Вышка доверия.
После ужина все разошлись. Постепенно лагерь погрузился в спокойствие: слышалось только лёгкое потрескивание угасающего костра да тихое уханье ночных птиц. Один за другим обитатели Глэйда засыпали, уютно устроившись в своих тёплых гамаках, и вскоре повсюду раздалось милое, размеренное посапывание.
Но тебя снова что-то тревожило. Мысли настойчиво возвращались к одной и той же причине — «новоприбывшая девчонка». Ты ворочалась, стараясь не издавать ни звука, пока наконец не приняла решение. Аккуратно встав с гамака и поправив накинутую на плечи куртку, ты направилась в сторону вышки.
Лестница предательски поскрипывала под ногами, поэтому ты поднималась медленно и осторожно, стараясь не привлечь лишнего внимания. Когда до вершины оставалось всего несколько ступенек, ты замерла. На краю вышки, в полумраке ночи, на фоне звёздного неба чётко вырисовывался знакомый силуэт.
Это был Ньют.
Он сидел, свесив ноги, и задумчиво смотрел вверх, сжимая в руке флягу с пойлом Галли. По лёгкому покачиванию тела и мутному взгляду было понятно — он немного пьян.
Ты неспеша подошла ближе и опустилась рядом с ним, скрестив руки на груди.
— Чего это ты тут сидишь?.. — тихо, почти без эмоций, спросила ты, глядя вперёд.
Ньют не сразу ответил. Он сделал небольшой глоток, глубоко вдохнул прохладный ночной воздух и, не отводя взгляда от звёзд, произнёс дрожащим голосом:
— Ты знала, что звёзды — это те, кто покинули нас… но боюсь, они решили присматривать за нами с небес.
Его голос прозвучал необычно мягко и уязвимо, без привычной иронии.
— Ты в порядке? — спросила ты чуть тише, повернув к нему голову.
Ньют медленно выдохнул, будто пытаясь согнать с себя лишние мысли, и пожал плечами:
— Я… не знаю, — признался он, с горькой улыбкой. — Иногда просто нужно сесть и посмотреть наверх. Чтобы не сойти с ума.
Ты молча наблюдала за ним. В ночной тишине его слова будто эхом отозвались внутри. Здесь, в Глэйде, редко кто позволял себе быть настоящим. Все привыкли прятать чувства за шутками, грубостью или безразличием. А Ньют… он был другим. С ним рядом можно было быть собой.
— Слишком много всего происходит, — продолжил он, слегка наклоняясь вперёд. — Томас, новенькая, Галли со своими орами… Мы вроде как привыкли к этому месту, но каждый раз, когда появляется кто-то новый, всё снова становится нестабильным.
Ты кивнула.
— Да, — ответила спокойно. — И эта новенькая… Она будто сама буря. Только появилась, а уже перевернула всё с ног на голову.
— Угу, — хмыкнул Ньют. — И знаешь… я не уверен, готов ли я к ещё одной буре.
Вы ненадолго замолчали. Над вами раскинулось густое ночное небо, усыпанное звёздами. Ветер легко колыхал ваши волосы, а лагерь внизу дышал спокойствием.
— Знаешь, — нарушила ты тишину, — я не часто вижу тебя в таком состоянии. Обычно ты либо ворчишь, либо командуешь, либо шутишь. А сейчас ты… настоящий.
Ньют посмотрел на тебя боковым взглядом и усмехнулся, но без насмешки.
— Не привыкла ты меня таким видеть, да?
— Не привыкла, — честно призналась ты. — Но это не плохо.
Он снова поднял взгляд к звёздам, как будто искал там ответ.
— Я просто не хочу, чтобы всё снова пошло по кругу. Мы строим здесь хоть какой-то порядок, а потом появляется кто-то… и всё рушится. — Он чуть крепче сжал флягу. — А ведь я… я устал.
Ты молча положила ладонь на его плечо. Лёгкое, почти дружеское прикосновение. Без лишних слов. Просто — чтобы он почувствовал, что не один.
