его обрекли.
Видят святые, он ненавидит их за жестокость.
Видят святые...
Одно движение и девушка прижата к стене. Она даже не вздрогнула чтобы ему помешать.
- Я тебя до смерти ненавижу, - порычал Эдгар.
- Это уже что-то, - выдохнула она.
Даже будучи прижатой к стене как в старые добрые времена Сара не теряла самообладания и гордости.
- Ненавижу, - снова произнёс он. – Но это не значит, что не хочу тебя.
Секундная игра взглядов. Эдгар чувствовал, как девушка едва дышит прижатая им. Ощущал ее запах с сладковатыми нотками цитрусов. Он мог не признавать, но тонул в ее взгляде бездонных поблекших глаз. И что было наиболее странным, ощущал как в собственной груди разгорается огонь. В его груди. Прожигает в нем дыру, а быть может это Сара развела костёр в самом его сердце и поэтому теперь стоит и улыбается.
Эдгар сделал усилие над собой чтобы отойти от стены. Заставил себя не вдыхать аромат ее кожи, не ощущать жар, расходящийся по всему телу.
Проклятые святые...
Босые ноги бесшумно шагнули по плитке. Эдгар почувствовал движение и обернулся. Сара ничего не сказала. Молча изучала шрамы на его груди, руках, ключицах, животе.
Проклятье.
И даже сейчас она отличалась. В ее взгляде не было месту страху или сочувствию. Казалось, она не видела ничего нового, а просто смотрела на страницы книги, зачитанной ею до дыр. Просто смотрела. Потом снова взглянула Эдгару в глаза и произнесла:
- Ты продолжаешь оставаться трусом Морэнтэ. Эти шрамы последствия нашей любви. Так неужели тебе не хватит смелости сделать то, чего хочется? – она вздёрнула бровь. – Твоя ненависть ко мне последствия невыносимого желания. Я это знаю, и ты это понимаешь, но почему-то продолжаешь бежать. И мне не нужны были твои слова чтобы понять это. Я вижу твой взгляд. – Ее пальцы коснулись шрамов на его груди, и это прикосновение оказалось тяжелым, тянущим, томительным. – Я чувствую твой жар. Я стою здесь перед тобой, а ты продолжаешь убегать.
Сперва Эдгар решил молчать. Было странно стоять здесь, смотреть в эти бездонные глаза и осознавать, что время вокруг замерло. Сдерживаться было трудно. Правда он ожидал что Сара скажет что-нибудь ещё, но она тоже молчала. Ее рука так и замерла на его груди. Холодная. Обжигающая.
Тогда он решился.
Дотронулся до ее щеки заставляя запрокинуть голову.
Утонул.
И больше у него не было ни сил, ни желания бороться с этим безумным потоком, что пытается утопить. Он признавал, что Сара права. Его больше ничего не сдерживало.
Он наклонился чтобы поцеловать ее. Часть его ожидала что она отстранится, но Сара, наоборот, приоткрыла рот подаваясь навстречу. И мир сразу стал будто меньше. Сжался до размера горошины, а все чувства превратились в неудержимый вихрь, который снес его с места. Его дыхание участилось, как и дыхание девушки под ним. Эдгар почти задохнулся от такого резкого притока эмоций.
Страсть захватила его.
Девушка что отвечала ему на поцелуи снова стала всем. Он вспомнил какого это. Добровольно падать в пропасть. Сара его туда толкнула.
Ее руки скользнули по обнаженной груди и остановились у основания шеи. Прошло слишком много времени после его последнего поцелуя с ней. Настоящего поцелуя. Когда тебя выворачивает наружу от предвкушения, страсти, желания.
Вспышка прошлого страха вспыхнула в груди так резко, что на секунду вытиснула весь воздух из легких.
Он до сих пор не понимал, что теперь будет с ними. Но одно знал точно, пока ему позволяют он ни за что не отпустит.
- Ты все также любишь власть, - шепнула Сара ему в губы, когда тот грубо запрокинул ее голову и прижал ее к стене.
- Над тобой у меня нет власти.
Сара улыбнулась. Зарылась руками в его волосы и воспользовавшись моментом пока он залюбовался ее, заставила его прижаться спиной к стене. Провела губами по шее и проследив как идут шрамы поцеловала ключицы. Пальцы Эдгара инстинктивно сжались на ее бёдрах, да и она сама не смогла подавить дрожь. В следующую секунду он запустил пальцы в волосы Сары заставляя ее оторваться от его шеи. Он поцеловал ее. Страстно. По-настоящему страстно. И ее рука скользнула ему на живот.
Эдгар перехватил ее руку. Завёл за спину заставляя вновь прижаться сильнее. Спустился поцелуями к шее попутно справляясь со шнуровкой на ее платье. Девушка застонала, когда его руки спустились ниже, а в следующую секунду разорвала поцелуй.
Эдгару показалось что его обдали холодной водой, когда она, вырвавшись из его объятий, встала напротив и поправляя платье произнесла:
- Мне нужно идти. Разберись с тем, что чувствуешь Морэнтэ. А пока, - она поправила волосы. – Я не стану спать с тем, кто не уверен, что все ещё любит меня.
Хлопнула дверь.
Во второй раз она хлопнула, когда Эдгар уже лежал на кровати, корчатся во внезапном приступе боли. Так заживали шрамы. В этот раз работа была безусловна сделала менее мясниково и руки его мучителя были нежны, однако эту агонию он хорошо помнил. Пускай раны и залечили, но внутри они ещё не полностью зажили. И именно таким его застала Ребекка. Взмокшим от пота и злым от слов и действий госпожи.
- Сара рассказала, что случилось, - сказала девушка, подходя к его кровати. – Сказала, что ближайшие пару дней твои раны будут причинять тебе боль. Не постоянно, приступами, но все же. Лекарства нельзя, они только замедлят восстановление и не снимут боль. – Ребекка вздохнула, ловя его взгляд. – Я посижу с тобой на всякий случай? Вдруг станет совсем плохо или что-то ещё.
- Мне все равно.
Ребекка взглянула на мужа и ее сердце сдавило болью обиды на судьбу и жалости к нему. Эдгар увидел это в ее взгляде, прежде чем отвернулся. Но он вовсе не был жалок, а судьба вовсе не была жестока. Просто красавица предпочла чашу с ядом, даже зная, что в ней яд.
- Я посижу здесь, - сказала она и опустилась на стул возле его кровати. – Вдруг станет хуже.
Эдгар ничего не ответил и не взглянул на неё. Словно вовсе и не слышал. Словно ее совсем здесь и не было.