Глава 14
«- Я обещаю, что никогда не влюблюсь. Особенно в того, кто не сделает для меня все, о чем я попрошу.
- Будите как ваш отец, одинокой и угрюмой.
- Лучше так чем с синяками и разбитым сердцем.»
Сара сидела на задних рядах вся в чёрном, закрученная в платок. Никто из присутствующих не подозревал что среди них сидит их кошмар наяву.
Служба в церкви подходила к концу и люди оживлённо шептали молитвы. Джей сидящий рядом с Сарой не отставал. Она лишь устало вздохнула, когда он подхватил общей напев.
Последние несколько недель выдались тяжелыми. Но все же после того, как Эдгар отправился к отцу, в доме Морэнтэ воцарилось что-то наподобие порядка. В отсутствие мужа всем распоряжалась Ребекка и надо было признать, она хорошо справлялась. Все работало как часы. Начиная от слуг, подающих завтрак и заканчивая новобранцами, марширующими на тренировки. Но был один человек в доме, не дававший всем покоя и погружающий его мирный распорядок в хаос.
Сара.
Завидев ее, слуги роняли подносы, солдаты путались в собственных ногах, а приближенные, мирно принимающие пищу, давились куском хлеба под ее взглядом. Спасало их только то, что Сара крайне редко покидала свою комнату чтобы побродить без дела. Отправив Эдгара искупать грехи, она вплотную занялась церковью. Ее визиты быстро всколыхнули круги креста. Она приходила на службы, стойко выслушивала завывания, а потом творила маленькие чудеса и проводила воспитательные беседы со священниками. Сара заявляла о своей силе и предупреждала о последствиях сопротивления. Смерти не входили в ее план, туда же не входили и суровые запугивания. Эта миссия в разгар весны не несла за собой попыток унизить крест. В таком случае Сара бы направилась прямиком в главную церковь столицы, а не отдавала предпочтение миниатюрным церквушкам в округе. Ей каждый день приходилось трястись в карете, где единственным развлечением для неё были беседы с Элиотом, который сейчас сидел с другого бока и дремал. После того как она переместилась в дом Морэнтэ вместе с Коулом, пришли люди министерства и пригрозили парню тюрьмой, так как его след с лёгкостью отследили, но по итогу пострадал лишь его кошелёк и самолюбие. Сара же получила предупреждение и весьма недвусмысленное письмо от отца, в котором он настаивал на том, чтобы она повременила с перемещениями. Именно поэтому Саре пришлось кататься на карете, поэтому и ещё, потому что ее спутники не могли перемещаться при этом, не попав за решетку или не получив смертельную рану от наёмников.
Священник завыл ещё громче.
Сара скривилась.
Единственное что ей придавало сегодня сил, это запланированная на вечер встреча с Коулом. Парень обещал ей лучшие развлечения. После того как он застал ее читающую книгу в одиночестве он настояло на том, что ей надо развеяться. Это была чистая правда. Как только Морэнтэ вернётся, нужно будет приступать к следующей части плана. Поглотив силу чёток, не будет времени на веселье.
Служба закончилась. Люди поднялись со своих мест и поспешили к статуям святым чтобы поцеловать их золотые руки. Сара пнула Элиота под бок и тот проснулся.
- Пошли, - сказала она.
И они пошли за толпой.
Эта церковь не была похожа ни на одну из тех, что видела Сара раньше. Здесь сводчатые потолки украшала золотая роспись, а в вазах у стен благоухали медовые розы и колокольчики. Одна из древнейших построек со стрельчатыми окнами и витражами, носила в себе память о поклонении лже-богу. Но было в этой церкви и ещё кое-что особенное. Под ней располагался один из входов в сады смерти. Отсюда и цветы. Войдя сюда, Сара первым делом почувствовала запах. Аромат цветов, а за ним вонь, затмившую все благоухание роз. Аромат крови, пота, гниения и чёрных мух смерти. Она посмотрела на крест, поднимающийся над статуями, и закусила губу. Некоторые дети начали плакать только переступив порог церкви, но матери их успокоили. Церковь была построена из красного камня и носила в себе наследие вековых страданий. В великие войны здесь пытали и убивали людей, сегодня их пытают и убивают под цветной плиткой ее пола.
Сара почувствовала, как кто-то встал рядом с ней. Повернувшись, увидела тощую женщину с выпученными глазами.
- Да помогут нам святые...
Сара прищурено взглянула на статую Веги.
- Не сомневайтесь, святые вас слышат, - пробормотала она.
Подошла очередь Сары целовать руки богов. Она подошла к каждому, каждого коснулась губами. После нее тоже самое сделал и Элиот с Джеем.
- Ты уверена что хочешь сделать это? – прошептал Элиот, когда они вышли из толпы и остановились у цветов.
- Как я и говорила Элиот, - Сара взглянула на щуплого юношу в растянутом свитере и поношенном плаще с воротником из рыси. – Я заставлю этих людей шептать мое имя по ночам в самых страшных кошмарах.
Элиот молча кивнул.
Джей по уши закутался в свой чёрный шарф.
Сара продолжала смотреть как люди подходят к статуям. Это была последняя церковь в районе столицы. Последняя, в которую они заглянут за время ее мисси. Сегодня не будет разговора со священником, не будет благословения и предупреждений, ничего кроме одного маленького чуда или кошмара. Все зависит от точки зрения.
Незаметно ее рука скользнула вверх и вывела руну, что была известна лишь той, кто ее создала. Лёгкое свечение обвило ее пальцы и тут же исчезло.
В церкви стало пронзительно тихо.
Люди замерли в ужасе. Толстый священник, казалось, сейчас потеряет осознание или его хватит сердечный приступ.
Статуи плакали. Из их бетонных глаз текли кровавые слёзы. Золото на их телах обратилось в багряную слизь. Кровь не останавливалась. Она была столь же неотвратима, как и правосудие. Время цветов закончилось. Пускай храм старого Бога утонет в крови новых.
Сара улыбнулась, прикрывшись платком.
- Нужно уходить госпожа, - сказал Джей.
Он был прав. На улице уже темнело, а люди отходили от шока и у них начиналась паника. Потоки крови не останавливались и стали заливать пол. Никто из служителей церкви не обладал магией и не мог это прекратить, да даже если бы и обладал, эти руны Сара создала сама. Чистая магия, обратить которую может лишь она. Статуи обречены рыдать пока не затопят туннели ведущие в сады и быть может спустя месяцы их слёзы иссякнут, а пока все будет окрашено в цвет силы этой страны.
Хлопнула дверь кареты. Сара сняла платок и тяжёлое суконное пальто.
- Последняя церковь, - с облегчением вздохнула она.
- Все равно замолчат, - сказал Элиот.
- Это неважно, - Сара взглянула на него устало потирая лоб. – Они могут сколько угодно затыкать рты людям и не пускать сми, но слухи ползут и это им не остановить.
- Скоро они придут за вами, - констатировал Джей смотря в окно. – Крест объявит на вас охоту.
- Они и так охотятся за мной Джей. Эти чудеса не чтобы их напугать, а чтобы люди наконец прозрели и поняли, что их ждет.
- Кровь воспримут как знамение смерти, - ответил мужчина. – Они решат, что вы хотите их покарать.
- Тогда они обрадуются, когда я подарю им искупление.
Джей удивлённо взглянул на неё.
- Мы все проследует одну цель госпожа, - сказал он. – Хотим, чтобы страна продолжала пользоваться дарами магии и не боялась завтра. Хотим, чтобы достойный правитель сидел на троне. Понимаете? Поэтому мне больно видеть, как вы запугиваете тех, кто так же, как и мы верит в то, что это возможно.
- Запугиваю? – Сара усмехнулась. – Джей, я показываю им путь к свободе. Пока они стоят на коленях перед теми, кто пытает детей ради собственной выгоды, а не предо мной, не видать им будущего, которого все хотят.
- Ваша воля - наши действия, госпожа. Однако вы не боитесь, что когда сядете на трон, то в вас увидят не Бога, спустившегося с небес, а демона из недр земли?
- Все что они увидят будет сила, - вмешался Элиот. – И они примут волю того, кто сильнее. Когда Андромеда будет править все вспомнят реки цветов и мосты из хрусталя, а не кровь у их ног.
- Элиот прав, - сказала Сара. – Сегодня люди испугаются моей силы, завтра найдут в ней спасение.
Карета подскочила на кочке. Сара скривилась. Хотелось поскорее доехать до дома.
Как только она вышла из душной кареты, которая стала таковой в большей степени из-за нравоучений Джея, ее путь осветил Коул пьющий шампанское на крыльце. Как и всегда, во всем своём великолепии, парень улыбался, поправляя бант на рубашке. Сегодня в нем не было строгости. Только чёрный шёлк, идущий ему к лицу, пожалуй, как ни одному человеку в этом мире и немного серебряных ниток в парчовых брюках.
- Вы задержались госпожа, - сказал он поклонившись. – Ваш маленький отряд столь неповоротлив?
Элиот скорчил ему гримасу, прежде чем зайти в дом.
- Но теперь я здесь, - улыбнулась Сара. – И я вся в твоём распоряжении.
- Хорошего вечера госпожа, - сказал Джей уже у двери.
- И вам Джей, - ответила она, а Коул закатил глаза.
- Вечер будет бесподобным, это я гарантирую, - промурлыкал Коул и протянул ей руку. – Но для начала надень что-нибудь праздничное. Мы же идём в город. – Он скептически осмотрел ее мрачный прикид. – У тебя есть что-то веселенькое в гардеробе?
- Боюсь, что нет, - пожала плечами Сара.
- Тогда пошли со мной.
Коул потащил ее в свою комнату, где на стеллажах мешались книги и бутылки вина. Помнится, когда Сара впервые оказалась здесь, то поразилась размерам кровати и балдахину над ней.
Парень скрылся в своём гардеробе. Сара села на кровать, удившись тому каким мягким было бордовое паковалось. Она молча принялась осматриваться. За Коулом идти не решилась, во-первых, опасалась заблудиться среди его костюмов, а во-вторых, он с трепетом относился к своему святилищу, а портить его настрой не хотелось. Коул что-то ей крикнул и вернулся с пиджаком, расшитым паетками и кинул его Саре.
Сам пиджак был расшит в основном серебряными паетками, только цветы на нем были из цветных кристаллов.
