Chacun est entraîné par sa passion
Chacun est entraîné par sa passion. — Каждого влечет своя страсть.
Conan Gray - Astronomy
Похмелье бьёт по голове набатом — она как будто свинцовая: ни поднять, ни повернуть. Мозг прошибает импульсами, и стаканчик воды был бы как нельзя кстати, во рту едва ли не пустыня. Тэхён протяжно стонет, полностью зарываясь под одеяло в попытке спрятаться от яркого солнечного луча, который, как назло, через щель между шторами падает прямо на подушки. К сожалению, Киму иммунитет к алкоголю не достался, поэтому он даже традиционные французские аперитивы и дижестивы обходил стороной, но попробовать выпить в компании Юнги всё же стоило того. Тэхён, наконец-то, смог высказать свои чувства, и их даже приняли, приласкали и... О, господи!
Он переворачивается набок, скручиваясь в клубок, и касается пальцами целованных губ, будто пытаясь уловить на них мнимый жар. Щёки рдеют, как у старшеклассника, впервые ощутившего такую близость, и парень закрывает лицо руками, надеясь снова провалиться в лечебный сон. И только он заснул, как над ухом что-то закопошилось. Тэхён кое-как разлепляет один глаз и, высунувшись из-за под укрытия, чуть не выпрыгивает с кровати. По подушке когтями скребёт жёлтый попугай, наклоняясь тушкой вперёд.
Скрипач оглядывается, с предсмертным вздохом понимая, что этой ночью сотрясал храпом стены не своей комнаты, и не его кровать приняла Кима, как родного. Благо, он в одежде. Лихо, не в той, в которой пришёл. Отдохнул, кажется, по полной программе, что не помнит, что делает в чужой квартире, чужой постели и в чужой пижаме. Сколько он выпил? Парень помнит, как, после поцелуя, Юнги, обнимая его за плечи, что-то рассказывал, и Тэхён хихикал, улыбался, аж скулы свело, а дальше, словно по щелчку, всё как в тумане.
За стеной слышится шипение сковороды и неразличимый разговор, а ещё запах кофе и блинчиков. Минова спальня без шика: просторная кровать с периной и белым постельным бельём, широкий шкаф для одежды, рабочий уголок с компьютером и кожаным креслом, на котором комком валяются мятые вещи, да и в принципе здесь царит небольшой беспорядок, в отличии от остальной части квартиры.
Тэхён кое-как собирает себя в единое целое и встаёт, взъерошивая копну волос: причёска — взрыв на макаронной фабрике. Попугай запрыгивает ему на плечо, только жаль, что птичка не разговаривает, а то можно было бы ставить спектакль: ковыляющий пират Ким с одним прищуренным глазом и его верный пернатый друг, поддакивающий на каждое слово хозяина.
— Доброе утро, — встречает парня пианист. На его лице и мускул не дрогнул, будто бы вчера ничего особенного и не произошло. Тэхён, а чего ты, собственно, хотел? Юнги — взрослый мужчина, прошедший через брак и воспитание ребёнка. Что ему до одного коротенького поцелуйчика, да?
Но, на самом деле, скрипачу просто никто не скажет, что Мин до чертиков взволнован, только внешне никак это не проявляет, держит образ взрослого дяди.
— Доброе утро, — робко отвечает Ким, расплываясь в смущённой улыбке.
— Тэтэ! Ты не пошёл домой вчера? — девочка отрывается от кукольного чаепития и смотрит на парня большими блестящими глазами. У неё такой же утренний беспорядок с волосами — хвосты распушились и едва не разваливаются — как и у Юнги с Тэхёном.
— Тэтэ? — Мин заинтересованно поднимает одну бровь и ухмыляется, а тэхёновы уши загораются, как спички.
— Да, — ему срочно нужно придумать причину, даже самую нелепую, почему парень вчера не ушёл, — вчера... был очень сильный дождь, поэтому я остался, чтобы не промокнуть и не заболеть.
Марта понимающе мычит и возвращается к игре, что-то бубня себе под нос. Она сидит на том же месте, что и за ужином, и скрипач садится на то же место, где сидел вчера.
