Первое звено.
Молодой полицейский едет в своей машине на место очередного преступления.
Губы парня уже искусаны в кровь от волнения и злости. Он знает, что за преступление — это дело не даёт ему жить спокойно уже долго, с каждым днем капая на мозг новым убийством. Маньяк и психопат. Иначе и не назовешь. Но есть проблема, присущая всем преступлениям. Кто этот загадочный маньяк, совершивший уже 10-е убийство за два месяца? Какой гад смог совершить такое зверство?
Вопросы терзали юную голову Феликса вот уже два месяца и ничего. Ни ответа. Ни зацепки. Ни-че-го. Этот маньяк профи, ничего не скажешь. Каждый раз обводит детективов вокруг пальца, зная, что те на месте преступления как слепые котята, ищут улики, которых нет. Полицейские уже давно чувствуют себя идиотами, не находя ни одного намека на его присутствие, и идиотами в квадрате, когда складывается впечатление, будто жертва сама себя изнасиловала и потом убила.
Абсурд.
Ли жмёт педаль газа в пол, выжимая из новой иномарки максимум.
Он летит по улице как сумасшедший. А как тут не сойти с ума с такими новостями? Если быть откровенным, Ликса порядком бесило это дело, но гордость и амбиции не давали затолкать бумаги поглубже в архивы или сбагрить коллеге. Его выводила игра в кошки мышки — каждая безрезультатная экспертиза места преступления стоила человеческих жизней и седых волос. У полиции уже неоднократно появлялись подозреваемые, но их либо отпускали из-за имеющегося алиби, либо же сажали, но ненадолго — убийства продолжались. Но у Феликса имеется свой собственный подозреваемый. Спокойный и милый на вид парень, отшельник. Уж больно не нравится он Ликсу, слишком подозрительно он себя ведёт. Обычно все волнуются при виде полиции, заикаются, бегают глазами. Но этот абсолютно спокоен, иногда даже доволен. Ли с удовольствием стер бы эту ухмылку со смазливого личика.
Полиция подозревала этого парнишку и даже повязала раз, но с приговором о презумпции невиновности пришлось снять с него наручники.
Как же Феликс был зол в тот день... Промчавшись несколько раз на красный свет, забыв о том, что он не на рабочей машине, австралиец останавливается около старого, заброшенного дворика. С каждым новым убийством он надеется найти хоть одну улику, хоть малейшую ошибку в работе мастера своего дела.
Поприветствовав коллег, он со злобным видом переступил желтую ленту, что ограждала изуродованное тело женщины. Картина была воистину тошнотворной и если бы не многолетний опыт, сидел бы он сейчас зеленый за деревом. Так над своими жертвами этот психопат ещё не извращался, но было понятно, что это он. Кровоподтеки, множество ножевых ранений, гематомы и следы от ремней покрывали, когда-то бледную и, бесспорно, красивую женскую кожу. Сейчас же все тело окровавлено и запачкано грязью, некоторые внутренние органы лежат рядом, некоторые вообще отсутствуют. О том, что он мог сделать с отсутствующими даже думать не хочется.
Судя по первичной медэкспертизе, девушка оказывала сильное сопротивление. Либо же у психа вконец крыша поехала, ибо до такого, он ещё никогда не доходил. Лицо также не осталось нетронутым. Весь рот был в засохшей крови. Задыхаясь от удавки, она, ко всему прочему, ещё и захлебывалась кровью. Волосы жертвы сильно спутаны, а глаза......их просто не было. Пустые отверстия в плоти, вот что осталось.
Сделав пару глубоких глотков воздуха и пожалев о том, что пообедал сегодня раньше чем обычно, рыжеволосый вернулся к коллегам за протоколом с подробностями убийства. Джисон, предугадав просьбу протянул ему документ.
— Так...— протянул австралиец, хмуря брови, — смерть наступила от удушья, жертве 23 года. Все сходится, это точно он. Плюс один в его копилку, —профдеформация дает о себе знать. Прочитав все бумаги от корки до корки,
Феликс вздохнул и бросил бумаги на капот рядом стоящей полицейской машины. Ещё раз мельком глянув на труп, Ли покрутил головой и направился в сторону своего автомобиля.
— Я в участок. Нужно снова перерыть весь архив, все базы данных, что у них имеются и в итоге, как обычно, ничего не найти.
Он делал так неоднократно и это не приносило, зачастую, никакой пользы, но сидеть сложа руки тоже было не вариантом.
— Фел, есть ещё одна интересная деталь, — остановил парня Джисон, кладя руку ему на плечо. Ли оборачивается смотря на коллегу уставшим и разочарованным взглядом. Он уже не ожидает услышать хороших новостей. За два месяца Ликс успел утратить всякую надежду. — Камера успела заснять кое-что, — сказал Хан выдержав паузу.
— Да?
