Испуг
Поздний вечер окутывал Лос-Анджелес холодом, но не таким, к которому привыкли жители северных городов. Здесь не было снега, не падали с неба пушистые хлопья, не скрипел лед под ногами. Воздух оставался сухим и прохладным, и в нем витала странная пустота, будто сам город ожидал чего-то. На улицах уже вовсю сияли гирлянды, витрины переливались красным и золотым, в каждом окне мелькала хотя бы маленькая пластиковая елочка, но Лера ощущала, что праздника внутри всё равно нет. До Нового года оставалось каких-то пять дней — смешная мелочь, если подумать, но и одновременно — вечность, которую нужно пережить.
Лера лежала на диване, укрывшись мягким пледом почти с головой. В руках она держала кружку с недопитым какао, а на экране телевизора играл старый добрый «Один дома». Сколько бы раз она его ни смотрела, фильм все равно действовал как таблетка — пусть не вызывал безудержного счастья, но давал хотя бы иллюзию уюта. Сейчас это было единственное средство от гнетущей пустоты, которую Лера ощущала внутри.
Но уют держался ровно до того момента, пока не раздался звук за окном.
Громкий хлопок — будто кто-то резко захлопнул дверцу машины. Лера дернулась, кружка чуть не выскользнула из рук. Она моргнула, пытаясь сосредоточиться, и прислушалась. Из-под окна донесся короткий шорох — как будто кто-то ногой задел сухие листья, хотя в Лос-Анджелесе их было немного особенно зимой.
Она замерла. Телевизор продолжал бормотать, но слова терялись, превращаясь в странный фон, от которого становилось только хуже. В груди что-то болезненно кольнуло.
— Наверное, просто соседи… — прошептала она себе, хотя сама не поверила этим словам.
В памяти тут же всплыло лицо — то, от которого хотелось убежать навсегда. Ее бывший. Он был навязчив, болезненно ревнив, и после расставания словно окончательно потерял контроль. Сначала звонки, потом случайные «встречи» у магазина, за которыми слишком явно угадывалось слежение. А пару недель назад он стоял прямо у подъезда, курил и смотрел на нее так, что внутри все холодело. Тогда удалось уйти, не подавая вида, но сердце тряслось еще всю ночь.
И вот теперь этот звук. Машина. Шорох. Под самым окном.
Лера осторожно поставила кружку на журнальный столик и натянула плед до подбородка, как будто ткань могла защитить ее от опасности. Взгляд сам собой метнулся к окну. Оно было приоткрыто на щель для проветривания, занавески чуть колыхались от редкого порыва ветра. Темнота за окном казалась плотной и вязкой, словно в ней что-то пряталось.
Она затаила дыхание. Ей показалось, что там, внизу, кто-то стоит.
Секунды тянулись мучительно медленно. Лера слышала каждый звук — тиканье часов в коридоре, глухой гул телевизора, даже собственный учащенный пульс. Но за окном — тишина. Только эта липкая, угрожающая пустота.
«Показалось», — почти убедила себя девушка.
И вдруг — снова. Шорох. На этот раз явственнее. Как будто кто-то прошел прямо по гравию, чуть не цепляя подошвами бордюр. Лера закрыла рот рукой, чтобы не вырвался невольный всхлип.
Она не знала, что делать. Встать и заглянуть в окно? Но если там действительно он? Если он увидит ее?
Сидеть и ждать — еще хуже. Каждый нерв внутри сжимался, требовал движения, но тело будто налилось свинцом.
Внутри начало подниматься странное ощущение: смесь страха и предчувствия. Ей вспомнилось, как бывший однажды сказал, что «праздники — лучшее время, чтобы быть вместе, даже если ты не хочешь». Сказал с той улыбкой, от которой хотелось исчезнуть. Тогда Лера списала это на глупость, но теперь слова прозвучали иначе — угрожающе.
За окном щелкнуло что-то металлическое.
Лера дернулась так резко, что плед соскользнул на пол. Телефон — вот что ей нужно. Телефон! Она начала шарить рукой по дивану, судорожно вспоминая, куда его бросила. Нашла — рядом с подушкой. Экран вспыхнул ярким светом, больно ударив по глазам. Время: 00:46.
Палец завис над списком контактов. Позвонить подруге? Вызвать полицию? А если она ошиблась, и это всего лишь прохожий? Она уже представляла, как копы приезжают, а во дворе пусто, и потом ей еще приходится объяснять, что «показалось».
