Часть 8. Подруга дней моих суровых
После знакомства с Вахитом твоя жизнь, кажется, пошла куда-то не туда. Новые эмоции, ты открывала новые стороны своего характера, ведь раньше и думать не могла, что можешь быть такой чувственной и эмоциональной. Всё вокруг стало казаться таким незначительным, когда его нет рядом. Даже учёба отошла на второй план, хоть до этого и была твоим приоритетом. Не хотелось сидеть на уроках, слушать учителей и делать домашнее задание, которое так опротивело. Тебя двигала только мысль о том, что если хорошо учиться – сможешь поступить. Переехала бы и так, проблем с квартирой не было, благодаря отцу, который как раз жил в Москве после развода. Но жить в квартире просто так, бесцельно слоняясь по новому городу – не твой вариант.
Мысли о переезде были пугающими не только из-за этого. Ты всё ещё сомневалась, можешь ли надеяться на Вахита. Конечно, он обещает поехать, просит верить ему, но вдруг он передумает в последний момент? Не сможет переступить через дворовые понятия и бросить привычную жизнь, не сумеет приспособиться к новым условиям. Видно, что он хочет этого и задумывается о том, что свернул не туда, но сам он бы не стал меняться, а ты не уверена, что сможешь помочь. Хочешь, но боишься, мешают сомнения, особенно после недавней ситуации с видеосалоном.
Подобные раздумья в очередной раз занимали тебя на уроках, уволакивая подальше от реальности. Особенно отношения с учителями литературы стали напряженными, она каждый раз припоминала это стихотворение "о любви" и сравнивала тебя с никудышным братом. Одноклассники стали шептаться за твоей спиной. Друзей среди них ты и так не заводила, была пара подруг, но ваши пути разошлись достаточно быстро. Всё от того, что вы уже не дети. И пусть не все это признают, но главный интерес твоих одногодок – это "кто с кем спал и целовался?". Такие темы не принято было открыто обсуждать, но все всё прекрасно понимали и любили пообсуждать в кругу друзей, особо раскрепощенные девчонки даже хвалились, когда заводили новые отношения. Сплетницы никогда не упускали возможности приукрасить чью-либо личную жизнь и распустить неприятные слухи, им нравилось чувствовать некую власть, когда их приспешницы-подружки хихикали за спиной жертвы сплетен. Сегодня это затронуло и тебя.
После уроков ты, как ни в чём не бывало, торопилась домой. За спиной раздавались задорные голоса одноклассниц, но в этот раз что-то заставило тебя прислушаться.
— А вы слышали, что Туркина с мальчиком из "Универсама" ходит?! – та самая главная сплетница класса, Катенька Смирнова, рассказывала это подругам, да так громко, чтобы услышала не только ты, но и все вокруг, – Да-да-да, я сама видела! Он лысый такой, худой, совсем неприятный.
Подружки-ябеды активно поддакивали на каждое слово Катеньки, то наигранно удивляясь, то приговаривая "Да ты что!" и "Не может быть!".
— Ну по ней же видно, что она такая... Не самая приличная, – к сплетне подключилась другая одноклассница, – И парня того я видела, знаю, о ком речь! Ну и ужас!
— Вы же знаете группировщиков этих, один девчонку заводит, – Катя стала говорить ещё громче и выразительнее, – А потом ей все пользуются, если вы понимаете, о чём я. Игрушка общая! – ты чувствовала её обжигающий взгляд затылком.
Ты была готова терпеть оскорбления в свою сторону, пережила бы слухи, но сейчас эта компашка распускает такие грязные слухи и очерняет не только тебя, но и парня, который тебе симпатичен. Казалось, что все глазеют на тебя и слышат каждое слово Смирновой, лицо краснеет, руки непроизвольно сжимаются. Тревога нарастает и за совсем небольшое время в твоей голове проносится множество вариантов. Что делать, убежать? Нет, тогда ты только подтвердишь свою слабость и невольно подтвердишь их слова. Как бы ни хотелось, ты берёшь себя в руки и отвечаешь обидчице:
— Катенька, а ты не перепутала ничего? – излишне милый тон удивил её, – Давай я тебе по-человечески объясню всё?
