Глава 14.
Когда я заглянула в другой пакет, пожалела, что побоялась его вчера. В нем обнаружились штаны от вчерашней толстовки и несколько комплектов белья. Лучше бы, конечно, один. А то их количество говорило о неприятном — скорее всего, я успею переносить их все, пока удастся улизнуть от Чона.
Нужно будет позвонить Вилме. Черт с ней, буду униженно умолять взять меня обратно и придумать другую стратегию!
Как раз в пик размышлений на эту тему вернулся Чон с моей толстовкой:
— Что будешь на завтрак — кофе или чай?
— Мясо, — не задумавшись, выдала я.
Он хищно оскалился:
— Попробую не забыть до кухни.
Когда он ушел, я усмехнулась против воли и скинула полотенце. Настроение не пойми почему улучшилось. Комплект нижнего белья выбрала под стать настрою — черный с золотым, а сверху натянула теплый костюм и носки и вышла на лестницу.
Отчим вряд ли пришел поздравлять прокурора с появлением в его жизни меня. Либо Чон уже загрыз родственника, либо тот ушел, потому что тишина не нарушалась почти ничем. Но, спустившись с лестницы, я поспешила сложить руки в карманы брюк, чтобы не обнять себя из-за возникшего неприятного ощущения от изучающего взгляда, тяжело прокатившегося по мне с ног до головы.
Отчим Чона сидел на стуле за столом и бесцеремонно рассматривал меня. Но как бы ни хотелось мне отвернуться и проигнорировать такое внимание, ничего не вышло, потому что выглядел он ну очень примечательно. Ярко-красные брюки, черная рубашка, массивная цепь поверх. Но больше всего взгляд привлекали огненно-рыжие волосы, явно крашеные — в его-то возрасте, — модной стрижкой торчащие от макушки до самой челки.
Где-то я его видела…
В памяти усердно закопошились догадки одна страшнее другой о том, кем этот тип мог быть. Кто-то знаменитый. Не была бы я криминальным журналистом, точно бы знала.
— Доброго утра, — подал он голос. Приятный, бархатный.
— Здравствуйте.
Чон обернулся от разделочного стола с двумя чашками кофе:— Проходи, — кивнул мне на стол с другой стороны.
— Я думал, это мне кофе, — укоризненно поджал губы посетитель.
— Ты же понимаешь — прежние мои привязанности немного потускнели на фоне новых, — усмехнулся Чон, ставя две чашки рядом, и отодвинул мне стул. — Садись.
— Лиса Манобан, — представилась я его родственнику.
— Элтон Труффи, — снисходительно кивнул тот.
И мне стоило всех сил, чтобы лицо не перекосило от узнавания. Элтон Труффи — известный дизайнер одежды и владелец собственного дома моды. И он — отчим Чон Чонгука?
Я все-таки прокашлялась в кулак, чтобы не оплошать, но Чон понял все правильно:
— Простудилась? — оглянулся от кофе-машины с усмешкой.
— Даже не удивлюсь, — поджала я ноги под себя. — У тебя здесь дикий дубак.
— Ну и как ты умудрился ее простудить в первую ночь? — вдруг укоризненно сложил руки на груди мистер Труффи.
— Бегала от меня по всему дому, — проворчал Чон.
— Ну кто бы сомневался! — закатил глаза отчим. — От такого дикаря…
Я вытаращилась на него, ничего не понимая. Он что, издевается?
— Держи свой кофе, — брякнул перед ним чашку Чон.
— И булочку я тоже буду, вон ту… Лиса, рекомендую круассан от моего повара. С копченой семгой.
— Спасибо, — хрипло выдохнула я.
— Гук , корми девушку.
— Я бы без тебя не догадался, — рычал беззлобно Чон.
— Поэтому я здесь, — улыбнулся мистер Труффи, подмигивая мне. — Вы простите этого дикаря, Лиса. Мне так и не довелось научить его обращаться с женщинами. Вы бы видели его на приемах! Я ему все пытался пару подобрать, так кандидатки подходить боялись. Я уже думал, может, их под наркозом давать ему посмотреть…
Я прыснула, не сдержавшись.
— Простите, — прикрыла губы ладонью, поглядывая на Чона. Тот хоть и казался раздраженным, кривил губы в беззлобной усмешке. Ну и семейка!