— Ты не обязан всегда быть сильным, Ньют, — тихо сказала ты. — Даже самые устойчивые конструкции иногда трещат. Главное — чтобы не рушились насовсем.
Он удивлённо посмотрел на тебя, словно впервые заметив эту сторону твоего характера, и после короткой паузы мягко улыбнулся.
— Знаешь, ты порой удивляешь, — сказал он.
— Это мой талант, — ответила ты с лёгкой ухмылкой.
Ньют тихо рассмеялся, но смех был коротким и немного хриплым — алкоголь и усталость давали о себе знать.
— Спасибо, что пришла, — тихо произнёс он после небольшой паузы. — Наверное, я не хотел бы сейчас сидеть тут один.
Ты отвела взгляд в сторону, стараясь не показать лёгкое тепло, поднявшееся внутри.
— Я не могла уснуть, — просто сказала ты. — Да и лестница скрипит так, что ты бы меня всё равно услышал.
Он усмехнулся, глядя на лестницу.
— Верно. Эта лестница не скрывает чужих шагов.
Вы ещё долго сидели рядом, не нуждаясь в лишних словах. Иногда именно такие тихие моменты — когда рядом есть человек, который просто рядом — значат больше, чем любые разговоры.
— Видел тебя счастливой с ним...
Ньют произнёс это настолько мягко, что его слова прозвучали почти шёпотом, растворяясь в тёплой ночи. Он не смотрел на тебя — взгляд был устремлён куда-то вдаль, на звёзды, словно там, между мерцающих огней, он искал ответы, которых здесь, в Глэйде, просто не существовало.
Ты вздохнула, чувствуя, как что-то неприятное защемило внутри. Его слова — «Видел тебя счастливой с ним» — задели глубже, чем ты ожидала.
— Счастливой?.. — повторила ты чуть насмешливо, но голос дрогнул. — Это только со стороны так кажется.
Ньют чуть повернул голову, чтобы увидеть твоё лицо. В глазах его отразилось искреннее беспокойство.
— Наоборот… будто что-то рушится между нами, — продолжила ты тише, глядя в пустоту перед собой. — Та самая стена, которую мы вместе строили… она трещит. Что-то не то. Всё не так.
Глаза начали предательски щипать, и ты быстро смахнула выступившие слёзы тыльной стороной ладони, будто это всего лишь ветер.
— Эй, эй… — тихо, но твёрдо сказал Ньют, наклоняясь чуть ближе. Его рука нерешительно зависла в воздухе, словно он хотел обнять тебя, но не был уверен, стоит ли. — Лэй, не надо, прошу… Не держи это всё в себе.
Ты глубоко вдохнула, но не ответила.
— Я буду для тебя кем угодно, — продолжал он, уже немного увереннее. — Кем угодно, слышишь? Но прежде всего я… я выслушивающий друг. И если тебе хоть немного знакомо это слово — доверься.
Ты посмотрела на него. В его глазах не было ни жалости, ни любопытства, ни желания выведать чужие тайны. Только тепло и надёжность — то, чего так не хватало в последнее время.
— Ты же знаешь, — начала ты с горькой усмешкой, — я не из тех, кто легко открывается.
— Знаю, — кивнул он. — Но ты тоже знаешь, что я не из тех, кто сдаётся.
Над вами промелькнула падающая звезда, прочертив тонкую серебристую линию на чёрном небе. Вы оба на секунду замолчали, наблюдая за этим мимолётным чудом.
Ты снова перевела взгляд на Ньюта. Он сидел немного сутулясь, с флягой в руках, волосы чуть растрепались от ветра, а на лице застыла смесь усталости и доброты. В этот момент он выглядел не как заместитель вожака, не как один из старших, а просто как человек, которому можно доверить то, что болит.
— Минхо… — выдохнула ты наконец.
Ньют сразу насторожился, его лицо посерьёзнело.
