33
Чонгук
- Она тебя не заслуживает. Ты заслуживаешь того, кто выберет тебя! - крикнул папа.
Дверь распахнулась, и вошла Лалиса, одетая в свадебное платье. Тушь на ее глазах размазалась, а щеки покраснели.
Она застыла при виде меня. Я опустился на кровать, ноги внезапно стали ватными и не удержали меня. Проклятье. Я никогда не был чертовым слабаком.
Лалиса застыла в дверном проеме.
- Ты и вправду очнулся.
Я заставил себя улыбнуться.
- Я пропустил твою свадьбу.
Она перебила меня:
- Ее не было. Я не смогла.
Я нахмурился, во мне расцвела надежда.
- Что?
- Я не смогла сказать «да». Знаю, что для Синдиката это нехорошо, а я эгоистка, но я не смогла сказать Сехуну «да». Я не замужем.
- Ты бросила Сехуна у алтаря в день свадьбы и умчалась в платье, прямо как сбежавшая невеста? - Я ухмыльнулся, внутри взрываясь от эмоций.
Черт побери. Лалиса выбрала меня.
Она закатила глаза и фыркнула. Она все еще не сдвинулась с места.
- Почему ты не вышла за него?
Лалиса умоляюще посмотрела на меня.
- Ты знаешь почему.
Я совершенно не собирался отпускать ее. Не после того, через что она заставила меня пройти.
- Просвети меня.
- Из-за тебя, Сынок. Я люблю тебя, даже если ты меня раздражаешь больше, чем кто-либо другой.
Я усмехнулся и распахнул руки для объятий. Лалиса кинулась ко мне. Она обвила руками мою талию и крепко прижала к себе. Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать ее слова. Лалиса призналась мне в любви.
Я отстранился на несколько сантиметров, всматриваясь в ее лицо.
Папа прочистил горло. И он, и Мили смущенно смотрели на нас.
- Мы дадим вам время побыть наедине.
Папа отступил назад, обменявшись взглядами с Мили, после чего они вдвоем вышли из палаты.
Когда за ними закрылась дверь, я провел ладонью по волосам Лалисы. Должно быть, она сделала прическу к свадьбе, но бо́льшая часть шпилек уже выпала.
- Прости, что мне потребовалось столько времени. Прости, что я отменила свадьбу в последний момент. Мне следовало разорвать помолвку. Я могла сделать все гораздо раньше.
- Точно. Но ты решила выбрать наихудший момент. Уверен, Данте уже планирует мое обезглавливание.
Не то чтобы меня это заботило. Понимание, что Лалиса наконец-то может стать моей, стоило ранней смерти.
Она подняла голову, в ее нежных глазах блестели слезы.
- Я думала, что потеряю тебя. Я была ужасно напугана. Мысль о том, что тебя может не быть рядом, я не могла этого вынести.
- Я жив и не собираюсь умирать в ближайшее время.
- Никогда, - твердо сказала она.
- Я определенно умру раньше тебя, ведь я чертовски уверен, что не хочу жить без тебя.
Лалиса покачала головой с легкой улыбкой:
- Жутко звучит.
Я обхватил ее лицо и притянул для поцелуя, желая попробовать ее на вкус без страха быть пойманными, без осознания того, что наше единение обречено быть временным. У нашей любви больше нет срока годности. И свадьбы, которая висела над нашими головами дамокловым мечом.
* * *
Я не был уверен, сколько времени прошло, когда раздался стук.
- Боюсь, это мама, - прошептала Лалиса с извиняющейся улыбкой.
И действительно, в палату вошла Чонха в темно-зеленом вечернем платье, с элегантной прической и на высоких каблуках. Она собиралась отпраздновать свадьбу дочери, однако ситуация изменилась.
Теперь Чонха навестила меня в больнице, и я знал, что у нас будет очень неприятный разговор.
Лицо ее было недовольным. Я до сих пор не мог поверить, что она помешала свадьбе Лалисы. Одно можно сказать наверняка: она сделала это вовсе не потому, что хотела видеть нас с Лалисой вместе.
- Позволь мне пообщаться с Чонгуком, - отчеканила она стальным голосом. Она бы точно не потерпела никаких возражений.
- Мам!
- Лалиса, - резко продолжала Чонха. - Вы с Чонгуком уже долгое время играете за родительскими спинами, думаю, у меня есть право побеседовать с Чонгуком сейчас. Я хочу услышать его мнение по поводу случившегося.
Я ободряюще улыбнулся Лалисе. Я уже большой мальчик. И смогу справиться с ее мамой.
Она выскользнула, но успела умоляюще взглянуть на Чонху. Я сомневался, что это произвело какое-то впечатление.
Должен признать, сейчас я бы предпочел конфронтацию с Данте. Чонха выглядела как львица, решившая защитить детенышей. Похоже, она намеревалась разорвать меня на части.
- Ты солгал?
Я выгнул бровь, пытаясь понять, что она имела в виду.
