Причины для отказа

За обе своих жизни, Цубаки была на свиданиях от силы, раз пять, так что опыта как такового в них у неё не было. Но сейчас ей не было неуютно, даже наоборот, в груди чувствовалась определённая лёгкость и... пушистость что ли? Будто снова в старой жизни оказалась – в этой она подобное испытывала только с тремя людьми: сестрой, бабушкой и Сэцу – когда всё было куда проще. Там она могла бы спросить совета у друзей и у семьи, а не опираться только на свой скудный и весьма своеобразный опыт Яно.

Сэки чуть покрутила шестерёнками в голове, и консилиум головных тараканов вынес вердикт, что свидание проходит очень даже хорошо. Ей комфортно и весело, а тату не трубит об, хоть какой-нибудь, опасности. Так что с решением консилиума Цубаки была полностью согласна.

Да и атмосфера располагала к какому-то умиротворению. Солнце село чуть больше часа назад, и парк освещали лишь фонари и луна, что периодически появлялась из-за облаков. Свет их отражался от луж, оставшихся после дневного дождя, и казалось, что шариков света в два раза больше. Запах свежести смешивался с ароматом постепенно расцветающих вишен и персиков, создавая причудливый коктейль, который хотелось вдыхать всё сильнее.

Но, помимо природных ароматов, Цубаки, нет-нет, а пыталась уловить, чем таким знакомым пахнет парфюм Сано. То, что это что-то хвойное, она поняла сразу, вот только, что конкретно? Любопытство раздирало из нутрии, и только титаническими усилиями Сэки сдерживала себя от того, чтоб притянуть Шиничиро за воротник и начать обнюхивать его шею. Не поймёт же, что просто запах захотелось узнать!

Благо, что от столь... необычных мыслей отвлекал их разговор. Откровения о косяках молодости, развеяли скованность, которая слегка витала в воздухе с начала встречи, так что они вспоминали и другие случаи, будто соревнуясь в том, кто больше творил фигни будучи подростком.

Цубаки заметила, что Сано старательно обходил тему Чёрных Драконов, так что если бы она не знала, что тот был основателем и главой банды, то даже не заподозрила бы этого. Хотя, логично, что Шиничиро не распространяется об этом – это не то, что можно вот так просто рассказать. А может просто боится её спугнуть. Вот только после перерождения и всех их злоключений с Сэцу её сложно чем-то напугать. Нет, ну серьёзно, по сравнению с тем, как они чуть не разорили – способностью Цубаки – казино, из которого в спешке пришлось сваливать, чтоб не прибили к чёртовой матери, бывший глава банды, что правила Токио[1] – это мелочи жизни.

Когда консилиум тараканов вынес вердикт о свидании, он продолжил то, чем занимался до этого, а именно, бегать с дикими визгами по всей голове и орать «Внимание! Не учебная тревога! Мужик в рубашке! Красивый мужик в рубашке!». Цубаки старалась смотреть куда угодно, лишь бы не на Сано, потому что знала – залипнуть она может на раз-два. Но внутренне Сэки станцевала ламбаду, стоило Шиничиро предложить зайти в фото-будку, когда они вернулись на территорию фестиваля. Ведь она в любой момент сможет посмотреть на эти фотографии и ловить эстетическое наслаждение.

Первые кадры были нормальными – Сано и Сэки просто улыбались, показывая знак мира, а потом... Потом наружу вылезла вся придурь, которой у обоих было хоть черпай и продавай, и они стали корчить разные рожицы. Приступы хохота, притихшие, когда они вышли из будки, вспыхнули с новой силой, стоило им увидеть фотографии. Самыми нормальными, кроме первых, оказались те, где они оба строили из себя вампиров. В силу природных особенностей, у Цубаки вышло правдоподобней, но Шиничиро вытаскивал за счёт мимики и актёрского мастерства.

Гуляли они по всему фестивалю, периодически прячась, на всякий случай, от патрульных и обходя десятой дорогой проклятый тир. Даже зашли в храм вознести молитвы, где на удивление ещё остался чай из лепестков гортензии[2], Цубаки думала, что он ещё днём должен был закончиться. Но приходить туда без традиционных цветов было бы слишком нагло и невежливо. Так что Сэки достала из рюкзака небольшую деревянную коробочку, где, на специальном материале, лежали две грозди глицинии[3]. Той самой, что росла возле её дома, чьи ветки стучали при сильном ветре ей в окно и за которой она ухаживала. Сэки подготовилась к тому, что они зайдут в храм. Ушли они оттуда напоенные чаем, а в рюкзаке Цубаки лежали две бутылки с напитком, что дали служители храма, раз у них не было своей тары.