— Что Минхо? — мягко, но с вниманием спросил он.
Ты вздохнула. Слова давались нелегко, будто каждый из них тянул за собой груз, накопленный неделями.
— Он меня бесит. И… нравится. И снова бесит. — Ты нервно провела рукой по волосам. — Он словно не замечает, как легко… как легко способен ранить.
Ньют чуть наклонил голову, слушая внимательно, не перебивая.
— Раньше мы были как одно целое, — продолжила ты. — Понимали друг друга без слов. А теперь… я вижу, как он смотрит на неё. На эту новенькую. И да, может, это глупо, может, я сама себе накручиваю… но каждый его взгляд — как пощечина.
Ты почувствовала, как слова сами срываются с языка, будто прорвало плотину.
— Я пыталась сделать вид, что мне всё равно. Что я выше этого. Но это ложь. Это гложет меня изнутри. И чем больше я стараюсь отстраниться, тем больнее.
Ньют молчал. Но его молчание не было равнодушным. Оно было внимательным, как будто он впитывал каждое слово, чтобы потом бережно сложить в памяти.
Он наконец отставил флягу и повернулся к тебе полностью.
— Лэй, — сказал он тихо, но твёрдо, — ты имеешь право на то, что чувствуешь. Никто не может сказать тебе: «перестань ревновать» или «будь сильной». Ты живая. Ты не железная.
Ты опустила взгляд, уставившись на собственные ладони.
— Я знаю… но знаешь, что самое обидное? Я даже не уверена, что он вообще замечает, что со мной что-то не так.
Ньют горько усмехнулся.
— Минхо — упрямый болван. Быстрый, ловкий, смелый… но в чувствах он, как слепой щенок. И если ты думаешь, что он делает это нарочно — нет. Он просто не видит.
— А я устала быть невидимой, — выдохнула ты, и голос дрогнул. — Устала быть рядом, поддерживать, быть опорой… а в итоге оказаться в тени какой-то новенькой, которая даже толком не понимает, куда попала.
Ты почувствовала, как плечи невольно дрогнули. Ньют тихо, без лишних слов, обнял тебя за плечи. Не крепко, не навязчиво — ровно настолько, чтобы дать понять: «я рядом».
Ты не отстранилась.
Ночь обволакивала вас мягкой тишиной. С вышки лагерь казался крошечным и мирным, словно все проблемы остались внизу. Только вы двое и звёзды — и те слова, которые наконец нашли выход.
— Знаешь, — сказал Ньют после небольшой паузы, глядя на небо, — может, это и есть та трещина в стене, о которой ты говорила. Но трещины не всегда означают конец. Иногда это просто способ впустить свет.
Ты чуть усмехнулась, сквозь остатки печали.
— Ты когда начал говорить, как философ?
— С тех пор, как начал пить Галлино пойло, — ухмыльнулся он. — Оно делает меня мудрецом.
Ты рассмеялась — тихо, но искренне. Смех прозвучал неожиданно светло, словно на мгновение вернулось что-то давно потерянное.
Ньют довольно улыбнулся.
— Вот так лучше, — сказал он. — Мне нравится, когда ты смеёшься.
Ты покачала головой, но благодарность в глазах была очевидна.
Молчание снова воцарилось между вами, но теперь оно было другим — тёплым, наполненным. Никаких слов не требовалось. Только вы, ночное небо и лёгкий ветер, шевелящий листву.
Ньют аккуратно протянул тебе флягу, слегка встряхнув её, чтобы показать — там ещё осталось. На его лице играла усталая, но тёплая полуулыбка, будто он хотел поделиться не просто напитком, а крошечным куском уюта в этой странной ночи.
Ты покачала головой, поджав губы.
— Нет-нет, спасибо… — мягко отстранив флягу ладонью, ты усмехнулась. — Не люблю этот способ справляться с мыслями. Они потом ещё громче возвращаются.