— Голова болит? — Юнги ставит на стол тарелку со стопкой блинчиков, и посматривает на Кима, который согласно кивает головой. Попугай на плече вторит ему, а потом клюёт за ухо, заставляя дёрнуть и зашипеть. — Держи, — в протянутой руке пластинка с таблетками и стакан воды. — Тата, время завтрака.
Ребёнок сразу собирает игрушки, унося их с кухни, и они приступают к завтраку. Мужчина говорит Марте, сегодня будет занятие по счёту, она начинает скулить, дуя губы, но отец непреклонен, и никакие щенячьи глазки его не возьмут... обещает купить какие-то заколки и пластилин. Тэхён смеётся, потому что их препирания — самое милое, что только может быть. Он чувствует себя в комфорте, без надобности в утренней газете или в разглядывании уличной суматохи из окна. Приятно, и хочется остаться.
━━━━━ ♬ ━━━━━
Кому: Тэхён
От кого: Чимин
эй
поднимай зад, и пошли поужинаем
Кому: Чимин
От кого: Тэхён
Привет, давай не сегодня
У меня голова болит
Кому: Тэхён
От кого: Чимин
а че случилось?
заболел?
Кому: Чимин
От кого: Тэхён
Нет, просто выпил вина с соседом
После этого Чимин долго не отвечает, и Тэхён готов поспорить на сто тысяч евро, это из-за того, что тот не может придумать какую-нибудь колкость.
Ким только вернулся домой и сразу запрыгнул под холодное одеяло. Перед уходом он много раз извинялся перед Юнги, узнав, что тому пришлось провести ночь на диване, и краснел, потому что Мин говорил, что ничего страшного в этом нет. Они обменялись номерами, и на прощание Марта выпросила у Кима объятия, а также обещание прийти в гости снова.
Кому: Тэхён
От кого: Чимин
с тем дедом напротив?
ради всего святого, не говори мне, что из-за того петуха отчаялся и замутил с дедом
Кому: Чимин
От кого: Тэхён
Чимин! Господи, нет
Тэхён обречённо выдыхает.
Кому: Чимин
От кого: Тэхён
Он из дома напротив
Кому: Тэхён
От кого: Чимин
красавчик?
Кому: Чимин От кого: Тэхён
Прекрати
Ким несколько минут мечется по кровати, пытаясь стереть с лица смущение, и закусывают помнящие поцелуй губы.
Кому: Чимин
От кого: Тэхён
Да.
Кому: Тэхён
От кого: Чимин
ооо, понятно тогда завтра :)
━━━━━ ♬ ━━━━━
Sasha Sloan - Too Sad To Cry
На следующий день Чимин действительно приезжает за Тэхёном. Брат едва ли не переворачивает день Кима с ног на голову с присущей ему экстравагантностью, даже времени на сборы выделяет минут пятнадцать,
аргументируя это тем, что, во-первых, он голоден, во-вторых, хочется вынюхать о том соседе, и в-третьих, естественно, официантка из заведения, куда Пак навострил лыжи.
Ещё с утра Тэхён чувствовал себя каким-то вялым. Парню бы весь вечер пролежать в кровати с Густавом Флобером и его «Воспитанием чувств», а не кататься по будничным пробкам. Нет, Ким не против компании Чимина, но тащиться в душный ресторан, а потом скрипеть ножом по тарелке, в самом деле, нет желания.
За привычной утренней чашкой кофе он заметил, что оконные створки балкона напротив плотно закрыты, а значит — скрипач пришёл к такому выводу — дома никого нет. Парень даже порывался написать Юнги, но боязнь показаться навязчивым взяла верх, поэтому он только ходил кругами, прокручивая всевозможные диалоги у себя в голове. Всё-таки, Мин — человек, обременённый работой, и не стоит отвлекать мужчину от дел вопросами от любопытного соседа.
В машине Пака всегда пахнет женским парфюмом и мятной жвачкой, которую Чимин любит гонять языком во рту после сигарет. В салоне царит молчание, нарушаемое лишь тихой песней из радио и шумом мотора. Чимин расслабленно сидит за рулём, петляя меж забитых автомобилями улиц, пока Тэхён проводит взглядом проходящих мимо людей в тёплых пальто и шарфах.
