Зверь внутри

Самое неприятное, что ощущения сна не было. Я настолько ярко видела, слышала и даже запахи чувствовала, что самой дурно стало от такой реальности.

Билось в ужасе моё сердце, плакал ребёнок на руках, зажмурившись и вцепившись в меня со всей силы. А я не понимала, где искать спасение, и что вообще можно сделать в сложившейся ситуации.

Он прошёл вперёд, оставляя меня на границе с лесом одну. Волки рванули ему навстречу. Мужчина с хвостом от зверья мало чем отличался. Он присел и встретил летящего на него оборотня топором. Ударил. Так быстро, что я окончательно растерялась. Вот только присел, вот волчья голова на куски разлетается.

Я резко отвернулась, Полечку к себе прижала и ломанулась в лес, чтобы не видеть этого.

Сквозь кусты, не разбирая дороги. Неслась со всех ног, перескакивая кочки. Надежда умирала последней, я ждала, что впереди замаячит знакомый холм или редкие деревья нашего леса у деревни.

Что теперь уже страдать, я прокляла тот момент, когда повелась на Полинкины уговоры грибочки пособирать. Она же такая родная, мамка ею и не занималась никогда, ну, хотела девочка настоящие грибы посмотреть... Кто ж знал, чем это всё обернётся?!

Бежала сквозь густой лес, между огромных стволов сосен, что скребли небо, а перед глазами убийство оборотня топором. Они убивают друг друга! Жестоко так, хладнокровно!

Я за всю жизнь мухи не обидела, а здесь такое.

За спиной рёв, гул и ломающиеся кусты. Кто-то бежал за нами.

Тяжести ребёнка не чувствовала, летела вперёд, согрелась, кровь внутри жаром разливалась, сердце отчаянно билось в груди. Я поняла, что не убежать от неведомого. Пришлось остановиться и посмотреть смерти в глаза. То что меня убьют, я не сомневалась.

За Полинку обидно...

Задыхаясь, как загнанная лошадь, я обернулась, крепко прижимая перепуганного ребёнка к себе.

Недовольно фыркая, ко мне приближалось существо. В сумерках горели жёлтые глаза. Морда волчья улыбалась. Натурально. Как человек. В пасти показались острые клыки. Вилял пушистый хвост, путаясь в полуголых кустах. Мягкие лапы ступали бесшумно. Передние тоже лапы... а вроде руки, на пальцах когти.

Оборотень остановился и начал подниматься передо мной на задние лапы.

Медленно так, красуясь, показывая себя во всей красе. Расправил широченные плечи с мехом. Торс человеческий, ниже шёл живот... Член. И волчьи лапы.

Вставал во весь рост.

Мне стало дурно. Оборотень вверх, я вниз на полусогнутых. Посмотрела ввысь, где темнела довольная морда с ухмылкой. Уши острые похожи были на рога. Настолько демонический вид имело существо, что мне хотелось перекреститься, но я только перехватила Полину посильнее.

Зверь неожиданно метнулся в сторону и выкинул лапу вперёд. Он схватил в полёте топор.

Я не успела испугаться. Топор был кинут в спину оборотня, но тот с невероятной скоростью увильнул от удара, и мне, похоже, чуть голову не разбили. Топорище замерло в двадцати сантиметрах от меня несчастной.

Я покрылась холодным потом в ужасе глядя, как оборотень держит топор, медленно его опускает.

Дядя, метнувший оружие в ужасе открыв рот уставился на меня.

Похоже, убивать меня в планы не входило, но он чуть это не сделал. Меня можно сказать спасли. И я совсем потерялась...

И темнело.

Медленно отходила спиной, глядя, как два оборотня кружат и прожигают друг друга светящимися взглядами. У дяди зелёным глаза горели, у мохнатого продолжали, как лампочки, жёлтым светить.

Если у меня после таких галлюцинаций не поедет крыша, то я сильно удивлюсь.

