13
Лалиса
Часть меня грустила, когда мама уехала из Парижа через семь дней после нашего прибытия, но ей нужно было обратно в Чикаго.
Но другая часть хотела познакомиться с городом поближе и побыть наедине с Чонгуком.
Он, вероятно, предпочел бы, чтобы мама осталась. Он знал, что границы размоются, едва мы будем одни, поэтому волновался. И не зря. Мужчина терял контроль, и я старалась прорваться сквозь его психологическую преграду.
Но сначала мне хотелось насладиться Парижем на своих условиях, по-настоящему впитать городскую атмосферу. Впервые в жизни я была далеко от дома и родителей, без клейма дочери дона на плечах. Чонгук в курсе моих недостатков. Он определенно не ожидал, что я буду вести себя как пай-девочка, какой все меня хотели видеть, - но он знал, что ничего подобного не предвидится. Я умела быть хорошей, но порой хотелось стать плохой, наслаждаться жизнью больше, чем следовало бы, и делать запретные вещи.
Конечно, Чонгук был в списке желаний, но сперва я ждала настоящей встречи с Парижем.
- Давай сегодня куда-нибудь выберемся. Роскошный ужин, затем выпьем в клубе. Я хочу отпраздновать, - вымолвила я, как только мы вошли в квартиру.
На лице Чонгука не отразилось ни единой эмоции. Если бы он осознавал, насколько сексуальным выглядит с мрачным лицом, то, вероятно, старался бы чаще улыбаться в моем присутствии.
- Да ладно тебе, - усмехнулась я. - Ты вел себя прекрасно, пока мама была здесь, поэтому не говори, что тебе не понравилось гулять.
- Ты кое-что упускаешь. Мне надо за тобой присматривать.
Я закатила глаза.
- Мы весело проведем время.
Чонгук вздохнул, но кивнул. Если честно, я приготовилась к яростному сопротивлению с его стороны. Либо он был рад появиться со мной на публике, либо ему действительно нужен был перерыв. Независимо от причины, меня охватила эйфория.
Поднялась на цыпочки и обвила руками шею Чонгука.
- Спасибо! Обещаю, я буду вести себя хорошо! - Было приятно находиться так близко к нему, кроме того, он не сразу попытался меня оттолкнуть.
Когда он напрягся, я отстранилась.
* * *
Несколько часов спустя я вышла из ванной, готовая потусить. На мне были черные шорты и короткий облегающий черный пиджак с крупными золотыми пуговицами, что делало его похожим на военно-морскую форму. Белый топ-бандо с узкими рукавами оставлял плечи открытыми. Чтобы образ стал идеальным, я надела симпатичную шляпку, которая дополняла образ морячки. Золотые шпильки в тон пуговицам оказались вишенкой на торте.
Чонгук вскинул брови, когда заметил меня.
- Когда отплываем?
Я покрутилась, чтобы показать ему наряд, зная, что моя попка в этих шортах выглядит эффектно.
- Я не из тех, кто следует тренду. Я сама создаю его. Подборка образа для меня больше, чем просто выбор одежды. Хочу, чтобы мой внешний облик заявлял о себе. Некий способ выразить себя.
- И нарядом ты пытаешься выразить свою заинтересованность в том, чтобы познакомиться с моряком и жить в лодке? - Чонгук встал. Он тоже прихорошился. Черные брюки чинос выше щиколоток создавали приятный контраст с белыми кроссовками. К счастью, он надел укороченные носки, как и любой человек, разбирающийся в моде. Простая белая рубашка облегала мускулистую грудь, а пиджак делал образ идеальным.
- Ты ругаешься, как моряк, - сказала я, пожав плечами. - Возможно, мой прикид - скрытое послание для тебя.
Чонгук проигнорировал комментарий, но я знала, что некоторое время он будет крутиться у мужчины в голове. Мы направились в ресторанчик возле церкви Сакре-Кёр на вершине Монмартра, и едва сели за стол, я на мгновение забеспокоилась, что нам не о чем говорить и возникнет неловкое молчание, но Чонгук кивнул на парня, который надел облегающие брюки чинос и сандалии с золотистой мягкой подкладкой и носками в тон.
Мне сразу же вспомнились туфли и носки с осеннего показа дома «Баленсиага».
- Объясни мне это.
- Что ж, - задумчиво проронила я, делая глоток шампанского. - Смело.