- Надень его и пояс на талию, - Коул подал ей белый пояс. – Так ты будешь выделяться поменьше.
- Ты уверен? – с сомнением спросила Сара.
- Слушай, мы же договорились что идём отдыхать по моим правилам. Надевай.
Она повиновалась хоть и неохотно. Скинула с себя пальто и блузку и надела пиджак, пока Коул вновь исчез за стенами своего личного храма.
Подойдя к огромному зеркалу прямо напротив кровати, Сара с удовлетворением заметила, что ее новый наряд был весьма неплох. Блестящий, на первый взгляд через чур объемный пиджак, смотрелся на ней гармонично, а вовсе не нелепо как она ожидала. И даже ее кожаные брюки вместе с высокими сапогами скорее дополняли образ, чем портили.
- О, принцесса, может ты всё-таки обуешь каблук? – услышала она Коула и провернулась ко входу в гардероб. – Я, конечно, не настаиваю, но там куда мы идём все девушки носят шпильку, а твоя тугая шнуровка вокруг лодыжек пусть и завораживает, но выглядит крайне печально.
Сара изогнула бровь.
- Нет уж, - сказала она. – Хватит с меня этих блёсток. Я и так похожа на украшение, а не на человека.
- Хочу заметить, что дело тут не в одежде. Ты даже голая украшаешь все, где не окажешься.
- Коул, не издевайся надо мной, - простонала девушка. – Я и так выгляжу нелепо. Давай на этом остановимся?
- Как скажешь, но ты прекрасна.
- Меня будет видно за милю.
- И именно поэтому ты будешь незаметна, - Коул подошёл ближе и взял ее за плечи. – Подумай, кто поверит, что их святая, их воин и бог пойдёт в таком виде гулять? – Он осмотрел ее волосы. – Давай ещё заколем их. Пожалуйста. А то змеи нам совсем не на руку.
- Ладно, - вздохнула Сара.
И с лёгкой руки Коула ее белые локоны сформировали аккуратное произведение искусства на затылке.
- Пошли, - скомандовал он.
На улице вместо экипажа, который ожидала увидеть Сара их ждали солдаты с лошадьми.
- Ты хочешь ехать верхом? – удивилась она.
- По-другому слишком заметно.
- Ладно, но зачем ты привёл Моцарта?
Коул заговорчески улыбнулся.
- Мой брат не поехал верхом, а такому коню грех стоять в стойле, - ответил он.
- Эдгар души в нем не чает, Коул. Когда он узнает, что мы его взяли то закатит самую настоящую истерику.
- Правда генерал бывает слишком чувствителен для человека без эмоций? – усмехнулся Коул. – Да брось принцесса, прокатишься разок на его прекрасном коне, а он, будут святые милостивы и не узнает. К тому же он первый начал вашу игру по выбиванию почвы из-под ног.
Сара сомневалась. Ей не нравилась эта идея. Сама перспектива скатать верхом была уже на редкость мрачной для неё, а ещё и потом выслушивать как Морэнтэ начнёт негодовать, хотелось ещё меньше. Все дело было в его отсутствии. Пока он всегда находился под боком, Сара частенько брала Моцарта. Точнее она брала его абсолютно всегда, неважно просто на прогулку или куда-то по делам и ей даже нравилась эта игра в ненависть с Эдгаром. Он, конечно, ругался, но никогда напрямую не препятствовал. Но сейчас его не было и это все меняло. Однако Коул умел убеждать и вот Сара уже спешивалась с Моцарта прямиком на людном бульваре. Как только они въехали в город, Коул преступил к рассказу последних сплетен. К этому моменту девушке казалось, что она знает все и про всех, даже куда Джей прячет свой гербарий и почему у его сестры вырезали почку ещё в детстве.
Коул похлопал по боку свою гнедую кобылы и улыбнулся.
- Нравится? – спросил он, указывая на просто огромное изображение беловолосой девушки в красном кафтане, прямо на стене гостиницы. Его уже частично закрасили, но, судя по всему, художник использовал какую-то редкую смесь краски и магии, что так просто от изображения было не избавиться.
Как только они въехали в город, Сара пришла в ужас от того сколько здесь было ее рисунков. Где-нигде обязательно алыми пятнами вспыхивал то ее генеральский мундир, то кафтан. Ближе к центру таких картин становилось все меньше, но невозможно было не думать о том какими реалистичными они были. Художник так точно передал черты ее лица, что даже жутко. Сара до сих по не знала автора. Участия в этом не принимал ни ее отец, ни кто-то кого она могла знать. Анонимность творца пугала.
- Мое лицо заполонило город, - прошептала она. – Коул, приходить сюда было плохой идеей. Они поймут кто я.
- Так, - Коул остановился и посмотрел ей в глаза. – Ты сейчас похожа на вывеску, прямо как в том баре принцесса и единственное, что у тебя общего с дамой с картин это волосы цвета снега. Не переживай. Все будет нормально. – он коснулся ее плеча. – К тому же в лицо твое они всматриваться не смогут.
- Почему? – удивилась Сара.
- Потому что я не только красив, но и умён, - Коул потянулся к сумке, прикреплённой к седлу, и вытащил оттуда маску домино, которую с самодовольной улыбкой потянул Саре. – Там, где мы будем все нас ждут в масках.
- Ты и правда умён Коул Морэнтэ, - улыбнулась она и надела маску.
Коул тоже надел маску, и та скрыла правую половину лица, но не задела губ. В ней Сара сразу узнала знакомые очертания.
- Твоя маска, - Сара подошла ближе. – Такая же, как и моя когда-то, только чёрная.
- Всё-таки не все забыла, - ответил он. – Я ностальгирую, не обессудьте.
Сара засмеялась.
- Как скажешь, - шепнула она.
Место, в которое ее привёл Коул было, пожалуй, единственным в своём роде и в подобном Сара никогда не была прежде и не планировала побывать. Парень и вправду подошёл к организации их досуга не только с размахом и энтузиазмом, но и со свойственной ему неудержимостью.
- Слышал у тебя возникли проблемы со вчерашним священником, - заметил Коул мягко подталкивая Сару ко входу в крайне изысканное аутентичное здание.
Охрана на входе угрюмо проводила их взглядом.
- Ничего такого с чем я бы не справилась, - ответила Сара.
В темном коридоре, по которому они шли, было абсолютно ничего не видно.
- Обычно ты с большей осторожностью выполняешь свою работу.
- Но в этот раз отец просил меня не об осторожности, - соврала она. – Ему хотелось больше слухом и их то я и создавала.
- Ах, слухи, - вздохнул Коул.
Наконец мрак коридора прервал свет, пролившийся из распахнувшихся дверей. Впереди их ждал праздник, размах которого разве что мог сравниться с королевским. Здесь было не протолкнуться. Справа от входа, прямо напротив стойки с напитками, располагалась сцена, где актеры демонстрировали пик возможностей своего таланта. Дальше на возвышении, окружённом столами, красовались танцовщицы все в перьях и блестках.
Сара наблюдала за мужчинами в лазурных сюртуках, танцующих с элегантными женщинами – их костюмы всевозможных цветов и кроя пестрили как огни на главной улице столицы во время карнавальных шествий.
Лица гостей спрятались под сотни масок, а их рты смеялись, сплетничали, признавались в любви и все это, под грохот музыки льющийся неведома откуда. У Сары закружилась голова. Она увидела девушку в костюме кошки, танцующую в паре с павлином. Ее чёрные смоляные волосы, отрезанная короткая чёлка и татуировка змеи прямо по открытому позвоночнику, сделали ее магнетически прекрасной. Самыми распространёнными мотивами здесь были животные и как не странно – святые, а цвета что чаще других мелькали перед глазами: алый, белый и чернильно-чёрный.
Пускай лицо Сары и скрывала маска из-под неё виднелись губы, что позволяло ей пить, есть, спорить, ругаться.
- Святые, - пробормотали она растеряно, глядя на людей, танцующих в экстазе. – Ты куда меня притащил?
Сара жадно разглядывала толпу.
По щеке прошло тепло. Коул произнёс ей на ухо:
- В самое лучшее место во всей столице госпожа, - он засмеялся и потащил ее к выпивке. – Поверь мне принцесса, лучше чем здесь не бывает. И тебе надо сказать крупно повезло, - он махнул бармену и тот подал ему два круглых бокала. Один из них тут же оказался в руках Сары. – Эти ребята кутят исключительно четыре раза в год. Всегда в разных местах и с разными темами. Поверь мне, - он улыбнулся и осушив свой бокал добавил. – Лучше не бывает.
А Сара и не спорила. Просто, когда Коул звал ее отдохнуть она представляла что-то более скромное и как минимум не такое заметное. Однако Коул Морэнтэ не был бы собой, устрой он ей вечер с печеньками, а не бешеные скачки по головам и бутылкам спиртного.
- Брось принцесса, - Коул аккуратно поправил ее выбившуюся прядь и коснулся щеки. – Ты заслужила расслабиться. Где ещё ты сможешь побыть никем? Даже если с тебя слетит маска, эти идиоты ничего не поймут. Посмотри на них, - он обвёл взглядом зал. – Эти дураки так пьяны и накурены, что даже не замечают богиню прямо под носом.
Сара поднесла к губам бокал из синего стекла и задумчиво отпила. Лицо Коула было наполовину скрыто маской, но она видела озорно горящие глаза, в которых не смогла разглядеть подвоха. Красивая улыбка сияла как подарок, ждущий пока его откроют.
- Хорошо, - наконец согласилась она. – Но курить я не буду.
- Понимаю, - Коул приложил руки к сердцу. – У всего свои границы.
Сара засмеялась, а он попросил ещё выпивки.
- Пошли потанцуем, - предложил Коул после третьего бокала, и Сара охотно кивнула.
Ей нравились такие танцы. Не было никаких правил как в тех на которых настаивал отец. Можно было веселиться и нечего не ждать ни от себя, ни от окружающих.
- Непривычно окунуться в такое веселье после одиночества, - неожиданно сама для себя констатировала Сара, когда Коул в очередной раз провернул ее по своей оси и она стукнулась о его грудь не выровняв траекторию.
- О, принцесса. - Теперь их танец чём-то напоминал очень энергичный вальс. – Если бы это зависимо от меня, ты бы не была одна. Особенно по ночам. Но, - он нарочито обиженно поджал губы. – Где двое там третий лишний. Хотя, - Коул цокнул языком. – Я не прочь покуролесить в толпе.