— Хм… — Ньют кивнул, возвращая флягу к себе. — Уважительная причина. Хотя мне иногда кажется, что если я не глотну пару раз, то просто взорвусь.
Он сделал небольшой глоток, выдохнул и откинулся спиной на деревянное ограждение вышки, глядя в небо.
— Все эти правила, бег, бесконечные обязанности… — он покрутил флягу в руках. — Иногда хочется просто выключиться. Хоть на пару минут.
Ты устроилась поудобнее рядом с ним, обхватив колени руками. Тёплый ночной воздух слегка колыхал волосы, а звёзды казались особенно близкими, как будто их можно было коснуться рукой.
— Знаешь… — заговорила ты чуть тише. — Иногда я тоже думаю об этом. О том, чтобы просто… исчезнуть на время. Сбежать из всего этого.
Ньют повернулся к тебе, внимательно слушая.
— Но? — мягко подтолкнул он.
Ты горько усмехнулась.
— Но я не могу. Я не такая. Я не умею сбегать. Даже когда всё рушится, я почему-то цепляюсь. За людей. За надежду. За что угодно.
Ньют кивнул.
— Именно это я в тебе и уважаю. Ты цепляешься. И если бы не такие, как ты, половина из нас уже давно бы сдалась.
Ты от неожиданности посмотрела на него. В его голосе не было наигранности — это были честные слова, без прикрас.
— Ну уж, — хмыкнула ты, пытаясь скрыть лёгкое смущение. — Прекрати.
— Не-а, — он улыбнулся чуть шире. — Серьёзно. Ты одна из тех, кто держит Глэйд на плаву, даже не осознавая этого.
Ты отвела взгляд, уставившись в темноту за стенами. Там, за Лабиринтом, прятались опасности. Но сейчас всё внимание было здесь — на вышке, рядом с Ньютом.
— А ты… — сказала ты вдруг. — Ты всегда держишься так спокойно. Как будто ничто не может выбить тебя из равновесия.
Он усмехнулся, но в его глазах мелькнула тень.
— Спокойствие — это не то, что у тебя есть. Это то, что ты притворяешься, будто у тебя есть.
Ты удивлённо повернула к нему голову.
— Знаешь, — продолжил он тихо. — Когда я впервые оказался здесь… я тоже кричал, злился, ломал всё вокруг. Но потом понял: если я сломаюсь — другие тоже. Так что я выбрал быть тем, кто держит видимость порядка. Хоть внутри всё и крошится.
Ты внимательно слушала, чувствуя, как его слова отзываются внутри тебя. Ньют редко открывался — а сейчас он говорил честно, без привычной иронии.
— Мы с тобой похожи, — тихо произнесла ты.
Он посмотрел на тебя и кивнул.
— Да. Только ты дерёшься снаружи, а я — изнутри.
Вы оба засмеялись — тихо, почти беззвучно. Смех прозвучал как облегчение после долгой тяжёлой паузы.
Ньют снова посмотрел на небо, но теперь его лицо было спокойнее.
— Знаешь, Лэй, — сказал он после короткого молчания, — не важно, что будет завтра. Важно, что ты не одна. И если когда-нибудь тебе понадобится сбежать — я сбегу с тобой. Даже если это будет самая глупая затея на свете.
Ты посмотрела на него, чувствуя, как ком в горле вдруг растворяется в тепле его слов.
— Дурак, — сказала ты, но с такой мягкостью, что он только ухмыльнулся.
— Знаю, — ответил он, легко толкнув тебя плечом. — Но я — твой дурак.
Ночь продолжала своё молчаливое дежурство над Глэйдом. Внизу спали ребята, где-то вдалеке ухнул совёнок. На вышке сидели вы двое — двое людей, которые, несмотря на страх, сомнения и боль, всё ещё держались. Вместе.
Ты с изогнутой бровью посмотрела на него, не сразу поняв, шутит он или говорит серьёзно. В его голосе не было привычной лёгкости, а глаза… они были до странности честными.