- Он носит сандалии с носками зимой. Как такое может быть модно?
- Мода всегда пытается нарушить правила, по крайней мере, если хочет быть прогрессивной. Конечно, не все долговечно. Но кто-то однажды сказал, что ты сожалеешь только о том, чего не сделал, и я полагаю, фраза относится и к моде. Как дизайнер ты не хочешь создавать то, что создавали до тебя. Ты мечтаешь стать новатором и удивлять публику. С годами тебе становится все сложнее и сложнее, особенно учитывая быстротечность веяний.
- Если что-то работает даже спустя годы, зачем менять стиль? Почему бы не воссоздать заново старые модные тенденции? Зачем придумывать что-то новое, совершенно безумное?
- Вот чем я буду заниматься, Чонгук. Я вдохну новую жизнь в старые тенденции и попытаюсь создать нечто оригинальное и даже уникальное из подержанных вещей. По крайней мере, надеюсь, у меня получится, поскольку не знаю, чего ожидать.
- Ты всегда делаешь по-своему, Лалиса. Сомневаюсь, что какой-нибудь французский профессор, специализирующийся на моде, будет способен тебя остановить. И, судя по твоим нарядам, ты умеешь работать с вещами, которые были в употреблении.
- Спасибо! - Меня поразила его вежливость. - Многие думают, что я чокнутая, потому что я люблю захаживать в магазины секонд-хенд: ведь я могу позволить себе самые дорогие вещи.
- Можешь, но тогда будешь похожа на всех типичных богатых девиц. Тебе удается выделиться.
Я с улыбкой отставила бокал в сторону.
- Нам удалось поговорить и не поссориться?
- Не привыкай. Уверен, вскоре мы найдем из-за чего поспорить.
- Должна признать, мне нравится и жарко дискутировать, и мирно общаться.
Чонгук пристально посмотрел на меня, но у меня не получалось прочитать выражение его лица, что заставило меня необоснованно занервничать.
Затем подошел официант с закусками, прервав странный момент тишины.
Трапезничали мы тоже молча, но это не было неловкое молчание, когда ты хватаешься за любую тему для разговора и каждый звон столовых приборов болезненно отзывается эхом.
Было просто уютно и приятно: мы оба наслаждались вкусной едой и порой обменивались многозначительными взглядами, когда замечали туристов, заходивших в ресторанчик в экстравагантной одежде. Кстати, они тоже посматривали на нас. В такие моменты Чонгук выразительно приподнимал бровь - и этот жест говорил больше тысячи слов. Я же в ответ привычно закатывала глаза.
После ужина мы направились в бар, на нижнем этаже которого располагался клуб. Никогда бы не подумала, что Чонгук присоединится ко мне на танцполе.
На протяжении долгих лет он избегал подобных увеселений, но теперь последовал за мной в центр зала, где ритм овладел толпой, заставив десятки людей дрыгаться под музыку.
- Мне казалось, что танцы не входили в твои должностные инструкции! - крикнула я Чонгуку на ухо.
Я озвучила его коронную фразу, которую он обычно отчеканивал, когда я просила его что-либо сделать. «Это не входит в мои должностные обязанности...»
Он наклонился и ответил, постаравшись своим голосом перекрыть грохочущую музыку:
- Сегодня - исключение! Не привыкай. - Его губы на мгновение коснулись моего уха, и я вздрогнула от трепетного ощущения.
Наши глаза встретились. Мы стояли близко друг к другу, слишком близко для правил нашего мира, но действие давних правил сейчас было приостановлено.
Я задалась вопросом, осознавал ли это Чонгук. Сегодня он может быть тем, кем захочет, и не ограничиваться ролью моего телохранителя. Он выпрямился, увеличивая расстояние между нами. Отошел, но не слишком далеко.
Я пожала плечами и позволила себе расслабиться, растворившись в музыке. Смежила веки, наслаждаясь краткими минутами. Я редко делаю это. Танцы на светских мероприятиях в наших кругах являются шоу для окружающих. Меня постоянно осуждали, хотя я и соблюдала приличия, но здесь, среди толпы туристов и парижан, жаждущих веселья, мне не нужно было устраивать шоу или притворяться.
Я могла быть свободной.
Кто-то врезался в меня, после чего Чонгук предупреждающе зарычал, а затем я почувствовала сильную, теплую руку на затылке. Не нужно даже открывать глаза, чтобы понять, что меня схватил Чонгук.