Когда стало ясно, что фестиваль стал сворачиваться, Шиничиро предложил Цубаки подбросить её до дома. На недоумённый взгляд Сэки, он только загадочно улыбнулся и повёл в сторону, как оказалось, парковки.

– Каталась когда-нибудь на мотоцикле?

– Было дело, но давно, – кивнула Цубаки. – Меня и водить научили. Правда потом за руль вообще не пускали, – Сэки скорчила недовольную гримасу.

– Э? А что так? – Сано вытащил из кармана куртки связку ключей и показушно стал вертеть на пальце.

– Стиль езды не нравился, – Сэки пожала плечами. – Постоянно попрекали, что в кармане запасной жизни у меня нет, – она хихикнула, прикрывшись веером, оценив всю иронию. Ведь у неё она как раз и оказалась.

– Гоняла что ли? – у Шиничиро в удивлении приподнялись брови.

– Не то чтобы гоняла, просто не очень уверенно держалась на дороге, а из-за нервов увеличивала скорость, – Цубаки судорожно обмахнулась веером.

– Эй, погоди, ты же вроде говорила, что у тебя нет прав?

– Ну, да, – оказавшись чуть впереди, Цубаки развернулась и стала идти задом наперёд. – Но ведь чтоб уметь водить, необязательно нужны права[4], – Сэки подмигнула Шиничиро.

– Пожалуй, – кивнул Сано.

***

Байк мчал по дорогам ночного Токио, а Цубаки крепко обвила руками туловище Шиничиро, уткнувшись головой чуть выше лопаток. Сейчас можно было без зазрения совести, как лапать тайком торс, так и вдыхать полной грудью парфюм Сано. Она оказалась права, тот действительно оказался хвойным, тёплым таким. Кедр, если быть точнее. Цубаки сидела на байке позади Шиничиро и готова была расплыться в счастливую лужицу, прижимаясь ближе к его спине. Консилиум тараканов объявил о своей временной отставке.

Плавно остановившись возле дома Сэки, Шиничиро повернулся к ней лицом, самодовольно ухмыляясь.

– Ну как поездка? Лучше чем в другие разы?

Цубаки даже не сразу поняла, что её о чём-то спросили, а потому не успела убрать с лица глуповатую, но довольную улыбку. Приоткрыв, зажмуренные в довольстве глаза, она столкнулась взглядами с Сано. Мигом, отпрянув от него, будто ошпаренная, Цубаки отвела взгляд в сторону, чувствуя как теплеют кончики ушей. Начав снимать шлем, она вновь посмотрела Сано в глаза.

– Это было... неплохо, – Сэки состроила надменное выражение лица, но, не сдержавшись, рассмеялась, тепло улыбаясь Шиничиро. – Ладно, признаю, это было круто!

– Ха, ещё бы! Я – мастер в своём деле!

Цубаки соскочила с мотоцикла и, порывшись в рюкзаке, всучила Шиничиро шлем и бутылку с чаем.

– Слушай, у тебя есть какие-то табу, на места для свиданий? – Сэки склонила голову к плечу, любуясь тем, с какой скоростью сменялись эмоции на лице Сано. От удивления, до вновь появившейся, той самой, придурковатой улыбки. – Просто в следующий раз мой черёд выбирать... Если ты конечно не против сходить со мной на свидание, – Сэки чуть прикусила губу и взъерошила волосы на затылке. По ощущениям щёки пылали огнём.

Шиничиро слез с мотоцикла, поставив на подножку и положив вещи на сидение, развернулся к Цубаки. Осторожно взяв её ладонь в свои руки, он приблизил костяшки пальцев к своим губам, лишь обозначив место поцелуя.

– Если бы красота убивала, ты бы стала орудием массового поражения, – и смотрел так проникновенно в глаза, что единственная мысль в голове Цубаки была диким визгом. – Как я могу отказать, когда меня просит такая нимфа?

Сэки на одной лишь силе воли отвела взгляд в сторону. Это что за чёртова магия вне Хогвартса?! Сано что, умеет пользоваться гипнозом?! Почему в манге об этом не было ни слова?!

– Х-хорошо, – Цубаки осторожно вытащила свою ладонь из рук Шиничиро и поспешно раскрыла веер, прикрыв нижнюю половину лица. – Т-тогда, спишемся, об удобной дате.

– Буду с нетерпением ждать этого дня, – Сано театрально приложил ладонь к груди.

– Аналогично, – Сэки свободной рукой заправила прядь волос за ухо. – Спасибо за вечер! И за то, что покатал! Это было, правда, здорово! – выпалила она, впиваясь ноготками в основание веера.

