Имя неизвестного
Смена в офисе Apple тянулась как бесконечный марафон без финишной ленточки. Казалось, что часы намеренно замедляли свой бег, и каждая минута растягивалась в вязкую, липкую тишину. Она сидела перед огромным монитором — стеклянная панель, как окно в другой мир, наполненный бесконечными макетами. Каждый пиксель, каждая кнопка на экране требовали внимания, будто были частью сложного ритуала, от которого зависела чья-то жизнь. Мышь в её руке двигалась почти автоматически, глаза безостановочно скользили по деталям, выискивая малейший изъян.
В голове давно перестали звучать мысли о чём-то большем, кроме «ещё чуть-чуть… ещё один экран…». Даже фоновая музыка в наушниках превратилась в монотонный шум, а гул кондиционера стал почти физическим — будто он обвивал её тонкими потоками холодного воздуха, заставляя кожу подрагивать.
Когда, наконец, часы на её макбуке показали конец рабочего дня, она почувствовала это не глазами, а телом — усталость как будто вырвала её из кресла, подняла на ноги и повела к лифту. В коридорах было пусто. Лифт встретил её зеркальным молчанием и лёгким запахом полироли. Она смотрела на своё отражение — немного растрёпанные волосы, усталые глаза, губы, сжимающие невидимую фразу «наконец-то».
Машина встретила её тёплым воздухом, и первым, что ударило в нос, был слабый аромат кофе из термостакана, забытого утром. Странно — он был почти выдохшийся, но всё равно уютный, словно напоминал о каком-то маленьком личном островке в море кода, макетов и правок.
Дорога домой промчалась, как будто кто-то включил ускоренную перемотку — светофоры сменяли друг друга в ритме сна, дома и деревья за окнами становились размытыми мазками. И вдруг — знакомый поворот, её улица, тихая, почти интимная в этот час. Уже в голове она почти слышала скрип своей калитки, ощущала запах ночного мороза и тепло лампы в прихожей.
Но, свернув, она заметила что-то странное. У ворот стояла компания человек из четырёх-пяти, явно незнакомых. Возле калитки двое выделялись особенно: один, громко смеясь, раз за разом нажимал на кнопку звонка — так, будто проверял её на прочность, а другой, прикрывая рот ладонью, что-то шептал ему на ухо и хихикал. Ещё двое стояли чуть поодаль, уткнувшись в телефоны, но их глаза то и дело поднимались к воротам.
Они явно кого-то ждали. Но кого?
Она невольно сбросила скорость и, почти не думая, включила аварийки. Машина мягко замерла у обочины, и тишина внутри салона вдруг показалась слишком плотной. Сердце отбивало глухой ритм в груди, усталость уступала место раздражению, а раздражение — настороженности.
Друзья заметили её. Смех стих, шёпоты оборвались. Все как-то синхронно обернулись, и в их взглядах всё ещё плясали огоньки недавней шалости, но теперь к ним примешалась лёгкая, изучающая внимательность.
Один из них — тот, что до этого был главным в звонке, — сделал шаг вперёд и чуть наклонил голову, будто пытаясь рассмотреть её через лобовое стекло. Второй перестал прикрывать рот рукой и просто смотрел, чуть прищурившись, с выражением, которое можно было прочитать как «а это ещё кто?».
Лера глубоко вдохнула, перевела рычаг коробки передач в нейтраль и медленно открыла дверь машины.
— Guys, what are you doing?(Ребят,что вы творите?)
Они переглянулись, будто решая, кто из них ответит.
Первым заговорил тот, что стоял ближе всех к калитке:
—We are waiting for our friend Dima. He recently moved here. We have some questions? (Мы ждем нашего друга Диму. Он недавно сюда переехал. К нам какие то вопросы?)
Лера прищурилась.
— Dmitry? — она специально повторила имя, растягивая гласные и резко перейдя на русский — Вы русские?
Её голос был ровным, но внутри уже поднималась волна холодного раздражения. Она видела, как второй парень, тот, что всё время прикрывал рот рукой, чуть дернулся, переглянувшись с остальными. Было в их мимике что-то слишком знакомое — не интонации, а сама манера держаться.
Трое из компании буквально на секунду замерли. Один, тот, что с телефоном, криво усмехнулся.
— Ну… допустим.
— Допустим? — Лера шагнула ближе, чувствуя, как холод ночи будто вползает под куртку. — Так вот, допустим, никакого Дмитрия здесь нет. И никогда не было.Это мой дом.
Молчание натянулось, как резина. В свете уличного фонаря лица незнакомцев казались чуть более резкими, чем хотелось бы. Взгляд главного “звонаря” задержался на Лере дольше, чем было комфортно.
— Может, вы ошиблись домом?
Один из парней, чуть растерянно хмыкнув, сделал полшага назад.
— Простите, девушка... Это мы перепутали дом.
Лера стояла у ворот ещё пару секунд, прислушиваясь к собственному сердцу. Оно билось быстро, но уже не от тревоги — скорее от раздражённого остаточного адреналина. Она вздохнула, стараясь вернуть себе спокойствие, и, чуть опустив плечи, сказала:
— Ладно. Ничего страшного.
Тон вышел сухим, но в нём всё же проскользнула вежливая нотка. Повернув ключ в замке калитки, Лера шагнула на знакомую плитку дорожки. Холод ночи мягко окутывал, а фонарь у крыльца рисовал на земле длинные тени её шагов. Она поднималась по ступенькам, чувствуя, как тяжесть дня снова опускается на плечи, но теперь — с примесью странного послевкусия от этой встречи.
Уже взявшись за дверную ручку, она услышала за спиной громкий, почти вызывающий голос:
— Вы красивая! До новых встреч!