— Минхо сказал, что эта запись мало чем поможет, но я не могу не показать ее тебе, — с этими словами Джисон протягивает юному следователю планшет с записью с камер.
Сохраняя гримасу удивления, Ликс хватает гаджет и устремляет свой взгляд, внимательно всматриваясь в короткую запись. Довольно высокий и молодой парень с двумя сообщниками постарше, тащили уже изуродованный труп девушки. Лиц не было видно, определить личность было абсолютно невозможно, еще и камера старой модели, такие уже давно не производят. Радует уже то, что она хоть что-то сняла.
— Камера очень старая, о ней не знает никто, даже мы не сразу её заметили, — отвечает на немой вопрос Феликса.
— То есть он не знал о ней.....
— Да даже если и знал, запись почти ничего не дает.
— Ключевое слово почти.
— Опять будешь пытаться арестовать Хёнджина? У нас нет доказательств, а это, — махнул парень в сторону видеозаписи, — даже в протокол не внесли.
— Я докажу, что это он. Я уверен.
— Твое счастье, что Минхо не закрыл дело Хвана, иначе с такими визитами к нему, ты б уже лишился значка, — складывая руки на груди, произнес Хан.
— Что ты собираешься ему предъявить? — Вспомни лекции по профайлингу, может, узнав о камере он что-то выдаст, — Ли нахмурился и отдал планшет, — нужно хотя бы попытаться, перешли мне запись, — просит парень и садится в машину, хлопая дверью.
— Ни спасибо, ни пожалуйста, — хмыкает Джисон и пересылает младшему запись, как тот и просил.
* * *
Нервы сдают, надоело чувствовать себя шутом на потеху маньяку. Он ненавидит сложные дела, ровно также, как и обожает. Множество загадок и препятствий не дают покоя, но в то же время вызывают азарт и желание узнать, наконец, кто же на самом деле этот легендарный маньяк, поставивший всю Южную Корею на уши. Но Феликс добьется своего. Он собственноручно захлопнет перед его носом решетку, наблюдая за тем, как тот бьётся в истерике от безысходности, ведь был на все сто процентов уверен, что его не поймают. Ликс сильно сжимает руль, вновь закусывая губу. Пора избавляться от этой привычки.
Детективу никто не верит, но Ли понимает, что едет не к бывшему подозреваемому, а в логово зверя, что без чувства отвращения потрошит людей, как рыбу и, что хуже всего, получает от этого удовольствие. Пиком раздражения был тот факт, что эта тварь ещё и жила, припеваючи, в своем трехэтажном особняке с бассейном. Как ни в чем не бывало.
Машина следователя подъехала ко двору огромного мрачного дома. Света не было ни в одном из окон. Казалось, что в нем ни души, хотя так оно и есть, ведь то, что живёт в этом доме, трудно назвать человеком с душой. Наполнив лёгкие воздухом и медленно выдохнув, полицейский подошёл к большой металлической двери с высеченными на ней узорами.
Они не были понятными, просто линии, вырезанные, будто, с помощью обычного ножа. Но Феликс находил в этих линиях что-то дьявольское и всегда старался не зацикливать на них взгляд.
Вдруг что.
Парень подносит кулак к двери, все сильнее напрягая руку. Затем следует стук с настойчивым:
— Хван Хёнджин, открывайте! Это полиция!
Прислушиваясь ко всему происходящему за дверью, австралиец делает вывод, что либо дома никого нет, либо его попросту игнорируют. Любой из этих двух раскладов не радует парня, поэтому он решает убедиться ещё раз и может попытаться напугать.
— Если вы сейчас же не откроете, мне придётся выбить дверь! — В этот раз Феликс чувствует победу, слыша глухие шаги. В проёме показывается Хван. Волосы у него мокрые, как и все тело, покрытое лишь одним халатом. Взгляд падает чуть ниже, на подкачанную грудь и натянутую шею, что хорошо видна, из-под черного шелка.
Полицейский секунды две смотрит на это зрелище, но потом быстро отводит взгляд.
— Не помню чтобы полицейским без ордера было позволено выбивать двери граждан. Чем обязан? — в голосе Хёнджина сохраняется спокойствие и уверенность, не похоже что тот был зол, даже не смотря на то, что его вытащили из душа.
— Вы..... — невозмутимость и внешний вид Хёнджина выбивает из колеи, заставляя молодого следователя забыть зачем он пришел, — вы подозреваетесь в серии убийств и мне нужно задать вам пару вопросов. Хёнджин закатывает глаза и с улыбкой на лице и смотрит на Ли, как на маленького несмышлёного ребенка, который хочет поиграть в дядю полицейского.
— Я невиновен. Ты уже сколько? Раз десять точно, ко мне приезжал и без весомых улик против. А знаешь почему? Просто потому, что их нет. Феликс кривит лицо. За блюстителя закона его тут точно не держат. Цирк.