Я ощущала его присутствие. Однако не смогла удержаться и с любопытством взглянула на него. Он танцевал рядом. Будучи высоким и сильным, Чонгук защищал меня от всех вокруг, причем не только мускулистым телом, но и предупреждающим выражением лица. Меня охватил восторг. Наши глаза вновь встретились, и я улыбнулась. У меня не было цели спровоцировать или подразнить, мне лишь захотелось выразить Чонгуку искреннюю признательность за шанс, который он мне дал, даже если для этого потребовалось крохотное принуждение.
Возможно, у меня разыгралось воображение, но мне показалось, что он в ответ слегка погладил меня по спине, хотя его лицо оставалось каменным.
Музыка изменилась, стала медленнее, а танцпол полностью заполнился людьми.
В итоге мне пришлось прижаться к нему почти вплотную. Он опять провел рукой по моей спине. От прикосновения по-прежнему веяло защитой. Я почувствовала себя на седьмом небе и откинулась назад, прижимаясь спиной к животу Чонгуку, а головой - к его груди.
- Лалиса, - пробурчал Чонгук.
- Позволь мне насладиться. Танец скоро закончится.
Чонгук слегка сжал мое бедро. Я не знала, было ли то предупреждением или согласием, но он не отступил. Мы покачивались под плавный ритм, прильнув друг к другу, и я чувствовала его сердцебиение. Его жар обжигал меня, а свежий аромат лосьона после бритья опьянял. Я могла бы остаться в этом моменте навсегда, но музыка снова стала быстрой, и мы отпрянули в разные стороны.
Вскоре мы вернулись в бар, чтобы выпить. Чонгук согласился на что-нибудь безалкогольное, поскольку был на работе, а я выбрала коктейль.
Я уже чувствовала, как алкоголь действовал на меня, усиливая ощущение необузданной свободы.
Когда мы приехали домой поздней ночью, я была навеселе, а Чонгук, как и всегда, отличался максимальной бдительностью. Но складывалось ощущение, что между нами что-то изменилось. Может, дело в том, что он относился ко мне как к нормальной женщине, а не как к капризному и надоедливому ребенку. Он выглядел расслабленно, да и мне было комфортно, словно я находилась в узком кругу родных и близких. Рядом с ним я чувствовала себя как дома, поскольку знала, что могу доверять ему и быть собой.
Но, конечно, я не относилась к нему как к брату. Мои чувства к Чонгуку были совсем иного рода.
Он вошел в квартиру и сразу же устроился на диване со стаканом перно, ведь он выполнил свои прямые обязанности телохранителя. Я слонялась по гостиной, не желая готовиться ко сну. Я понимала, что все, вероятно, вернется на круги своя: мы начнем ссориться, Чонгук будет держать дистанцию, а я попытаюсь прорваться через нее, поддразнивая и провоцируя.
- Можно и мне? - спросила я, указывая на молочно-белый напиток.
Чонгук встал и налил мне стаканчик перно, а затем добавил воды. Очевидно, у меня имелся единственный вариант насладиться напитком.
Я устроилась на диване, взяла стакан и понюхала содержимое. Никогда прежде не пробовала перно, и когда в нос ударила сильная нота аниса, я посчитала это за уникальный опыт.
Чонгук одарил меня высокомерной улыбкой:
- Крепкий алкоголь.
- Сойдет. Непростой напиток для непростого человека. - Я сделала глоток и вздрогнула от сильной ноты лакрицы и алкоголя, который обжег язык. Мне понадобится как минимум галлон воды, чтобы разбавить вкус. - Хм. - Я глубоко вздохнула и подавила очередной приступ дрожи.
- Поэтому нам лучше не быть вместе, - сказал Чонгук.
Я удивленно приподняла бровь.
- Я не люблю перно.
- Ну и что? Со мной тоже сложно, как и с этим напитком.
- Я знаю тебя и могу с тобой справиться.
Чонгук сделал глоток, с подозрением наблюдая за мной. Я поднесла стакан к губам, пытаясь доказать свою точку зрения, что, конечно же, привело к новой волне дрожи, когда алкоголь ударил по вкусовым рецепторам.
Чонгук отобрал у меня стакан.
- Нужно точно знать, когда стоит закончить, а когда лучше вообще не начинать.
- Ты не слышал о термине «дело вкуса»? И вообще, мог бы давно привыкнуть к жизненным рискам.