Дядя оказался не совсем дядей, а волком. Лицо его стало вытягиваться.

И я заныла, глядя на ужас полного оборота.

Борода осталась на подбородке, уши острые вверх поднялись. Он быстро скинул пальто, оставшись голым... скорее волосатым. На руках напряглись жгутами крепкие мышцы, по ним побежал мех и хвостики образовались на локтях. На пальцах заострились когти. Он замер в напряжённой позе, готовый кинуться на соперника.

Другой зверь с силой метнул в него топор. Но видимо такое оружие бесполезно вовсе в местных разборках. Дядя, который стал походить в ночи на чёрную громадину, играючи, увернулся и кинулся на врага.

С рёвом кинулись оборотни друг на друга. Кубарем полетели куда-то в сторону сломив кусты и высокий белый ягель.

И я не понимала, что я здесь делаю!

Как вообще получилось, что я всё это видела?

Побежала дальше.

А ночь неуклонно падала на тайгу. И через какие-то мгновения невозможно было что-то различить. Назло ещё и светил на небе не оказалось, и я вынужденно прислонилась к стволу ближайшего дерева спиной. От дикой усталости сползла по нему.

— Всё? — жалобно простонала моя девочка. — Собачки больше не дерутся?

— Всё, — я, успокаивая, гладила ребёнка по голове и спине.

Рядом с ней было не так страшно. Потому что чувствовала ответственность. Всегда, когда рядом есть кто-то слабее, становишься сильнее, потому что есть долг заботиться.

По цвету глаз я поняла, что это «наш» дядя приблизился. Морда всё так же оставалась волчьей. Она темнела в ночи, пытаясь видимо мне что-то тявкнуть, но не получалось.

Оборотень не мог справиться с собой, речь оставалась для него недоступной. Тогда он протянул ко мне лапу. Видела только очертания огромной ладони, длинных пальцев и когтей.

— Т/и, — заныла Поля, пытаясь спрятаться в моих объятиях.

— Нам домой надо, — сказала я. — Пожалуйста, отведите нас к людям.

— Убьют, — рявкнул оборотень. — Со мной...

Он закашлял, сплюнул в сторону.

Постоял, подождал. Но я была не в состоянии верить, что другие убьют, а он прямо полюбит. Как можно такому доверять?

Недолго думая оборотень кинулся на меня. За капюшон куртки поймал и потащил за собой. Я ребёнка чуть не потеряла. И самое интересное, что кричала и возмущалась именно я, а не Полина.

— Отпусти!!! Я пойду! — орала я, стараясь ударить его по лохматой лапе.

Вот она толерантность, внедрённая в голову. Человек всё же от части, я его видимо поэтому не так испугалась, чтобы замертво упасть. Да ещё Полина, неожиданно на ножки встала и за руку меня взяла.

— Пусти! — я ударила оборотня, вздрогнув от прикосновения к меху под которым таилось твёрдое тело.

Оборотень огрызнулся, но отпустил мою куртку.

Пошёл вперёд, странно, немного покачиваясь, потому что не на ногах шёл, а на лапах.

А потом вышла полная луна, и стал наш провожатый серебристо-голубым. Где-то по пути подобрал пальто и топор, повёл нас с Полиной сквозь фантастический, нереальный ночной лес. Вилял хвостом, и время от времени кидал взгляд через широкое плечо.

— Т/и, кушать, — заныла девочка.

— Потерпи, — прошептала я и подхватила её обратно на руки.

Усталость была дичайшей. Даже после йоги и фитнеса я не чувствовала такой вялости и бессилия. Изнурённо шла на одном усилие воли, еле перебирала ноги. Перед глазами тьма клубилась, прыгали какие-то отсветы. Запах странный немного древесный, хвойный...

Мир показался наконец-то сном, я поняла, что упаду сейчас.

Ну, и упала, потеряв сознание.

Меня никогда не наказывали и никогда не поднимали на меня руку. Я вообще всем всегда нравилась, особенно парням.

