Страх темноты

Декабрь 2014.

- Не верю! – воскликнула девушка с короткими до плеч рыжими волосами. Она со всей силы опустила пустой стакан на стол, и он громко зазвенел. Все с удивлением уставились на нее, а она, не отрываясь, смотрела на меня. Ее обычно бледное лицо сейчас порозовело, а глаза стали удивительно большими, возможно от принятого алкоголя, а возможно от возбуждения вызванного легким негодованием. Я склонялся к тому, что причиной этого послужили оба факта. В такие моменты она становилась особо неотразимой.

- Оля, осторожнее, пожалуйста, этот стакан мне еще пригодиться, – попытался успокоить я девушку, переведя разговор в другое русло.

- И пить я это не буду, - буркнула она, но на удочку не клюнула. – И вообще, рассказ твой бредом попахивает.

- Ну чего ты так завелась-то, это просто старая история, никто не говорит, что это правда, – попытался спасти меня невысокий паренек со светлыми волосами, которые он постоянно откидывал со лба.

- Да, лучше съешь чего-нибудь, – указала на стол светловолосая девушка по имени Настя, с телом, словно выточенным из белого камня.

 Оля злобно зыркнула сначала на Саню, потом на Настю и они мигом сдулись под ее взглядом. Я примирительно поднял обе руки перед собой и нервно усмехнулся. В этот момент я впервые подумал, что я единственный черноволосый человек в этой комнате, бросив взгляд на своего университетского друга по имени Вася, что сидел слева от меня. Мы познакомились на первом курсе вуза и с тех пор стали лучшими друзьями. К слову это весьма занимательный факт моей биографии: моего первого лучшего друга, который был со мной на протяжении десяти лет, тоже звали Вася. Затем два года в архитектурном тоже был Вася, с которым учились вместе и попутно снимали одну квартиру на двоих. И затем в техническом я познакомился с длинноволосым парнем, любителем тяжелого рока и онлайн игр, которого так же, как ни странно звали Васей. С тех пор мы с ним видимся каждую неделю и обсуждаем последние новости за кружкой пива. Так вот, в квартире было пять человек и три из них были блондинами – два парня и одна девушка – я, гордо носящий свои короткие черные волосы, и рыжеволосая вредина. Я даже не знаю, но мне почему-то данный факт показался весьма забавным и я усмехнулся.

- Что смешного? – подозрительно уставилась на меня Оля.

- Эм... кхм, да ничего, в общем. – Глазами я искал поддержки у Васи, но тот только пожал плечами, мол «чувак, я тут вообще ни при делах». – У меня есть полбутылки Хеннесси, подойдет?

- Подойдет, – ответила Оля.

- Чувак, пошли, покурим.

 Вася кивнул, соглашаясь со мной, и поднялся из-за стола. Я захватил пустой стакан, и мы проследовали на кухню, так как остальные люди не курили, а мы не хотели доставлять им неудобства. По дороге я наткнулся на взгляд Оли, который не предвещал мне ничего хорошего. Она словно говорила мне: «Я еще с тобой не закончила, дружек, и когда ты вернешься, мы продолжим».

 Пока Вася открывал окно на кухне, я достал бутылку Хеннесси, что стояла между стеной и холодильником (я понятия не имею, почему именно туда ее поставил) и захватил один из бокалов с полочки над плитой. Вася протянул мне пачку «Мальборо» и я достал себе сигарету. В темноте робко вспыхнуло пламя черной «Крикет», на секунду осветив наши напряженные лица, и затем тьму освещали лишь два красных огонька, что словно маленькие призраки парили в воздухе.

- Хочешь все рассказать? – спросил Вася, тихим, слегка напуганным голосом.