Ты резко развернулась, поддавшись вспышке злости, портфель из рук полетел прямо в снег. Освободившимися руками ты внезапно хватаешь одноклассницу за волосы и тянешь, что есть сил, грязно ругаясь и не думая, что кто-то это услышит. "Сука ты, Катя, я тебе что сделала? За собой следи, шалава!" – не ослабляя хватку кричишь ты. Смирнова материт тебя в ответ, пытается вырваться и расцарапать тебе лицо, просит помощи у подружек, но те стоят в стороне без желания вмешаться и разнять вас. В итоге она едва скидывает твои руки и напирает, толкая тебя:
— А чё, у своего уголовника набралась? – срывалась Катя и гудящая толпа поддержала её.
Ты не успела собраться и ответить, как по лицу прилетает, хоть и по-девичьи неуклюжий, но увесистый удар кулаком прямо в губу. Агрессия заглушает боль, ты даже не успеваешь понять, что произошло, просто толкаешь соперницу с такой силой, что она падет в снег. От нахлынувших эмоций даже в глазах темнеет, ты уже не понимаешь, как оказалась сверху Кати и начала хлестать её по лицу и оставляла царапины на белоснежном лице. Кто-то, подошедший со спины, всё же оттащил тебя, выведя из состояния, похожего на транс. Ты огляделась, увидев, как много людей собралось вокруг, страх заполонил разум: "Я что, побила её? Нет-нет-нет, быть не может. Я бы никогда!" – роились мысли. Ты быстро хватаешь портфель и бежишь, сломя голов, не оборачиваясь. Осознание того, что это твоя первая драка, удручало, а слух про то, что ты "общая игрушка" от сделанного никуда не исчезнет. Лучший вариант – все поймут, что про тебя лучше не говорить лишнего, но начнут избегать.
Ты обходишь свой район, чтобы не попасться брату на глаза, если он стоит с пацанами во дворе. Разбитая губа, которая сейчас болезненно давала о себе знать, ему бы не понравилась. Валера не только взъелся бы на тебя, но и настоял на том, что нужно разбираться с обидчицей, а тебе хочется постараться замять ситуацию. Ноги сами приводят тебя в двор того дома, где живёт Вахит. Чтобы собраться с мыслями, ты принимаешься бесцельно кататься на карусели, не боясь морозного ветра.
------
Пока ты дралась с одноклассницей, Вахит был занят своими делами, шёл в качалку, чтобы "для галочки" показаться перед пацанами, мол, "Смотрите, я с вами всё ещё!", хотя он, конечно, хотел прислушаться к тебе и хотя бы попробовать меньше времени уделять типичным пацанским занятиям. Но бесследно пропасть не получится, сливаться – не дело, а то не поймут и будут спрашивать. Или уже не понимают?
В качалке пацаны встречали Вахита гоготом и даже завыванием. Из хороших друзей там ещё никого не было и он решил остаться, придут же, рано или поздно. Парень, с непонимающим выражением лица, поздоровался со всеми и хотел было спросить, что за ажиотаж, но его опередили.
— Слышь, Зима! – окликнул его один из "универсамовских", Илья Сутулин, – А мы собираемся к "техникуму легкого поведения", девчонок ловить, ты с нами? – печально известное место на самом деле было "техникумом легкой промышленности", куда пацаны частенько ходили цеплять подружек на раз.
— Не, вы чё? В этот ваш венерическо-букетный техникум ни ногой, – не растерялся Вахит и быстро придумал отговорку, на деле же он даже думать не хотел о каких-либо других девчонках, его мысли были заняты тобой.
