Зверь внутри

Волчий дух?

Так это я видела!

Я взяла одну из свечей, другие затушила. Вся перешла в режим мобилизации и экономии. Не известно сколько придётся здесь ещё торчать в оккупированном доме с больным Тэхен.

Больным! Я не разрешала умирать и оставлять меня одну!

Схватил, утащил, с женой познакомил, а теперь ласты решил отбросить.

А я куда? Аглай меня на шнурки порвёт или дружкам отдаст. Да, лучше умереть!

Пошла в спальню Тэхена.

Теплилась свеча, откидывая зловещие тени на стенах, отпугивала тьму, но не полностью. И на меня как будто наступал мрак, пытался пощупать, уцепиться.

Жутко подрагивали цепи, что держали дверь. Крючки и щеколда колдуном уже были открыты. С улицы доносился рык.

Я вошла в спальню и осветила потолок.

Люк всё также был открыт. Я до него в этот раз более ловко дотянулась. Вначале свечку на край установила, потом сама забралась на чердак.

— Т/и! — рычало в закрытое окно чердачного помещения. — Я чувствую твой запах. Вкусно пахнешь.

— Отвали!

— Как тебе с оборотнем? Понравилось? Я за тебя переживаю, — рассмеялся у окна Аглай и попытался отодрать лист железа.

— Переживает он за меня! Эмпант хренов!

Я уже стала большой пофигисткой. Вокруг монстры, оборотни, я делаю своё дело.

Посветила на травки, что висели на потолке. Потом подбежала к шкафу с книгами. Это чтобы не ошибиться. Книгу достала, как-то сразу нашла нужную страницу.

«Волчий дух» от зверобоя отличался семью лепестками цветов и оранжевым цветом.

Его заваривают, пьют литрами при серьёзных ранениях. Восстанавливает... Ох, мамочки, аж регенерацию волчью! Надо запомнить.

Книгу решила взять с собой, свечу над собой подняла и прямо напротив шкафа увидела спрятанное между какими-то тюками ружьё.

Я такой радости давно не испытывала.

Огнестрельное оружие? Да, это то, что мне надо. Ещё бы серебряных пуль с десяток, так я разгоню местную гопоту. И шубку себе из волчьих шкур на зиму сошью!

Подошла, достала ружьё. На пол выпал патронташ на кожаном поясе. Подняла его и застегнула на бёдрах. Я двустволку рассмотрела. Неплохая, надеялась, что всё в порядке, и я даже выстрелить смогу, если гады полезут в дом.

Вернулась к изучению гербария на потолке.

Нашла его «Волчий дух». Сложно не найти, его было очень много. Ну, много и достала, подставив какие-то ящики под ноги. Как банный веник, даже больше. Будем пить.

С книгой, вооружённая я спустилась.

Печки не было, поэтому я решила дверь закрыть и в купальне под окошком развести костёр. Установила чугунок большой, в него дровишек закидала. Подожгла.

Дым, как и предполагалось, полетел в окно.

Сверху установила кое-как кастрюлю с водой. И стала ждать, когда вода закипит.

— Где Айя? — донёсся голос Аглая с улицы.

Там уже был день, а я во тьме. И возможно надолго.

Если Тэхен умрёт, то буду ждать дождя.

По щекам потекли слёзы.

Я не могла допустить, чтобы он умер. 

Никак!

Мне страшно без него. Какие тридцать километров? Пешком? Да меня одна мысль пугала, что придётся искать некого Антипу. А если Тэхен ошибся, и этот Антипа Вересень мне не поможет? Они тут до женщин все голодные, сексуально озабоченные.

Не хватало ещё!

Я одного-то с трудом выношу.

Конечно, жить захочу, побегу, как миленькая. Но не хотелось!

— Если он убил Айю, я тебя не пожалею, сучка!

— Заткни пасть, кобель! — злобно огрызалась я.

В решётку на окошке прилетел камень. Ещё через минуту, свет закрыла волчья морда.

— Слышишь, сука Кима?! Если Айю не найду, вскрою эту консервную банку и вытащу тебя.

— Айя жива! — выкрикнула я.

Надеялась, что Айя, это та девушка, что умеет портал между мирами открывать.