 Я попытался отыскать его лицо, но было слишком темно, свет мы специально не включали. Это еще одна вещь, что нас объединяла, мы любили темноту, любили находиться в ней, чувствовать, как она окружает нас, как прикасается к нам. Я не знаю, боялся ли он темноты, но я боялся жутко, и страх этот дикий неуправляемый, шел из моего детства. Я боялся ее, и я любил ее, не мог не любить. Она была для меня словно наркотик. Во тьме я всегда чувствовал, как сердце начинает биться чаще, как в кровь выплескивается адреналин, как замирает мир вокруг, как обостряются все органы чувств, и ты начинаешь видеть и слышать все то, чего не замечал до этого. Страх заползает в тебя, сжимает тугими кольцами, ты слышишь его тихий шепот, но вместе с этим ты чувствуешь наслаждение, ни с чем несравнимое, непередаваемое, ты чувствуешь радость. Вместе с тьмой вы движетесь вперед, она смеется над тобой, щекочет твои нервы, манит за собой. Ты чувствуешь, как пульс усиливается, как тело начинают сводить легкие судороги, ты знаешь, что вы к чему-то приближаетесь, оно совсем близко, и вы полностью отдаетесь этому чувству. А потом оно происходит: сильный толчок изнутри, ты замираешь, тело превращается в дерево, в голову бьет мощный удар, лицо полыхает адским огнем, с твоих губ срывается сдавленный возглас. А потом тело холодеет, тебя прошибает ледяной пот, разум твой с остатками храбрости падает к твоим ногам и все заканчивается. Ты стоишь весь мокрый и потерянный, медленно соображая, что там нет ничего и это лишь плод твоего воображения, этот шорох не принадлежит чудовищам, и силуэт в углу лишь небрежно накинутое на приоткрытую дверь пальто. Ты чувствуешь облегчение, но и пустоту внутри. Сердце постепенно успокаивается. Ты идешь обратно в свою комнату, обратно в реальность, а тьма ласково шепчет тебе на ухо: «Возвращайся когда пожелаешь».  

Я вздрогнул.

- Нет... нет, не все, – мой огонек на секунду стал ярче, а затем я выдохнул облако табачного дыма, которое усилил идущий изо рта пар; за окном было не меньше двадцати пяти градусов ниже нуля.

- Расскажешь про него?

 Я покосился на Васю. Он стоял как истукан глядя за окно на бешеный танец снежинок. На секунду выглянувшая луна осветила его лицо, и я понял, что он в ужасе, он знает, что что-то грядет. Он, так же как и я видит это в тучах, слышит в скрипе снега под ногами. Слишком его много... слишком его много в этом году.

- Нет, по крайней мере, не сейчас.

 Мы снова замолчали. Я знал, о чем он думает, глядя как снег падает на землю, иногда прилипая к гладкой поверхности окон, подхваченный очередным дуновением ветра. Он видит перед собой совсем другой мир, мир, где нет света, мир, где нет жизни и спутник твой лишь пустота и бесконечность. Мир, в котором снежинки падают вниз, продираясь сквозь густой туман, и не касаются земли. В этом мире нет ветра, нет эха, нет надежды. Все, что вам остается от реальности – легкое чувство тревоги, словно что-то не так, словно у вас что-то отняли.

- Вы что там застряли? – раздался злобный крик из другой комнаты.

 Мы с Васей затушили сигареты в пепельнице и закрыли окно. Собравшись с мыслями, мы вернулись к моим гостям. Пока я наливал Оле коньяк, все время думал о том, что я планировал вечер веселых посиделок с выпивкой и смешными, возможно интимными историями, а получилось все совсем не так. Как мы перешли к этой печальной теме? Почему я вообще о ней вспомнил? Мой взгляд упал на предмет, лежащий в центре стола, и понял почему. Ну а как могло быть иначе? Не надо было вообще ее доставать, не надо было поддаваться на уговоры. Ну, теперь уже ничего не изменить.

 Раздался громкий сигнал моего телефона. Пришло сообщение от одной моей знакомой.

 Я улыбнулся и стал быстро набирать ответ. Искусственный щелчок клавиш звучал громом в повисшей тишине. Телефон издал характерный звук, и сообщение улетело на другой конец города. 

- Ты что, специально меня игнорируешь? – спросила Оля, сверкнув глазами.

- А? – я поднял на нее растерянный взгляд. – Нет, ты что, я просто тут... - и снова опустил взгляд на экран.