— Да-а-а? – протянул уже другой парень, Гриша Крестман, – А я чёт вчера видел, как ты от работы в видеосалоне отлынивал, за девчонкой какой-то увязался. Братву на бабу не меняют, – он с претензией напирал ближе.
— Ну с девчонкой был, а дальше что? – Зима делает шаг вперёд, навстречу к пацану, чтобы не ударить в грязь лицом перед всеми, – Я хотя бы с девчонкой, а не как ты, – усмехнулся он.
— Слышь! – пацан молниеносно ударил Вахита кулаком по лицу, не задумываясь, – Ты меня пидорком назвал?
Зима пошатнулся, но устоял на ногах, хотел ответить, но вместо одной привычной реакции выбрал другую. Если он не мог применить силу, то обычно использовал юмор, дерзкий и зачастую довольно точно давящий на больное.
— А чё ты так реагируешь на девчонку то? Боишься? Или не нравятся? – Вахита будоражило то, как собеседник злился и лицо его становилось багровым, он дернулся для ещё одного удара, но ситуацию спас Адидас, который пришёл как нельзя кстати.
— А ну прекратили! – даже не успев войти, прокричал старший, – Что это за группировка, когда пацан на своего же пацана бросается? Война грядёт, а вы как псы голодные!
Все, кто был в качалке, начали оживленно гудеть и перебивать друг друга, голоса слились воедино и Адидасу снова пришлось прервать их громогласным "Хватит!".
— Сидим тихо, рассказываем мне, что произошло. Вот ты, – указал он на Илью и достал сигарету, готовясь к пререканиям, – Рассказывай, что было.
— Вова, ну разве пацан может своих же променять на бабу? А Зима так и сделал, из видеосалона ушёл за тёлкой. Мы и спросили с него, так он Креста пидорком назвал! – бегло рассказывал Сутулый.
Адидас тяжко вздохнул, думая о том, насколько глупа эта проблема, но на правах старшего надо разбираться даже с таким.
— А вам с него спрашивать не западло? Зима, что за дела, по шапке бы им дал, да и всё. Но за "пидорка" сам получишь, это точно не дело, – решение Адидаса многим не понравилось и в качалке снова поднялся галдёж, – Тихо! Пацаны, не тем вы занимаетесь, друг друга гасите, – понуро закурил Вова, – Я ещё до Афганистана, помню, по-другому было. Зима, домой иди, я с тебя спрошу потом, за видеосалон тоже. Я спрошу, а не эта шелуха!
Вахит поспешил уйти, слыша, как старший продолжал отчитывать оставшихся за панибратство. Он собирался было пойти до тебя, но понимал, что ты расстроишься, когда увидишь след от удара, так что решил сначала зайти домой, чтобы приложить что-нибудь холодное.
-------
Ты не знаешь, как много времени провели на карусели, уже успела продрогнуть, но не хотела уходить. В голове было уже пусто, ты просто боялась себя, не понимала, что происходит, ведь раньше никогда не дралась и всегда было прилежной девушкой. Было стыдно и мерзко от самой себя, и так много всего происходит в последнее время, а что, если это скажется на обучении? Вдруг со школы выгонят? Вряд ли конечно, это очень постараться надо, но и родители Кати – не последние люди, могут и надавить.
И уж никак ты не ожидала увидеть в пустующем дворе Вахита, который, кажется, шёл домой. Ты поспешила отвернуться, закутываясь в шарф, чтобы он не узнал.
— Эй! – крикнул Зима и сменил маршрут, – Ты снежная, а не прозрачная, тебя видно!
Его глаза, смотрящие вникуда, сразу же засверкали при виде тебя, а голос звучал совсем иначе, чем в качалке. Стал таким живым и восторженным. Подбежав, Вахит легонько раскрутил карусель, на которой ты сидела, но заметив, как ты прикрываешь рот шарфом, остановил её и решил взглянуть на тебя, молча, с ухмылкой. Он вскидывал брови, как бы подначивая тебя ответить, и под его притягательным взглядом ты всё же сдалась.