Он усмехнулся, покачал головой и пробормотал:
- Бог послал мне тебя в наказание, Лалиса.
- Зато я чертовски хорошо провожу время.
Он посмеялся и допил свой перно, а затем осушил мой стакан.
- Ложись спать.
В любой другой день я бы сделала неуместный комментарий, но сегодняшний вечер оказался особенным.
Я не желала портить замечательную атмосферу, поэтому изогнулась и чмокнула Чонгука в щеку, прежде чем встать.
- Сладких снов, Чонгук.
Я чувствовала, как он смотрит на меня, пока направлялась в общую ванную комнату, чтобы подготовиться ко сну. Сделала глубокий вдох, пытаясь подавить волну одиночества и тоски, которую ощущала. Хотелось прижаться к нему и говорить с ним целую ночь напролет. Было столь странно желать этого, но сегодня я чувствовала себя ближе к нему, чем когда-либо прежде. Меня всегда сильно тянуло к нему физически, но теперь добавилась еще одна причина - эмоциональная, - что смущало. Я не понимала, хочу ли я, чтобы новое чувство было длительным или быстротечным.
Последнее, вероятно, являлось разумным выбором, учитывая все обстоятельства. Эмоции не приведут ни к чему хорошему. Особенно когда они представляли угрозу для будущего, которое ждало меня впереди.
* * *
Чонгук уже бодрствовал, когда я вышла из спальни около девяти утра. Лишь синяки под глазами и еще более сварливое выражение лица, чем обычно, говорили о долгой ночи и большом количестве алкоголя. Было интересно, сколько еще перно он выпил после того, как я легла спать.
- Я голодная! - простонала я, опускаясь на жесткий кухонный стул напротив Чонгука.
- Ага, удачи. Мы вчера забыли затариться продуктами.
Я поморщилась. Перед отъездом мама напомнила нам о походе в супермаркет, о чем я, конечно же, сразу забыла.
Мне никогда раньше не приходилось заниматься продуктовым шопингом в одиночестве.
- И что теперь делать? - взвыла я.
Чонгук ухмыльнулся:
- Мы могли бы вместе прогуляться до ближайшего магазина.
- Думаю, к этому моменту я упаду в обморок. Мне нужно срочно поесть.
- Ты - королева драмы.
Я нахмурилась.
- Как насчет того, чтобы отправиться в какое-нибудь крошечное кафе, от которых ты просто в восторге? Круассан и горячий шоколад избавят от похмелья.
Я одарила его довольной улыбкой.
- Согласна. Отличный план. Дай мне немножко времени, чтобы одеться. - Я облачилась в милое платьице, свободный кашемировый свитер, гетры крупной вязки и замшевые ботинки и заплела волосы, прежде чем надеть берет.
Когда я вышла, Чонгук взглянул на часы.
- Тридцать минут? Я думал, ты изнываешь от голода.
- Мы направляемся в парижское кафе. Я не могу пойти туда в спортивных штанах.
Он поднялся на ноги.
Несмотря на его ворчание, я не упустила удовлетворение в глазах мужчины, когда он оглядел меня. Я выглядела аппетитно, даже если он и не признался в этом вслух.
Мы шагали бок о бок по улице, зимнее солнце целовало наши лица. Иногда наши руки соприкасались, что было чудесно.
- Думаю, нам очень хорошо вместе. Наверняка окружающие считают нас симпатичной парой. - Эта мысль не покидала меня целую ночь.
Чонгук кинул на меня усталый взгляд.
- Они ошибаются.
Вероятно, его отдых завершился. Он вновь вернулся в режим телохранителя.
Я указала на маленькое кафе на углу. Я заранее прочитала статьи с рекомендациями известных блогеров о местах для завтрака в Париже и быстро поняла, что мы у цели.
Когда мы вошли, официант коротко кивнул нам и поприветствовал по-французски, а затем спросил, есть ли у нас бронь. Его слова были адресованы Чонгуку, который тупо смотрел на парня и помалкивал.
Я ответила. Не хватало еще, чтобы Чонгук успел попросить его использовать английский, тем самым лишив нас шанса позавтракать здесь. Лицо официанта просветлело, когда я бегло заговорила с ним по-французски, и, похоже, именно поэтому нам улыбнулась удача.
Кто-то отменил бронирование, и нас посадили за круглый столик возле окна с видом на оживленную улочку.