- Не считай ворон Коул, - улыбнулась Сара, вырываясь из его объятий. – Твоя дама хочет выпить.
Сара выскользнула из толпы прямо к бару, словно дым из губ курящих. По пути она вежливо улыбалась на комплименты и отказывалась от приглашений. Беспечно прошла мимо двух охранников в блестящих красивых жакетах, стоящих у лестницы ведущей на второй этаж, всем своим видом показывая, что здесь ее место. В конце концов Коул заверил ее, что личность в таких местах не важна важно лишь то, что ты можешь предложить. Впрочем, Сара с этим не была согласна. Конечно, когда ты сын семьи, которую уважает вся страна, хоть и в большей степени потому что должна тебе кучу денег, ты можешь так думать. Но когда ты претендуешь на трон и устраиваешь переворот, то вот тут-то уже и зреет конфликт.
Сара проверила макияж в зеркале стойки. Выпила клубничной настойки, которую сочла довольно-таки вкусной и направилась в место, которое влекло ее с самого прихода сюда – крыша.
Без сомнения, зал полный людей, музыки и веселья, был просто великолепен. Актеры превосходно влюблялись и умирали на сцене, танцовщицы, обнажённые по пояс, определённо знали толк в движениях, и бармен делал отменные коктейли, но там, на верху, было кое-что, что делало все это место особенно привлекательным. Там их ждали звёзды. И как нашептал Коул, тишина, если она устанет.
- Проводи меня к звёздам, - попросила Сара и Коул без вопросов протянул ей руку.
Они миновали охрану и дивный второй этаж весь золотой и куда более развратный чем первый, потом ещё пара лестничных клеток и вот скрип двери, и они возвышались над фонарями и шумной улицей.
- Спасибо, - выдохнула Сара, подходя к краю.
- Пустяки принцесса.
Красивая улыбка Коула потемнела от вина
- Нет, правда, - Сара взглянула в небо, усыпанное звёздами, бледнее чем за городом, но все равно красивое. – Спасибо Коул. Ты привёл меня сюда и сделал все в лучшем виде.
- Это не так сложно, однако когда ты это ты, то бывают вопросы. Люди всегда недовольны если ты ведёшь себя не должным образом.
- Так значит ты ведёшь себя не должным образом? – усмехнулась Сара продолжая смотреть на небо.
Коул скривил лицо.
- Честное слово, все об этом так говорят будто я переспал со священником, - сказал он и сам же подавился своими словами.
- Тогда священнику повезло, - Сара взглянула на друга. – Жаль, что мы не можешь остаться подольше.
- Но мы только пришли, - простонал Коул. – Прошло только часа три.
- Коул, я должна быть дома с рассветом, ты же знаешь. У меня встреча с...
- Да, да. Я помню. Сначала к тебе приходит зам министра, потом ты идёшь к новобранцам и куча ещё всего, а самое главное где-то там вечером приезжает мой брат.
- Это что осуждение? – усмехнулась она.
- Это сочувствие, принцесса, - Коул навис над ней. – Ты замотаешь себя и твое прекрасное личико, которое я сейчас не вижу, очень быстро станет замученным.
- Такая уж цена у моего величия.
- А стоит оно того?
Сара опешила. Ей захотелось сказать «безусловно», закивать головой как пёс, которому показали лакомство, но она опешила. Стоила ли ее вершина того, что она протянула в костлявые руки смерти? Того что ещё протянет?
- Выдыхай, - Коул хлопнул ее по плечу. – Я же шучу. Ты, судя по всему, всегда хотела этого, так что, если ради твоей победы нужно вернуться к рассвету - мы вернёмся к рассвету.
- И ты даже не расстроишься, что не уйдёшь с той горячей блондинкой? – с сомнением спросила Сара.
Ещё у сцены она заметила, как те мило шептались, пока Коул, ждал бокалы, а потом та возникала поблизости все время пока они не ушли на крышу.
- Ооо, - протянул Коул обнимая Сару за плечи и направляя ее к выходу. – Сегодня у меня спутница получше. Правда очень серьезная и занятая, но это только придаёт ей шарма.
Сара не успела даже съязвить как перед ее носом распахнулась дверь и на крышу ввалились двое целующихся людей. Те заметили их не сразу, но, когда обнаружили, что больше не одни отстранились друг от друга и нахмурились будто это не они нарушили чей-то покой.
- О, прошу прощения, - пролепетала девушка к всеобщему удивлению, а потом обняв своего мужчину добавила. – Похоже крыша уже занята.
Девушка примерно одного возраста с Сарой, была настоящей красоткой каких выращивал только юг. Глаза и волосы тёмные, оливковая кожа, серебро платья подчёркнуто помадой на губах и кристаллами поверх век. Она была без маски и крайне тяжело дышала. Но Сару поразила не она, а ее спутник. Под красным бархатом, вуалью из чёрной сетки и слоем пудры, она узнала Эмета.
- Мы уже уходит, - протараторила Сара и потащила Коула на выход.
- Может лучше присоединимся? – спросил Коул.
- Сара? – услышала она у себя за спиной.
Сара вздрогнула уже у двери, но не обернулась. Она поняла, что Эмет узнал ее в ту же секунду, в которую поняла, что узнала его. Слишком близко они видели друг друга и слишком хорошо помнили.
****
В тенистых закоулках парка прохладно даже летом, сейчас же Саре было попросту холодно. Под ногами дрались миниатюрные птицы, они же щебетали на ветках. Людей здесь не было, хотя для столицы полдень самый разгар дня. Сара стояла в чёрном плаще, шарфике с красными узорами, изящных солнечных очках и корила себя за то, что не попросила у Дорины что-нибудь от похмелья. После «воскрешения» она по максимуму отказалась от всего магического в своём теле, но немного зелий ей бы не помешало. Хотя бы чтобы голова не болела и глаза так не резало.
Сара мерила взглядом свои ботинки и кладку под ними. Думала о Моцарте которого оставила у входа и о том не издеваются ли над ним смотрители. Хотя над этим конем сложно было глумиться, тем более жестоко. Он мог с лёгкостью откусить не только палец, но и руку. Крайне своенравное и привередливое животное. Прямо-таки как его хозяин. А ведь именно из-за хозяина Сара сейчас дрогла под ветром и мучилась от слепящего холодного солнца. Ей были крайне нужны ответы. После того как Эдгар так бездумно назвал в свой дом всякий сброд, Сара поняла, что это был целый колокольный звон о том, что нужно поторопиться. Нужно возвращать Эдгару его чувства, а как это сделать знала хорошо знакомая ей компания. Наверняка ещё знал отец, но к нему обращаться она не решилась. Во-первых, врятли бы он был в настолько хорошем настроении хотя бы один раз за всю ее жизнь, чтобы добровольно дать ей в руки то, что спасёт человека, который по его мнению мало что жалок, так ещё и крайне плохо влияет на его дочь.
Сара вздохнула.
Вообще-то Луизе написала она чисто из вежливости. Снова вламываться в ее дом было как-то нагло, и она решила встретиться на нейтральной территории. К тому же как Сара и предполагала, та наверняка захотела бы помочь другу, ну и на всякий случай если у Райт пошатнулись принципы, она написала, что за встречу даст ей список мест на юге, где находятся точечные лагеря завербованных. Это был хороший предлог, и Луиза конечно же согласилась. Правда решила опоздать на тридцать минут.
Появилась же она буквально из зарослей, в синем полупальто, джинсах и гулькой на голове. Типичная Луиза, которую Саре пришлось воскресить в глазах приближённых, когда отец выдвинул ей претензию, что за ее отсутствие инвент умер. А она то и в курсе не была. Пришлось сказать, что это по ее воле Луиза Райт инсценировала свою смерть, крайне реалистично, раз все поверили, и исчезла с радаров. Святые, эта девушка ее пугала.
- Информация у тебя? – первым делом спросила она.
- Конечно Райт, - Сара помахала папкой, которую держала в руках. – Но я не стану говорит с тобой в холоде посреди парка.
- Это ты хотела увидеться.
- А тебе нужен этот список.
- Ладно, - Луиза безразлично пожала плечами и пошла на дорожку ведущую из парка.
Весь путь до пустой квартиры они шли молча. В очень красивом доме, голая квартира с ободранными стенами показалась Саре жуткой, и она поежилась. Взглянув за окно, под толстым слоем пыли, она разглядела жизнь. Сняла очки.
Здесь было мрачно.
- Вот, - Сара положила папку на подоконник и провернулась к Луизе. – Заберёшь, когда дашь мне ответы.
- Мой ответ тебе не понравится, - сказала она, складывая руки на груди. – Ты хочешь знать, как спасти Эдгара, а это очень и очень глупый поступок.
- Я не спрашиваю разрешение.
- В этом вся проблема.
- Как Луиза? Вы определённо знаете, как и даже спасли бы моего отца ненавидь меня чуть меньше, - Сара шагнула к ней. – Как мне снять руны?
- Это просто, - Луиза безразлично передернула плечами. – Магия крови. Нужно много крови и тот, кто магией сотрёт след твоего отца.
- Вырежет новые руны поверх старых?
- Вырежет старые шрамы под корень вместе с магическим следом. Снимет часть кожи, можно сказать по самое мясо и исцелит остатки. Не будешь понимать, что делаешь и умрешь.
- Я всегда знаю, что делаю, - ответила Сара.
- Это мы все видим.
- Да почему ты так злишься на меня? – не выдержала Сара. – Я не выбирала в какой семье мне родиться и с кем расти, но сделала все что было в моих силах, чтобы ослабить удар отца по этому миру. Луиза, ты была спасена мной, и Эдгар жив только из-за моей любви. Я защищаю всех вас каждый день, а ты все равно говоришь со мной так будто я и Магистр, мы одно целое.
Сара всплеснула руками раздосадованная и злая.
- Дело не в том, кто ты Сара. – Луза смотрела на девушку и в ее голосе звучало негодование, смешанное с обидой. – Не в том, кто твой отец, а в том, что случилось. Эдгар мой друг, а ты заставила его поверить, что он на все способен и исчезла. То, что он сделал после этого не просто изменило его, ты сломала его. Твоё исчезновение, он думал, что ты мертва. А потом ты вернулась и все встало с ног на голову.
Да как она смела.