– Согласен. Жаль, что так быстро время пролетело. Ты видимо световая скорость, раз оно перестаёт рядом с тобой существовать, – Сано как-то озорно улыбнулся.

– Оу, в таком случае, ты тоже ей являешься, – Сэки сложила веер, показывая ответную игривую улыбку. Абсолютно игнорируя факт, что сердце застучало чуть быстрее обычного.

Распрощавшись с Шиничиро, Цубаки еле сдерживала себя, но стоило ей только переступить порог дома и закрыться на замок, как она упёрлась спиной в дверь, медленно съезжая на пол. Приложив ладони к пылающим щекам, Сэки издала полузадушенный визг, таращась куда-то перед собой.

– Вот, Сумирэ-чан[5], полюбуйся. Перед тобой представитель вида «девчонка-влюбившаяся обыкновенная», – услышала Цубаки голос Сэцу.

Сфокусировав взгляд, она увидела в проходе Яно, что подпирала плечом стену, и выглядывающую из-за прохода на кухню сестру.

– И ничего я не влюбилась! – возмутилась Сэки.

– Конечно, – милостиво кивнула Сэцу. – Именно потому, что ты не влюбилась, у тебя придурошная улыбка до ушей.

С этим поспорить Цубаки не могла, а потому прибегла к давно проверенному варианту.

– Кормить перестану, – то есть шантажу.

– Тч, твой ухажёр знает вообще, какая ты бессердечна, бездушная... – начавшуюся отповедь Яно прервал запущенный, прямо в неё, рюкзак. – Жестокая! – выкрикнула Сэцуко поймав «снаряд».

– Цубаки-анэ[6], ты, правда, была на свидании?! – Сумирэ полностью вышла в коридор, прижала кулаки к груди и смотрела на неё, своими ярко-карими глазами, как на восьмое Чудо Света.

– Да что за неверие в мои силы?! Что одна, что другая! Я не настолько безнадёжна! – она агрессивно стала стягивать с себя сандалии. – А я ещё и таким неблагодарным чай из храма принесла! Сама всё выпью!

– Опа! Чаёк, – Сэцуко слитным движением расстегнула рюкзак, но замерла, тупо уставившись внутрь. – Эт чё? – она вытащила на свет игрушку.

– Тебе в рифму ответить? – Цубаки поднялась с пола, и быстро оказавшись рядом с подругой, отобрала свои вещи. – И сколько раз повторять, хвост, – приблизившись к сестре, она потрепала, почти догнавшую её в росте, Сумирэ по волосам, растрёпывая пучок. – Привет мелочь, с ночёвкой сегодня? – Сэки мягко улыбнулась младшей.

– Угу, – Сумирэ сейчас больше походила на ластящегося к доброй руке котёнка. – Расскажешь, как всё прошло?

– Конечно! Но раз с ночёвкой, почему ещё не переоделась?

И действительно, младшая Сэки стояла в форме старшей школы, разве что шейного платка не было.

– Просто мы с Сэцуко-сан уроки делали, вот и не успела... – стала оправдываться Сумирэ.

– Эй-эй, я же не с претензией, – Цубаки переместила ладонь с головы сестры, ей на щёку, мягко поднимая опущенную голову. – Если тебе так удобно, ходи, как хочешь.

Яно бесшумно забрала протянутую Сэки бутылку с чаем и тактично удалилась на кухню, оставляя сестёр наедине. Цубаки же приобняла Сумирэ за плечо и повела в свою комнату, про себя матеря местных родителей и всех родственников по отцовской линии. На неё саму они не оказывали никакого влияния – она была совершеннолетней, с ними не жила и никак не контактировала, но вот Суми... Ей так не повезло, как местной Цубаки, которую в пятнадцать из-за какого-то случая буквально сплавили родственникам в Россию. Девочка почти всю жизнь жила среди родни, что постоянно требовала от неё идеальности во всём. Она и была такой: идеальной ученицей, идеальной дочерью, идеальной Ямато-надэсико[7]. Давление немного ослабло, когда, около трёх лет назад, вернулась местная Цубаки и перевела часть внимания родственников на себя.

А потом случилось феерическое перерождение и в жизнь чопорной семьи Сэки с ноги, выламывая дверь, ворвался ураган имени новой Цубаки.

Да, не обошлось без ссор, скандалов, обвинений, истерик и слёз, но сёстры смогли найти общий язык. Старшая Сэки считает своим главным достижением, которым безмерно гордится, полученное доверие младшей сестры. Когда та сама пришла к ней за помощью в первый раз, а не пыталась решить всё в одиночку, Цубаки расплакалась и минут пять стояла с Сумирэ в обнимку. После скандала в доме Сэки, младшая тайком от родителей навещает сестру, иногда оставаясь с ночёвкой, прикрываясь подругой, которая частично посвящена в непростую семейную ситуацию.