Я устроилась на стуле. Чонгук, обладая более крупным телосложением, утыкался коленями в нижнюю часть стола.
- Эти места созданы для детей?
- Не все настолько высокие, как ты. Если ты не будешь сидеть как типичный мужик, то сумеешь уместиться.
Чонгук бросил на меня раздраженный взгляд и перевернул меню, возможно, ища английскую версию, которой там не имелось. Он вздохнул.
Чонгук пытался придраться ко всему, поскольку ему все же не хотелось находиться в Париже. Если бы ему нравилось в столице Франции, он бы радовался любым культурным различиям.
- Тебе стоит подумать об изучении французского языка. Он расширяет кругозор, что, по моему мнению, только хорошо.
- Не хочу, - глухо рявкнул он. - И, кстати, у меня нет свободного времени.
- Французы не любят изъясняться по-английски. Они покажут себя с лучшей стороны, если ты хотя бы попытаешься говорить на их родном языке.
К нам подошла официантка и слабо улыбнулась. Я заказала американо и омлет и собиралась спросить Чонгука, чего он хочет, когда девушка повернулась к нему, не обращая на меня внимания. Он откинулся на спинку стула, демонстрируя мускулистую грудь.
Затем одарил официантку улыбкой, которая наводила на мысль, что Чонгук не терпится поделиться с девчонкой своими грязными секретами.
Вся эта сцена немедленно вызвала у меня желание пырнуть кого-нибудь вилкой, например, глупо кивающую официантку.
- Вы американец?
- Итальянского происхождения, - ответил Чонгук, осклабившись, и я почувствовала, как во мне закипает гнев. - Что вы можете порекомендовать из меню?
Девчонка слишком долго охала и ахала, прежде чем прочитала Чонгуку все позиции, несмотря на то что другие клиенты ждали, чтобы их обслужила именно она. А потом и глазом не моргнув приступила к принятию заказа Чонгука, продолжая общаться с ним на английском языке.
Меня же девушка игнорировала.
- Ты заказал половину меню. Ты пригласил кого-то, о ком я не знаю?
- Я умираю с голоду.
- То, что официантка пыталась таким образом подкатить к тебе, вовсе не означает, что тебе не следует выучить хотя бы базовые французские слова. Неуважительно не разбираться в азах языка той страны, в которой ты живешь.
- Не я выбирал жить во Франции, правда?
- Это не меняет того факта, что ты сейчас в Париже.
- Я хорошо отношусь к местным жителям, что может подтвердить официантка, зато ты бросала на нее гневные взгляды.
Я сжала губы, чтобы не огрызнуться или не выругаться. Мне нужно выпить кофе, прежде чем я смогу вступить в словесную перепалку с Чонгуком.
Официантка вскоре вернулась с нашими напитками и частью заказа Чонгука, но не с моим омлетом.
Я сделала большой глоток кофе и оглянулась на кухню, надеясь, что скоро принесут еду. Живот уже сердито урчал. Я всегда бывала голодна, если накануне перебирала со спиртным: вот одна из веских причин, почему я пыталась ограничить потребление алкоголя.
Он протянул мне корзину с круассанами: обычными и с шоколадом.
- Возьми. Они очень вкусные. - И он откусил кусок классического круассана, обмакнув его в малиновое варенье.
- Мне нужно думать о фигуре.
Парижанки были стройными и уделяли много внимания своему телу, а я не сомневалась, что с девушками, изучавшими дизайн одежды, дела обстоят еще круче.
Чонгук закатил глаза.
- У тебя отличная фигура. Съешь круассан.
Теперь я закатила глаза.
- Уверена, омлет скоро будет готов.
Он оторвал кусок от своего круассана и ткнул им прямо мне в лицо.
- Давай, побудь пай-девочкой хотя бы сейчас.
Неужели он действительно только что сказал: «Побудь пай-девочкой»?
Я одновременно была раздражена и взволнована. Вместо резкого ответа я наклонилась и схватила кусок, коснувшись губами пальцев Чонгука.
Его глаза встретились с моими. Вероятно, он был удивлен моими действиями так же, как и я. Маслянистый вкус круассана наполнил рот. Я откинулась на спинку стула, слизывая с губ крошки.
Чонгук не сводил с меня глаз.
Сила его взгляда приобрела новое качество. И если раньше подобный эффект был напрямую связан с чистой яростью, то сейчас в глазах Чонгука явно читалось нечто другое.