Саара с потрясением уставилась на нее.
- Как удобно винить во всем меня Луиза. Но, по-моему, это не я убедила Эдгара ввязаться во все это, а именно ты. Твоими стараниями он вступил в это защитное общество или как оно там называется. Именно под твоим контролем он готовился присягнуть на верность Магистру. Я же убеждала его что это ошибка и что этого можно избежать. Но нет! Ты вбила в его голову что если он и дальше будет врать своему отцу о своих взглядах, то все будет хорошо. А ведь он ненавидел его и был готов отвернуться от него и от этой службы. И не говори мне что ты спасала его. А что насчет тех рун, что ты выжгла у него в мозгах? Что это вообще такое? А я тебе скажу. Это твоя страховка, что его чувства справедливости и сочувствие не пересилят над твоим убеждением. О! Эдгар мне объяснял какую кашу вы наворотили в его мозгах. Выжгли на его подкорке активную руну, которая блокирует все то, что чувствуют человек в момент убийства. Прекрасно!
Луиза поджала губы и хмурилась.
- Это не так, - сказала Луиза отступая, - эта руна ничего не блокирует, просто облегчает последствия. Все что ты наговорила здесь - неправда.
- Это не я буквально вылезла к нему в голову, а ты и профессор. Поэтому то, что он решил будто изувечить своё тело рунами и окончательно ничего не чувствовать хорошая идея - не моя ответственность. Он не понимает последствий. Ты лишила его этого. Эдгар не знает, что такое убийство на самом деле. Поэтому, когда к нему снова вернутся чувства он будет гореть в агонии боли и сожалений. Ведь я не намерена позволить сохраниться не одной отметине на нём и не важно ты ее поставила или мой отец. Сколько ты вообще раз была в его голове!? Мне даже страшно туда лезть после ваших вмешательств. Если его мозги превратились в кашу надеюсь ты понимаешь, что за это ответственность будет на тебе. Поэтому не заблуждайся Луиза. Моя доброта и снисхождение не вечны. Если я пойму, что это на твоей совести я приду за тобой. Потому что единственное что я не прощу это вред, который наносится моим близким, а так уж вышло что Эдгар попал в этот список.
- И куда же исчезла твоя хваленая доброта Лэдэр? – фыркнула в ответ девушка. – Не ты ли всех нас пыталась убедить в том, что от злодея в тебе лишь воспитание? А? Что-то твои слова не похожи на слова героя, Сара Лэдэр, Андромеда Эдэрл или как тебе там ещё будет удобно.
- О, наконец узнала мое полное имя.
- Верно и должна заметить, что анаграмма в фамилии так остроумна и примитивна что я и не подумать не могла как все на поверхности.
- Правильно. Признавай свои ошибки Луиза и позволь разъяснить тебе ещё одну вещь которую ты видимо так и не поняла, - сказала Сара. – Нам с Эдгаром никогда не быть героями в золотых плащах какими ты их видишь. Потому что твои герои из сказок и их не существует. Они жертвуют всем ради мира, в котором живу и ты, о, - Сара усмехнулась, прикрывая рот рукой. – Я уверена, что и ты приписала себя к их числу. Но у меня нет сил и времени на такое самоотверженное поведения. Мне нужно вершить историю. И поэтому я бы сожгла весь этот мир ради людей которых люблю, и Эдгар бы поступил так же.
Та покачала головой.
- Вы эгоисты, - отмахнулась Луиза. – Вот тебе и ответ. Я не стала спасать Магистра, потому что спасать нечего. Он ничего не любит. Даже тебя, - презрительно произнесла она. – А чтобы спасти Морэнтэ нужно не просто избавить его тело от рун используя магию крови, что нарушает закон, между прочим, но нужно ещё разбудить его сознание. Если считаешь, что тебе хватит сил – валяй. Но когда поймёшь, что он не так прост, как тебе кажется не приходи за советом. Потому что как выяснилось Эдгар Морэнтэ мне незнаком. И вообще, - Луиза окинула ее недовольным взглядом. – Лучше вообще никогда и ни за чем не приходи.
-Называешь нас эгоистами? – усмехнулась Сара. – А сама то? Что бы ты не говорила служить Магистру было удобно. Единственный и неповторимый инвент в его армии смерти. И при всем при этом, уверенная что обманывает всех. Да вы все еще наплаву, потому что отец не спустил на вас всех собак и за это нужно благодарить меня. Я отвожу от вас удар. Я защищаю. Я лгу человеку которого люблю. Но нет, ты у нас самая умная Райт. Неужели ты никогда не задумывалась Луиза, почему Магистр разрешает тебе колдовать? Почему мужчина, так старательно запрещающий магию, инвенту позволил быть приближённой и пользоваться магией? В твою светлую голову на закрадывались мысли, что он знает что-то чего не знаешь ты? Или, наоборот, знает все о тебе?
- Магистр позволял мне колдовать, потому что это ему выгодно.
Нет. Сара хотела разрушить замок, в котором жила эта девушка и потому начала кидать камни в его хрустальные стены.
- Магистр позволял тебе колдовать, потому что понимал, как твое нахождение среди приближённых влияет на них. Он не просто использовал тебя. Нет. Он создал образ, который бы мог разрушить все выпады другой стороны. Твое присутствие помогло войне. Ты здесь была даже не на правах вещи. Ему было просто нужно имя в списке. И все об этом знали. Эрнест тоже. Но он, как и все, даже и не подумал тебе рассказать о том, что чем дольше ты находишься рядом с Магистром, тем сильнее возрастает его влияние и тем ближе победа. По правде, тебя использовал клуб. Магистр же видел выгоду, а они торговали твоим телом, душой, самой сутью.
- Чтобы не сделал клуб, Магистр всегда будет монстром, убийцей, просто кошмаром из страшных сов. Твой отец настоящий маньяк и империя, которую он сроит на костях, ему под стать.
Сара фыркнула, не удивившись этим словам.
- Всю жизнь были пытки, - сказала она, подходя все ближе. - Всю жизнь ущемляли. Почему только сейчас люди поднялись словно проснулись? По сути, с приходом Магистра не случилось координатных перемен. Открыто высказавшись, он напугал часть населения, а часть привёл в восторг. Но почему его сразу не свергли? Ответ прост. Люди не верили, что он перейдёт к действиям. Не верили в то, что все на самом деле так плохо. Людей всегда пытали в тюрьмах, убивали изменников родины, не возвращали тела домой, следили, запугивали и покрывали политиков. Коррупция процветала, а люди не имели свободы слова. Магистр же своей жестокостью поднял проблему на поверхность, это и сподвигло людей пересмотреть свою веру в правительство и церковь. Он просто сделал то, чего не смогли другие и это не делает его чудовищем.
- Да как ты не понимаешь?! – вспылила Луиза и это, пожалуй, был первый раз, когда Сара вдела ее такой раздосадованной и злой. - Ты поступаешь также, как и все! Как Магистр! Это война ничем не отличается от любой другой войны! Всегда одно и тоже. Кто-то наносит первый удар и не важно кто. Несмотря на то какие мотивы вы преследуете, нельзя решать чужие судьбы! Ты не можешь знать наверняка кто умрет! Какими бы правами вы бы не были вы не знаете чьи дети будут кричать и гореть в пламени войны! Не знаете матерей, которые больше не увидят своих сыновей! Мужчин, что не вернутся домой! Никто никогда не должен переживать такое! Чувствовать такую боль!
- А кто спросит нас о нашей боли? Кто посочувствует пустоте в наших душах, когда магия исчезнет? – Сара заглянула в ее темные, бездонные глаза не надеясь найти там сочувствия. – Вы, инвенты, не знаете какого это, когда теряешь частичку себя на физическом уровне и не узнаете. Мой отец просто хотел, чтобы никто не испытывал такой боли, но вы, вы, настоящие эгоисты, и пока он не привлек ваше внимание безумием и жестокостью... вы отказывались слушать. А теперь плачете, что вас ставят на колени.
Луиза молча смотрела ей в глаза приняв свое обычно отстраненное выражение лица. Видимо ждала, когда Сара уйдет и та оказала ей эту услугу. Обе девушки понимали, что им не переубедить друг друга, но если Сара верила, что в бедующем они смогут хотя бы друг друга понять, то Луиза предпочитала думать, что Сары в ее будущем не будет.
****
Вытерпев поток оскорблений, Сара все же получила что ей было нужно, а по приходу домой обнаружила еще и анонимное, идеально чистое от следов магии письмо с рунами. Видимо Луиза всё-таки хотела помочь другу или же таким образом старалась предотвратить еще один Сарен приход. Однако даже с рунами один вопрос оставался нерешенным. Чтобы Морэнтэ хоть что-то почувствовал, эти чувства нужно пробудить, а Сара сомневалась, что знает как. Прошло три года и многое поменялось. Она больше не знала рычагов, на которые нужно давить, но вот тот, кто мог знать, как раз возвращался с тренировки в изящном лиловом костюме. Сара заметила, как Ребекка заходила в дом, как раз, когда забрала письмо у Дорины. Она окликнула ее, и та одарила ее почтенным кивком головы.
Это была хорошая возможность сгладить углы. Ну или хотя бы попытаться. К тому же она уже давно думала, что переборщила с нападками на Ребекку.
- Ты свободна? – поинтересовалась Сара.
- Конечно госпожа, - Ребекка даже попыталась улыбнуться, и Сара оценила ее старанья.
- Тогда думаю ты будешь не против поговорить.
- Поговорить о чем?
Теперь Ребекка выглядела изрядно напряженной. Святые, она наверняка думала о чем-то ужасном.
- Мы с тобой не с того начали, - Сара как могла пыталась смягчить свой тон. – Давай попьём чая, и все обсудим. Мне нужен мой специалист по ядам, та кому нет равных в тренировке новобранцев, кого они слушают и боятся. Ты важна Ребекка и для меня, и для приближённых, и для Эдгара. Я хочу зарыть топор войны.
Сара не ожидала что Ребекка охотно согласится, ей казалось, что та лучше пренебрежёт правилами и собственным страхом, чем пойдёт на контакт. Однако за последнее время многое поменялось и их отношения с Эдгаром тоже. Сара ощущала, что они обе устали от холодной вражды между собой, причиной которой стала любовь к мальчишке, который ничего не чувствовал.