– Мелочь, твои вещи, – Цубаки вручила Суми её сменную одежду, а сама отправилась в ванную – нужно было смыть макияж, да и просто ополоснуться в душе.

– Анэ, это же твоё? – младшая вытащила из стопки синий пушистый, тёплый халат.

– На сегодня он твой, – крикнула старшая Сэки из ванной. – Ты у нас тут мёрзнешь вечно, а не я.

Сумирэ утёрла подступающие слёзы, задевая пальцами родинку под левым глазом. Она слабо улыбнулась, из-за чего стали видны такие же, как у сестры, длинноватые клыки, надевая поверх пижамы халат Цубаки. Чуть ли не зарывшись в него носом, Сэки глубоко вдохнула, ощущая слабый аромат мятных духов, что с недавних пор стал прочно ассоциироваться со старшей сестрой и покоем.

Под её крылом, она просто Сэки Сумирэ, шестнадцатилетняя девушка и младшая сестра. Не гордость родителей и школы, не идеальная староста, не надежда семьи. Здесь она может ошибаться, ведь Цубаки-анэ говорила «Идеальных людей не бывает, имото. Позволяй себе ошибаться», и учила её этому. Анэ – тёплая, мягкая и очень-очень сильная. Сумирэ бы так не смогла – просто взять и хлопнуть дверью родительского дома и больше туда не возвращаться. А Цубаки-анэ, смогла.

Почему она такая слабачка?! Почему не может быть лучше?!

– Я вижу по твоему лицу, что ты опять думаешь о чём-то нехорошем, – Цубаки только зашла в комнату, протирая волосы полотенцем, но уже всё поняла.

Почему она не может жить вместе с анэ?!

– Суми~и, – старшая Сэки позвала сестру, но не дождавшись какой-либо реакции, тяжко выдохнула, и парой движений взяла младшую на руки. Вот тут она и отмерла.

– Цубаки-анэ! Поставь! Я же тяжёлая! – Сумирэ вцепилась ей в плечи.

– А вот и нет! Лёгкая, как пушинка! – Цубаки рассмеялась и, чуть покружив с сестрой по комнате, пошла на кухню, не забыв прихватить с собой плюшевого «моти».

– Тч, ну вы и черепахи, – Сэцуко пила чай из своей кружки с сердечками разных цветов. Цубаки на это ей только язык показала.

Посадив сестру на стул и впихнув в одну руку игрушку и в другую чай, потопала к холодильнику – готовить что-то нужно было. Суми лучше пусть сидит и отдыхает, а Сэцу она принципиально не пустит к плите. Готовить Яно умела только кипяток, всё остальное, что выходило из-под её руки, являлось орудием массового поражения.

– Так что? Как прошло свидание? – Сэцу поиграла бровями. Младшая Сэки энергично закивала, подтверждая свой интерес к личной жизни сестры.

– Да весьма и весьма неплохо, – Цубаки принялась нарезать овощи для удона[8], попивая чай из своей огромной кружки с веткой камелии.

Рассказывая в красках о прошедшем свидании, старшая Сэки не замечала, как губы то и дело расходились в весёлой улыбке и как блестели восторженно её глаза. Зато это прекрасно видели Сэцуко и Сумирэ, что порой переглядывались между собой в неверии глядя на счастливую Цубаки.

Услышав часть про поездку на мотоцикле, у Яно будто лампочка в мыслях зажглась. Она вспомнила, где уже слышала описание кавалера Цуки! Осталось лишь подтвердить догадку.

– Цуки, ты сказала про фотографии, а можешь показать своего загадочного парня? – Яно сделала самый безучастный вид. На полный скепсиса взгляд подруги лишь тяжко вздохнула, подняв руку вверх. – Клянусь не рыть на него информацию, – Цубаки вопросительно выгнула бровь. – Да я даже его имени не знаю!

– Хорошо, – Сэки вытерла руки полотенцем и ушла в комнату за фотографиями.

– Сэцуко-сан, вы знаете, кто это? – младшая Сэки пристально уставилась на неё, будто мысленно уже препарировала.

– Подозреваю, – Сэцуко легко скрыла прошедшуюся по позвоночнику дрожь.

– Поэтому и так легко поклялись не искать информацию, – кивнула Сумирэ, возвращаясь к остаткам чая. – Она у вас уже есть.

– Именно, – не стала отпираться Яно. Ну и жуткие нынче дети пошли, ужас.

