7
Вечером того же дня я сидел в кресле перед телевизором и лениво переключал каналы. Пожалуй, «переключал каналы» звучит слишком пафосно для совершаемого мною действа. Все дело в том, что на тот день каналов у нас было ровно пять, а это уже на два больше чем в моем раннем детстве. Потому искать там особо было нечего. Я лишь все время нажимал кнопку треугольника на пульте телевизора и смотрел как «Первый канал» сменяется «Россией» затем «НТВ», «РенТВ» и «СТС». Если кто-то и мог найти хоть что-то интересное в этот вечер, то я явно не был в их числе.
Мое внимание привлек сериал по «РенТВ», а то, что это именно сериал, я понял по дешевым декорациям и неизвестным актерам, и я решил не переключать канал. Сериал был про полицию будущего. Я не знал ни его названия, ни сюжета. Я видел его впервые, но решил, что лучше уж это, чем снова слушать однотипные новости, как какой-нибудь старикашка. Я положил пульт на подлокотник кресла, и он тут же свалился на пол с громким стуком. Крышечка отлетела, и обе батарейки покатились по полу.
- Черт, – выругался я, прислушиваясь к звукам, доносящимся с кухни.
- Андрей! – услышал я голос мамы. – Ты что там упал?
- Нет, – коротко ответил я, соображая, что бы такое выдумать, лишь бы не брать поломку пульта на себя. – Книга упала, но с ней все в порядке.
- Ясно, – крикнула мама, и звук кухонного телевизора снова стал громче, а в сковородке снова что-то зашипело. Мама готовила обед на завтра. Я чувствовал запах жареного лука и морковки.
Подняв пульт, я заметил, что повреждения не такие уж и опасные, как мне показалось на первый взгляд. Я вставил батарейки и закрыл крышку. Она щелкнула, но встала надежно. Легкая улыбка заиграла на моем лице. Я поднялся с кресла и положил пульт на журнальный столик. И стоило только мне сесть, как сериал оборвался, и на экране возникла безвкусная статичная картинка «БТВ» - местного городского канала, который выходил в эфир лишь на пару часов в день, вклиниваясь в вещание «РенТВ» в промежуток между 20:00 и 22:00.
- Твою мать... - простонал я, закатив глаза, и с сожалением посмотрел на отложенный пульт. Вставать дико не хотелось.
Я прислушался. На кухне что-то продолжало шипеть, жарясь на сковороде, и к этому звуку присоседился звук льющейся воды. Мама меня не услышала. Отлично. Проживу на один день больше.
- Добрый вечер, уважаемые жители Бородино... - раздался очередной приторно сладкий, но на этот раз женский, голос с экрана телевизора.
- Да какой же он добрый, раз я слышу тебя, – буркнул я.
Шум льющейся воды стих.
- Ты что-то сказал? – крикнула мама.
- Нет, мам, это телевизор.
Вода снова полилась. Громыхнули тарелки.
Я нажал кнопку «Mute» и с улыбкой смотрел, как блондинка с собранными в хвост волосами улыбается, склоняя голову на бок, и что-то слишком уж увлеченно рассказывает. В каждом ее движении, в каждом взгляде, в каждой улыбке чувствовалась жуткая театральность.
- Переигрываешь, детка, – усмехнулся я, скатываясь по креслу.
Выражение лица девушки сменилось, и теперь она уже говорила о чем-то без улыбки, в руках появились листы бумаги. Я включил звук.
- ... произошло это в промежутке между часом ночи и шестью утра. – Вся приторность из ее голоса исчезла и впервые проявились профессиональные нотки. – Злоумышленники проникли на территорию универмага, воспользовавшись зоной погрузки. Как им удалось отключить сигнализацию и пройти внутренние двери до сих пор не ясно. Установленным камерам безопасности удалось запечатлеть грабителей.
Картинка на экране сменилась и теперь я видел какую-то мешанину из черных и серых цветов, обильно сдобренную помехами. На экране мельтешили два взрослых человека в черном. На лицах были... наверное маски из шапок. Точно сказать трудно. Качество картинки оставляло желать лучшего. Люди даже не ходили, они телепортировались вперед рывками.
- Да-а-а-а... - протянул я, потягиваясь. – Эта запись в корне изменит дело. Не так много людей могут по кадрам ходить вперед.
Меня эти слова почему-то рассмешили.
Я смотрел, как они вскрывают витрины ювелирного магазина и сгребают содержимое в две черные спортивные сумки.
Раздался телефонный звонок.
- Сына, возьми трубку, – крикнула мама, слишком занятая, чтобы отвлекаться на телефон.
- Хорошо, мам.
Вставать не хотелось, да и запись меня слегка развлекла, но телефон продолжал надрываться. Я нехотя поднялся и, шаркая ногами по полу, побрел к телефону.
- А-а-алло-о... брр, – произнес я в трубку, зевая во весь рот.
- Привет, брат, – раздалось с другого конца провода.
- Саня? – Из меня словно кулаком выбило любые намеки на сон.
- Не отвлекаю?
- Нет.
Я молчал, он тоже.
- Чего хотел?
- Ты историю про дом помнишь, ну, что нам рассказывал?
Еще бы я не помнил. Хотел бы забыть да не могу.
- Ну, – кивнул я телефону.
- Ты читал «Бородинский Вестник» за эту неделю?