Когда Дорина подала чай в столовую, которой надо сказать чаще пользовались как столом для карт, чем для обедов, девушки уже уселись друг напротив друга. Ребекка скучающе отпила чая и поставив чашку на стол, спросила:
- Могу я обращаться к вам на ты, как мой муж и его брат, раз уж мы ведём мирные беседы?
Сара не сдержала улыбку. В голосе ее собеседнице явно слышались язвительные нотки.
- Это было бы честно, - ответила Сара.
- Тогда может ещё было бы честно сразу перейти к реальной причине нашего разговора?
- И в этом ты права. Я не хочу ходить вокруг до около. И тебе известно, что я с особым, - Сара подбирала слова, - с особым тёплом отношусь к Эдгару.
- Да уж, - вздохнула Ребекка и вновь отпила чая.
Сара на это лишь улыбнулась и провела пальцами по ободку кружки.
- Я хочу помочь ему, думаю и ты хочешь, но для этого мне нужно понять, что для него важно, - сказала она. – Ты была рядом с ним все эти годы и наверняка знаешь, что для него важнее всего. Где эта точка в сердце, на которую можно надавить.
Сара умолкла. Повисла тишина и пространство заполнял лишь звук ветра, бьющегося в окна.
Ребекка долго молчала так и замерев с чашкой в воздухе и смотря куда-то за спину своей собеседницы, а потом произнесла лишь одно слово:
- Ты.
- Что?
Ребекка перевела взгляд, и Сара увидела, как на самом деле тяжело, ей даётся этот разговор.
Девушка поставила чашку на стол.
- Ты, Сара, - повторила Ребекка. – Все дело в тебе. Всегда все дело в тебе. Тобой пропитаны все решения, которые он принимает, все его мысли и поступки. Ты отпечатываешься в каждом его слове, в каждом жесте и взгляде. Каждый шрам, вырезанный на его теле — это память о тебе. Каждая совершенная ошибка. Даже каждая смерть. Я ненавижу тебя за тот факт, что мне приходится это признавать, но ты единственная причина всего. Единственная во всем этом проклятом мире до кого ему есть дело.
Ребекка вздрогнула и отвернулась, а Сара продолжала молчать потрясённая ее словами. Она не верила в это. Большего эгоиста чем Эдгар просто не существовало. Даже когда он любил ее, оставался всегда расчётлив и своенравен, а теперь, когда он ничего не чувствовал, то и вовсе не скупился ни на слова, ни на действия. Она просто не могла быть настолько важной. Даже будучи любимой.
- Должно быть хоть что-то, - начала Сара, но умолкла, как только Ребекка вновь взглянула на неё.
В ее глазах брильянтами рассыпались слёзы, но взмах ресниц и они исчезли.
- После твоей смерти мы месяцами наблюдали как погибла Эдгар Морэнтэ от собственного горя, - сказала Ребекка, пряча руки под стол. – Конечно это было не так как у всех. Он просто становился с каждым днём мрачнее, осунулся, появились круги под глазами. Отказы от еды, бессонница, пустой взгляд. Потом он исчез на долгие недели, а когда вернулся, от него исходил лишь холод. А в глаза страшно смотреть, сразу падаешь в бездну. Он не сразу стал жестоким, не сразу откинул морали. Но даже когда это произошло, он чтил меня как жену и уважал, но тебя он чтил всегда сильнее, не говоря уже об уважении. В наших с ним отношениях всегда был кто-то третий. Твой призрак не покидал этих комнат, как и не покидал его сердца. Думаю, он жил ради памяти о тебе. Не знаю какие тебе доказательства ещё нужны Сара, - пожала плечами Ребекка. – Но я, например уверена, что если расстегну его рубашку, то как и все разы до этого помимо шрамов увижу кольцо на золотой цепочке. Он носит его с того самого дня, как его бросил ему человек Ройса вместе с кусками кожи, - Сара потёрла палец будто вспоминая как носила этот подарок. – Я никогда не видела Эдгара в таком гневе и отчаянье как в тот день, ни до, ни после этого. Так что, если хочешь помочь ему, твое право. Но я не знаю, как спасти того, кто похоронил себя из-за любви.
Ребекка умолкла. Отпила еще немного чаю и поднявшись из-за стола пошла к выходу. У самой двери она спросила у Дорины не видела ли та Изму и когда брауни ответила, что в последний раз та была на кухне, пошла в ту сторону.
Сара же так и осталась сидеть, смотря на пустой стул напротив себя. Осознавая, какая вина лежит на ней и думая, как жить дальше с пониманием того, что она искалечила жизнь парня которого полюбила. И Сара бы наверняка поддалась хандре до самого вечера, но Дорина объявила, что ее хочет видеть отец, так как оповещен о том, что она вернула контроль над своей силой. Сара недовольно застонала на эту новость. Тот обязательно устроит какой-нибудь поединок с провинившимся бедолагой или что еще хуже, заставит драться с ним. Единственный плюс во всем этом так это то, что можно использовать руны для перемещения. Надев свой привычный наряд с перьевой накидкой, Сара отправилась в место, которое годами считала то своей тюрьмой, то храмом. Здесь ее встретил портрет, который она находила удручающим напоминанием всего в чем она не преуспела, и куча других людей на картинах, чьи имена ей были незнакомы.
Магистр подошел из-за спины, и она вздрогнула, когда он поздоровался.
- У нас весь дом увешан портретами людей, о которых ты предпочитаешь молчать, – насупившись сказала она. – Зачем они здесь? Как будто в них есть тайный посыл.
- Они твоя единственная семья.
- О которой я ничего не знаю.
- Потому что они мертвы. Зачем тебе их истории? Хочешь посочувствовать? Порадоваться? Помечтать? – Он усмехнулся. – Они мертвы, а значит больше не важны. Прошлое в прошлом и эти портреты долг памяти тем, благодаря кому ты можешь получить все что пожелаешь.
- Это ты можешь получить что пожелаешь, – оспорила девушка. – Я же получаю то, что ты позволишь получить.
- Неправда. Разве есть что-то чего тебе хотелось, но я не позволил это взять?
- Свобода? Помню, как умоляла тебя позволить мне уйти, а ты лишь пожимал плечами.
- Ты сама отказалась от неё. – Магистр снова усмехнулся. – Дорогая, ты можешь уйти хоть сейчас если пожелаешь. На совсем. Отказаться от трона, от меня, от всего. Но разве ты готова отказаться от ВСЕГО что тебя связывает с домом?
Сара молчала. Она знала, что он прав. Ей не уйти отсюда сохранив то, что ей дорого. Уйти означает разорвать связь и отказаться от имени. Рано или поздно такая жизнь станет пыткой. Она не верила в то, что мир снаружи примет ее просто так. Остаться одной всегда было страшно.
- Ты хотел посмотреть, на что я способна, - Сара повернулась к отцу. – Для этого же позвал? Увидеть правда ли я стала так сильна как ты хотел? Правду ли я говорю?
Магистр кивнул. Но не этот кивок послужил ответом, а его одежда. Сегодня впервые за последние четыре года отец надел костюм для спарринга. Вид этой простой и эластичной одежды сразу же пробудил воспоминания о бесчисленных тренировках, в которых он стремился убедиться, что Сара усваивает все что требуется.
Уже через пол минуты они стояли в комнате, где стеллажи заполнены всевозможным оружием. Лакированный пол блестел под ногами, когда Сара потерла сапогом паркет, он издал неприятный звук. Все здесь было неизменно. Черные угрюмые полки с клинками, ваза с розами у окна, в которое Сара однажды вылетела, не успев отразить руну и даже серые полотна с рыцарями верхом на оленях, продолжали висеть на стенах, а их Сара подпаливала не меньше, чем раз пятнадцать.
- Остановишься, когда я скажу, - объявил Магистр, поправляя перчатки и становясь напротив окна.
- Остановлюсь только когда ты скажешь, - согласилась Сара.
Она сняла сапоги, бросила накидку на стенд с арбалетом, завязала волосы в хвост, резинкой заботливо оставленной прошлой версией себя в выдвижном ящике стеллажа, и встала напротив отца.
О начале поединка никто не объявлял. Просто в какой-то момент Сара отразила руну, и та отрекашетив разбила люстру. Осколки посыпались на пол и уже через пару атак она порезала о них ноги.
Сара судорожно вздохнула. Воздух казался плотным и жирным. Ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда она на миг потеряла отца из поля зрения, а потом ощутила прикосновение его рук на своей шее.
Озлобленность, укоренилась в стенах этого дома. Гнев и ненависть питал его жильцов годами, а схватка пробудила его воспоминания. И когда Сара ощутила своей кожей как вибрируют стены, как вопят тени в углах и как звенят стекла в окнах, кровь застыла в ее жилах. Давно она не занималась подобным. Уже успела забыть эти моменты, когда отец заставлял ее сбрасывать все маски и делал тоже самое. От этого дом и приходил в ужас. Сегодня они вновь мерились силой, но в этот раз их силы были равны. На каждый ее удар отец отвечал ударом сильнее, на каждую отцовскую руну она выводила более искусную и причудливую. Не долго они наслаждались лишь магией. В какой-то момент Сара обнаружила себя стоящей возле окна с клинком, что уже побагровел в ее руках. Сара мельком посмотрела на дверь и снова на отца.
- Я все еще могу убить тебя на месте Андромеда, - сказал ей отец. – Я все еще не дерусь с тобой в полную силу, а больше никто не будет так к тебе добр.
Она подошла ближе и крепче сжала клинок.
- Тогда пришло время прекратить меня жалеть, отец.
Молниеносная атака послужила ей ответом. Меч, который он сжимал в руках, быстро, как молния, рассекал воздух. Движения отточены до безупречности.
Выпад за выпадом они нападали друг на друга и вот сталь просвистела у горла Сары. Она увернулась. Ее белоснежные волосы метнулись за ней. Прыжок, удар, руна, блок, выпад. Ее пульс лихорадочно бился, а пот залил глаза. Отец не жалел ее. Он нападал безжалостно и стремительно, а Сара также стремительно теряла силы. Безукоризненная руна чуть не разрезала ей грудь. У Магистра все еще было преимущество перед ней. Он не просидел три года в плену и был куда более выносливым.
Тени в углах двигались, совет искрился, пол под ногами ходил ходуном. Магистр замедлил темп.
- Ну давай, - потребовал он. – Прекрати сдерживаться.