Но в этом они были похожи. Обе очень ревностно и самоотверженно защищали этот островок тепла и уюта по имени «Цубаки». Сама Сэцуко лишь в шутку предлагала Цуки разных парней, ведь точно знала, старшая Сэки ни за что не согласится. А с этим, почти загадочным кавалером... Если это тот, о ком Яно думает, то нужно будет держать ухо востро. Кажется, она начинает понимать, почему Цуки постоянно угрожала её парням.

– Блин! Я не могу найти! – Цубаки вернулась, нервно покусывая губу. – Потеряла что ли?

– Тч, ты это специально, да? Что б нам не показывать? – Яно скрестила руки на груди.

– Нет! Они правда... Чёрт, – Сэки хлопнула себя полбу ладонью. – Они у него, наверное.

– Наверное? – Сэцуко выгнула бровь.

– Да не возмущайся так! Сейчас позвоню, спрошу, – Цубаки полезла в карман шорт за раскладушкой. – Если у него, просто завтра пересекусь с ним, заберу и покажу вам, – Сэки набрала вбитый контакт и из динамика послышались гудки.

– Хо, – протянула Яно, скрывая хищную улыбку за кружкой чая. – Ставь на громкую связь. Хоть услышим, этого горе-пикапера.

– Он не...

– «Алло? Цубаки-сан?»

***

Шиничиро ехал домой, мысленно вознося благодарности всем богам, которых помнил. Свидание прошло ахуенно. А если судить по рассказам Цубаки, то она может даже повстречаться с Манджиро и Эмой – но в основном всё-таки Манджиро – без особых эмоциональных потрясений в последствие. Сэки не негативно реагировала на его мимолётные прикосновения, даже наоборот! Она так мило смущалась, что хотелось подначивать ещё больше, лишь бы дольше любоваться этим очаровательным личиком.

На торсе до сих пор ощущалось фантомное тепло её рук и мягкость груди, что прижималась к спине...

Шиничиро тряхнул головой, прогоняя непрошенные сейчас мысли. Припарковав мотоцикл, он зашёл в дом, через дверь в гараже. На удивление везде было темно, только широкая полоса света лилась со стороны кухни. Повесив куртку в шкаф, Сано хотел быстро прошмыгнуть мимо, но застыл памятником самому себе.

За столом, на дополнительных стульях сидели и его семья и друзья. Какого хуя?! Именно этот вопрос, но в цензурной форме, он и задал.

– Как мотоцикл? Починился? – только глухой не услышал бы в голосе деда скепсиса размером с Фудзияму.

Шиничиро вообще сначала не понял о чём он, а потом, когда дошло, хотел быстренько съебаться.

– Стоять! – командному тону деда не возможно было противостоять. Это было уже на уровне рефлексов. Он и застыл на месте. – Проходи, садись за стол, – двигаясь будто марионетка, которой управляет рукожопый кукловод, Шиничиро выполнил просьбу. – Расскажешь, где был?

Сано продолжил молчать, рассматривая кухонный гарнитур так, будто ничего интересней в жизни не видел, абсолютно игнорируя сверлящие его взгляды. Первой не выдержала Эмма.

– Шиничиро-нии[9]! Ты был на свидании?! – хлопнула она ладошками по столу.

– Кто? Я?! – он решил до последнего не сдаваться. Впрочем, как всегда.

– А где тогда ходил? – начал наступление Такеоми.

– На фестивале был, – решил сказать полуправду Шиничиро.

– А врать, зачем было? – продолжил Вакаса.

– Самому побыть хотелось.

– А вырядился так зачем? – подхватил Бенкей.

– Потому что.

– Именно поэтому, у тебя вся куртка пропахла женскими духами, – на кухню зашёл Манджиро с его кожанкой и бутылкой чая, что он оставил в гараже. – Эмма? – Майки передал сестре куртку.

– Действительно, женские духи, – вынесла вердикт младшая Сано. – Лучше чем у четырёх последних.

Шиничиро прикрыл ладонью лицо и заливисто рассмеялся. Переведя взгляд на этих сыщиков, он задорно улыбнулся, поднимая руки вверх.

– Ваша взяла. Да, был на свидании. И оно прошло, просто прекрасно! – он облокотился об спинку стула.

Ответом ему были полные недоумения взгляды. Вакаса вообще, кажется, завис, тупо уставившись перед собой, даже чуть не выронил чупа-чупс изо рта.

– Ты молчал всё свидание что ли? – Манджиро уселся на последний свободный стул, наливая себе в кружку чай, перед этим понюхав содержимое.

– Ей, между прочим, нравятся мои подкаты! – Шиничиро гордо вздёрнул подбородок вверх.

