Эпилог.
Сначала я переживала, что двойня —для меня перебор. Но теперь, видя, как перетаскивают бабушки-дедушки себе детей из рук в руки, стало казаться, что не так уж и много.
— Ты как? — шепнул Гук мне на ухо в очередной раз. — Не устала?
— Я же ничего не делаю, — улыбнулась и обняла его за шею.
В гостиной было необычайно уютно. С этим домом предстояло расстаться, но пока что я наслаждалась теплом, что он дарил, и компанией, которая собралась здесь полюбоваться на наших детей.
Близнецам была неделя, когда Верд выпустил нас из больницы. Гук бросил все дела и даже трубку ни разу не поднял на рабочие звонки, пока мы рожали и лежали в палате. Наверное, это были лучшие дни в нашей с ним жизни — никаких разногласий и расставаний, полностью поглощенные друг другом и детьми. Сейчас, глядя, как малыши ходят по рукам, я испытывала звериное раздражение и ревность. Но позволяла своему зверю высказываться, сколько влезет. Внутри. Я же понимала, что Гук скоро снова вернется к работе, а мне понадобится помощь.
— Интересно, а они оба будут как ты? — вздохнула я, млея от удовольствия. С одной стороны меня грело пламя от камина, с другой — тепло любмого мужчины.
— Нет. Кристина будет как ты — в пятнышках. А Лайонел — черный.
— Здорово! — восхитилась я. — И как ты это видишь?
— Это не я, это мой зверь, — прижал он меня к себе.
Мы замолчали, любуясь происходящим. Элтон фонтанировал эмоциями на пониженных тонах, чтобы не испугать малышей, мать Гука и моя тихо умилялись, обмениваясь улыбками. Даже мой суровый папа тихо таял, украдкой капая воском. Когда наши с ним взгляды встречались, мы улыбались друг другу.
— Я рада, что Ронни осталась, — перевела я взгляд на еще одну гостью.
Ронни вежливо улыбалась, стараясь привыкнуть к новой семье так же, как и я. Все время она по-прежнему посвящала Эрику, хотя Гук тоже старался участвовать в жизни мальчика, насколько мог. Мы собирались за ужином через день, и Гук уделял Эрику все это время, ая с удовольствием беседовала с Ронни. Иногда к ужину приезжал Элтон, и становилось еще теплей.
Мы стали близки с Ронни за это время, и эта удивительная человеческая женщина заняла особенное место в моем сердце. Она была примером для подражания. В своих нелегких родах я постоянно думала о ней, вспоминала ее черты, слова… Она будто держала меня и не позволяла поддаваться панике. Я не говорила ей об этом — она не знала, как относиться к тому, что к ней привязывается еще кто-то кроме Эрика. Пусть сначала до конца решит, что они нужны друг другу, а потом, может, и я признаюсь ей, как благодарна судьбе за нашу встречу.
— А я удивлен, что вы с ней стали так близки, — вздохнул Гук. — Ты вообще меня удивляешь, Лиса… И это нравится.
— А ты — меня, — улыбнулась я.
— Осталось только разложить вас на кровати…
— Веселая будет ночка…
Тут я подумала, что надо бы договориться со зверем и не уйти гулять, бросив Гука одного с малявками. Но откуда-то изнутри возмущенно рыкнули: «С ума сошла! Куда тут уйдешь? Как он с ними без нас?». Я улыбнулась и мысленно поблагодарила ту другую часть себя за мудрость и спокойствие. Зверь довольно зажмурился, и в солнечном сплетении потеплело еще больше…