Она с секунду размышляла в нерешительности. Тогда мужчина решил подтолкнуть ее и в следующую секунду на ее руке возникла глубокая рана по всему предплечью. Корсет за долю секунды насквозь пропитался кровью. Сара шумно вдохнула воздух через нос, сдерживая выкрик.
Она из-подо лба взглянула на отца и резко вывела руну, которую тот с лёгкостью отразил.
- Брось. Подобным ты развлекалась в детстве, –усмехнулся мужчина. – Неужели ты так размякла?
Вздёрнув голову, Сара продолжила нападать. Сперва методично, время между рунами равное, а после ее выпады стали все более хаотичными и руны все сложнее. Вот одна атакует, другая связывает, а третья парализует, четвёртая призвана лишить конечности, пятая сознания, шестая выжечь кожу, но только седьмая достигает своей цели.
Вот оно.
Впервые.
Неосторожная, брошенная в порыве руна, касается кожи ее отца и на его шее появляются чёрные разводы, словно его кровь заменили чернилами. Он немного сгибается и пока Сара, застыв на месте осознаёт, что натворила, быстро выводит руну. Частичный барьер вокруг его тела спадает и влияние руны рассевается. Девушка подбежала к нему с беспокойством вглядываясь в его побледневшее лицо.
- Не будь на мне защиты, твоя руна бы убила меня, – смеялся он.
- Мне так жаль. – Она все ещё в шоке. – Я не хотела, это вышло само собой. Я даже не закончила руну все просто случилось. – Сара пыталась оправдаться, но не находила слов. – Прости меня.
- Никогда не извиняйся за силу, которой ты обладаешь. – Он чуть коснулся ее подбородка. – Ты была бесподобна. Руна и впрямь не была закончена, но ты и сама видишь, они тебе не нужны. Тебе достаточно лишь желания и весь мир покорится тебе.
Сара потрясённая смотрела на этого мужчину, чей взгляд на миг просиял гордостью.
Она любила своего отца почти не осознавая, не чувствуя, потому что это также естественно, как и сама жизнь, но как глубока эта любовь она могла заметить лишь в момент последнего расставания. Никакая другая нежная привязанность не сравнима с этой любовью. Потому что в отличии от других случайных привязанностей эта врожденная. Она не навязана и постоянна. Она жила в ней с самого первого дня, и она не была готова ее потерять. Ведь теряя она бы потеряла не просто близкого человека, а часть своей жизни, детство, свою маленькую жизнь, которую этот человек знал лучше нее самой. Он знал ее лучше всех и никогда не сомневался в ней. А сейчас она могла стать причиной его смерти. В ее груди забилась паника вместе с адреналином и восторгом от победы.
- На этом мы и закончим, - сказал Магистр. – Руку думаю ты и сама исцелишь. – Он взглянул на кровоточащую рану. Кровь стекала по пальцам и капала на пол. – Слышал ты отказалась от любых вмешательств Дорины.
- Я справляюсь сама, - улыбнулась Сара, зажимая рану. – Теперь ты доволен?
Магистр окинул ее странным взглядом.
- Можешь взять четки, - сказал он. – И разбери уже завал писем, а то я их сожгу.
- Хорошо, - девушка кивнула.
Рука не доставила особых хлопот. Конечно, исцеляй ее кто другой, это было бы в разы быстрее, но и так, спустя пару часов, две ванночки с зельями и гору тряпок, рука была как новая. Даже шрама не осталось. На теле уж точно, чего не сказать о сердце, когда она все же рискнула прочесть почту. По правде, письма она специально не трогала все это время. Не хотела сталкиваться с проклятиями, которые ее ждут в красивых конвертах. Еще за долго до того, как Эдгар ушел на настоящие сражения, все свои привязки Сара направила на Дорину. Та, с завидной пунктуальностью переправляла ей важные письма, в том числе и письма Морэнтэ. Сейчас же Саре и вовсе почти никто не писал. После ее возвращения из мертвых, всем это казалось каким-то странным.
Войдя в каморку, где раньше предположительно была уютная спальня брауни, Сара ужаснулась завалу. Здесь была настоящая гора писем. И эту гору ей предстояло перебрать. Целую кучу проклятий, от людей которых она плохо знает, насмешек короля и еще одни святые знают, что ждет ее тут.
Потерев лицо руками, Сара попыталась отогнать смурные мысли и с воодушевлением взглянуть на предстоящий ей кошмар.
Святые.
Она захныкала от недовольства.
Больше всего здесь было сапфировых конвертов и по резной печати волка, Сара догадалась о отправителе еще прежде, чем взяла письмо в руки. Меньше всего она ожидала писем от Эдгара. Но видя синее поле у себя под ногами, одной руной отделила эти конверты от всех остальных.
Их оказалось много. Здесь было около сотни писем.
Она села на пол и найдя первое надломила печать. Бумага задрожала в ее руках. Нет, это дрогнули ее руки.
Слишком сложно.
Сара принялась читать поэму в один конец. Поэму, которую она не ждала и на которую не рассчитывала. И чем больше она читала, тем больше понимала природу недуга Морэнтэ.
«Если ты читаешь это письмо, то мне хватило смелости сказать тебе это. Я никогда не узнаю твои мысли в последние минуты жизни. Не узнаю намеренно ли ты покинула нас. Но даже это незнание не заставит меня забыть тебя. Однажды ты сказала мне, что мы всегда найдём друг друга. Сказала, что все это важно. Ты была моей первой настоящей любовью и могу поклясться всем этим миром – последней. До тебя я не встречал человека способного сотворить чудо, но ты сотворила его со мной. Твое появление в моей жизни спасло меня от падения в бездну. И я прошу тебя в последний раз, обещаю, что в последний, Сара Лэдэр – сотвори ещё одно чудо, будь той святой, о которой говорят и вернись ко всем нам. Вернись ко мне и кричи на меня, спорь, швыряй книги, закатывай глаза. Возвращайся ко мне вместе с безумным вихрем, который ты звала жизнью. Возвращайся и убей меня если нужно. Разбей мое сердце. Только возвращайся. Не заставляй меня умирать в одиночестве.»
Письмо выскользнуло из ее онемевших пальцев и упало на пол. Это оказалось сложнее чем она думала.
Сара закрыла лицо руками, пряча обжигающие слёзы. Боль всегда настигала внезапно.
Девушка всхлипнула.
Ей следовало вернуться. Будь она сильнее то вернулась бы к нему. И не было бы этой боли, потери и взглядов полных холодного гнева.
Сара заставила себя читать дальше. Вокруг неё лежала сотня синих конвертов с серебряной печатью из трёх волков и каждый был будто создан чтобы разбить ее сердце.
«Я все ещё жду Сара Лэдэр. И готов ждать всю жизнь, потому что каждая секунда с тобой того стоит...»
Гласило одно письмо.
«Для мира ты мертва, но как быть мне? Для меня ты и есть весь мир Лэдэр...»
Говорилось в другом.
«Рядом с тобой я нарушил своё главное правило, никогда не влюбляться...»
Кричало третье.
«Смерть была бы милосерднее Лэдэр, чем одиночество, в котором ты меня топишь. Возвращайся. Позволь мне бросить весь мир к твоим ногам. Все небо и землю. Все звёзды, которые ты так любишь...»
«Я так зол и мне так жаль. У нас было так мало времени...»
«...возвращайся ко мне. Ко всем нам...»
«Если ты решила, что можешь просто избавиться от меня, то ты ошиблась. Я найду тебя даже в следующей жизни Сара. Найду и потребую объяснений, как сейчас требую чуда...»
«У моей любви не было пределов. Ты забрала ее вместе с собой. Забрала мое сердце. Душу. Все мои мысли о тебе. Ты тот мир, в котором я живу. Зачем ты решила разрушить его? Почему?»
«Мне жаль. Если это месть за ту рану, что я посмел по глупости нанести тебе вначале, мне жаль. Я вымаливал у тебя прощение, как теперь вымаливаю чудо...»
«...ты жестокая...»
«...бессердечная...»
«Люблю...»
«...умираю...»
«...чудо...»
«Сара Лэдэр...»
«Ты обещала...»
«Возвращайся...»
Сара отложила очередное письмо, что источало отчаянье и боль. Синие конверты усеяли пол вокруг нее будто она сидела у озера, а не в пыльной комнатушке.
Сара вздохнула.
Ее взгляд упал на ещё одно письмо. Последнее. Написано через полгода после ее смерти. И она потянулась к нему. К своей погибели. Без раздумий достала письмо, самое короткое из тех, что она прочла:
«Я больше не жду чуда. Ты обошлась жестоко со всеми нами. Подарила любовь, а потом отняла души и исчезла. Но я как идиот продолжал ждать и любить. И всегда буду.
Поэтому знай Сара Лэдэр, когда ты будешь читать это письмо, я уже пожму руку маленькой смерти. Твой Эдгар Морэнтэ пропал в тьме, в которую превратился мир без тебя.
Моей единственной любви, навеки вверяю своё тело, душу, разум и сердце. Встретимся на той стороне.
Лишь твой, Эдгар Морэнтэ.»
Сара отложила письмо. Слёзы больше не застилали глаза, осталась лишь тупая боль. Его любовь была с ней до самого конца. Теперь она все понимала, а значит могла помочь. Ведь знала, что Эдгар Морэнтэ и впрямь ждёт ее на другой стороне его же сознания. А маленькая смерть, о которой он говорил не в силах была тягаться с ней и претендовать на его душу как он и завещал.
****
«...Лишь твой, Эдгар Морэнтэ.»
А принадлежал ли он ей? Этот гордый генерал, что входит в холл дома с видом победителя неведомых ей боев. Мужчина, чье сердце почернело, пока он ждал ее возвращения. Было ли в этом его образе что-то настоящее? Сара не знала. Она видела лишь усталый взгляд голубых глаз, слышала обжигающие слова полные безразличия и чувствовала, как стрекотало напряжение, как только их судьбы пересекались.
В Эдгаре Морэнтэ не было ничего от героя, о котором она мечтала. Кроме, пожалуй, внешности, что даже с налетом смертельной усталости, была надо сказать, причиной девичьих страданий. На Эдгара можно было надеть доспехи и дать ему в руки сияющий меч, но заставить поступать его по-геройски было невозможно. И за это Сара его любила. Любила за то, что он делал лишь то, что считал правильным для себя.