По всей кухне разнёсся нестройный хор завываний и звуки хлопков ладоней о лица. Дед, кажется, начал читать молитву, а Вака отмер и тихо проматерился себе под нос, как и Такеоми. Эмма уткнулась Манджиро в плечо, истерически посмеиваясь.

– Это было первое и последнее свидание, – констатировал Майки.

– А вот и нет! Цубаки-сан сказала, что ей понравилось, и сама позвала на следующее, – Шиничиро скрестил руки на груди, самодовольно глядя на вытягивающиеся в удивлении лица.

– Я ничего не понимаю, – прохныкала Эмма. – Как вы вообще познакомились? – она отобрала у Манджиро бутылку, разливая всем чай.

Вот тут Шиничиро пошëл в разнос и видимо решил использовать весь свой словарный запас, чтоб передать это знаменательное, во всех смыслах, событие. За описанием знакомства последовала и речь о недолгой переписке и собственно о сегодняшнем свидании.

Чем больше Шиничиро говорил, тем сильнее вытягивались лица у присутствующих. Если судить только по тому, что Сано говорил, то он повстречал какого-то ангела. И они бы поверили... Вот только они знают Шиничиро и что из всего, что он тут наплëл, можно смело убрать половину. Сано, когда влюблялся, начинал вести себя как придурок, больше чем обычно. Но даже с учëтом поправок, выходило слишком... нормально? От того что Шиничиро описал, большая часть предыдущих девушек, уже послала бы его. Что-то тут не так.

– Шиничиро, а ты точно верно понял, что она сказала?

– Как можно неверно понять: «Если, конечно, хочешь сходить со мной на свидание»?

Бенкей залпом выпил чай, сильно жалея, что в кружке не что-то по-высокоградусней. На трезвую голову, воспринимать любовные похождения Шиничиро очень сложно.

– Стоп, – Такеоми устало потёр переносицу. – То есть я правильно понял, она красивая...

– Самая милая девушка, из всех кого я когда-либо встречал! – кивнул Шиничиро.

– Она слушала твои, да простят Боги, подкаты. Была с тобой на свидании. И при этом не послала тебя?

Шиничиро кивнул с настолько самодовольной рожей, что захотелось забрать шлёпок у Манджиро и треснуть ему по лицу.

– А ты уверен, что она настоящая? Тебе не привиделось? – Майки посмотрел на него с беспокойством. Шиничиро на это только цокнул языком и закатил глаза.

– Эмма, дай куртку, – порывшись в карманах, Сано вытащил оттуда фотографии. С довольным хмыком он развернул изображение к присутствующим.

– О! У неё клыки, как у Баджи! – Манджиро потянулся почти через весь стол, на что получил полный недовольства взгляд деда.

– Хафу? – предположил Такеоми.

– Квота, – опроверг он.

– Шиничиро-нии, она, правда, симпатичная... Я теперь ещё больше ничего не понимаю, – заканючила Эмма и стала что-то писать, в не пойми откуда взявшейся, тетрадке.

– У тебя появился вкус? – дед в недоумении приподнял бровь, отпивая из чашки.

– Соглашусь с Сано-саном. Это неожиданно, – лениво протянул Вака. Бенкей просто покивал головой в согласии.

Шиничиро хотел начать возмущаться, но тут по всей кухне раздалась трель мобильника. По тому, насколько сильно возросло желание влепить ему тапком в лицо, присутствующие поняли, что звонок не простой. На плечо Шиничиро, который хотел встать из-за стола, легла тяжёлая рука деда, заставляя плюхнуться обратно. Вот только вызов он уже принял.

– Алло? Цубаки-сан? – глаза у Эммы заблестели каким-то маньячным огоньком.

– На громкую поставь, – прошептала она.

Шиничиро отрицательно помотал головой, но тут же почувствовал, как у него выхватили телефон из рук.

– Манджиро, – прошипел он, оборачиваясь к брату, что тыкнул на какую-то кнопку в телефоне.

– «Снова здравствуй. Я не отвлекаю?» – раздалось громко из динамика.

– Говори, – шикнул на него Такеоми, пока Шиничиро сверлил взглядом брата и протягивал к нему раскрытую ладонь, чтоб тот вернул телефон.

– Нет, что ты, Цубаки-сан! Ты не отвлекаешь, – Майки переместился на противоположную сторону стола, где и сидел до этого. Старший Сано продолжал удерживать внука на месте.

– «О, чудно! Хорошо вообще доехал?»

– Да, всё хорошо. Цубаки-сан, а откуда ты знаешь, что я уже дома? – и не дав ей ответить, выпалил с самодовольной улыбкой. – Я понял! Наши души резонируют, и поэтому установилась ментальная связь! Ты просто чувствуешь, где я.