Они подъезжают к заведению, и Ким, видя вывеску «Café Laurent», гулко сглатывает, застывая на выходе из автомобиля. Пак даже неумышленно умудряется подложить ему свинью. И так с самого детства! Когда родители Тэхёна ещё были в браке, они часто собирались всей семьёй: сам мальчишка, бабушка с дедушкой, его мать, отец и сестра отца с мужем и ребёнком. Чимин, несмотря на то, что был старше всего лишь на пару месяцев, любил дразнить младшего и доводить едва ли не до драки. Пак-то всегда был смелым и шустрым, да ещё и горячо любим всеми за личные достижения, когда как Тэхён
— скромный и спокойный, не отсвечивал, и родительской теплотой обделён. И стоило им только затеять ссору с чиминовой подачки, как Киму прилетало за двоих: и от тёти, и от мамы. Чимин завидовал Тэхёну, потому что был обязан стать семейной гордостью и идеальным человеком, пока брат мог распускать нюни; Тэхён завидовал Чимину, потому что хотел получить то же внимание, что получал Пак.
Не то, чтобы скрипач обижался на парня — это ведь детские шалости, но ему всё равно кажется, что их отношения вряд ли перейдут во что-то более надежное, чем отношения двоюродных братьев. Чимин, даже будучи болтливым, довольно замкнут в своих истинных чувствах, перфекционист, и не показывает слабостей, Тэхён же — робкий, и скорее свой кулак проглотит, нежели выйдет с флейтистом на откровенный разговор. Перед близким человеком всегда сложнее открыться, нежели перед незнакомцем. Странные ощущения непонятного недоверия, складывающееся годами кирпичик за кирпичиком, и вот — между вами целый небоскрёб.
— Чего застыл-то? — Пак щелкает пальцами перед лицом Кима, пока тот возвращается в реальность. Парень уже представляет, как будет елозить на стуле, и мысленно молится, чтобы у Юнги сегодня был выходной. Потому что Юнги уже нравится Тэхёну.
━━━━━ ♬ ━━━━━
Chopin - Preludes, Op. 28: No. 15 "Raindrop"
— У нас столик на имя Чимина Пака.
Хостес в красивом платье учтиво поклонилась вошедшим гостям и провела их к забронированному столику. Случайности же случайны? Или Паку жизнь не дорога? Иначе Тэхён не может объяснить то, что этот пухлощёкий жук выбрал место именно около рояля, где на банкетке видел Юнги в чёрном смокинге.
Ким молится всем богам, лишь бы брат сегодня молчал в тряпочку, и они ели в тишине. Их столик стоит так, что скрипачу отчетливо видно профиль Мина, его сосредоточенный на игре взгляд и красивые пальцы, быстро перебирающие клавиши, и, если парни будут особенно громко беседовать, что определённо будет — здесь в деле, вообще-то, Чимин Пак, — то пианист без труда услышит разговор. Лучше просто не придумать!
— Мне, пожалуйста, стейк из сёмги и виски, «Glenlivet», — флейтист, как настоящий искуситель, широко улыбается симпатичной официантке, пока та записывает заказ в блокнот, закусив губу. — Тэхён, а ты что будешь? — они вместе смотрят на Кима, который взглядом прожигает ничего не замечающего мужчину. — Эй, — Чимин машет рукой перед лицом брата, — что с тобой сегодня?
— А? Ой, — он встряхнул головой, — извините. Американо со льдом, пожалуйста, и салат с мидиями, — коротко поклонился, официантка улыбнулась, повторила заказ и упорхнула к другому столику.
— Не выспался что ли?
— Можно и так сказать.
— Видел её? Такая красотка, а какие... — Пак занес руки, чтобы показать на себе очертания женской груди, но Ким вовремя прервал его.
— Я понял. Да. Милая, — Тэхён морщит нос. Не скажет же он, что даже лица девушки не рассмотрел. — Для твоих маленьких ладоней любая грудь будет большой.
Чимин только рот успевает раскрыть, как официантка подносит напитки, и он благодарно кивает ей, широко улыбаясь. Ким лишь закатывает глаза на этот ненавязчивый флирт.