Но сердце не позволяло игнорировать тревогу. Оно колотилось так, будто хотело выскочить наружу.
Лера осторожно поднялась, ступая босыми ногами по ковру. Каждый шаг казался громом. Она добралась до окна и замерла в полуметре от занавески. Дотянуться и раздвинуть — всего мгновение. Но нужно ли?
Она стояла, слушала. И в этот момент внизу что-то загрохотало — будто уронили тяжелый предмет.
Лера резко вспомнила про Диму. Мысль вспыхнула, будто лампочка, и так же больно резанула. Дима. Они не разговаривали уже неделю — только пересекались, случайно кидая быстрые взгляды. После того, как она забрала и отдала машину, это молчание стало почти естественным. Она сделала, что должна была.Но именно сейчас, в этой липкой тишине, его имя всплыло в сознании ярко, отчётливо, как спасательный круг.
Она шагнула назад, потом ещё. Телефон все ещё был в руке, но пальцы скользили по экрану, не решаясь нажать. Вместо этого Лера на цыпочках пробралась в коридор. Сначала обувь, чтобы, если придётся, бежать. Шнурки болтались, но она даже не подумала их завязать. Потом куртка, прямо поверх домашней кофты. Её движения были резкими, но одновременно гасились каким-то животным инстинктом — не шуметь, не выдавать себя.
И именно в тот момент, когда она протягивала руку к дверной ручке, за её спиной что-то глухо щёлкнуло. Звук был мерзко-узнаваемым — щеколда окна, металл по металлу. Она резко обернулась, дыхание сбилось. В доме было темно, только телевизор в гостиной мигал голубым светом. Но ей показалось — нет, она была уверена, — что в этом голубом мерцании что-то мелькнуло, чья-то тень, движение.Кто-то явно взломал окно, пока она ускользнула в коридор.
Кровь ударила в голову. Она больше не думала. Дёрнула дверь, выскочила наружу, и ледяной ночной воздух ударил в лицо так, что перехватило дыхание. Сердце гремело в груди, ноги сами несли её прочь, прочь от дома. Она не оглядывалась.
Бежать было тяжело: то ли кроссовки жали, то ли паника путала дыхание. Но она знала, куда. Дом Димы. Он всегда сидел допоздна у себя, свет в окнах горел до полуночи.
Она добралась до его дома быстро, за пару секунд.Почти падая возле калитки.Ворота оказались закрыты. Высокие, тёмные, холодный металл. Она дёрнула за ручку калитки — заперто. Сердце сжалось. Сдавленный вскрик сорвался с губ, но она прикусила его, боясь разбудить весь район, хотя в таких случаях думать о таком явно не стоит.
— Ну же… — шептала она, нажимая кнопку звонка. Раз, два, три. Звонок тренькал в ночи слишком звонко, раздражающе. Она тут же присела за кустами напротив, прижимаясь к коленям, словно ребёнок, играющий в прятки.
Окна дома светились. Дима дома. Она знала это наверняка. Где-то там он ходит по комнатам, может быть, пьёт чай или снова что-то возится со своей музыкой или в игры играет или ещё что.. Лера вглядывалась, пока глаза не начали слезиться.
— Ну же, выйди, козёл… — прошипела она сквозь зубы. — Ты же дома, по-любому.
Свет так и не погас. Дверь не открылась.
Она снова вдавила палец в кнопку звонка, на этот раз дольше. И ещё раз. В голове стучало: «Открой. Пожалуйста. Ну пожалуйста…»
Но Дима не выходил.
Лера чувствовала, как в груди поднимается отчаяние. Она сидела в темноте, прижимая ладонь ко рту, чтобы не заплакать в голос. И в этот момент ей почудилось — или нет? — что за спиной, там, в её доме, как будто дверь хлопнула.
Она замерла, вглядываясь в свой дом. Там царила тьма, но её воображение дорисовывало шаги, силуэты. В ушах звенела кровь.
«Если он вышел из моего дома… если он идёт сюда…» — мысль была липкой, безжалостной.
Лера чувствовала себя зверьком, загнанным в угол. Она то всматривалась в окна Димы, то метала быстрые взгляды на пустую улицу. Она судорожно сглотнула, потом поднялась и, оглянувшись, решилась — бежать к другому соседу.
Свет горел у мистера Гарсиа — пожилого, но крепкого мужчины, который всегда выходил во двор чинить что-то по вечерам. Лера метнулась к его калитке и, едва отдышавшись, позвонила.
