Дело III. Тайна Чумного Доктора

Я завопила, и посетители вздрогнули, обернулись на меня, а затем снова засмеялись. Вот она — главная сложность расследования в Гамбургском Подземелье. Здесь всё воспринимается людьми как шутка, часть представления, очередной розыгрыш. Никакой серьезности!

— Нет-нет-нет! Держите его! Держите! — снова кричу я, но никто не воспринимает это всерьез. Лодка плывет мимо, сворачивает за угол и скрывается из вида, а я бегу к конечной точке этого водного путешествия, где туристам должны помочь выбраться на сушу и продолжить приключение. Я оказалась там как раз вовремя, когда приглашенная актриса для роли медсестры помогала немцам покинуть лодку. И вдруг в этот момент чья-то каменная рука схватила мое запястье.

Я обернулась слишком резко и чуть не стукнулась головой о подбородок Аарона Уэйта. Он выглядел сердитым, хотя и пытался скрыть это за маской серьезности и сосредоточенности.

— Что вы здесь делаете? — буквально прошипел он. — Вам что, заняться нечем? Вы должны быть на рабочем месте!

— А вы что, следите за мной?

— Вы думаете, мне больше нечего делать, кроме того, что следить за вами?

— Не знаю, но, похоже, что именно этим вы и занимаетесь.

— А вы занимаетесь неофициальным расследованием, которое поручили мне.

— Я вам никак не препятствую, ведите свое расследование на здоровье, — шепчу я в ответ, пытаясь освободиться от сильной хватки детектива.

— Вы скрываете от меня факты, необходимые для раскрытия.

— Вы же профессионал, мистер Уэйт, вы же всё равно всегда всё узнаете, так в чем проблема? И вообще, дайте мне пройти, я должна выяснить кое-что очень важное!..

— Никуда я вас не пущу. Ответьте, как вы всё время оказываетесь на месте событий? Довольно странное совпадение, не находите? Почему я всё время нахожу вас там, где происходит новое покушение? Даже тогда, когда вы должны играть свою роль. Не объясните мне, мисс Кренг?

Я нахмурилась.

— Вы думаете, что я — Чумной доктор? Я приехала в Германию уже после того, как в Подземелье стали происходить эти дурацкие происшествия! И личность преступника интересует меня не меньше, чем вас. А может даже и больше.

Аарон Уэйт засмеялся.

— Неужели? Я в этом сомневаюсь. Может быть, вы и приехали несколько позже, но я уверен, что у нашего шутника есть как минимум один сообщник. Но, согласен, вы обеспечили себе превосходное алиби.

— Вы, должно быть, шутите! Я никогда в жизни раньше не была в Германии и никого здесь не знаю, чтобы помогать кому-то разрушать Подземелье. Или, может быть, вы считаете, что Ханна — Чумной Доктор?

— В отличие от вас, мисс Глёкнер не давала мне оснований подозревать её.

В это время группа туристов уже прошла вместе с медсестрой в следующую локацию, и среди них я уже не заметила человека в черном костюме.

— Думайте, что хотите, — я, наконец, освободила свою руку. — Только сначала попробуйте достать хоть какие-нибудь доказательства, прежде чем выдвигать свои абсурдные теории. А до тех пор даже не пытайтесь обвинить меня хоть в чем-либо.

Эти слова я сказала так твердо, как сама от себя не ожидала. Детектив Уэйт тут же выпрямился и не смел больше задерживать меня. Я быстро направилась в свой средневековый пиратский бар, на ходу меняя парики, — разочарованная, уставшая и раздраженная.

— Что-то ты задержалась! — Генри посчитал своим долгом обратить на это внимание.

Я в сердцах бросила чепчик на барную стойку и уперла руки в бока, задумчиво глядя перед собой. Едва ли я слышала, что говорил мне мой коллега.

Этот «профессионал» подозревает меня! Это же просто смешно. Он действительно думает, что я причастна к этому делу или просто блефует, чтобы заставить меня отступить? Он думает, что я продвинулась в расследовании дальше, чем он сам. Если же это не так... То у него, по крайней мере, есть хотя бы один подозреваемый. Зато у меня — никого. Как это произошло? Почему в один момент я стала воспринимать актеров труппы, как ни в чем невиновных людей, жертв обстоятельств? Ведь совершенно ясно, что Чумной Доктор и есть актер, для которого каждое появление является новым спектаклем, который вызывает у окружающих туристов и актеров эмоции! Но у меня даже предположений нет, кто это может быть.

— Джулия, всё хорошо? — от этих слов я вздрогнула и недоуменно взглянула на Генри Штибера.

— Да. Конечно! — я нервно покосилась на часы.

Этим вечером, стоило мне оказаться в своем номере, как я плюхнулась на кровать, уткнулась лицом в подушку и готова была заплакать от отчаяния. Прошло столько времени, а у меня нет никакого результата, и я ни на шаг не приблизилась к раскрытию.

В этот же момент раздался телефонный звонок. Когда я ответила, то совсем не ожидала услышать голос своей подруги. Вообще-то, я готова была услышать кого угодно, но не её. Ведь мы, кажется, поссорились...

— Что? Это же ерунда! Не знаю, кто с кем ссорился, но я с тобой — нет. Расскажи лучше, как у тебя там дела? Что с голосом? Мне кажется, или он грустный?

— Как хорошо, что ты позвонила. Я думала, я с ума здесь сойду. У меня ничего не получается...