— Соблюдайте субординацию, вы разговариваете с полицией. И будьте добры оденьтесь.
— К чему все эти формальности? Мы не первый день знакомы и переодеваться я не буду. Уверен тебе нравится, — парень ухмыльнулся и прошел в дом оставив дверь открытой, — и не делай вид, что ты при исполнении. У тебя даже значка с собой нет, сейчас не твоя смена, разве я не прав? — сказал Джин скрываясь из виду на кухне. У Ли чуть пар из ушей не повалил. Откуда он так много знает?!
Сжав кулаки до побеления костяшек, Фел прошел в дом, следуя за Хёнджином. Он не первый раз в доме Хвана. Как тот и сказал, он тут уже наверно раз десять был, не считая ареста.
Хёнджин устроился в кресле с чашкой кофе, даже не думая предложить выпить Ли. А тот и сам бы не взял ничего из рук пепельноволосого.
— Ну, я жду увлекательной истории, почему меня опять подозревают, даже после оправдания, — с дьявольской ухмылкой Джин делает глоток кофе и смотрит на Ликса, ожидая, пока тот выдавит из себя хоть что-нибудь. Гадёныш даже и не пытается скрыть своей улыбки которая по мнению Феликса выдает его с потрохами.
Не может невиновный человек так равнодушно говорить об убийствах, о том, что он невиновен. Хоть какое-то чувство страха или волнения должно же присутствовать.
— Тебя не оправдали, тебя отпустили из-за нехватки доказательств, но у меня есть видео-доказательство.
— Да неужели? В этот момент Феликс понял, насколько смешна была его надежда прочитать язык тела парня. На лице блондина ни один мускул не дрогнул, что уже говорить о вспотевшем лбе или нервном тике.
— С нетерпением хочу его увидеть, — говорит Хёнджин, с явным равнодушием.
— Пожалуйста, — Феликс открывает на телефоне присланную ему Ханом запись и протягивает телефон Джину. Тот смотрел запись без особого энтузиазма. Лишь в самом начале он подозрительно облизал губы, что делал не слишком часто.
— Невероятно, Феликс, — улыбается он, — ты видишь меня там, где меня нет. Да ты одержим. Я настолько хорош? — Хёнджин подмигнул и отдал телефон хозяину.
— Попрошу не называть меня по имени, ты ещё не в том положении, — сквозь зубы процедил Ли, сжимая в руках гаджет. Хван засмеялся, запуская руку в свою ещё мокрую после душа челку, зачесывая ее назад. Хищный взгляд придавал ему картинности, он был театралом. Старший явно заставил его смутиться.
— Ещё? — каждый такой вопрос и смех доставлял все больше дискомфорта. Ситуация была действительно смехотворной, хуже, наверное, могло быть только, если б этот диалог случился в участке на допросе. Наивно было полагать, что Хёнджин затрясется от страха и в панике будет просить о пощаде. Вместо этого лишь ухмылка, которая в буквальном смысле сводила с ума.
— Считай дни, Хёнджин. Скоро ты загремишь в тюрьму и очень надолго, — быстро выдал полицейский и развернулся чтобы уйти. Уже у двери его остановила рука на предплечье. Взгляды столкнулись в соперничестве, а вторая рука Хвана подцепила подбородок Ли, насмешливо поднимая лицо парня выше. Феликс пребывал в неком шоке, что позволило Джину манипулировать моментом.
— Приходи почаще, только не для того, чтобы в очередной раз обвинить меня, — сумасшедшая улыбка никуда не делась, но упростилась, стала добродушной что-ли.
Феликс ничего не ответил. Он одернул руку и быстрым шагом направился прочь из этого проклятого дома. Каждый раз Хёнджин выдавал что-то новое и каждый раз Феликс терялся как девчонка. И он не знал почему. Все эти ухмылки и ироничная непредсказуемость обезоруживала и сковывала, позволяя Хвану вытворять, что тому в голову взбредет. Кроме того, что он был психопатом, он был и психологом, и в то время как полиция пыталась мыслить как преступник, он сам мыслил как полиция.
Ко всему прочему глупо отрицать его привлекательность. Высокий и подтянутый, не лишенный изящности и аристократичной мимики. Мягкая алебастровая кожа, карие глаза, что смотрят прямо в душу, соблазнительные губы, которые вечно сияют в мерзком, отвратительном, надменном оскале.
Много чего ещё можно перечислять. Раздражение лезет через верх и дай следователю волю, тот задушил бы его голыми руками, хотя сам до конца не знает за что. За все мародерства или за приторную идеальность. Порой Ли задумывается о том, что тюрьма не такая плохая альтернатива спокойствию и безопасности Сеула.
Сев в машину с громким хлопком дверью, рыжеволосый уже не спеша поехал в участок. Нужно поговорить с начальником Ли. Он не замечает пристальный взгляд на себе, зияющий из окна, и просто уезжает.