5) глава
Новое утро пришло не с рассветом, а с резким ударом гонга, пронесшимся по холодной спальне, заставляя амег вздрогнуть и судорожно вскочить с жестких кроватей.
Звук был предвестником нового дня и новых испытаний. Слуги, словно тени, уже ждали у дверей, их лица были столь же непроницаемы, как и накануне
- На завтрак! Быстро!
бросил один из них, его голос был лишен всякого терпения.
Амег погнали по темным коридорам, в огромную столовую, где на длинных столах стояли тарелки с пресной кашей и кружки с мутной водой. Еда была скудной, едва хватающей для поддержания сил, но никто не смел жаловаться.
Они ели молча, торопливо, словно боясь, что и эта малая кроха будет отнята. Ацуши давился кашей, чувствуя, как ком стоит в горле. Его желудок сводило от нервов, но он заставлял себя есть, понимая, что каждая калория будет ему необходима.
После завтрака начались уроки. Ванта и Эркада сменили другие демоны-учителя, их взгляды были такими же холодными и отстраненными.
Амег разделили на несколько групп, в зависимости от возраста и внешнего вида, хотя никаких объяснений этому не давали. Ацуши оказался в группе с розоволосой девочкой и еще четырьмя амегами.
Первым уроком было изучение демонического языка. Учительница, высокая, стройная демоница с острыми чертами лица, говорила быстро, ее слова были резкими, словно удары хлыста.
Ацуши пытался сосредоточиться, но буквы и звуки сливались в неразборчивый шум.
Ему было трудно, мысли путались, а страх мешал усвоению информации. Рядом с ним, розоволосая девочка еле сдерживала слезы, пытаясь повторить сложные обороты.
Далее следовали манеры и этикет. Им показывали, как правильно сидеть, как держать голову, как подавать руку. Каждый жест, каждое движение должно было быть отточено до совершенства.
Малейшая ошибка наказывалась острым взглядом учителя или унизительным замечанием, заставляющим амег сжиматься от стыда. Ацуши чувствовал себя неуклюжим и неловким, его движения были резкими, а походка скованной.
Был и урок музыки и танцев. Это было, пожалуй, самое мучительное. Им нужно было не только заучивать сложные па, но и проявлять грацию, легкость, которую им, измученным и истощенным, было трудно имитировать.
Ацуши чувствовал себя посмешищем, его тело не слушалось, ноги заплетались, а движения были деревянными. Он видел, как другие амеги, особенно девочки, справлялись лучше, их тела были гибче, а движения изящнее. Ему стало еще более очевидно, насколько он не вписывается в этот мир.
Ближе к вечеру амег снова собрали в общем зале. На этот раз там стояли несколько массивных столов, заваленных тканями, нитками и швейными принадлежностями.
- Теперь вы будете шить себе одежду
объявил Вант, его голос был низким и властным.
- Господин не любит неопрятности. Каждая из вас должна сшить себе пять нарядов. Каждый наряд должен быть безупречен.
Амеги молча принялись за работу. Иглы мелькали в дрожащих руках, ткань шуршала. Большинство из них никогда раньше не держали иглу, и работа продвигалась медленно и мучительно.
Пальцы кололись, на ткани появлялись кривые строчки и неровные швы. Ацуши сидел, опустив голову, пытаясь сосредоточиться на своей задаче.
Ему было особенно трудно, его крупные пальцы плохо справлялись с тонкой тканью и маленькими иголками.
К вечеру, когда свет в зале почти погас, и их отправили обратно в спальню, Ацуши чувствовал себя полностью опустошенным.
Его голова гудела от незнакомых слов, тело болело от напряжения, а пальцы ныли от уколов иголкой. Он рухнул на жесткую кровать, чувствуя себя еще более ничтожным и бесполезным, чем утром.
Он слышал тихие всхлипы рядом с собой. Розоволосая девочка, с которой он был в одной группе, тихо плакала в подушку. Ацуши не мог утешить ее, ведь он сам чувствовал то же отчаяние.
Он закрыл глаза, пытаясь уснуть, но в голове постоянно всплывали слова Эркада о телах, которые "не выдерживают". Образ наследника, который должен был быть их спасителем, теперь вызывал лишь леденящий ужас.
Ночь в замке была не менее мучительной, чем день. Длинные, извилистые коридоры казались еще более темными и зловещими, а тишина была наполнена шорохами и скрипами, заставляющими сердце колотиться в груди.
За окнами завывал ветер, напоминая о холоде и бескрайней пустоте за стенами замка. Ацуши не мог уснуть. Он лежал с открытыми глазами, вглядываясь в темноту, в которой, казалось, таились тени его собственных страхов.
Каждый день был похож на предыдущий, но становился лишь тяжелее. Уроки сменялись шитьем, шитье подготовкой к новым урокам. Еды было мало, сна еще меньше.
Амеги худели, бледнели, их глаза становились все более тусклыми, а движения замедленными. Они были словно загнанные зверьки, ждущие своей участи.
Дни сливались в недели, недели в месяцы. Ацуши старался не выделяться, быть незаметным. Он усердно учился, хотя и с трудом, пытаясь запомнить все, что им говорили. Но внутреннее сопротивление росло с каждым днем.
Он видел, как другие амеги постепенно ломаются, их надежды тают, оставляя лишь пустоту. Несколько из них были отправлены в "обслугу", и их больше никто не видел.
Эти исчезновения служили мрачным напоминанием о том, что ждет тех, кто не сможет соответствовать требованиям.
Однажды, во время урока этикета, когда Ацуши, неловко споткнувшись, уронил стопку тарелок, на него обрушился гнев учителя. Демон, чье лицо исказилось от ярости, схватил его за подбородок, его длинные когти впились в кожу.
- Бесполезный гибрид! Ты никогда не научишься!
прошипел демон, его глаза горели злобой.
Может быть, наш господин захочет проверить, насколько ты "необычен", а потом выбросит тебя на помойку, как и твоих сородичей!
Слова демона, полные яда и презрения, пронзили Ацуши наск chambers, оставляя в душе жгучую боль. Он почувствовал, как по его щекам потекли слезы, но быстро стер их, поднимая осколки.
Он был отвратителен. Он был гибридом. Он был бесполезен. Эти слова, словно клеймо, отпечатались в его сознании.
Ацуши знал, что приближается день, когда кто-то из них будет выбран. Предвкушение этого момента висело в воздухе, словно дамоклов меч. Он не мечтал, как запрещало третье правило.
Он не хотел быть выбранным. Он не хотел оказаться в личных покоях Акутагавы Рюноске.
Ведь тогда его тело, возможно, и не выдержит, как и тела других амег. И в этом он видел единственный шанс на спасение. Смерть.
______________________________________________
951 слов 😊