— Я хотя бы с дедами не пью.
— Эй! Юнги не дед! Он молодой, и хорошо выглядит! — скрипач бездумно громогласен, а упомянутый имеет острый, абсолютный слух. Парень слышит, как Мин едва сбивается с ритма: обычный человек не придаст этому значения, но профессионал подметит (хотя Чимин даже ухом не повёл, вцепившись в Тэхёна взглядом). Пианист не смотрит в зал, следя за своими руками, но все прекрасно слышит и понимает, и Тэхён знает об этом.
— Так, значит, он тебе нравится? — когда-нибудь Пак перестанет рубить с плеча, но явно не в ближайшее время. Ким готов взвыть от безысходности: у него нет ни единой возможности выкрутиться, не закопав себя, если только прямо сейчас на площадь Согласия не упадёт метеорит. Он не может ответить «нет», потому что, во-первых, Юнги бдит, во-вторых, это неправда. Но и «да» не сказать — Юнги всё ещё здесь, к тому же с Чимином впридачу.
— Ну...
— Без «ну».
Тяжело вздохнув, Тэхён всё взвешивает в голове, выбирая вариант, при котором он пострадает меньше всего.
— Да. Думаю да, — он поставил свою дальнейшую жизнь на выигрыш этого ответа. Чимин присвистывает.
— Неужели? — Пак лукаво ухмыляется, щуря глаза, облизывает верхнюю губу и дёргает бровями.
— Боже, прекрати это.
— Да ладно, не маленькие уже.
— Ничего не было, — скрипач краснеет, как подросток, которого застукали за чем-то личным, и видит, как Юнги усмехается над словами флейтиста.
— Не верю. Светишься, как новогодняя ёлка. Тэхён Ким, маме своей можешь врать, а я с тобой всю жизнь общаюсь.
— С мамой я тоже всю жизнь общаюсь...
— Отставить! — Чимин стукает кулаком по столу. — Никакие твои уловки не подействуют на меня.
— Хорошо, — Тэхён понимает, что брат не отступится и будет переть, как танк. — Мы выпили и поцеловались.
— Мой брат целуется по пьяни, — он откидывается на спинку стула, прикладывая ладонь ко лбу. — Кого воспитала наша семья?
— Недоделанного актёра, — парень недовольно фыркает. Пак снова заваливает его колкостями, и сейчас Киму нельзя падать лицом в грязь, он пытается держать планку подколов хотя бы наравне с чиминовой. Ему это никогда особо хорошо не давалось, и скрипач только дулся.
— Ранил в самое сердце, — флейтист заглядывает брату в глаза, надеясь, что сейчас тот увидит в нём задорность и теплоту, поймёт, что это всего лишь шутки, не направленные на то, чтобы специально задеть душу. Но Тэхён смотрит Чимину за спину. Так у них всегда: сначала Чимин закрывается и язвит, а потом Тэхён смотрит за спину. Пак передёргивается, поджимая губы, и откашливается.
— Ешь давай, — парень даже не обращает внимания на принёсшую блюда девушку, мысленно выругиваясь. Он не хочет обижать Кима, но психологический барьер не даёт ему вести себя по-иному.
— Да, приятного аппетита.
— Приятного.
━━━━━ ♬ ━━━━━
Тэхён елозит на месте, одним ухом слушая лепет Чимина, который, быстро отпустив ситуацию, рассказывает о новостях, другим — мелодию рояля. Он чувствует, как каждая нота пробегается холодком по позвоночнику, пока брат скачет с темы на тему: он, кажется, уже забыл про недавний разговор. По крайней мере, Ким на это надеется.
— Ты пялишься, — не выдерживает Пак, снова прослеживая за взглядом скрипача.
— Что? — парень заминается, понимая, что брат заметил. — Вовсе нет.
— Значит, точно пялишься. Я ещё с того раза понял, что тебе нравится звучание, но ты его сейчас глазами прожжёшь.
— Ничего я не пялюсь!
Чимин оглядывается назад, внимательно осматривая профиль Юнги. Тот играет с полуулыбкой, делая вид, что совсем не замечает, как парень мысленно оценивает его. Пак хмыкает.