- Когда я разговаривала с тобой по поводу вашего будущего проживания в Париже, ты объяснил, что совершенно не интересуешься моей дочерью и рассматриваешь все исключительно с рабочей точки зрения. Ты соврал? Тогда у тебя уже был роман с Лалисой? Может, даже до того, как она достигла совершеннолетия?
- Между мной и Лалисой ничего не было до того, как ей исполнилось восемнадцать, - выпалил я, что в основном являлось правдой. - И я был полон решимости сохранить с ней профессиональные отношения, поэтому не солгал и в тот день.
- Но ты знал, что она заинтересована в тебе, и наверняка испытывал к ней чувства.
Теперь я захотел солгать и, вероятно, так бы и сделал, если бы мысль о том, что Чонха однажды может стать моей тещей, не пришла мне в голову.
Возможно, Данте не убьет меня за то, что я спал с его дочерью и разрушил союз с О. Не стоило начинать возможные семейные узы со лжи.
- Верно. Но я решил: у меня достаточно сил, чтобы оставаться профессионалом.
- Как оказалось, не вполне достаточно, - прерывисто сказала Чонха.
- Лалиса волевая женщина. Она знает, чего хочет и как добиться желаемого.
- То есть ты не смог сопротивляться ее ухаживаниям и не виноват?
- О, я виноват. Я влюбился в Лалису и поддался чувствам, как только осознал их. Мне понравилось время, которое мы провели в Париже, и была ненавистна мысль о том, что она выйдет замуж за Сехуна.
- Ты любишь мою дочь?
- Я люблю ее больше всего на свете. Если бы очнулся раньше, я бы сам прервал церемонию. Черт, я бы оттолкнул Сехуна и женился на ней!
Чонха некоторое время молча смотрела на меня, а затем удовлетворенно кивнула.
Она улыбнулась.
- Если мой муж не пристрелит тебя, я уверена, что со временем смогу с тобой примириться.
- Спасибо.
Дверь открылась, и на сей раз на пороге показался папа.
Мой старик был напряжен, что подсказало мне: он явно не один.
Папа быстро кивнул Чонхе в знак приветствия, а потом подошел ко мне и привычно опустился на стул, который занимал здесь бесчисленное количество часов.
А в дверном проеме появился Данте. Я подавил стон.
Чонха направилась к мужу и что-то прошептала ему на ухо, прежде чем выскользнуть. Выражение лица Данте было совершенно нечитаемым.
- Тебе нужно многое объяснить, - начал Данте, войдя в палату. - Дай мне побыть несколько минут с твоим сыном, Энцо.
Папа не сдвинулся с места. Я никогда не видел, чтобы он отказывался от прямого приказа дона. Я коснулся его руки.
- Выпей кофе. Ты выглядишь уставшим.
Папа поднялся на ноги и посмотрел на Данте.
Дон молчал, сжав челюсти.
- Пап, все будет в порядке.
Отец отступил от моей койки и медленно двинулся к двери.
Данте кивнул ему, а затем проронил:
- Я человек чести, Энцо. У меня нет намерения причинить вред твоему сыну.
Папа чуть расслабился и, еще раз взглянув на меня, наконец покинул палату.
- Последние недели были весьма поучительными. И особенно последние несколько дней.
Я сдержал усмешку. Мне очень хотелось стать свидетелем того, как Лалиса сказала «нет» в церкви. Жаль, мне никогда не доведется это увидеть.
Данте прищурился, он, похоже, видел меня насквозь.
- Сколько времени все продолжается? - спросил Данте голосом, который я слышал на допросах.
Я ступал по тонкому льду, но у меня не было намерения отрицать свои чувства к его дочери.
- Я никогда не прикасался к ней, пока она не достигла совершеннолетия.
- Значит, ты ждал ее дня рождения, чтобы прикоснуться к ней?
- Нет, я никогда не собирался выходить за рамки профессиональных отношений, но Париж изменил ситуацию.
Если бы мне пришлось умереть за эту любовь, я бы так и сделал.
Я хотел Лалису.
Я слишком долго преуменьшал свои чувства к этой женщине. Я принял за нее несколько пуль и не пожалел ни об одной, и никогда не пожалею ни о единой секунде, проведенной с ней.
Она снилась мне, когда я валялся в коме, если те видения вообще можно назвать снами. Скорее, то были галлюцинации. Так или иначе, но драгоценные моменты нашей жизни в Париже помогли мне выжить.
И я собирался добавить в свою жизнь еще больше воспоминаний.
- Введи меня в курс дела. И никакой лжи. Кстати, я уже успел поговорить с Лалисой.
Данте пытался загнать меня в угол и заставить беспокоиться о том, чем могла поделиться Лалиса. Она могла хранить тайну, если бы посчитала это правильным, но ее разум работал совсем иначе, чем мой. Она вполне могла решить, что делиться всем будет для меня самым безопасным вариантом.
Я посмотрел Данте в глаза.
- Я не стану рассказывать вам интимные подробности.