- Эй, Эндрю, - она нарочно интонационно выделила это прозвище, зная, что я не очень хорошо к нему отношусь, и щелкнула пальцами у меня перед носом, – оторвись от своего любимого телефона и начни уже отвечать на мои вопросы. Потом будешь СМС читать.

- Ну что ты такая вредная? – наигранно обиделся я, откладывая телефон в сторону. 

- А я вот ему верю, – вступилась за меня Настя, гордо вскинув голову, отчего ее взгляд приобрел искусственную надменность, благодаря еще и курносому носику.

- Серьезно? – усмехнулась Оля. – Веришь и в дом и в бесконечные лабиринты и в хозяина дома с серым как глина лицом?

Настя уверенно кивнула. Я ответил ей благодарным взглядом.

- А вы?

Оля прошлась по лицам оставшихся парней. Саня медленно пожал плечами, а Вася с улыбкой ответил:

- На меня не смотри, я на его стороне.

Оля громко фыркнула. Снова загудел мой телефон, полностью завладев моим вниманием.

- Ты издеваешься? – взорвалась девушка.

- А? Что? – Я быстро убрал телефон в карман, прежде чем он окажется в стакане с виски.

Осмотрев стол, я обратился к Васе:

- Еще налить?

Он кивнул и, взяв бутылку, протянул ее мне. Мои гости с удивлением наблюдали, как я принял бутылку из рук друга и налили сначала ему, а потом себе. Затем я вернул ему бутылку, и он убрал ее под стол.

- Не обращайте на нас внимания, - усмехнулся я, заметив их сбитые с толку лица, – у нас такая традиция. Я всегда разливаю, даже если бутылка стоит у Васи. Так как-то само сложилось уже давным-давно, и я теперь даже не замечаю этого, все происходит на автомате.

 Я посмотрел на бутылку любимого виски под столом и вспомнил, как все начиналось:

«Первым пришел Вася. Он, как и я не любит опаздывать и всегда приходит вовремя, даже чуть пораньше срока. Тут мы с ним одинаковы. Я открыл дверь, и он протиснулся в коридор, скинув рюкзак на пол возле стены. Через секунду он уже сжимал в руках бутылку «Куропатки» объемом 0.7 литров.

- Ну что, - спросил он, – так пойдет?

- А то, – радостно ответил я, на секунду скрывшись из вида в зале и вернувшись с точно такой же «Куропаткой» того же объема.

- Чува-а-ак. – выдохнул он, протягивая мне свой кулак.

Я стукнул по его кулаку своим, и мы прошли в зал.

Следующей пришла Настя. Я услышал звонок в дверь, тихий и робкий, ровно такой же, как и она сама.

Я открыл дверь. На пороге стояла девушка в красном коротком пуховике и искусственно потертых синих джинсах. Ее длинные светлые волосы сияющей волной охватили пухлый капюшон. Она улыбнулась, отставила в сторону бедро и подняла к плечу бутылку «Джонни Уокер Ред».

- А говорила, что придешь одна, – усмехнулся я, пропуская даму в квартиру, – а ты с собой приятеля захватила.

- Извини, - улыбнулась она в ответ чистой искренней улыбкой, на которую способны только добрые и светлые душой люди, – не смогла удержаться.

- Ну что ты, будет тебе... - махнул я на нее рукой и закатил глаза. – Давай, проходи.

Я принял ее куртку и бутылку.

- Джонни, дружище, как я рад тебя видеть. Пойдем, познакомлю тебя с «Куропаткой», говорят вы земляки... - болтал я, пока убирал пуховик Насти в шкаф.  

Последними пришли Саша и Оля. Думаю, они созвонились заранее. Думаю, даже, что у них была взаимная симпатия, только вот что-то словно стояло между ними. И это совсем не то, о чем вы могли подумать, озабоченные извращенцы. Саня принес несколько бутылок темного «Бархатного» а у Оли был пакет с «Хайнекеном».

- М, привет, - промычал я, открывая дверь. – Кто за такси платил?