- Нет, – удивленно почти крикнул я. – И вообще удивлен, что ты его читал. Старость подкралась незаметно?
В трубке раздались тихие сдержанные смешки. Мне они даже показались слегка нервными.
- Может быть... Ты почитай.
- Вряд ли это получится, – ответил я, глядя как двое «людей в черном» выносят сумки через служебную дверь. Кто-то третий ее придерживает. Картинка замирает и нам показывают всю смазанную троицу.
- Если вы располагаете какими-либо сведениями о людях, которых видите на экране, просьба немедленно обратиться в милицию по номеру «02» или непосредственно следователю... - она на секунду замолчала, перебирая бумаги, а затем стала диктовать номера.
- Почему? – удивился Саня.
Я вздрогнул. Совсем забыл, что висел на телефоне с братом.
- Да мы вытащили программу на неделю, а остальные листы мама подо что-то уже оприходовала.
«Вестник» жители Бородино выписывали исключительно ради программы передач на неделю, вряд ли были такие, которых интересовали последние новости городка. Новостей-то там было с Гулькин... нос. Хотя возможности такой я и не отрицаю, просто те, кто хотел быть в курсе последних событий, покупали «Труд» или «Красноярский рабочий» или фиг его знает что еще. Помню какую-то толстенную газету, что покупала в киоске «Роспечать» моя мама, но хоть убейте, не помню о чем она. Единственное, что я запомнил, так это страничку анекдотов, сканворды и, самое важное, большую фотографию очередной обнаженной красотки на последней странице. Больше меня в этой газете ничего не интересовало.
- Черт, – вздохнул мой брат.
- А что собственно такое?
- Там есть одна... новость о... - он снова замолчал, видимо подбирая слова, а когда заговорил, в голосе его звучала мольба. – Проще показать, чем объяснить. Приходи во «двор», я тебе покажу. Ты же придешь? Ведь придешь?
Я с сомнением посмотрел на экран телевизора, где дикторша сообщила, что общая сумма украденных украшений составляет почти пятьсот тысяч рублей. Я присвистнул.
- Алло, ты еще тут?
- Да-да, я слушаю тебя. Не уверен, что смогу выбраться среди недели. Скорее всего, на выходных. Суббота, может...
- Это слишком поздно, – закричал брат, я услышал, как кто-то с той стороны шипит на него. Он продолжил, понизив голос. – Приходи как можно скорее. Это важно.
- Я не уверен, но...
- Мне пора, – шепнул Саня и повесил трубку.
Я стоял и смотрел на телефон, не понимая, что произошло только что. Это было очень странно. Саня никогда себя так не вел. Не то чтобы он был обычным ребенком, без странностей, нет. Ему хватало причуд, как и мне в его возрасте, как и мне, сейчас, но это уже было что-то из ряда вон.
Я медленно положил трубку на рычажок.
- Кто звонил?
Я вздрогнул. В коридоре стояла мама. Она вытирала руки о висящее на плече полотенце.
- А, это Саня был, – ответил я, удивленно глядя на телефон.
- Все хорошо?
- Да... да. Он просто в гости приглашал.
- Ну, так сходи, чего дома сидеть вечерами.
- Ага... типа того.
Мама снова внимательно меня осмотрела, выискивая отклонения поведения от нормы или изменение моего самочувствия, но в результате сдалась и, поцеловав меня, вернулась на кухню. Я снова сел в кресло и продолжил смотреть городские новости, где уже диктор начала регулярную рубрику с поздравлениями именинников, не улавливая ни одного звука. Мыслями я был далеко отсюда.
Этой ночью я снова проснулся от дикого ужаса. Он наплыл на меня с такой силой, что я подпрыгнул на кровати. Постельное белье было все скомкано в ногах, тело покрыто потом, в виски било с ужасной силой. Я знал, что не один в комнате, знал, что кто-то смотрит на меня. Не полностью вернувшийся в реальный мир рассудок рисовал мне ужасающие картины из дикой пляски теней от фар проезжающих за окном автомобилей. В каждом углу, в каждом предмете я видел темные силуэты. В очередном свете фар мне показалось, что я увидел лицо под своим столом. Но вот свет исчез, и комната снова погрузилась в темноту. Я смотрел под стол. Мне казалось, что там что-то шевелиться, двигается в моем направлении, словно сама темнота перекатывается тугими валиками. Шли минуты, но никто не нападал на меня, а ужас продолжал сдавливать мне горло. И тут я увидел того, кто наблюдает за мной. Я увидел покойника из подвала. Он стоял по другую сторону моего окна, прижав лоб к стеклу и сложив ладони лодочкой перед лицом, словно пытался рассмотреть, что твориться в комнате. Я не видел ни лица, ни рук, лишь темный силуэт, остальное рисовало мое воображение. Но там точно кто-то стоял... хотя и не мог стоять, мое окно на втором этаже. У этого существа должны быть невероятно длинные ноги. При этой мысли я вздрогнул всем телом.
- Через сумрак столб белеет, в полночь призрак столбенеет, – внезапно вспомнил я, и эти слова вызвали у меня приступ нервозного смеха.
Очередной свет фар осветил мое окно, и я понял, что на самом деле там никто не стоит и это лишь дерево. Дерево и игра света и тени... и моего страха. Я упал на постель опустошенный и измотанный, словно после длительной пробежки.
- Через сумрак... столб белеет... - пробормотал я с улыбкой и заснул.