—Lera? What happened? (Лера? Что случилось?) — удивился он, открывая дверь.
— There... there could have been someone in my house.(Там… у меня в доме кто-то мог быть), — выдохнула она, чувствуя, как голос дрожит.
Мужчина нахмурился, но быстро накинул куртку и взял фонарь. Они пошли вместе по улице, и именно в этот момент Лера заметила Диму. Из темноты двора напротив он вышел к своей калитке, словно ниоткуда, и быстро отпер замок. Свет мигнул на его лице, глаза были усталыми, но почему-то торопливыми. Он скользнул внутрь, захлопнув калитку за собой.
Лера вскинула брови. Что это было? Где он шатался, если свет в доме горел всё это время? Вопросы вихрем пронеслись в голове, но она сжала губы и сделала вид, что не заметила. Сейчас было не время.
Сосед помог открыть её дверь. Они вместе обошли весь дом — от гостиной до кухни, заглянули даже в ванную и кладовку. Везде пусто. Окно, казалось, было лишь приоткрыто, а не взломано,но стоял вопрос как ее вовсе приоткрыли так чтоб можно было пролезть .
— Looks clean(Похоже, чисто), — сказал мистер Гарсиа, и фонарь в его руке дрогнул вниз.
Лера почувствовала, как тяжесть в груди немного отступила. Она поблагодарила мужчину, извинилась за тревогу и проводила его до порога. Когда дверь закрылась, тишина снова накрыла её, но теперь она была почти успокаивающей.
Она вернулась в гостиную. Телевизор всё ещё играл, заливая комнату голубым светом. Плед лежал на диване, скомканный после её поспешного бегства. Лера подошла ближе — и заметила странный бугор под тканью.
Сердце дернулось.
Она резко сдёрнула плед.
На диване лежал пупс. Игрушка была уродливо изувечена: один глаз выжжен, пластиковая кожа исцарапана, а губы размазаны красным маркером, будто кровью.
Она заставила себя отогнать первую мысль — о бывшем. Он был навязчивым, больным на голову, но… такое? До этого ли он мог додуматься?Точно нет.Это кто-то другой.
***
Дима захлопнул за собой калитку и выдохнул, чувствуя, как кровь приятно стучит в висках. Он видел через ее окна, как Лера металась по улице, жала на звонок его дома и почти в панике вжималась в калитку.
Он уже знал: Лера боится своего бывшего. Она сама пару раз заикалась об этом когда те ехали в автосалон. Прекрасный инструмент. Дима только улыбался про себя, когда услышал, как хлопнула её дверь и как она, сбивчиво дыша, побежала прочь. Значит, всё получилось.
Он вошёл в дом тихо, привычным движением провернув щеколду окна — ту самую, что заранее смазал пару дней назад,пока Лера сладко спала или отсутствовала дома.Никаких скрипов, никаких следов. Он действовал так, будто репетировал это много раз.
В гостиной телевизор бормотал — удобный фон. Один дома. Дима задался вопросом: зачем она смотрит эту скучную комедию?
Лера выскочила в коридор, и он дождался, пока её шаги стихнут. Тогда вытащил из рюкзака то, что приготовил заранее. Пупс. Старый, потрёпанный, найденный когда-то на блошином рынке. Он специально изуродовал его: выжженный глаз, царапины на пластике, размазанный красный маркер по губам. Видеть эту куклу ночью было неприятно даже ему самому. Но для Леры — идеально.
Он уложил пупса аккуратно под плед на диване, так, чтобы тот выглядывал ровно настолько, чтобы Лера заметила. Секунду постоял, любуясь результатом.
— Посмотрим, как ты теперь спать будешь, — пробормотал он себе под нос и тихо рассмеялся.
Когда за дверью послышался её голос — она вернулась с соседом, — Дима уже выскользнул обратно,но через входную дверь,пока та не видела этого.
И вот — она зашла в гостиную, судя по силуэтам в окне.Занавеска ещё больше отодвинулась.Дрогнула от сквозняка, экран телевизора также мигал, а под пледом её ждал подарок. Дима даже представил её лицо в этот момент — сначала недоумение, потом отвращение, и наконец… страх. Да по больному,хоть он и адекватный. Пусть просто осознает,что живет по соседству с адом и задевать его тоже не стоит. Жалко такого подарка хейтерам не сделать.