— А ты-то выживешь?! — огрызнулась волчья морда. — Сейчас я эту дыру закрою, задохнёшься!

Я достала ружьё. Переломила его об колено и вставила два патрона. Щелчком сложила ружьё обратно и прицелилась в оборотня.

Выстрелила без сожаления, но он слишком быстрый. Видимо не попала, раз с улицы донëсся дикий ржач.

Запах гари, и дыма. Плечо ударило отдачей. Рука сразу же заболела.

— Незавидный вдовец твой Ким! Лучше сейчас из дома выходи, пока я добрый. Дикая людская сучка! Ты мне нравишься.

— А ты мне нет! Отвали на хрен! — злобно заорала я.

— Зря борешься за него! Укусы Бестий ядовиты, недолго ему осталось.

Опустила ружьё и медленно перевела взгляд на свои рваные штаны. Они с меня падали, держались на честном слове – Тэхена и пуговицу и ширинку порвал. Я их быстро стянула и посмотрела на то место, за которое меня Бестия когтями зацепила.

Не чувствовала боли, но три бугра загноились и вспухли, от них синими разводами стала на коже проявляться кровеносная система.

Задрожали губы, затряслись руки.

Ладно... Двадцать уже, я многое попробовала в этой жизни, даже оборотня. Не каждая женщина может похвастаться таким.

Горько усмехнулась и закинула в кипящую воду «Волчий дух».

— Т/ишечка! Выходи, я буду ласков.

— Только сунься, башку прострелю! 

****

Я провела рукой по своим волосам. Выпала целая прядь, как паутина между пальцами в свете догорающей свечи.

Тело всё ломало. Я рассматривала свои запястья. Выделялись вены, кожа словно иссушенная.

Если Тэхен умрёт, то я стану Бестией. Пойду к бабуле под скалу жить, жениха там себе найду.

— Бля, — заныла я со смехом отчаяния. — Это ты виноват! Ты меня вот в такое затащил! Твоя жена так со мной!

Тяжёлая рука упала мне на грудь, задавив и не дав сделать вдох полной грудью.

Он так интересно пах в этот момент. Самцом. Вот точно сказать невозможно, что за оттенки в его запахе, древесина, немного горечи и секс.

Секса хотелось, и умирала и полной трэш со мной происходил. И я смеялась в накатывающей истерике.

— Ненавижу тебя, — я металась, рычала и пыталась укусить оборотня, когда он на меня навалился. В ладони взял моё лицо, и обездвижил. Напился «Волчьего духа» приободрился. А я погибала.

Свеча догорела, светились его глаза жёлто-зелёным светом.

— Восемьсот лет никто не ставил метки,— прохрипел в темноте Тэхен. — Теперь я понял, что несёшь ты нашему роду.

Он опустился ниже. Его горячее тело скользнуло по моему, ещё больше возбуждая. Ненормальное желание, животное и неприятное моей человеческой натуре.

Шершавый язык прошёлся по шее, облизал ключицу. Лифчик, в котором я тут бегала, отодвинул в сторону и как...

Укусил!

Я от резкой боли заорала благим матом и стала неистово сопротивляться. Дралась, когтями его царапала. Если Бестии ядовитые, пусть бы сдох подонок! Только вот я не Бестия.

Его клыки внутри моей груди, как два воткнутых ножа. Больно даже шевельнуться, а потом от этого укуса стало по крови разливаться колдовство, да такое мучительное, что я продолжила истошно кричать, не зная, как справиться с болью.

Затекло всё тело, кровь пульсировала, словно налитая свинцом и сердце не справлялось с такой я тяжестью, заболело, зарыдало в груди. Начало тошнить, потом закружило, завертело и я потеряла сознание.

Падала в бесконечно глубокую черную яму. Падение сводило ноги и руки, щемило в животе. Я старалась остановить это, но кроме паники ничего не ощущала.

Чувство полёта сменилось на ощущение тверди.

Сон был странным. Я стояла в тёмном помещении. По ощущениям оно было гигантским. Какой-то нереальный зал. Пола не видно, потолка тем более и стен не было. Свет падал сверху над зеркалом, перед которым я стояла. Источник света определить было сложно.

В отражении стояла я. Худая и бледная. Глаза шальные горели, отражение улыбалось, я нет. Она голая, я в остатках нижнего белья.