— Оу, прости… забыл, — он неловко усмехнулся, но тут же сбился. — Да, я знаю, что у тебя есть Минхо… Я имею в виду… фак… — Ньют провёл рукой по лицу, словно хотел стереть с него всё смущение. — Ладно… да. Я влюблён в тебя.
Сердце на мгновение будто ударило в виски. Слова повисли в прохладном воздухе ночи, гулко отозвавшись в тишине. Ты моргнула, всё ещё не двигаясь, а Ньют отвёл взгляд в сторону, крепко сжав флягу в руке.
— Я не должен был говорить, — пробормотал он, глухо. — Чёрт, я идиот. Просто забудь.
— Ньют… — наконец выдохнула ты, но он резко перебил:
— Нет, правда. Ты с ним. Я вижу, как ты на него смотришь. И не собираюсь вставать между вами. Просто… — он чуть горько усмехнулся, глядя на звёзды, — я устал прятать это. Каждый раз, когда ты рядом — всё внутри будто горит.
Ты опустила взгляд, пальцы непроизвольно сжались на коленях. Мысли путались: между привычной теплотой к нему, растерянностью и тем, что ты чувствуешь к Минхо.
— Почему ты сказал мне это сейчас? — тихо спросила ты.
Ньют пожал плечами.
— Потому что если завтра всё закончится… я не хочу, чтобы ты не знала.
Между вами повисла долгая, плотная тишина. Только ветер тихо шуршал в листве и поскрипывали доски под ногами. Его признание будто раскрыло невидимую дверь, которую вы оба раньше обходили стороной.
Он наконец повернулся к тебе. Взгляд серьёзный, немного усталый, но абсолютно искренний.
— Не отвечай. Не сейчас. Просто… знай.
Ты сглотнула, чувствуя, как сердце будто бьётся где-то в горле. Его слова не требовали ответа — они просто существовали. Честные. Настоящие. И от этого стало как-то странно тепло и тяжело одновременно.
— Ньют… — повторила ты тише, но на этот раз в твоём голосе звучала не растерянность, а забота.
Он криво улыбнулся.
— Всё нормально. Правда. Я не жду чудес. Просто хотел, чтобы это было сказано.
Ты смотрела на него ещё мгновение, а потом просто тихо придвинулась ближе, позволив вашим плечам слегка соприкоснуться. Не как ответ, не как обещание — а как знак, что его чувства не ушли в пустоту.
Он глубоко выдохнул и, будто немного отпустив груз, снова поднял взгляд к звёздам.
Ты уже хотела что-то сказать, но не успела.
Ньют вдруг резко повернулся к тебе и, не дав времени отреагировать, поцеловал. Его губы были тёплыми, чуть дрожащими, в этом поцелуе смешались решимость, боль и то самое долго скрываемое чувство.
Мир будто на секунду перестал существовать — ни ветра, ни звёзд, ни мыслей. Только он и это внезапное прикосновение.
Ты резко отпрянула, ошеломлённо глядя на него. Сердце бешено колотилось.
Ньют замер, осознав, что сделал, и взгляд его дрогнул — смесь страха, сожаления и… надежды.
— Прости… — прошептал он одними губами.
Он вдруг резко вскочил на ноги, будто испугавшись собственных действий, и, не глядя тебе в глаза, быстро зашагал прочь по лестнице вниз.
Ты осталась сидеть на вышке одна, с бешено колотящимся сердцем и тишиной, которая вдруг стала оглушающей.
Ночь будто стала гуще. Между вами повисло напряжение, острое, как лезвие.
Ты не знала, что сказать. Всё случилось слишком быстро и неожиданно.
И именно на этой ноте — неразрешённой, тяжёлой, пульсирующей — ночь замерла, оставив тебя одну под безмолвным небом.
Ну как вам глава?Решила порадовать и разморозить раньше)Мне уже самой интересно что же будет дальше.А пока по классике,Рем Дигга-Тюльпан.Приятного чтения!❣