Да, к своему сожалению Сара любила этого заносчивого эгоиста, за которым наблюдала, опираясь о статую в холе и не стала любить меньше, когда он улыбнулся ей в своей высокомерной манере.
- Он на тебя злится. - Сара обернулась к Коулу. – Ты заставила его работать с отцом.
- Кто же ему виноват, что смерти он боится меньше, - пожала она плечами.
- Предвкушаю как он будет брызгать ядом ближайший месяц. Благо я смогу скрыться от этого потока.
- А почему ты здесь, кстати? Ты же вроде еще утром говорил, что возвращаешься в квартиру.
- Хотел увидеть масштаб катастрофы, - Коул кивнул на брата. – Теперь вижу, что не появлюсь здесь как минимум месяц.
- Ну это врятли, - хлопнула его по плечу Сара. – Завтра утром ты мне нужен трезвый и готовый к работе.
Коул разочарованно застонал.
- Люби я тебя чуть меньше, принцесса, то устроил бы уже переворот из-за переработок.
На ее хмурый взгляд Коул ответил широкой улыбкой.
- И он тебе так все время улыбается? – язвительно поинтересовался Эдгар, наконец закончив раздавать указания встретившей его охране и дойдя до них. – Помню, когда я ему только рассказал о нас он сказал, что шлюха развела дебила.
Сара в притворном ужасе распахнула рот.
- Как тебе не стыдно Коул, - она прижала руку к сердцу. – Это твой брат разводил меня, я же буквально святая.
- В своё оправдание заявляю, что он отдал тебе ожерелье Изабеллы, - заявил Коул. – И кто знал, что тебе плевать на камни и наши дома? А? Но называть шлюхой было лишним. Прости. Тогда я был молод и глуп. Но поплатился за это. Ты пару раз почти прикончила меня в зале собраний за неосторожность и ещё разок помнится за то, что поцеловал тебя.
- Все, Коул, угомонись, - отмахнулся от него Эдгар. – А то меня ждёт жена, а голова уже от тебя раскалывался.
- Ну конечно, конечно.
- Да, Коул, - Эдгар изогнул бровь. - У меня есть ответственность перед ней. Попробуй и ты дорожить хоть кем-то.
- Обязательно.
Эдгар закатил глаза. Сара, посмеиваясь хлопнула Коула по плечу и сказала:
- За оскорбления в свой адрес я тебя не прощу, но вот по поводу брата ты прав, - она улыбнулась. – Спасибо за веселую ночь и за цветы утром.
- Это я все извиняюсь за тот случай.
- Приму твои извинения в виде вечернего платья для моего первого выхода в свет, - ответила она. – А то у меня нет времени ни к швее, ни в магазин сходить. У тебя же отменный вкус и ты хорошо знаком с моими параметрами.
- Вспомнить ваши параметры госпожа, самое сладкое наказание.
- Вот и договорились, - Сара сощурилась. – Но только никаких перьев и страз.
- Все будет как ты любишь принцесса.
Коул совершил какой-то причудливый поклон и распрощавшись со всеми удалился, сославшись на крайне важные дела политического характера. При этом ляпнул на выходе дверью так, что все стекла в доме зазвенели.
Сара улыбнулась и взглянула на Эдгара.
- Рада вашему возвращению генерал.
- Не стоило так утруждаться и встречать меня, - Сара не успела возразить как Эдгар наклонился к ней и прошептал. - Не извиняйся. Я впечатлен.
И невозмутимо ушёл. Сара лишь улыбнулась ему вслед. По-правде она спустилась только чтобы встретить Сириуса, который как раз пришел.
Разговоры, которые ведутся за чашкой чая не принято считать за битву. Однако, именно когда губы касаются ободка фарфоровых чашек, происходят самые страшные заговоры, вылазят наружу самые отвратительные сплетни и даже друзья, всего на миг, становятся незнакомцами. Потому, даже от самых милых бесед, Сара, как и все люди уставала.
Сегодня Сириус пришел к ней по ее просьбе. Как и всегда был обходителен и нескромен. Его нрав с годами стал лишь суровее, взгляд тверже, а слова все чаще поражали прямиком в цель. И даже за такой несветской беседой как сегодня, Сара уловила нотки, что хорошо помнила еще с детства. Ее друг опасался за ее благополучие.
Их встреча означала, что все идет по плану, и слова Сириуса были тому доказательством. Сара готовилась получить силу какой не обладал никто. Силу, что сделает ее настоящим богом в глазах людей. Но кроме как овладеть силой ей предстояло еще и явить ее миру. Здесь уже будет недостаточно ярких фокусов как те, что она творила в церквях или тех, что творили приближенные по ее указке по всей стране. И даже нечто столь масштабное как деревья на руинах дворца уже не подойдет. Саре нужно было чтобы ее магия завопила так, что оглушила каждого в этой стране. Ей нужно было содрогнуть трон под Амаром, а для этого ей понадобится помощь. После событий в малом дворце к королю было не подобраться. Его охраняли так тщательно, что даже насекомое не касалось этой оливковой кожи. Если раньше королевскую семью можно было выловить за стенами дворца, то теперь Амар не покидал его. Но Сара знала, как знал каждый житель Альканты, что раз в год бравый король устраивает общественные аудиенции. Мероприятие столь спорное, что тревожит все умы и как бы не хотелось Амару беречь свою шкуру, от него он отказаться не мог.
Время что она провела в заключении навсегда изменило ее и ее взгляды. Раньше девушка видела жестокость и безумие лишь в своём отце, а подобный план сочла бы несправедливым. Теперь поняла, что правила писал не он. Правительство, крест, корона ничуть не уступали ему, а местами даже превосходили его безумную игру с человеческими жизнями, распиная судьбы и истязая плоть. Единственное отличие было в том, что они скрывали это. Но люди этого не замечали. От них утаили всю грязь, что текла по канализационным трубам Альканты.
Каждый год в конце весны во дворец допускались обычные горожане со своими просьбами и предложениями. Такой же механизм работал и у министерства с церковью. Раз в год люди приходили с прошениями. Но у короны это пользовалось особенным успехом. В народе бытовал, пожалуй, самый глупый из всех мифов о том, что корона щедра и богата и что она внемлет куда внимательнее чем остальные. Чушь. Однако люди шли и шли со своими проблемами и пара самых ярких бедолаг даже получала помощь. Но попасть туда было крайне сложно и для этого Сара Лэдэр подала свое прошение еще очень давно. Еще пять лет назад Сириус подал заявку на участие, которую можно было использовать в течении двух лет после положительного ответа и вот этот срок истекал. Ему как владельцу сети ресторанов было отвечено быстро, а это означало что сорок человек из его рабочего штата могли явиться к королю и Сара в их числе. Такому исходу она была очень рада и даже поблагодарила Сириуса поцелуем в щеку перед его уходом. Сейчас же она вся в предвкушении нежилась на простынях наслаждаясь ночью. Но это было скорее вынужденной мерой, чем ее прихотью. Элиот до сих пор не вернулся, а Сара дала себе слово что не уснёт пока он не явится спать. В свою комнату она поселила юношу ради его же безопасности, но признаться не ожидала, что он будет вечно нарушать ее покой.
Дверь звонко хлопнула.
Сара подскочила на кровати и увидела Элиота всего помятого и уставшего. Его красный свитер, частично заправленный в штаны, был весь в еловых иголках, а на голове как будто гнездились птицы.
- А если бы я спала? – недовольно спросила Сара, когда парень со стонами отчаянья плюхнулся на свою кровать.
Он пробубнил что-то в матрас.
- Ты что ли пьян?
Элиот повернулся на спину.
- Хуже, - отозвался он. – Я трезв. – Он посмотрел на Сару. – Я был моделью в академии искусств и до сих пор трезв.
- И что ты там забыл? – Сара недовольно цокнула языком. – Элиот, я притащила тебя сюда чтобы ты был в безопасности, а не крал лошадей и тайком сбегал в город.
- Во-первых, - Элиот поднял палец в верх. – Я несколько лет жил с убийцами по твоей просьбе, и ты тоже говорила, что это для моей безопасности. А знаешь сколько раз меня пытались убить? – Он опустил руку. – А, во-вторых, мне жутко скучно и пока ты была занята я решил развлечься. Не сидеть же мне здесь постоянно.
- Да, Элиот, - Сара нахмурилась. – Именно это тебе и делать. Сидеть здесь и есть перепелок вдоволь. Я хочу, чтобы ты был счастлив.
- Тогда позволь чаще гулять.
- И жив, Элиот.
Элиот застонал.
- Я живу среди убийц. Ты вообще видела своего бывшего? А слышала, что о нем говорят?
- А то, что говорят обо мне правда?
Сара поджала под себя ноги.
- Ты это другое, - вздохнул парень. – А этот, - он мотнул головой в сторону выхода. – Андромеда он же подавлял волю собственных солдат, когда те отказывались повиноваться. Даже Магистр так никогда не поступал.
- Мы все не идеальны, - пожала она плечами.
- Конечно, но он, еще и кретин.
- У него сложный период.
- У всех сложный период.
- Элиот...
Элиот сел на кровати.
- Дай угадаю, - начал он. – Он больше так нежен как раньше. Стал резким. Этот его приказной тон... А что потом? Потом мелкие унижения станут нормой. Хамство выдастся за близость. Ты позволишь ему унизите себя и причинить боль. Сегодня он ведёт себя адекватно, а завтра превращается в безумного садиста. А потом снова все хорошо, и ты выдыхаешь. Показалось. Это главный симптом, на который моя сестра в свое время не обратила внимания, а потом ее муж убил ее пока она спала.
-Это не так. – Сара замотала головой слабо улыбнувшись. – Этого нет в моей жизни. Люди меняются. На нас влияет возраст и опыт. То, что раньше кажется глупостью сейчас невообразимо важно. Наши решения и ценности подкреплены событиями прошлого. Есть много вещей которые мы не можем разглядеть пока они спрятаны. Он сделал для меня больше всех остальных. Я не откажусь от этого так просто.
- А если он предаст тебя? Если ты ошибаешься?
- Предаст?
Сара не ощутила ничего кроме привкуса злости на языке, но вздохнув отогнала и его.