— Без паники! Рассказывай всё по порядку, я готова слушать. Времени у меня много, я вернулась в Нью-Йорк. Начинай лучше с момента своего приезда, давай.

Я улыбнулась прямолинейности Лесли и начала излагать свою историю.

— ...Вот и получается, что я бегаю за этим Чумным доктором, как дурочка, а он растворяется в воздухе, и я остаюсь ни с чем.

— А когда ты только приехала, кто тебе казался странным? Сейчас ты выпустила их из вида, потому что все кажутся милыми и дружными, как члены одной семьи, и ты уже не хочешь даже представлять их отрицательными героями этой твоей пьесы. А в начале кого ты подозревала?

— Йонас Альбрехт, похожий на смерть, казался мне подозрительным. Он всегда неслышно и незаметно передвигается, а ещё почти всегда молчит. И ещё был Гюнтер Кирхнер. Мужчина, который постоянно настраивал всех против отца Ханны, сэра Глёкнера. И ещё был Доминик. Он обожает разыгрывать людей, и раньше мне казалось, что он способен зайти слишком далеко в своих шутках.

— А этот мистер-английский-детектив?

— Он мне не нравится, но я не думала всерьез о том, что он может быть преступником. Ведь его наняли не так давно для того, чтобы расследовать это дело, специально для этого он приехал из Англии.

— Хм... А он... Красавчик, наверное? — Лесли хихикнула.

— Слишком красивый и слишком безупречный на вид для того, чтобы понравиться. Ты бы его видела! И ещё он постоянно либо взмахивает волосами, либо приглаживает их, либо смахивает пылинки с плеча дорогущего пиджака. А ещё иногда улыбается так, как будто я сейчас же должна упасть к его ногам или пустить слюну, что-нибудь в это роде.

Подруга расхохоталась.

— Господи, Джулия, отвратительно!

— Вот и я о том же.

— А я подумала, может быть, тебя просто все британцы привлекают. Было бы забавно.

— Ничего забавного не вижу. И вообще, акцент Аарона Уэйта меня раздражает. Почему мы вообще говорим о нем?

— А ты ему понравилась?

— Лесли!

— Просто интересно. Так ты понравилась ему или нет?

— Конечно, нет! Он меня, по-моему, ненавидит. Ему не нравится, что я тоже расследую это дело. Он даже подозревает меня. Так что, нет, я ему точно не нравлюсь. Вряд ли это просто такой оригинальный способ выразить любовь.

Девушка снова засмеялась.

— Ну и дурак! Ладно, на чем мы там остановились?

— На списке подозреваемых.

— Да-да, верно. Слушай, а среди них нет никого сумасшедшего?

Я прыснула.

— Нет, сумасшедших тут нет.

— Просто решила уточнить. Лично я не понимаю, какой адекватный человек станет вытворять такие ужасы. А главное — для чего? Просто для того, чтобы разрушить бизнес мистера Глёкнера? Или он хочет присвоить его себе?

— Теперь герр Глёкнер вернулся и ясно дал понять, что не собирается продавать или закрывать Подземелье. Наоборот, он решил возродить музей, добавить новые локации. Как думаешь, означает ли это, что дальше действия Чумного Доктора будут ещё более ужесточенными?

— Скорее всего. Помнишь, ты говорила про толстого инквизитора, который агитирует народ поднять восстание против босса или что-то в этом роде? Мне он не нравится. Попробуй выяснить что-нибудь про него. Почему он так не любит мистера Глёкнера? А заодно проверь, всё ли у него в порядке с умом. Ну мало ли! Знаешь, как бывает...

Я улыбнулась.

— Так и сделаю.

— Главное, не впадай в отчаяние. Когда ты это делаешь, у тебя всё из рук валится. Я же знаю! Как и то, что ты на верном пути. Уверена, скоро ты позвонишь и скажешь, что дело раскрыто, и ты возвращаешься домой. На пересечении восемьдесят шестой и Коламбус-авеню открыли такой славный ресторанчик, мы непременно должны туда сходить.

— Обязательно! Спасибо, что позвонила. Я рада, что мы поговорили. Мне стало легче. Уже поздно, так что, наверное, я перезвоню тебе завтра, хорошо?

— Ладно. Ой, подожди, чуть не забыла! Мне ведь на днях звонил Луи!

— Правда? — я удивилась, но затем постаралась придать своему голосу как можно более равнодушное звучание. — И... Как он?

— Подожди, он разве тебе не звонил? Я сказала ему, что ты в Германии помогаешь своей старой подружке, я дала ему твой номер.

— Нет, не звонил... — пробормотала я и поспешила добавить. — Может быть, я просто не застала звонка. Я ведь почти весь день на работе, а мой номер пустует.

— Не хочешь ему перезвонить?

Некоторое время я помолчала и хорошенько обдумала вопрос Лесли. Затем решительно мотнула головой, как будто подруга могла видеть это на другом конце земного шара.

— Не буду. Может быть, ему это и не надо вовсе. Я действительно устала, так что...

В это время в коридоре прямо под моей дверью ни с того ни с сего скрипнула половица. Я вздрогнула и обернулась. Кажется, кто-то подслушивал мой телефонный разговор!

— Да, конечно. Конечно, тебе нужно отдохнуть. Спокойной ночи! Созвонимся завтра, — ответила Лесли, и я, даже не ответив, бросила трубку.

Во мне проснулась какая-то сумасшедшая храбрость, и я так стремительно открыла дверь в коридор, что тут же услышала глухой стук, а затем звук повалившегося на пол тела.