— И тебе привет, – раздражённо сказала ты и раскрыла шарф, показывая ранение, недовольная таким "поражением" в гляделках, – Нравится?
— Ну нравишься, – рассмеялся он, – А с губой что?
— Вот дурак! – ты махнула рукой и указала на место рядом, приглашая парня присесть. Его игривая шутка даже не привлекла твоё внимание, – Извини, злюсь просто. Сучка одна разбила!
— Я же говорил, слова плохие не запоминай, – перебил тебя Вахит, – Ты выглядишь нежной и хрупкой, а ругаешься метко.
— Да какая разница? Про меня сплетни в школе распускают, девчонка шла, говорила мерзость всякую. Так я взяла и оттаскала её за волосы, – Зима одобрительно заулыбался во все 32 зуба, – Она мне потом губу разбила, а дальше как в тумане... Я её толкнула и лицо расцарапала, но вообще не понимаю, зачем это сделала. Даже не помню, как начала. Просто "бам!", и очнулась, когда меня оттащили уже.
— Ну даёшь! Ты её нормально потрепала хоть? – по твоему рассерженному лицу парень понял, что лучше сейчас не шутить, – Ладно, не злись, льдинка. Бывает так, первый раз дралась? С почином тогда! Молодец, зато отстояла себя.
— Ты не понимаешь, – все твои слова звучали отчуждённо, вспоминать недавние события было неприятно, – Я бы никогда... Никогда не поступила так. Я же хорошая. А если меня из школы выгонят? Никто же не посмотрит на то, что Катька – сучка! – Вахит посмотрел на тебя с упрёком и иронично пригрозил пальцем, – Я называю вещи своими именами. Все посмотрят на то, что я драку затеяла. Это конец...
Только сейчас ты дала волю чувствам и смогла горько заплакать от непонимания, боль сдавила сердце, ты бесконечно вытирала слёзы, а они всё продолжали течь без конца, дыхание сбивалось, не давая возможность произнести хотя бы одно слово. Вахит заботливо кинулся успокаивать тебя.
— Так, давай, встаём, – он помог тебе подняться и дал опереться на себя, – Пальто вроде тёплое, попа на качелях не замёрзнет, – Зима усадил тебя на новое место, а сам встал спереди, к тебе лицом, чтобы опуститься на колени и заглянуть в твои глаза, – Хочешь, я поговорю с девочкой той? А хочешь жвачку дам? Прикольная, импортная, и вкладыши интересные, – он достал из кармана пару жвачек в разноцветных упаковках, на них был нарисован утёнок в шапке моряка и надпись "Donald", – Я подумал, что тебе с тачками вкладыши не очень интересны, а тут комиксы про утку!
Тебя так позабавило, как Вахит рассказывал про жвачку и пытался тебя раззадорить, что плакать было уже невозможно, но и улыбаться всё равно не хотелось, взгляд был полон грусти. Тогда он, не вставая, продолжил:
— Пусть говорят, что хотят. Нашла, кого слушать! – он обхватил твои ладони, наполняя это прикосновение теплотой и лаской, поглаживает их большими пальцами. Заглядывает в твои глаза, выражая поддержку. Этот робкий взгляд полон чистой любви к тебе, и если бы ты сказала пойти и разобраться с обидчицей – он бы сделал это прямо сейчас.
— Она говорила, что я "универсамовская" игрушка... – ты перешла на шёпот, не могла говорить эти отвратительные слова вслух. Вахит тут же изменился в лице, сжатые губы и нахмуренные брови говорили о том, что он едва сдерживается, чтобы не сорваться, – Только не делай ничего, я тебя прошу!