Первым парнем в моей жизни был Валя. Валя хулиган в школе, после окончания уехал в места не столь отдалённые, а я поступила в университет, где встретила Павлика. Но любой парень мерк на фоне Вали, которого я честно ждала, но он не вернулся. Кажется, после драки в тюрьме, скончался. Да, он был жёстким, интересным и неунывающим. Не каждый так умел любить. Тогда появился более или менее весёлый Миша. Я даже посмела его папе представить. Миша не «зашёл» папе даже под пиво. После чего родители познакомили меня с Евгением, сыном крупного бизнесмена.

Женя меня старше на десять лет, страшный, не интересный. Влюблённый в мою внешность, очень красиво ухаживал. И я подумала, что лучше так, когда тебя мужчина любит. И секс с ним был каким-то домашним. Не хотелось сексу такое определение давать, но по-другому назвать это было сложно. Наверно так скучно живут все супружеские пары. У меня и семьи нормальной в примере не было. Папа с мамой жил, потому что она в бизнесе его тыл прикрывала. Карманный бухгалтер. А так сами по себе существовали. И как мама двух дочерей выпросила у папы, не известно.

С Евгением мы считались уже парой, и родители подумывали о свадьбе. И если мой папа влетел со своими махинациями, то скорей всего Женя даст заднюю скорость... Хотя он действительно влюблён. Что я не знаю, когда мужчина влюблён? Угодить старается. Обещал мне новую машину. Просто так без росписи, за красивые глаза.

Так я ж согласная!

Пусть так, в двадцать пять с работой у папы в фирме с багажом любовных историй и своенравным характером, мне особо и выступать не хотелось.

Мягкий Женя, что ещё нужно для долгой супружеской жизни?

Только вот может не получиться у меня жизни вовсе.

Я почувствовала удар по лицу.

Принимая во внимание ладонь оборотня, он меня не сильно стукнул. Так, чтобы в сознание пришла.

Я очнулась, и моментально полезла назад. Но так как я сидела у стены на полу, то влилась в огромные брёвна спиной и подняла вверх глаза.

Нескоро я к такому привыкну.

Оборотень так и не смог вернуть себе лицо. Хотя и при первой нашей встречи не блистал человеческими чертами, скорее морда и была. Волчья пасть расплылась в улыбке. Длинный противный язык облизал её. Уши домиками припали к мохнатой голове, на которой был гребень и волосы прядями падали на глаза.

Он так и остался огромным с мужской фигурой по пояс. На волчьих лапах.

И голый.

Теперь между ног не только хвост болтался, член хорошо выделялся, когда он вот так передо мной на корточках сидел.

Отчего мне дурно стало.

Волк что-то сообразил, видимо мой перепуганный вид ему не понравился, и он отпрянул в сторону.

Горел свет. Я сидела в длинном коридоре какого-то дома с высокими потолками. Стены – огромные брёвна, пол тоже из дерева. Слева от меня располагалась железная дверь и прихожая. Заместо вешалки к стене были прикреплены гигантские оленьи рога. На них висела старая одежда. Со стороны казалось, что висельники упокоились в логове зверя. Обуви под вешалкой не было, кроме ярко-оранжевых маленьких резиновых сапожек.

Очень заботливо между брёвен была вбита палочка невысоко от пола, и на ней висел плащ Полины.

Из коридора вело несколько дверей в какие-то помещения. Двери солидные, деревянные и толстые.

Я медленно перевела взгляд на волка. Он уходил направо. Передвигался всё так же, покачиваясь, и хвостом вилял.

Там, куда он шёл, была светлая кухня с топящейся печкой. Волк на кухню вошёл, а Полинка оттуда вышла.

В штанишках и розовой толстовке. Хвостики съехали и растрепались. Она жевала большую лепёшку и шлёпала шерстяными носками ко мне.

— Булечка, — сказала мне сестрёнка и протянула лепёшку.

— Спасибо, — постаралась ребёнку улыбнуться.