Друзья прикрыли ладонями лица, пытаясь сдержать истерический ржач, а Манджиро вообще стал медленно сползать со стула под стол. Дед вновь начал зачитывать шёпотом молитву. У Эммы начало нервно дёргаться веко.

– «Скажешь тоже, Шиничиро-сан», – смогла проговорить Цубаки сквозь смех. На той стороне раздался странный звук. Эмма могла бы поклясться, что так бьют человека полотенцем. – «Это не сложно узнать. Ты живёшь в соседнем районе, ехал на мотоцикле и плюс не слышно улицу. Так что это был самый вероятный вариант, который ты сам подтвердил. Увы-увы, всего лишь логика».

Манджиро вылез из-под стола, смотря на телефон, как на восьмое Чудо Света. Другие в принципе недалеко от него ушли. Эмма придвинула тетрадку ближе к себе и взяла телефон у Майки.

– Эм, извините, Цубаки-сан? – пробормотала она.

Шиничиро ожидал подобной подставы от вредного Манджиро, но никак не от лапочки Эммы.

– «Оу» – девушка хихикнула. – «Простите, а с кем говорю?»

– Сано Эмма, младшая сестра Шиничиро, – она как-то хищно прищурила глаза.

– «Понятненько», – снова послышался звук удара полотенцем. Раздались слабые шумы, будто прикрыли микрофон, но всё равно можно было разобрать грозное шипение. – «Сэцу, замолчи!» – и снова шумы. – «Сэки Цубаки, приятно познакомиться», – прозвучало дружелюбно.

Шиничиро смог разглядеть расчерченную в тетради таблицу, где сестра стала ставить галочки напротив разных пунктов. Он уже бросил попытки отобрать телефон назад – его постоянно останавливали, то дед, то друзья. Поэтому он не придумал ничего лучше, как подойти к холодильнику и достать из морозилки мороженное. Очевидно, что его личная жизнь снова катится в пизду. И если Цубаки не послала его раньше, то после этого точно даст отворот-поворот.

– Сэки-сан, вы не могли бы ответить мне на пару вопросов? – стуча кончиком карандаша по тетради, Эмма больше походила на засевшую в засаде львицу.

– «Да, конечно», – легко согласилась Сэки. – «И можно просто по имени. Мне так привычней»

– Как хотите, Цубаки-сан, – не стала настаивать Сано. – Для начала, самый важный вопрос. Вы, правда, были с моим братом на свидании?

– «Ну да, сегодня», – ответила она без раздумий. – «А он что, не сказал вам?»

– Шиничиро-нии, тайком ушёл и мы только сейчас об этом узнали, – пожаловалась Эмма, ставя галочку в одной из строчек. Из динамика послышалось сдавленное хихиканье.

– «И почему я не удивлена?» – вопрос явно был риторический.

Эмма расспрашивала Цубаки обо всём: знак зодиака, учится или работает, на кого учится, умеет ли готовить, какие есть родственники, была ли судима, как относится к детям, как ей, да простят Боги, могут нравиться подкаты Шиничиро-нии, как относится к боевым искусствам в целом и дракам в частности и многое-многое другое.

Обсуждаемый старший брат в это время с самым страдальческим видом доедал половину ведёрка мороженного, скорбя о своей, почти проёбанной, личной жизни. Надо было оставаться ночевать в магазине, блять!

– «Девчонке надо идти на следователя! Такой талант, грех упускать!» – послышался незнакомый голос из телефона.

– «Сэцу, не отвлекай! Не мешай ребёнку вести допрос!» – возмутилась Цубаки. – «Это все вопросы, Сано-чан?» – вмиг изменилась интонация на более мягкую.

– Да, Цубаки-сан, – Эмма с глазами по пять йен, смотрела в тетрадь.

– «Можно тогда Шиничиро-сана к телефону?»

Эмма угукнула и трясущимися руками передала телефон брату. Уперев локти в стол, и зарывшись пальцами в волосы, она продолжила таращиться в тетрадь. У Шиничиро же был вид такой, будто его ведут на плаху.

– Извини за это, Цубаки-сан, – Сано надеялся хоть как-то выправить ситуацию.

– «Ничего страшного, я всё понимаю. Сецу и Суми у меня такие же», – голос её был полон веселья. – «А у тебя, очень очаровательная и заботливая сестра. Видимо вся в старшего брата».

Шиничиро чуть-чуть завис. Она не злится на него?! А чё... А в смысле?!

– «Но я собственно, что звоню. Я свою часть сегодняшних фотографий не могу найти. Они случайно не у тебя?»

