Глава 13. Первые шаги
Осень в Хогвартсе — время перемен и волшебства. Оранжево-золотые листья мягко покрывали дворы, под ногами хрустела сухая листва, а в воздухе витал аромат смолы и дождя. Каждое утро приносило с собой особенную свежесть, и на фоне этой красоты разворачивалась своя, особенная история — история Гермионы и Тайбера.
После того, как угрожающие послания и испорченные вещи потрясли их мир, они осознали одно простое, но невероятно важное: скрывать свои чувства больше нельзя. Их связь стала открытой раной, которая требовала быть вылеченной, а не спрятанной. Каждый взгляд, каждый прикосновение — теперь обретали новый, глубокий смысл.
В тот день Гермиона вошла в Большой зал с обычной лёгкой уверенностью, но в сердце билось тревожное предчувствие. Она заметила Тайбера у стола Слизерина — он стоял, скрестив руки, его светло-пепельные волосы были аккуратно зачёсаны назад, а в глазах — та мягкая, нежная искра, которую она уже знала и ценила. Его взгляд встретился с её, и в них вдруг загорелась новая искра — не только дружбы, а чего-то более глубокого.
Она решилась. Медленно, почти плавно, как будто боясь потревожить эту магию момента, подошла к нему.
— Тайбер, — сказала тихо, чтобы никто не услышал, — мы должны перестать прятаться. Не только от других, но и друг от друга.
Он улыбнулся — искренне, без привычной маски холодности и сарказма.
— Ты права. Спрятаться уже нельзя, — ответил он, протягивая руку.
Взяв её ладонь в свою, он почувствовал, как сердце бьётся сильнее, а Гермиона сжала пальцы в ответ — тихо и уверенно.
В этот момент к ним подошла Пенси Паркинсон, её ехидная улыбка сразу исказилась, увидев их сцеплённые руки.
— Так вы решили показать всем, — сказала она, пытаясь звучать уверенно, но в голосе слышалась скрытая зависть.
Тайбер лишь крепче сжал руку Гермионы, а она посмотрела Пенси прямо в глаза, без страха и колебаний.
— Да, — ответила спокойно. — Мы не прячемся.
В следующие дни их вместе видели везде: в коридорах, на занятиях, и даже в Большом зале, где Тайбер тихо подмигнул ей, протягивая чашу с горячим шоколадом. Рядом с ними не было ни тени стыда, ни попыток скрыть чувства — только светлое, тихое счастье, которое становилось всё сильнее.
Однажды вечером, когда они прогуливались по территории Хогвартса, уже погружённой в мягкий сумрак, Гермиона остановилась, обернувшись к Тайберу.
— Знаешь, я всё ещё боюсь, — призналась она, глядя на опавшие листья у своих ног. — Боюсь быть собой. Боюсь быть с тобой открыто.
Он взял её лицо в руки, глаза горели решимостью и теплом.
— Я тоже боялся. Но теперь я знаю одно: страх не победит. Потому что ты — моя сила.
Он наклонился и поцеловал её — сначала нежно, как шёпот, словно проверяя, принимая, потом крепче, страстнее, давая понять, что готов к новому пути.
В тот момент вокруг словно исчез весь мир. Остались только они и чувство, которое больше не требовало слов.
С каждым днём их связь становилась крепче. Тайбер узнавал каждую мелочь, каждую деталь Гермионы — её привычки, её улыбки, моменты сомнения и тишины. А она — его решимость, внутренний огонь и скрытую доброту, которую он редко показывал.
В классах, на переменах, на матчах по квиддичу — их взгляды искрились тайной, которую никто не мог разгадать. И это делало их союз особенным.
Однажды, когда они шли по замёрзшему озеру, усеянному последними льдинками, Тайбер неожиданно взял Гермиону за руку.
— Мы — не просто двое влюблённых, — сказал он, сжимая её пальцы. — Мы — команда. И пусть весь мир говорит, что нам не место рядом, я знаю одно: я хочу быть с тобой. Навсегда.
Она улыбнулась, и в её глазах зажглась искра.
— Навсегда, — прошептала она.
Вечером того же дня, на балу Хогвартса, они впервые появились не как друзья, а как пара. Тайбер держал Гермиону за руку, и их лица светились спокойствием и уверенностью. Вокруг пронеслись шёпоты, но это уже не пугало — наоборот, это было началом новой главы.
И когда они танцевали под мелодию, мягко льющуюся сквозь стены зала, Гермиона поняла: теперь им не нужно прятать свои чувства. Их любовь была сильнее любых препятствий.