— Мама, кстати, ждет тебя и Лису сегодня на ужин, — невозмутимо продолжал мистер Труффи.
— Если успеем — у нас много дел, а ты нас задерживаешь. — Чон уселся рядом, поставив на стол тарелку с двумя круассанами, и невозмутимо глянул на меня: — Ты будешь побольше или тот, что поменьше?
— Побольше. Люблю все большое.
Мы разобрали свои круассаны и взялись за чашки.
— Лиса, я, конечно же, видел в новостях ваше противостояние с моим сыном, — подался вперед Труффи, складывая локти на столе, — и хотел бы сказать, что восхищен вашей смелостью…
У меня аж кусок в горло не полез, пришлось запить кофе. А отчимпродолжал:
— …Думаю, я понимаю, почему Гук так за тебя схватился. Но и тебя я тоже прекрасно понимаю, — серьезно продолжал Труффи. — Кстати, я и мой дом поддерживаем несколько организаций по защите прав женщин, и мне очень близка вся эта тема.
— Честно говоря, не ожидала от вас такого, — отложила я круассан.
— И я не сомневался, что вы не ожидаете ничего хорошего от нашего общества. Но я хочу, чтобы вы знали — наша семья вас не даст в обиду. — Он перевел взгляд на Чона. — Мы очень рады, что Гук, наконец, нашел достойную девушку.
Мы с Чоном напряженно засопели в унисон.
— Честно говоря, мистер Труффи, пока все сложно. И я бы на вашем месте не обнадеживалась, — выпрямилась я. — Мистер Чон удерживает меня здесь силой. И я намерена продолжать с этим бороться. Если вы так хорошо понимаете эту проблему, думаю, поймете мою позицию.
— Я понимаю, Лиса. Но так же я понимаю, что ему без вас конец…
Я метнулась растерянным взглядом к Чону. Он сидел, хмурясь на чашку, зажатую в пальцах.
— …Конечно, ваше знакомство прошло ужасно, и вы напуганы, но я бы хотел попросить вас дать ему шанс…
— Я вообще-то еще здесь, — недовольно подал голос Чон.
— Твое присутствие особо ничего не поменяло, — заметил Труффи, коротко глянув на него. — Я вас обоих понимаю. Ситуация далека от рядовой, и вытащить одного, не поломав при этом другого, практически невозможно. Вы уже не дети, просто так кричать и топать ногами не выйдет. Дайте друг другу время…
Я потянулась к горлу, напряженно сжавшись. Не готова была это слушать — хотелось именно поломать Чона, желательно в нескольких местах. Но что-то тихо ткнулось в солнечное сплетение — этот мужчина прав.
Чон застыл рядом напряженным изваянием — терпел. И за это его хотелось стукнуть. Его отчим пришел ему помочь в первую очередь.
— …Лиса, он тебе, конечно, этого не скажет — но он разобьется в пыль, чтобы стать тем, кто тебе нужен, — продолжил Труффи, и на эти его слова внутри стало совсем странно, будто кофе оказалось сильно горячим, а я — сильно замерзла.
— Ты закончил? — вдруг хрипло выдал Чон.
— Все-все, — поднял ладони в знак примирения Труффи и тут же подмигнул мне: — Видишь, о чем я?
Мои губы сами растянулись в улыбку:
— Пожалуйста, не груби, — глянула я на Чона. — Это правда неожиданно, что кто-то меня вдруг поддерживает. Или тебе и это поперек горла?
Он уставился на меня вдруг таким животным пугающим взглядом, что рука дрогнула, и кофе выплеснулся на скатерть.
— Лиса, все хорошо, — подскочил отчим и бросился за тряпкой к раковине.
Но Чон стремительно поднялся и преградил ему дорогу назад:
— Давай вечером поговорим, — потребовал тихо. — Спасибо, что заехал.
— Ладно. — Мистер Труффи вручил ему тряпку. Чувствовалось, что что-то между этими двоими искрит. Чон хоть и огрызается, но уважает своего отчима. Да, неприятно, когда тебя, как щенка, возят мордой. Но признавать ошибки тоже надо уметь. — Лиса, до вечера. Надеюсь, сегодня ваш день пройдет лучше вчерашнего.
— Спасибо большое, — искренне поблагодарила я перед тем, как Чон вытеснил его в гостиную. Послышалась короткая перепалка и щелчок двери. — Ну ты просто сама любезность с близкими, — не сдержала я шпильки, когда Чон вернулся. — Почему ты так с ним?