— Симпатичный, — он подмигивает Киму, который закатывает глаза. — Решил гарем собрать?
— Чимин, — Тэхён скулит, ставя локти на стол и закрывая лицо руками, — рот бы тебе зашить.
— Не волнуйся ты так, я ничего не расскажу твоему соседу, — он оттопыривает мизинец на левой руке. — Ставлю мизинец на отсечение!
— Да кому нужен твой мизинец?
— Я без него играть не смогу!
— Ты и с ним-то нормально не играешь, — сейчас Ким действительно знает, куда ударить, чтобы хоть как-нибудь сравнять счёт.
— Ах, так! — Пак округляет глаза. — Я забираю свои слова назад.
— Придурок, — парень обреченно вздыхает. — Он и есть мой сосед, — шепчет едва слышно.
— Что? — Чимин замирает на месте, пытаясь понять, верно ли он сейчас всё расслышал. — Ой!
— Вот тебе и «ой».
Несколько минут они продолжают сидеть в тишине, переваривая, каждый по- своему, эту информацию.
— Прости, — сердце флейтиста пропускает удар, и он пытается высказать извинения как можно искренне. И почему брат сразу не сказал?! Пак бы молчал в тряпочку! А сейчас ему неловко, даже стыдно перед ним, но показывать такие слабости, как чувство стыда или вину, ему с детства запрещали, и теперь, парень не знает, куда деться. Он отводит глаза в сторону, поджимая губы. — Я не знал, — Чимин говорит довольно тихо, несвойственно его обычной речи.
Господи, чёрт бы его побрал за эту дурную привычку подкалывать Тэхёна.
— Ладно, проехали.
━━━━━ ♬ ━━━━━
Yseult - Corps
— Меня ждёшь?
— Что?
Тэхён дёргается от неожиданности, когда слева от него появляется Юнги в том самом чёрном пальто. Они встречаются у входа в заведение после того, как Ким проводил брата до машины, сказав, что хочет прогуляться пешком до дома.
Парень решил взять небольшую передышку перед дорогой, топчась на месте и дыша свежим весенним воздухом, и, засунув руки в карманы и раскачивая полы своего распахнутого пальто, всматривался в розовеющее от закатного солнца парижское небо, пока Мин не потревожил его.
— Я сегодня закончил пораньше, — мужчина тоже устремляет взгляд ввысь, подмечая благоприятность погоды.
— Будешь так пугать — я тоже закончу пораньше, — скрипач покачивается к Юнги и одаривает его приветливой улыбкой.
— Прости.
— Всё хорошо, — Тэхён перекатывается с пятки на носок. Если говорить начистоту, то он начинает жутко нервничать, ведь часом ранее выдал все свои секреты, не зная, чего и ожидать.
— Тэхён, — у пианиста ровный тон голоса. Он будет держать себя в руках и не подавать виду сколько сможет, ведь видит, как парень неловко закусывает губу, чуть-чуть хмуря брови.
Сердце Кима сделало тройное сальто назад, стоило Юнги так спокойно обратиться к нему, а на почту уже прилетело письмо с поздравлениями о первых седых волосах. Он уже представил, как Мин утешительно хлопает его по плечу, говоря что-то о невзаимности чувств, юной глупости и случайном поцелуе, пока тэхёновы органы лопаются один за другим, — прогуляемся до дома? Если, конечно, у тебя нет планов с братом.
— Он уже уехал, — парень шумно выдыхает: у него камень с души, а ещё Чимин, который обещал звонить и писать под предлогом «Тэхён Ким, только попробуй проигнорить мой звонок, и я поставлю на уши весь Париж». — Можно и погулять, — он отвечает так несмело, будто до этого сам гулять не собирался.
Они идут вниз по улице Дофин, молчат, и Тэхён глядит во все стороны, лишь бы не смотреть на Юнги, который, напротив, наблюдает за парнем. Трудно было выдерживать это напряжение, витающее в воздухе, и, в тот момент, когда они пересекают середину Пон-Нёф, он решается на разговор:
— Всё в порядке?
Ким спотыкается о ногу и чуть не падает носом вперёд, но мужчина хватает его под локоть, притягивая к себе.