— Привет,— сказала мне девушка с длинными волнистыми волосами и большими карими глазами. — Я так рада!

— Чему? — недовольно буркнула я.

— Что нас теперь двое!

— Кто ты? — насторожилась я и оглянулась по сторонам, но кроме кромешной тьмы ничего не смогла различить.

— Я твоя звериная часть. Твоя волчица! Т/и из клана Кветень.

— Ты мне не нужна, — разозлилась я и махнула рукой. По моей воли тьма закрыла, как покрывало, зеркало, и отражение осталось скрытым.

— Человек, — жалобно заныла волчица. — Оборот необратим, ты уже одна никогда не будешь.

Я на одной силе воле постаралась проснуться.

Проснулась.

Лежала в тёмной комнате на семейном ложе. Под соболиным покрывалом бельё оказалось хлопковое. Рядом спал мой самец. Он был слаб, хрипело его тяжёлое дыхание. Пальцы прохладные сплетались с моими под одеялом. У него такие глубокие порезы на теле, что я вспомнила о раненой ноге. Посмотрела на неё. Кровь не шла, но шрамы останутся надолго.

К волку задом повернулась и прижала к себе пуховую подушку.

Единственным источником света было оконце в купальне. Дверь туда была открыта, и яркое солнце узким лучом попадало в коридор.

— Ничего теперь не бойся, — слабо сказал Тэхен.

— Ты даже не спросил, хочу ли я, — по щекам потекли слёзы.

Я надёжно спрятала свою волчицу. Можно же с философской точки зрения подойти к тому, что произошло. В каждом человеке есть свой зверь, только показывать его и выпускать не стоит. Можно спокойно жить.

— У меня совсем мало времени приручить тебя, — тяжело дышал Тэхен.

— Мне казалось это вашего брата приручать надо, — ответила я.

— Нас даже подманивать к себе не стоит, — коварно прошептал волк. — А вот пугливую девочку нужно брать самому.

Он обнял меня со спины и прижал к себе. Было невероятно комфортно лежать на мягком меху согретой мужским... почти мужским телом.

— Есть закон, — хрипел он. — Закон истинной пары. С первого раза до конца дней. Он в крови, его приступать нельзя. Любой закон оборотней нужно выполнять беспрекословно.

Я закрыла глаза:

— И с кем она тебе изменила?

— С кем изменила, того нет в живых. Её нужно было убить сразу, а я не смог. Потому что истинная пара привязывает. Род их такой... Кобели, да суки, её отец и её мать были такими, но она превзошла всех. Спала с братом, когда вышла за меня замуж уже была беременной. Я пребывал... Я не поверил! Она убила своего ребёнка ещё в утробе, а потом со своим братом... Как бы я в такое поверил! Это для оборотней-волков нереально. Оказалось, возможно всё. Её отец от моих клыков защитил. Видела огромную Бестию? Это её мать-сука. И ты... Тут ты появилась. Как знак, что нужно продолжить род. После этой истории на всё волчье племя упало проклятье. Женщины одна за другой заболевали, дети перестали рождаться или рождались сразу Бестиями. Оборотниц не осталось. Кланы поредели. Города остались в запустенье. Я вроде при жене, но без истинной пары остался.

— А люди?

— Люди не рождают оборотням потомство. Многие ушли к людям, но за триста лет никто из них не родил волчонка.

— Сколько?! — ахнула я и повернулась к нему. — Триста? Сколько тебе лет, Тэхен?

— Триста двадцать пять лет, — улыбнулся он, показав мне свои клыки. — И жил я в людском мире, ничего хорошего. Волки там слабеют.

— А мне двадцать! Фу! — я опять отвернулась от него. — Тэхен, а мы можем пожить в людском мире? Мне вот очень хочется домой.

— Не думаю, что тебя полезно вернуться.

Уже так хорошо говорил, что маячило развлечение в виде долгих посиделок. Хотя зачем мне оно?

— Ты колдун, — шептала я в его широкий рот, убирала пальцами от лица колючую бороду. Я не хотела секса.

Он поцеловал мою шею, спустился ниже.

— Еле живой, а туда же, — я с лёгкостью вывернулась из его ослабленных рук, вскочила с кровати. Он не настаивал, так и остался лежать на боку.