- И я буду тебе искренне благодарен, - протянул Данте, но я не упустил угрожающий тон в его голосе.
Я не мог его винить. Была бы Лалиса моей дочерью и я бы узнал, что ее телохранитель вступил с ней в запретную связь, то, наверное, расквасил бы ему физиономию. Мне повезло: Данте умел контролировать себя, но это также означало, что впереди меня ждало суровое наказание.
- У нас с Лалисой особая связь. Она - женщина, которая не потерпит к себе плохого отношения. Она не уклоняется от того, чтобы поведать мне суровую правду жизни или критиковать мое хреновое поведение.
- Уверен, у нее было уже множество возможностей сделать это.
Я не понимал, шутит ли Данте или он серьезен. Голос звучал жестко, но почему-то мне послышалась ирония.
- Точно, - согласился я с усмешкой, вспоминая те случаи, когда Лалиса бросала мне в лицо кое-какие обвинения. Она никогда не отступала. - Она заставила меня осознать, чего мне не хватало. Мне нужна была женщина со стальным хребтом, уверенностью и собственными целями. Женщина, которая не вытерпит от меня неуважительного поведения. Лалиса никогда не позволит мне обращаться с ней плохо, и я бы никогда так не поступил. Она заставляет меня поклоняться ей, что действительно является новым опытом для меня. Я не могу представить, чтобы быть с кем-то еще, и я не был ни с кем с тех пор, как мы очутились в Париже. Лалиса - единственная женщина, с которой я намерен быть. Я хочу, чтобы она была моей, искренне и открыто. И желаю, чтобы все в Синдикате знали - она принадлежит мне.
Данте с задумчивым видом подошел к окну.
- Ты понимаешь, что это равносильно браку.
Я улыбнулся.
- Конечно. - Мне не терпелось заняться сексом с замужней женщиной, которая была бы моей женой. Я не стал озвучивать неуместные мысли и решил оставить их для Лалисы в нашу брачную ночь. Не мог дождаться ее бурной реакции и потрясающего секса после. - Я хочу на ней жениться.
Данте не выглядел дружелюбным. Вероятно, для этого еще слишком рано, да и вообще не совсем подходящее время, учитывая, что свадьба Лалисы и Сехуна сорвалась именно сегодня.
- Все в нашей семье основано на доверии. Ты понимаешь, что проявил себя не с лучшей стороны, однако изъявил желание стать ее частью. Ты лгал мне и моей жене много лет.
- Я прекрасно осознаю свои ошибки. И поверьте, мне бы хотелось, чтобы ситуация оказалась иной. Мне претило притворяться каждую минуту, что Лалиса связана лишь с моей работой, тогда как она для меня - все. Я никогда не мог взять в толк, почему отец даже спустя годы после смерти матери не встречался с женщинами, почему он по сей день отказывается жениться. И я не понимал той любви, которую он испытывал и до сих пор испытывает к моей покойной маме. Но теперь, когда у меня есть Лалиса, я осознаю, что значит потерять того, кого любишь. Когда я думал, что Лалиса выйдет замуж за Сехуна из-за долга перед Синдикатом, я был уверен, что никогда не смогу влюбиться в другую женщину.
Я сделал паузу: ведь Данте тоже потерял первую жену, а затем женился на Чонхе. Неужели я снова оступился? Лалиса говорила, что это мой самый большой талант, и я начинал верить, что она права.
Данте пристально смотрел на меня, холодные глаза приковали меня к койке. Мне часто было плевать на то, что думают обо мне другие люди.
Но Данте держал наше с ней будущее в своих руках.
- Вы с Лалисой могли сбежать, пока были во Франции. Мне потребовалось бы некоторое время, чтобы кое-что заподозрить, но вы уже могли найти укрытие.
Я не мог удержаться от смеха. Лалиса никогда бы не оставила семью даже ради меня, и я бы никогда не попросил ее о чем-то подобном. Да и я бы не оставил папу и сестру. Наша семья уже достаточно натерпелась, я бы не стал делать еще хуже.
Не говоря о том, что я абсолютно предан Синдикату.
- Мы даже не думали о побеге, - твердо сказал я. - У нас с Лалисой есть общая черта - наша любовь к семьям и гордость за Синдикат.
Похоже, Данте поверил мне и мой ответ его немного успокоил. Возможно, он тревожился, что я забираю ее у него и семьи.
- Я хочу продолжать выполнять долг перед Синдикатом. Повторяю, я бы никогда не сбежал. И я хочу стать частью вашей семьи.
Чего бы вы от меня ни потребовали, я сделаю все. И буду доказывать свою преданность вам, Лалисе и Синдикату снова и снова, если придется.
- Я не ожидаю меньшего, - заметил Данте. - Во-первых, ты можешь помочь мне с сегодняшней ситуацией. Нам нанесен ущерб. Думаю, что таким образом ты загладишь вину за кое-какие прошлые проступки. Ты будешь полезен нам в этом отношении.
Наверняка Лалиса рассказала отцу о моем романе с Миной.
- Возможно.