1 глава.
отец не смотрел ей в глаза, когда подписывал бумаги.
— не смотри на меня так, – бросил он, будто она его осудила. — это твой единственный шанс выжить. у тебя никогда не было ничего, кроме злости. пусть они её заберут.
и они забрали.
на чёрной машине без номеров, в темноте, без слов.
так Коу Риверс оказалась у Воронов.
для нее - это не была школа. не команда. это был капкан, в который попадают только те, кого никто не будет искать. люди здесь не тренировались – они выживали.
старшие игроки смотрели на неё с голодом. некоторые — с презрением. «почти» никто - с уважением. «почти»
уже на первой неделе она поняла, что слово «игрок» для неё здесь не будет значить ничего.
её не привели играть. ее привели быть.
— слишком тонкая. слишком тихая. слишком сломанная, чтобы быть полезной на поле, – сказал кто-то в раздевалке. но кому какое дело, что она думает. она не думать сюда пришла.
и тогда началось.
издевательства были разными. одни - громкие: подножки, удары, смех, унижения на поле. другие - тише. страшнее.
когда дверь в душевую закрывалась за ней. когда в коридоре гас свет. когда голос замирал внутри, потому что кричать всё равно было бесполезно.
она научилась просыпаться от шагов представляющие опасность. научилась не дрожать, когда слышала, как кто-то подходит.
научилась не чувствовать.
потому что иначе - сойти с ума было очень легко.
некоторые вещи не забываются.
даже если о них не говорят. даже если не вспоминают.
даже если их заливаешь тренировками и молчанием.
Коу не рассказывала. никому. никогда.
и всё же они знали.
Кевин знал.
Жан знал.
но их молчание было почти таким же тяжёлым, как сами ночи.
они не могли защитить её всегда, но пытались.
а потом был Рико.
он не был первым, кто ломал её.
но был тем, кто делал это публично. красиво. метко. словами, от которых хотелось исчезнуть. взглядом, от которого внутри всё стекало в пустоту.
— наш талисман, – говорил он, кладя руку ей на плечо, будто «старший брат» — посмотрите, ребята. мы подобрали брошенного щенка. правда, всё ещё воняет улицей.
смеялись не все. но никто не остановил. боялись.
— она не умеет играть. но она делает нас сильнее, – продолжал он. — мы смотрим на неё и понимаем, насколько мы лучше. правда, Коушка?
она смотрела в пол. это был её способ выживать.
он придумал ей прозвище: "тихая пустота". оно прилипло. так же, как его голос в голове. так же, как его рука, сжимающая её запястье за стенами. так же, как его ухмылка, когда она возвращалась с поля, вся в грязи и синяках.
— ты должна быть благодарна, – однажды прошептал он. — тебя бы не было. а теперь ты часть легенды. пусть и не той, о которой мечтала.
прошёл год. потом - три.
иногда казалось, что внутри неё осталась только тень.
но однажды утром, когда она смотрела на своё отражение в разбитом зеркале, она заметила странную деталь.
она ещё жива.
н
е просто дышала. не просто ходила. она была. и это — значило больше, чем всё, что они пытались у неё отнять.
Коу Риверс больше не хотела быть никем.