— Как? — буркнул он и уселся на место.
Теперь это смотрелось странно — пустой стол, и мы бок о бок. Захотелось отодвинуться, но я сдержалась.
— Он чем-то провинился, как и я?
— Нет. — И он взялся за кружку.
— Слушай, я по стечению обстоятельств могу с тобой поговорить. Потому как, похоже, тебе просто не с кем, — давила я.
Его хотелось давить, пока он позволял.
— Я знал, что он приехал вмешиваться, — «снизошел» Чон до ответа, наконец.
— А ты знал, что он будет на моей стороне?
— Нет. Элтон непредсказуемая личность — этим и бесит.
— А ты не любишь сюрпризы.
— Нет.
— Общество будет не только против меня, но и против тебя. Такие, как твой отчим, скорее, исключение. И мне было приятно за эти два дня услышать хоть однажды слова поддержки и сочувствия от кого, кому я не являюсь дочерью… — Я замолчала и сузила глаза, вдруг понимая: — Ты знал, что он будет мне сочувствовать. А бесит тебя то, что ты сам не можешь.
— Ешь давай, и поедем, — поднялся он.
— Ты бесчувственный, Чон, — не могла остановиться я, глядя ему в спину. — Все твои чувства и эмоции потенциально опасны для того, кто находится рядом. Ты просто не умеешь по-другому.
— Не умею, — склонился он ко мне, развернувшись рывком. — Вот именно. Поэтому не надо меня провоцировать. Доедай. Собирайся. И поедем.
Он направился к раковине, с деланным спокойствием поставил в нее чашку и удалился наверх.
Когда вернулся одетый, я ждала в гостиной. Мне нечего было надеть, кроме этого костюма, и собирать тоже было нечего, кроме волос в хвост.
— Готова? — глянул на меня.
В черной футболке и джинсах он выглядел еще более угрожающе. Наверное, пока ходил в костюме, была надежда на то, что хотя бы постарается быть в рамках приличия, а сейчас выглядел, будто только что с цепи. Один взгляд чего стоил. Только подумала, что я вернусь сюда вечером, начало звнобить.
— Поехали, — не дождался ответа Чон и толкнул дверь.
Чон, оказывается, предусмотрел мне и обувь — удобные мокасины из мягкой кожи. Они оказались немного великоваты, и я нарушала тишину вокруг еле слышным шарканьем.
Погода стояла совершенно не созвучная моим переживаниям. Тут в горах хоть и было прохладней, запах стоял умопомрачительный — густой и, неожиданно, отзывающийся внутри. Я впервые за долгое время явно ощутила, что есть еще что-то, кроме моих личных переживаний. Где-то здесь, сбоку от мощеной тропинки, можно было сразу же погрузиться в мир, близкий той моей поломанной части, которая так и не нашла повода показаться. И это будто эхом отзывалось в груди тоской.
Чон шел впереди, отвлекая своей несгибаемой фигурой от природы вокруг. Он не вписывался, будоражил, ставил нервы на дыбы… Оно и понятно — внутри него живетнастоящий хищник. Встреть я такого в лесу, вряд ли мне было бы комфортно. Да и встреча с ним в допросной ничем не уступала — мы будто в лесу и встретились, и он кинулся и разодрал в клочья все, кем я была. А все вокруг меня пытаются убедить, что так и должно быть, что все правильно и естественно, и не нужно дурить и сопротивляться.
Чон уже ждал у распахнутой двери, когда я дошла до машины.
— Почему ты сказал, что я пришла к тебе сама? — подняла на него взгляд, когда представилась возможность.
— Потому что ты пришла.
— Зачем ты мне лжешь? — сузила я глаза на его лице. — Теперь я не могу доверять твоим словам?
— Это я не могу доверять твоим, — хмуро глянул он на меня. — А теперь мы, кажется, квиты.
— Прямо товарно-денежные отношения… — все тяжелей дышала я.
— Такая она — взрослая жизнь, Лиса, — равнодушно констатировал он.
— Живи в ней сам, мистер прокурор! — выпалила я. — А я не оставлю попыток от тебя избавиться!
— Я слышал утром. Мне можно не повторять, — совершенно спокойно заметил он и добавил с нажимом: — Садись.