— Имя девочки скажи, – настаивал он, – И пацана её, если знаешь. Нельзя такое с рук спускать, я сделаю что-нибудь. Завтра в школу не ходи только, успокойся сначала. Приду к тебе – будем читать твоих этих... "Ромео и Джульетту".
— Катя Смирнова она, а пацана её не знаю, – постепенно ты смогла выровнять дыхание и успокоиться, потому что знала, что Вахит не подведёт и точно поможет. Только сейчас, когда слёзы окончательно перестали резать глаза, ты взглянула на друга и заметила синяк на лице, – Ой! Прости, я сразу не заметила! А тебя кто так?
— Ты не поверишь, мне предъявили, что вчера с видеосалона к тебе ушёл. Ну слово за слово, пацан мне втащил, я сдержался. Говорил же, что попробую исправиться, – гордая улыбка не сползала с лица, – Не волнуйся, до свадьбы точно заживёт.
— Долго заживать будет, наверное? – то ли пошутила, то ли попыталась пофлиртовать ты, – Болит?
— Да не, думаю быстро пройдёт. И не болит совсем, – чтобы доказать это, он, как настоящий герой, потрогал ушиб, но всё же слегка скривился от боли, – Ну если только совсем чуть-чуть. Знаешь, думаю нам обоим это нужно было в какой-то мере, – мурлыча, размышлял он, – Мне надо было решить свой первый конфликт словами. А тебе сцепиться с кем-то, побушевать, подраться! Ещё бегать тебя научим, так вообще сказка будет. Так что не грусти, лучше смотри, как могу, – только сейчас он встал и, немного отойдя, стал вытаптывать что-то на снегу. Задумчиво ходил и вымерял, чтобы всё было ровно. Вот вырисовывается круг, на удивление ровный. Вахит осматривает получившуюся фигуру, ровная ли она вышла, и продолжает вытаптывать исходящие из неё лучи.
— Снежная, вставай, смотри! – закончив, подозвал он тебя, – Это солнышко, считай, что для тебя. Настоящее не могу подарить, к сожалению.
Твой звонкий смех очаровал его, ты принялась так же вытоптать какую-то фигуру, а Зима внимательно наблюдал, не спуская с тебя глаз. Для него ты была очаровательной в любом виде, пусть даже с разбитой губой или заплаканная, всё равно милая. Ещё с первого дня знакомства он подметил, что и внешняя и внутренняя красота твоя нетипична. Не такая, как у ровесниц, особенно у тех, кто старается быть ближе к группировкам. Они всегда пытались выглядеть вычурно, вели себя наиграно и часто неуместно. Они тоже поддерживали эту "игру", примеряя на себя просто образ, чтобы нравиться окружающим. А ты была настоящей, и неважно, перед кем, что с близкими, что с пацанами – ты не пытаешься подменить себя истинную. И Вахита это очаровывало, потому что он сам не мог себе позволить такую роскошь. Ему хотелось вместе с тобой изучить свой внутренний мир.
— Смотри, это сердечко! – ты закончила с фигурой на снегу, – Только что-то большое получилось, у меня глазомер барахлит.
— Так это хорошо, что большое! – не жалея одежды Зима спиной упал в снег так, что сердце буквально обрамляло его, – Падай сюда, подруга дней моих суровых.
— Ого, что ты знаешь, – падая рядом, ты вспомнила день, когда приходила к нему домой и заметила книгу на столе, ей было собрание произведений Пушкина. Так получается, он и правда взялся за ум? – Если руками и ногами махать, то потом фигура на ангела похожа.
И вы беспечно, как дети в мире своих фантазий, погружаетесь в зимнюю забаву и наслаждаетесь обществом друг друга. Вместе вы справитесь с любой проблемой, ты даже не сомневаешься, что Вахит будет на твоей стороне и поможет, будет рядом в трудный момент. А он рад, что нашёл человека, ради которого можно меняться и изучать себя заново. С тобой он наконец чувствует себя любимым и учится любить сам.