- Какое такси? – удивился Саня, невысокий бойкий паренек с живыми добрыми глазами. Уверен, что восемь девушек из десяти посчитают их красивыми, и девять из десяти признают его симпатичным.

- Мы так добрались, – ответила Оля, высокая, длинноногая, красотка с точенной фигурой, мечтой многих парней, протягивая мне пальто. Я даже как-то задумывался, в чем причина ее одиночества? Мне пришел на ум только ее характер и высокие требования к кандидату. И если в первом случае ей стоит немного сбавить обороты, то во втором я был с ней солидарен.

Я забрал их пакеты с пивом и огромным количеством роллов (а у нас была именно вечеринка суши, хотя для меня это очередной повод напиться) и проводил их в зал. Приступили к еде мы часов в восемь».

- Знаете, - медленно начал я, сделав глоток янтарного напитка, - вы можете верить, а можете и не верить мне. Я вас ни к чему не принуждаю. Я просто расскажу вам всю историю, которая может ошеломить вас, может заставить содрогнуться от ужаса, всколыхнув самые потаенные глубины сознания, а может и вызвать недоверчивую улыбку. Верить или не верить вы решите сами. В конце. И еще я хочу предложить одну игру.

Я оглядел всех и убедился, что меня слушают.

- В течение всего рассказа, я буду давать вам намеки на одну интересную книгу, которую читал в то время, а вы должны будете мне сказать, что это за книга и почему это невозможно. Победителю достанется кое-что интересное от меня.

- И как можно сказать, что за книга наугад? – удивился Саня.

- Я буду использовать некоторые фразы или упоминания событий книги. Но, конечно если вы ее не читали, этот будет невозможно. Мне просто хочется отдать ей должное, вот и все. Не беда, если вы ее не знаете.

- И что значит «почему это не возможно»? – Оля перегнулась через стол, посмотрев на меня в упор.

- Это тоже часть загадки, – улыбнулся я.

- Я не против, – сказал Вася.

- Я тоже,- кивнула Настя.

 Саня только склонил голову и скривил губы, это означало «почему бы и нет». Оля кивнула после секундной паузы.
Снова сигнал телефона. Рука машинально потянулась к аппарату.

- Блин, да оставь ты телефон в покое, хотя бы на один день, – закатила глаза Оля.

- Да что ты к нему прицепилась? – вновь заступилась Настя, а потом повернулась ко мне. – Но нам, правда, интересно узнать, что было дальше.

- Это точно, – махнул в мою сторону бутылкой пива Саня.

Вася поднял свой стакан и, глядя на меня произнес:

- Еще два года.

- Еще два, – поддержал его я, и мы легонько соприкоснулись гранями стаканов.

Остальные ничего не поняли, но поддержали нас. Когда все выпили и снова перевили на меня свои взгляды, я продолжил:

 - Это лето было для нас полно ужаса и страха, но мы были детьми, а потому наши воспоминания об этом быстро померкли. Даже сейчас оглядываясь назад, я не совсем уверен было ли это на самом деле. Мы забыли о доме, но дом не забыл о нас. И только потом, мы узнали, что огонь ему не страшен. Он, точнее его хозяин, лишь притаился на долгие семь или восемь лет, тогда мы еще не знали, с чем это было связанно, мы не знали ничего. Лучше бы так и оставалось.

 Я почувствовал, как вздрогнула Настя, как ее рука коснулась меня. Я видел, что то же самое чувство отразилось на лицах остальных. Я покрутил свой стакан и выглянул в окно. Огромные хлопья снега медленно падали с неба. Теперь их не тревожил ветер, не бросал на стекло, позволяя спокойно опускаться на промерзшую землю. Темнота за окном казалась осязаемой, живой. Возможно, она и жила... уже жила. Я вздрогнул и взглянул на Васю. Он точно знал, о чем я думал. У него были те же мысли.  

- Дом затаился, затаился надолго, - продолжил я, - и впервые дал снова о себе знать спустя почти восемь лет, когда я совсем о нем позабыл. Мне тогда было пятнадцать. Началось все с простой и банальной цепочки событий, я сидел у себя в комнате...