Сано глянул на стол, посчитал снимки, и их действительно оказалось в два раза больше.

– Да, у меня, – Шиничиро еле заставил свой рот произносить нормальные звуки, а не бессвязную радостную белиберду.

– «Слава звёздам!» – расслабленно выдохнула Цубаки. – «Я уж думала, потеряла их! Слушай, а мы сможем завтра как-то встретиться, чтоб я их забрала?»

– Е-если тебе снова будет по пути, мимо моего магазина, то да. Конечно, – Шиничиро потёр ладонью шею.

– «Когда это я проходила мимо твоего магазина?» – искренне удивилась Сэки.

– Вчера. Правда, ты скорее пробегала мимо. На автобус опаздывала, – на просьбу Цубаки добавить конкретики, а то она не помнит, он со смешком выдал. – Ты ещё Инупи перепрыгнула.

– «О звёзды. С парнишкой же всё в порядке?», – из телефона послышался громкий смех, и он был не Сэки. – «Тишину поймала или ужин себе готовить будешь сама!» – прошипела Цубаки.

– Да, с ним всё хорошо.

Они ещё немного поговорили и, пожелав спокойной ночи, завершили звонок. Стоило только телефону скрыться в кармане, как Шиничиро скрестил руки на груди, недовольно глядя на присутствующих.

– И что это было? Вы чуть не пустили по одному месту мой шанс найти, наконец, себе девушку.

– Шиничиро, если её не спугнули твои подкаты, то мы тут бессильны, – поднял вверх руки Такеоми. Сано перевёл взгляд на сестру.

– А что я? Я, между прочим, для тебя старалась! – возмутилась Эмма. – После восемнадцатой, я составила специальный список вопросов. Две предыдущие, даже половины не прошли! – Сано вскочила со стула. – А Цубаки-сан... – она плюхнулась обратно на мебель, показывая три пальца правой руки. – Ей три пункта осталось! Она всё прошла! Шиничиро-нии, ты почему её раньше не нашёл?!

– Потому что такая обворожительная нимфа на дороге не валяется, – Сано поглаживал подбородок с видом умудрённого жизнью старца.

– Правильно, – поддакнул Манджиро, жуя где-тоспизженный тайяки. – Она валяется в реке!

_____

[1] - Напоминание! Цубаки многого не знает. И в некоторых мыслях, касательно канона, может ошибаться.

[2] - Спустившиеся в момент рождения Будды с неба 9 драконов омыли голову новорождённого нектаром цветов, а по другой версии – чаем из лепестков гортензии.

Это событие отражено в традициях празднования этого дня. В буддийских храмах оформляется особенный алтарь, в котором выставляется статуя маленького Будды, украшенная цветами. Статуя при этом располагается в чаше-бассейне. Каждый буддист, приходя в храм, приносит с собой цветы, подходит к алтарю и с помощью специального ковша, поливает голову статуи новорождённого Будды чаем из лепестков гортензии.

Этот напиток монахи заваривают в большом количестве, угощая им прихожан, которые в свою очередь могут взять чай с собой домой, где выпьют его вместе с родными и близкими людьми. Считается, что чай Аматя или Амача в этот день является целебным.

[3] - На языке цветов глициния означает «прекрасное рождение»

[4] - Внимание! Если вы садитесь за руль (не важно, какого транспорта) у вас либо должны быть права, либо, на крайний случай, вы находитесь под присмотром опытного водителя, который в случае экстренной ситуации возьмёт управление на себя. Пожалуйста, берегите себя и своё здоровье!

[5] - Сэки - 関 - Застава; барьер

Сумирэ - 菫: [すみれ (сумирэ)]: фиалка (любой цветок из семейства фиалок, например, анютины глазки);

[6] - 姉: [あね (анэ)]: старшая сестра;

[7] - Ямато-надэсико (яп. 大和撫子, букв. «японская гвоздика») — идиоматическое выражение в японском языке, обозначающее патриархальный идеал женщины в традиционном японском обществе. 

Подразумевается, что такая женщина превыше всего должна ставить интересы семьи и во всех вопросах отдавать лидерство представителям мужского пола. Её добродетели включают женственность, верность, мудрость, покорность и способности к успешному ведению домашнего хозяйства. Женщина не должна возражать мужчине даже в том случае, если он не прав, а вместо этого мудро и незаметно предотвратить неверный поступок с его стороны.

[8] - Удон ( 饂飩, обычно записывается как うどん) — один из видов лапши из пшеничной муки, характерных для японской кухни, как и соба. Слово происходит от южнокитайского названия вонтонов.

[9] - Обращение к старшему брату