- Не смей говорить мне что он предаст меня, - спокойно произнесла она. - Не смей называть его бесчувственным убийцей. Эдгар стал таким ради меня. Его тьма, которую он впустил в себя и с которой боролся до этого... его тьма позволила мне сиять. Он сделал это ради меня, и я верю ему. Если он скажет прыгнуть я не буду задавать вопросов. Несмотря не на что он со мной, а я буду с ним. Я поддержу его и может ты этого не понимаешь, он сделает тоже самое.
- Святые, иногда ты пугаешь.
Сара улыбнулась и встав с кровати потрепала Элиота по волосам. Он, конечно, не знал о чем говорил, но его слова пробудили в ней неприятные мысли, от которых она бежала. Взглянув на дверь, Сара задумалась.
Никто же ей не запретит спросить, как у него дела?
Даже глубокой ночью.
Она постучала. Дверь осталась закрыта и в третий раз. Исключительно для приличия Сара ещё раз постучала в четвёртый, но результат тот же. Решение проявить учтивость и уважение уже казалось не таким хорошим. Эдгар явно не был намерен отворять ей дверь, но ради святых с чего она вообще должна спрашивать разрешение зайти?
Саре понадобилось меньше секунды чтобы отворить дверь и оказавшись в комнате замереть в смешанных чувствах. Зрелище застигло ее врасплох. В полумраке спальни, где единственным источником света была луна, можно было разглядеть лишь фигуру, сидевшую на стуле недалеко от окна. В этом обмякшем теле она не сразу узнала Морэнтэ, а то, что он, судя по всему, спал, поняла только прощупав пульс. Первая ее мысль была что парень мёртв. Его бледное лицо застыло и исказилось в свете луны, руки безжизненно свисали вниз, поза в которой он сидел в целом нагоняла на тревожные мысли.
Сара зажгла свет.
Глаза защипало.
Былое негодование испарилось и его место заняла тревога. Оказалось, что бледность, которую она приметила была почти трупной и никак не была связана со светом луны. Из-под закатанных рукавов рубашки виднелись воспалённые шрамы. Под глазами круги чернее дна в бездонном колодце. Когда же Сара попыталась разбудить своего генерала, то успеха не достигла. Единственный эффект, которого она добилась эта жуткая дрожь, которой пробило его тело несколько раз, как только она убирала руку от его кожи.
- Что ты наделал? – прошептала она себе под нос, осматривая тело, которое выглядело так, будто умирало без воли своего хозяина.
Стоило признать, что Сара не имела понятия в чем дело. Ещё пару часов назад она видела Эдгара полного жизнью насколько это было возможно, а каждые его слово и действие сквозило заносчивостью, точно несвойственной живому трупу. Возможно, она все ещё никак не могла принять что исправить ничего нельзя. Что все сломано разрушено навсегда. Однако сейчас Сара всерьёз задумалась не умрет ли он, если она оставит его здесь, а оглушающий стук собственного сердца только распаливал в ней страх за его жизнь. Она не могла потерять половину своей души, даже если та, отчаянно хотела упасть с лезвия ножа, по которому они вместе ходили.
Потерев вспотевшие руки, Сара осмотрелась, пытаясь понять, что же за трагедия развернулась перед ней, но ответов не находила. Тогда она ещё раз попыталась разбудить своего генерала, но тот, как и прежде не подавал признаков жизни.
Глубоко вздохнув, Сара приняла неизбежное. Она пропустила годы его жизни, как и он ее. Эту пропасть никогда не заполнить, а время не наверстать. Однако был человек, который шёл за Морэнтэ попятам, тот, кому он доверился. Ребекка наверняка знала в чем дело. И вот Сара уже стояла не одна. Ей пришлось переступить через собственную гордость второй раз за день, чтобы позвать сюда его жену, но это было малой платой. В этом она убедилось окончательно, когда Ребекка ахнула, войдя в спальню. Ее глаза округлились и в них Сара прочла страх, но не удивление.
- Ты знаешь, что с ним? – спросила она у Ребекки.
- К сожалению, - скривилась та и подойдя к тумбочке взяла пустой бокал. – Белладонна, - вздохнула она, понюхав его и вернула на место.
- Это же яд.
- В том количестве в котором он его принял это не совсем яд, тем более что он смешал его с порошком, но, - Ребекка пощупала пульс и оценивающе осмотрела тело мужа. – но судя по его виду он опять очень старался вызвать сердечный приступ. Идиот, - потерев рукой лицо она повернулась к Саре. – Я схожу за противоядием, а ты сними с него рубашку и свяжи ему руки.
Сара не стала спорить и уточнять, хотя спросить хотелось о многом. Вид Ребекки подсказал ей, что та знает, что делает. Поэтому она молча стянула с Эдгара рубашку, связала ею ему руки и мельком взглянув на кольцо, которое как и предсказывала когда-то Ребекка висело на его шее и на шрамы, что изрезали его кожу вдоль и поперёк, удовлетворенно осмотрела свою работу.
Ребекка вернулась не прошло и минуты. В руках у неё поблёскивал флакон с прозрачной жидкостью и взяв графин с водой, стоявший на столе, налила воду в стакан и туда же вылила содержимое флакона. После все это залила Эдгару в рот и видят святые это было непросто, но она не колебалась. Ее взгляд суров, движения уверены. Ребекка делала это не впервые.
- Зачем ты сказала связать ему руки? – поинтересовалась Сара, когда девушка, закончив с Эдгаром, поставила пустой стакан на тумбочку.
- На всякий случай, - ответила та. – Однажды он очнулся, когда я поила его и удар пришёлся мне прямо по голове. В ушах звенело ещё неделю.
- Так значит такое часто бывает... – вздохнула Сара.
- Возможно Эдгар которого знала ты не пытался исчезнуть с помощью алкоголя, ядов, да и одни святые знают, чего, но тот, кого знаю пытается постоянно. На самом деле я ещё не встречала человека, который бы так использовал все возможности жизни днём и так стремился умереть ночью. - Ребекка окинула мужа страдальчески взглядом. – У Морэнтэ много проблем и много невидимых битв. Когда я поняла, что битву с собственным демоном он проигрывает и увеличивает дозу белладонны, то запаслась противоядием.
Ребекка продолжала смотреть на мужа, и Сара видела, как как наполняются слезами ее глаза. Слышала, как боль и яд текут вместе со совами из ее рта. Она была раненной птицей, чье крыло пробило стрелой и теперь оно кровоточило, заставляя страдать. Этой стрелой был Эдгар, а хуже всего было то, что Ребекка любила то, что ее убивало. И сейчас, стоя над измученным телом мужа, она напоминала тень. В своей серебряной сорочке, босиком, с растрёпанными волосами Ребекка выглядела жертвой, но ощущалась борцом.
- Теперь он твоя проблема, - сказала она, обращая взгляд на Сару, и та удивилась что от печали и страданий в нем нет и следа. – Очнётся ближайшие пару минут. Если высвободится, то бросится к своим ножам под подушкой. Тогда попытается тебя убить. Врятли у него получится, но он очень постарается. Тем более что ты это ты.
Ребекка пошла к двери.
- Что значки я это я? – спросила Сара, когда рука Ребекки уже коснулась дверной ручки. – Он хочет моей смерти?
Ребекка не обернулась, но Сара заметила улыбку в пол оборота.
- Эдгар желает смерти призраку своего прошлого, который приходит к нему в кошмарах каждую ночь, - отозвалась она. – Бывало он меня путал с ним и было... Неприятно. Но вы не призрак и вам госпожа он не может желать смерти.
Ребекка ушла.
Дверь затворилась.
Сара обернулась к Эдгару.
Ей хотелось объяснений и словно услышав ее мысли Морэнтэ зашевелился, хмуря лоб, усеянный капельками холодного пота. Он просыпался. И как предсказывала Ребекка разразился ругательствами и наверняка кинулся бы на Сару не будь связан.
Эдгар рванул вперёд, но руки, заведённые за спилку стула, не позволили ему подняться. Используй она руны, а не рубашку как сказала Ребекка, парень бы вырвался в два счета и это заставляло задуматься чем закончился тот раз, когда жена генерала использовала руны.
Во взгляде читалась лишь боль.
Сара отступила, ожидая ярости, но парень замер. Его взгляд сфокусировался. Лицо исказилось, а после на нем отпечаталось холодное спокойствие.
- Я нашла тебя в отключке, - первой нарушила тишину Сара. – Ты напугал меня Морэнтэ. Задумал умереть?
Она старалась говорить спокойно, но в голосе вибрировало плохо скрываемое недовольство. Сложив руки на груди, она подошла к Эдгару заглядывая в его холодные глаза.
- Ты умеешь только если я позволю, Морэнтэ, - прошипела она.
- Ты не сможешь тягаться с костлявой любовь моя, - засмеялся он. – И я не просил себя спасать. Никогда.
Последнее его слово растворилось в хлопке. Рука Сары сразу заполыхала от пощёчины.
Морэнтэ поморщился.
- Ты мой генерал и умрешь, когда я скажу. Понял? – Она сжала его подбородок. – Завязывай с этим. Выкинешь ещё раз что-то подобное и я прикажу объединить тебя с твоим отцом. Снова. Отзову его от работы на севере, и Ролан вместе с северными садами смерти станет чьей-нибудь другой проблемой. Посмотрим, когда ты завоешь на первой неделе совместной жизни или на второй час. А если этой угрозы тебе мало, то знай, что я и бровью не поведу если Моцарта, отдадут на живодерню, - что было, конечно, не правда, но звучало убедительно. – И ты можешь хоть вечность убеждать меня, что тебе нет ни до кого дела, но над этим конем ты трясёшься.
- Ты бессердечна, - выдохнул он когда девушка отпустила его подбородок.
- Я воплощение добродетели.
- Тогда может развяжешь меня любовь моя?
- Сам справишься, - ответила она. – И проследи чтобы твой брат принёс четки.
- Никогда не полагайся на моего брата.
- Он хотя бы не пытается убить себя.
Сара в последний раз окинула взглядом Эдгара и ушла. В этот раз дверь затворить за собой оказалось тяжелее, чем выучить все позиции в новом танце, а утешения было не найти ни в бокале, ни в мучительном сне. Однако ясно стало одно. Что-то нужно менять и срочно. Незаметно вывезти Эдгара не получится, провести обряд прямо в доме тоже. Действие это кровавое и даже жестокое, что само собой подтолкнуло ее на мысль что, если она поглотит силу запертую в чётках проблему станет решить легче.