— Да, — между их лицами всего пара сантиметров, и взгляды пересекаются буквально на секунду, но Тэхён быстро осекается, краснеет и хочет сделать шаг назад, но Мин не отпускает. Пианист заправляет парню прядку волос за ухо, тепло улыбаясь. Рассеянный скрипач выглядит слишком милым. — Нет.
— Из-за разговора?
— Я до последнего надеялся, что ты не слышал, — Ким выдыхает, опуская голову. — Прости.
— За что? — Юнги пальцем поднимает тэхёново лицо за подбородок. Хоть мужчина и ниже ростом, парень всё равно кажется крошечным на его фоне. Скрипача хочется затискать за румяные щёчки, хочется зарисовать его невинный взгляд оленёнка, рассыпанные кудряшки и холодные руки, которые Мин берёт в свою горячую ладонь. — Тэхён, пожалуйста, не стесняйся своих чувств. Хорошо? — он заставляет его смотреть себе в глаза. — Хорошо?
— Хорошо, — скрипач кивает в согласии.
— Нет ничего плохого в том, что ты признался, а я услышал. Понимаю: мы не так давно знакомы, чтобы утверждать что-то наверняка, но думаю, что чувствую то же самое, — Юнги отпускает его, отходит и протягивает раскрытую ладонь, предлагая Тэхёну вложить свою самостоятельно. Ким аккуратно протягивает руку, и мужчина крепко сжимает её, срываясь с места.
Парень улыбается до ушей, поспевая за пианистом. Сена за их спинами переливается розовым закатом, тихо шумя волнами. Мимо пролетают машины, газуя или бибикая одна другой, и проходят такие же счастливые парочки, шепчась о чём-то своём. Ветер скользит по лицу, трепля волосы, лижет кожу прохладой и бьёт в нос лёгким ароматом сладковатого парфюма.
Они идут так до самого двора, прижавшись друг к другу. Юнги рассказывает о работе в ресторане и о том, что Марта сегодня ночует у подруги из садика, а Тэхён — шуточках Чимина, и мужчина, хмыкая, просит скрипача не обижаться на брата. Париж как будто помогает им своей искусной, изящной архитектурой, курлыкающими голубями и прекрасным весенним вечером. Милое хихиканье и игра в гляделки пропитывают атмосферу романтикой, на фоне потемневшего неба с вшитыми в него редкими звёздами. Вдоль улиц загораются жёлтые фонари и квартирные окна, и парочка заворачивает в один из дворов на проспекте Опера.
— Спасибо за прогулку, — говорит Тэхён, когда они останавливаются напротив его подъезда. Его глаза блестят в свете фонаря, да и он сам весь блестит.
— Тебе спасибо, — Мин добродушно улыбается в ответ, беря обе ладони парня в свои. Между ними повисает интригующее молчание, и каждый по-своему оценивает свои силы. Парень собирает всю свою смелость в кулак и быстро клюёт пианиста в щёку, после смущённо уводя взгляд. Юнги тает под чарами такого, будто персонажа из романа, Кима, и привстаёт на носочки, мягко касаясь его губ. Он перекладывает руки на плечи Тэхёна, держась более уверенно, и скрипач подхватывает его за талию, заводя ладони под пальто. Мужчина проводит языком по нижней губе, нежно посасывая её, чувствуя, как Ким тяжело выдыхает через нос. Мин отстраняется, вглядываясь в лицо Тэхёна, и снова заправляет непослушную прядку за ухо. Парень целует его в кончик носа и, притягивая ближе к себе, крепко обнимает, замыкая руки под пальто в кольцо и укладываясь подбородком на плечо. Юнги поддаётся и обнимает его за шею в ответ, ласково улыбаясь. Сердца трепещут в унисон, в груди теплеет, и хочется стоять так, пока колени не подкосятся.
— Спокойной ночи, — шепчет Ким, прижимая Мина ещё сильнее.
— Спокойной ночи, — Юнги гладит его по волосам и отстраняется, ощущая, как тело опаляет холодный сумеречный воздух. Они в последний раз смотрят друг на друга, и Тэхён убегает в подъезд.