Лера замерла на полсекунды, сжала губы в тонкую линию и, не оборачиваясь, открыла дверь. Щёлкнул замок, мягко хлопнула створка, и шум улицы остался по ту сторону.
— До новых встреч... Бла-бла...
Тон был насмешливо-скептический, почти с усталой ухмылкой. Она поставила сумку на тумбу, прошла в прихожую и включила лампу. Тёплый жёлтый свет мгновенно наполнил пространство уютом, но в голове ещё играли фрагменты недавнего разговора, интонации, паузы, переглядывания.
И тут в памяти, как щелчок, всплыло: сосед справа, с которым она так и не общалась толком нормально… Его звали Дима.
— Вот же… — Лера остановилась посреди прихожей, осознавая, что эти четверо действительно могли искать его.
Её губы медленно разъехались в улыбке, которая могла бы испугать кого угодно. Она сама почувствовала, как в уголках рта появляется что-то хищное, даже театральное — настоящая улыбка чеширского кота, но с примесью дьявольского огонька в глазах.
— Ну что, Дима… — протянула она тихо, почти шёпотом. — Жди ещё подлянок,но пожалуй..Не сегодня.
Лера уже приняла горячую ванну, позволив воде смыть с себя остатки напряжения и усталости дня. Пар наполнил ванную, обволакивая тело теплом, которое словно возвращало к жизни каждую мышцу, каждый нерв. Она чувствовала, как напряжение уходит вместе с каплями воды, а мысли постепенно рассеивались, уступая место лёгкому расслаблению.
Когда она вышла, обернувшись в мягкое полотенце, дом уже погрузился в полумрак. Лера тихо прошла в спальню, сбросила одежду на стул, включила ночник и лёгла на кровать, почувствовав, как матрас принимает её, будто сам готовится к долгожданному отдыху. Её веки тяжело сомкнулись, тело наконец-то позволяло себе быть мягким, расслабленным, свободным от постоянного напряжения.
Но покой оказался иллюзией. Из соседнего дома — того самого, где, как ей теперь стало понятно, жил Дима — донёсся гул музыки. Он начинался тихо, но постепенно нарастал, превращаясь в бурю басов и гитарных рифов, гремящей ударной секции и кричащих голосов. Казалось, стены Лериного дома дрожали от вибрации, передавая каждый удар, каждый скрежет и каждый крик прямо в её комнату.
Сначала Лера попыталась игнорировать это, закутавшись в одеяло, но через несколько минут стало ясно: даже самые толстые стены не смогли остановить этот поток звуков. Крики, смех, громкая музыка — всё смешалось в единый хаотичный поток, который, казалось, проходил сквозь тело, заставляя вибрировать грудь и виски.
Музыка не просто мешала — она насмехалась над её покоем, ломала ту хрупкую тишину, которую она так тщательно создавала для себя. На секунду она закрыла глаза, сжимая кулаки, а потом внезапно встала с кровати.
— Хватит! — вырвалось у неё сквозь зубы.
Она выбежала на балкон, быстро накинув и застегнув на себе тёплый пуховик. Мороз жёг щёки, но это было последним, о чём она думала. В руках у неё оказалась корзина с куриными яйцами. Лера резко поднялась на цыпочки, прицеливаясь. Сердце колотилось, адреналин захлестывал, пальцы дрожали — и всё же, к её удивлению, ни одно яйцо не упало мимо. Каждое с треском ударялось о стекла первого этажа соседнего дома, оставляя бело-жёлтые пятна. Ну,а что? Во всяком случае не вытрет щас, придется с кровью и потом оттирать когда яйца замерзнут.
Она стояла на балконе, наблюдая за результатом, ощущая странное удовлетворение: музыка, наконец, исчезла. Снег тихо падал вокруг, белый и чистый, словно пытаясь смыть следы её импровизированного «мщения». Лера тяжело опустилась на перила, покрытые инеем, и впервые за этот вечер почувствовала, как раздражение постепенно сменяется тихой, почти детской победой.
— Are you fucking nuts?(Ты охренела?) — крикнул вышедший Дима из дома.
— Я мщу за уши всех соседей, сукин сын ты! Выруби свою музыку и не ори,как будто тебя режут!
Лера замерла на перилах, ощущая, как мороз проникает сквозь пуховик, но внутри бурлила не только ярость — смешанное чувство триумфа и безумия, будто она только что выиграла маленькую, личную войну. На мгновение в глазах промелькнула мысль: «Ну, это было весело… и точно заслуженно».
Дима стоял под балконом, руки на бедрах, лицо красное от злости и, возможно, от стыда. Его взгляд метался между ней и окрестностью, будто он пытался понять, не собирается ли она кидать в него ещё что-то.
— Ты вообще понимаешь, что сделала? — его голос дрожал от ярости, но в нём уже звучала нотка удивления. — Это было… ну, сумасшедше!
Лера приподняла подбородок, вздохнула и, не убирая корзину, сделала шаг назад. Снег тихо падал на её плечи, и белые хлопья мягко прилипали к волосам.
— Понимаю. И мне кажется, тебе стоит сделать выводы, — ответила она ровным, но вызывающим тоном. — Музыка громкая — значит, будет отвечать громко.
Дима на секунду замер, а потом расплылся в улыбке, похожей на нервную, растерянную.
— Ладно, окей,психованная, — проговорил он, скрестив руки.
Лера едва сдержала смех.
— Спасибо.
Внизу, возле калитки, ещё несколько знакомых по его компании выглянули, наблюдая за сценой. Они хихикали, явно находя происходящее одновременно пугающим и забавным. Лера заметила их и от души махнула рукой, словно подтверждая: «Да, это я».
— Спокойной ночи,адский посланник.
Лера развернулась и ушла в теплую комнату. Со спокойствием на душе скинула куртку и погрузилась в глубокий сон.